Польский взгляд на русскую гражданскую войну 1603-1612, именуемую также Смутным временем. На войну, в которой существенную роль сыграли польские искатели счастия.
В современной России изгнание поляков из Кремля сейчас празднуется как День Единства. Но вот что попали они туда по русской милости, да и сидели там, в русскими же боярами – забывается. И польскому королевичу Владиславу на Руси тогда присягнуло большинство, включая, кстати, и Михаила Федоровича, первого царя из династии Романовых. Ну а то, что 4 ноября и вовсе ничего достойного упоминания не произошло – это вовсе мелочь, незначительное обстоятельство.
Что поделать, если учить историю по агиткам и художественным фильмам, то и не такое можно сочинить.
Итак, Валишевский поляк, но российский подданный, проживший большую часть жизни во Франции. Сделало ли это его объективным?.. Очевидно, что нет. Своя Наташка (вернее Маришка Мнишек) по-прежнему ближе к астральному телу. Автор восхищается Замойским и Жолкевским (небезосновательно), но как-то обходит качества младшего Сапеги и короля Сигизмунда, который получил Смоленск, но все остальное – прощелкал.
Однако и русские персонажи, особенно Минин и Пожарский даны с большой долей восхищения.
Другие исторические перипетии даны вскользь и довольно спорно. Автор придерживается того странного убеждения, что Лжедмитрий был все-таки истинным царевич. Впрочем, и сам Ключевский был мнения, что никто не сможет это утверждение опровергнуть или подтвердить. Доказательства этой теории у Валишевского сомнительны, основные же возражения просто обойдены стороной.
Затем назвать Марину Мнишек красавицей я бы все же постеснялся – слишком много гравюр с ней осталось.
Несмотря на репутацию Валишевского как серьезного историка, книга вышла довольно реферативная даже в ее польской части. К достоинствам же можно отнести довольно легкий, чуть ли не художественный язык.
С нее неплохо бы начинать изучение Смутного Времени, но рядом со Скрынниковым работа выглядит просто несерьезно. С другой стороны, мэтры русской истории, такие как Татищев, Карамзин, Соловьев и тот же Ключевский вопросу Смуты уделяли лишь некоторые главы (лекции) своих работ. Получается, 300 лет историческая наука как-то стороной обходила самый удивительный период русской истории.
Общая оценка: между тройкой и четверкой по пятибалльной шкале. Пусть будет четыре.