Эта нежность, и эти свободные руки - 
кому подать их? Столько винограда - 
зеленого для лисы; и жадным призывом
дверь настежь раскрыта - для никого.

Мы напекли хлеба - белейшего хлеба
для уже мертвых ртов,
налили чаю - холодного
от рассветного ветра.
Взяв инструменты, стали играть для слепого гнева
теней и забытых шляп. Мы уселись
за бесполезно накрытый стол
и в полночь, стыдящуюся себя,
выпили пунша.
Но - кому это нужно,
кому?

Гениальный.
Читаю его рассказы вслух по третьему кругу.
Очень странно, когда влюбляешься в черные буквы на белом фоне.