Когда я снимала с себя последние кости, вы снимали меня на камеру. Вам казалось безудержно смешным то, что видите мою грудь, мой живот, моё хрупкое сердце. Я пишу хрупкое? Да? Знаете, здесь это слово ничего не значит, мне оно просто нравится. Я в него даже влюбилась.
В Вас?
Нет, Вас, моё Астраханское Солнце, я разлюбила. О! Сколько счастья я вам не передарила, не перецеловала, не перепробовала.
И запомните, любой, кто прочтет эту запись, 3 необязательно счастливое число.

И спасибо, я буду вспоминать неистовость, при которой чувство становилось бумагой, но хотелось впитать его в себя всё! Но оно прижималось искренне плотно, максимально плотно, что воздух захлебывался сам собой, о!...
А Вы уходите так быстро, так быстро...