В долине, название которой я запамятовал, жили-поживали люди.
В этом факте не было бы ничего примечательного, если б в той же долине не обитали бы эльфы и гномы.
Разумеется, кроме них, на лесных полянах плясали леприконы, на луну выли вурдалаки, в полях паслось столько единорогов, что, говорят, одно время некоторые крестьяне их приручали и ставили под седло, а то и вовсе пахали на них.
Кто-то скажет: единорог – гордое животное, не быть ему в упряжи! Но заметьте: большинство: если не все, ни одного живого единорога не видели, и говорят так, опираясь на литературу.
Меж тем, книги нам повествуют, что там, где сойдутся гномы и эльфы, или эльфы и люди – пренепременно быть войне.
Здесь же, чего греха таить, случались драки и даже смертоубийства. Но нельзя сказать, что таковые были частым явлением – гномы меж собой иногда и то больше дерутся.
Отчего так вышло?
Может, от того, что в долину три народа вошли хоть и почти в одно время, но с разных сторон. Затем, каждого интересовало свое. Людям нравились полноводные реки, поля и дубравы. Гномы начали рыть ходы под горами, копая уголь, руду и самоцветы. Эльфы селились в горах, строили над расщелинами ажурные мосты и могущественные замки.
Да и как-то всем стало ясно: выгоднее было не воевать, а торговать. Всегда проще отправить мужа на ярмарку, чем на войну. Да и как же без торговли можно было выжить?
Положим, накопали гномы драгоценных каменьев, накопали угля, наварили железа. А что с ними делать?.. Но тут, как раз люди зерно собрали, караваи пекут. Можно, конечно, наковать мечей, отобрать хлеб силой. Да только неизвестно, чего у людей припасено на такой случай. К тому же, положим, отберут гномы урожай, прогонят людей. И что тогда? В следующем году зубы на полку класть? Неважные ведь хлеборобы из гномов. Поэтому в деревню за хлебом лучше ездить не с мечом, а с косами, лемехами, и другим, что кузни гномьи производят.
Эльфы тоже насчет покушать, вина попить – совсем не дураки. А, меж тем, кто-то когда-нибудь видел эльфа с тяпкой? Но у них иной товар: чары большие и малые, оптом и в розницу.
И вот, когда-то давно, в той долине жили гном и эльфийка. Впрочем, отчего давным-давно? Может, случилось это недавно, буквально вчера. Может, они до сих пор там живут – где-то безумно далеко, и, вместе с тем, ближе, чем многие думают.
Гном не был красавцем даже по скромным меркам своего народа. Во времена его молодости, в соседнем штреке взорвался рудничный газ. Тех, кто работали в другом коридоре, просто не нашли.
Нашему гному опалило кожу, с тех пор борода – гордость любого гнома -росла кое-как и клочьями. Один глаз закрывала черная повязка. Осколки камня впились в кожу, застряли в мышцах. Вне воли гнома его лицо всегда выражало смесь презрения и злобы.
С такой физиономией появляться в гномьем обществе было противопоказано. Разговоры обычно начинались фразой: «Что-то мне твое лицо не нравится», а заканчивались дракой.
В людских деревнях, после появления этого гнома, начинали плакать дети и лаять собаки.
Гном старался собак не дразнить, драк избегать. Иными словами – жил одиноко, на отшибе в своей пещере.
Совсем рядом, на высокой-высокой скале стояла небольшая башенка, в которой обитала здешняя эльфийская волшебница. Впрочем, принимала она и людей и гномов. Брала благодарности и драгоценными камнями и банками с вареньем. Не брезговала и добрым словом, если больному не было чем расплатиться.
Эльфы обычно очень красивы. Эта была не исключением – глубокие, словно два озера голубые глаза, светлые волосы до самой… В общем где-то ниже пояса.
Но волшебница старалась принимать посетителей сидя. Когда все же вставала, становилось ясно, отчего она просиживает дни и ночи за манускриптами, а не кружит на веселых эльфийских балах. Эльфийка была колченогой. Уж не понять, почему, помогая другим, она не исцелила себя…
Не известно и то, как изуродованный гном и колченогая эльфийка познакомились. Может первый зашел с какой-то болячкой. Может второй понадобилось смастерить какое-то приспособление.
Как бы то ни было, они начали общаться. Все больше к эльфийке приходил гном. Ему было проще передвигаться по горным тропам, да и вести даму в холостяцкую гномью нору, к тому же совмещенную с шахтой…
В общем, сидели они допоздна, жгли одну свечу на двоих, о чем-то говорили, а то и просто молчали.
И однажды, принимая очередного посетителя – войта из человеческого села, эльфийка попросила прислать к ней лучшую деревенскую повитуху.
Войт с пониманием кивнул: ему было известно, что человеческие повитухи – самые лучшие. Эльфы живут долго, дети появляются нечасто. За давностью лет забывают, как следует принимать ребенка. Может и будущую волшебницу
У гномов же бабы крепкие, дети – тоже. Поэтому акушерство считается лженаукой. Зато имеется карательная педагогика, в которой есть место для смирительных ползунков и соски-кляпа.
Конечно, за неимением иных новостей эту обсуждали очень долго.
Говорили, что из этого союза ничего путевого не выйдет. Дескать, ребенок будет колченогий в мамку, заносчивый как эльф, и страшный словно гном-отец. А то еще хуже – родиться человеком.
Но нет, мальчик назло всем сплетням родился здоровым и даже красивым, как и всякий ребенок, зачатый в любви.
Глаза у новорожденного были небесно-голубые, и матушка, прижимая свое чадо к груди, выдохнула с облегчением. Кроме того, мальчик родился с семью зубками и уже в два месяца во всю грыз сухари. Отец был вне себя от счастья: определенно, проступала и его, гномья порода.
Впрочем, иных черт эльфийского или гномьего народа не имелось: у ребенка не было заостренных ушей, с младых лет у него не начала расти борода. Роста он был ни высокого, ни низкого, а самого человеческого.
Детство провел в башне у матушки, учился с ней поэтическому алфавиту эльфов, наскоро придуманной гномьей азбуке и человеческой письменности.
Но затем отец настоял, чтоб мальчишку отдали на учебу.
Рослому мальчишке было тесно в низких классах гномьей школы. Но уже в третьем классе он сумел доказать, учителям, что они плод его воображения. В результате занятия в школе были сорваны на месяц, а учителя отправились с нервным кризом на отдых в соляную шахту.
Как полуэльфа его приняли в эльфийскую гимназию. Но там он проучился еще меньше. В пятом классе он будто бы нашел и продал в кабинет естествознания скелет дракончика. Позже выяснилось, что ребенок его сфабриковал, собрав на бойне ненужные косточки.
Был скандал. Родителей вызвали в школу, но те предпочли вызов отклонить, сказавшись занятыми.
Разумеется, возвращать деньги мальчишка отказался. Отец был им категорически горд.