Он такой - как впервые, он однажды и, кажется, навсегда, и его не забыть, не запить, он врастает, его не выбросить, с ним хочется быть, понимаешь, и всё для него отдать, в него плыть и не выплыть, у тебя ему счастья выпросить. Он ежедневно непредсказуем, еженощно неповторим, он живет за границей возможности, за всеми рамками, он читает меня между строк, и ты знаешь, когда мы говорим нет ни принципов, ни причин, никаких иерархий с рангами. В нем налита и чёртова полночь, и ангельское молоко, они в нём перемешаны, но так и не слИлись в серое, ему самое трудное – просто, с ним всё пережить - легко, он создатель вселенных, играет небесными сферами. Мне в него посмотреться – как с самой большой высоты – перехватит дыхание, голова от него закружится, в нем есть место для детской и искренней простоты, в нем есть столько же самого-самого взрослого мужества. Он особенный, знаешь? Он целый из ста мелочей, он на вкус как миндаль, он и сладкий, и горько-терпкий. Он сказал что он мой, представляешь? Но он ничей. Он о многом молчит, и, наверное, много терпит. Он умеет всё-всё запомнить и долго спокойно ждать, про таких как он снятся сны, чудеса, сочиняют сказки. Его хочется целовать и отовсюду к нему бежать, потому что его улыбка - свет, воскресение светлой Пасхи. Ты же видишь, он сильный, но нежен и так раним, он может быть беззащитным, он очень искренний. Береги его, ладно? Обещай мне, что сохранишь.

Переступая босыми ногами, Вздрагивать нервно, приветствуя близость Тел и желаний - изысканных граней Этой игры в "ничего не случилось". Всё так предательски закономерно - Время из "много" сжимается в "мало". Я никогда не была тебе верной Я никогда тебе не изменяла Ты мне никто... Ты мне жизни дороже Сердце зовёт тебя... С сердцем неладно Мне бы, как воздухом, запахом кожи Мне бы губами...бесстыдно и жадно Я не умею быть робкой. Мне страшно Не отпускай меня!" - рвётся на волю Сколько мы дней потеряли - неважно, Сколько ночей задыхались от боли В душных объятиях смятой постели Не-разделённость. Нелепое слово Мы получили всё то, что хотели: Шанс никогда не увидеться снова.

И дьявол включает свет, ибо он влюблен настолько, что свет не гаснет в его тени. Он чувствует: под упругим ее бельем пульсирует жилка к сердцу, звенит, как нить, и держит его. А каждый неровный стук внизу живота растекается в сладость мук. - Он чувствует, остро чувствует только ту, что сердце свое будто вкладывает ему в широкую грудь, где до этого пустота приятно темнела желанием только брать. И дьявол молчит. Улыбается краем рта. Рисует себе, как творил ее из ребра - и будет беречь. До немеющих пальцев рук. И пальцы холодные ноют, как от тепла у тех, кто из белой стужи приходит вдруг в натопленный дом. Он бредит в порыве ласк единственной уязвимой в его груди. Он слышит ее мелодичный, чуть терпкий стон... Хватает пальто. Срывается вниз - бродить, вдыхая до ясности зимний ночной простор. Он дышит прерывисто, чувствуя, что левей сильней распускается, сладко рождая боль, сердечный бутон. И дьявол включает свет внутри... В холод сумерек входит влюбленный бог.

Мой прекрасный создатель с любовью меня творил, Называл меня Словом и в слове была Душа. Он мне выточил сердце, оно отбивало ритм. Я все думала – будет ли стук этот мне мешать? Мой прекрасный создатель любил меня больше всех. Даже больше, чем ту, в красной шляпке с цветным пером. Он меня, будто я настоящая, кутал в мех, Шил мне платья и пёк по средам заливной пирог. И сегодня, в безветренный день под конец зимы, Зазвонил колокольчик в прихожей, мяукнул кот. В дом вошла незнакомка из зимней прохладной тьмы. Мой прекрасный создатель, ну кто она? Кто же? Кто? Он смотрел на Нее так, как будто пришла весна, Так, как будто Она источала волшебный свет. Он бледнел, он, возможно, болел, и тогда она Улыбнулась тепло и открыто ему в ответ. Если б я была девочкой… ну, настоящей совсем, У меня бы, конечно же, сильно заныл живот. Мы с Ней словно близняшки: лицо, руки, платье, корсет… Но Она не КАЗАЛАСЬ, а ТОЧНО была живой. Если б я была девочкой… я бы лишилась сил. На ресницах Ее, мягко таял пушистый снег. Губы дрогнули, сжались, но я не смогла спросить «Вы, когда меня создавали, мечтали о Ней?»