Настроение сейчас - Душевное

Нет ощущения более фундаментального, чем память о совместно пережитом горе

Здравствуйте дорогие друзья. А сейчас, мучаясь от неумелости в литературе и задеревенелого слога я таки постараюсь передать то, что меня так резко взволновало. И проблема, этого "взволновало" состоит в том, что это далеко не событие, не мысль, не функция, не действие, это нечто такое, что наиболее сложно поддается воспроизведению. Это еле уловимый привкус жизни. Такого момента, когда в тебе резко засветилось счастье, и вот-вот оно уйдет, развеется, ты бежишь за ним, ты его держишь, и отнюдь не пытаешься запоминанием либо мыслями схватить то неуловимое, потому что ты в радости, потому, что единственное необходимое сейчас - это дышать.
Знаете, есть жест, интересный жест. Который я воспроизводил когда шел по улице. Это было что-то совершенно неосознанное. Жест состоит в том, что человек еле-еле дотрагиваясь к губам кончиками пальцев пытается обратить в память те ощущения и вкус чего-то, что его вдруг овеяло теплом. Так женщина вспоминает о поцелуе, так влюбленные в расставании помнят о друг друге, так и я шел и резко вспомнил, и ощутил то резко проходящие ощущение, быть может и чувство которое поселилось во мне. Все что я пытался выразить, все что толкало мне написать вам и запечатлеть это чувство может быть четко выражено в этом жесте. Это привкус. Это память. Это надежда. Это сравнение. Это любовь. Но это так быстротечно, что складывается впечатление, что мы способны ощущать подобное только вспоминая о нем. Оно не имело времени вообще. Это не постоянное ощущение любви. Это не вечная дружба. Это даже не миг - только память.
И вот я шел и мне вспомнился привкус детства. Такой вот - на губах. Он был родом оттуда. И я в момент счастья долгого, счастья когда я люблю и любим. Когда меня окружает понимание и теплота, когда вокруг друзья, которые согревают душу и наверное, главное призвание друзей - заставляют верить, верить во все что достойно веры. И вот вот это постоянство радости позволило припомнить это еле уловимый привкус. Он похож.... он похож.... знаете любые сравнения мне сейчас кажутся абсолютно глупыми, он не на что не похож, он свой человечный. Он остается после просмотра фильма, да именно фильма. Чего-то теплого и яркого, чего-то душевного и быстрого, чего-то уютного и образного. Когда фильм окончен и ты сидишь и ритм твоего сердца абсолютно не соответствует спокойствию которое поселилось внутри. Это теплота, это грусть и тишина, это радость и фанфары сердцевого оркестра, это не похожая на долгую жизнь, вневременное воспоминание. И каким бы оно не было аморфным, каким бы не было непонятным, оно заставляет вспомнить все теплое и радостное, заставляет задуматься о действительно важном и существенном, это непонятное обращает в форму все прекрасное, что живет у тебя внутри, это заставляет тебя с радостью дышать. Вон он скрытый и никогда не достижимый образ. Вот оно, то что позволяет отталкиваясь от чувств и воспоминаний, от желания понять, от внутреннего и безрасудочного, и приводит тебя к поиниманию людей и умению их ценнить, именно людей, потому как люди в конце то концов становятся конечным пунктом ощущения. Но знаете, что именно недостижимость к пониманию этого вневременного чувства и влечет за собой его бессмертие, его вечность и невероятную важность. Таким для меня и должно быть искусство.