Это цитата сообщения Reqin Оригинальное сообщение

Юрий Левитанский


Родился 22 января 1922 в городе Козелец Черниговской области.
Окончив школу в 1938 в городе Сталине (ныне Донецк), едет в Москву, где учится в Институте философии, литературы и истории.
С началом Отечественной войны уходит на фронт солдатом, становится офицером, затем фронтовым корреспондентом, начав печататься в 1943 во фронтовых газетах.
В послевоенные годы выходит первый сборник стихотворений Левитанского -"Солдатская дорога" (1948) в Иркутске, затем сборники "Встреча с Москвой" (1949), "Самое дорогое" (1951), "Секретная фамилия" (1954) и др.
В 1955-57 учится на Высших литературных курсах при Литературном институте им. М.Горького. В 1963 публикует сборник стихов "Земное небо", замеченный поэтом А.Яшиным, сделавшим известными эти стихи и его автора. Левитанский переезжает в Москву. Кроме стихов, сборники которых регулярно печатались в различных изданиях, поэт занимается и переводами. В 1970 вышел сборник стихотворений "Кинематограф"; в 1975 - "Воспоминания о Красном снеге"; в 1980 - "Два времени"; в 1980 - "Сон о дороге"; в 1991 - "Белые стихи".
Последние годы жизни Ю.Левитанского отмечены относительным благополучием. Он вел поэтический семинар в Литературном институте имени А.М.Горького, давал многочисленные интервью, стихи его регулярно печатались в периодике. Он посетил Израиль, подготовил несколько публикаций для альманаха Перекресток-Цомет, собирался писать воспоминания.
Ю.Д.Левитанский скоропостижно скончался 25 января 1996 в Москве.

* * *
Собирались наскоро, обнимались ласково,
Пели, балагурили, пили и курили.
День прошел — как не было.
Не поговорили.

Виделись, не виделись, ни за что обиделись,
Помирились, встретились, шуму натворили.
Год прошел — как не было.
Не поговорили.

Так и жили — наскоро, и дружили наскоро,
Не жалея тратили, не скупясь, дарили.
Жизнь прошла — как не было.
Не поговорили…



***
Ты знаешь, как пахнет багульник?
А мне отвечают:
- Чудак!
Байкальский багульник лиловый,
Да он и не пахнет никак.
-А эти цветы, на которых
заката июньского цвет?
А мне отвечают сердито:
- Да нет у них запаха,
- Да ты наклонись на досуге
Над этим горячим цветком –
Он пахнет ромашковым детством,
Деревней, парным молоком.
Взгляни, забывая цитаты,
На щедрую эту красу!
Она отражается в стеклах
Очков у тебя на носу.

ДИАЛОГ У НОВОГОДНЕЙ ЕЛКИ
- Что происходит на свете?
- А просто зима.
- Просто зима, полагаете вы?
- Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
В ваши уснувшие ранней порою дома.
- Что же за всем этим будет?
- А будет январь.
- Будет январь, вы считаете?
- Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
Этот, с картинками вьюги,
старинный букварь.
- Чем же все это окончится?
- Будет апрель.
- Будет апрель, вы уверены?
- Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
Будто бы в роще сегодня звенела свирель.
- Что же из этого следует?
- Следует жить,
Шить сарафаны и легкие платья из ситца.
- Вы полагаете, все это будет носиться?
- Я полагаю, что все это следует шить!
Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
Недолговечны ее кабала и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
Руку на танец, сударыня, вам предложить!
Месяц серебряный, шар со свечою внутри,
И карнавальные маски - по кругу, по кругу!
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
И - раз-два-три, раз-два-три,
раз-два-три, раз-два-три!..

* * *
Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
Щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.

* * *
Всего и надо, что вглядеться, - боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться, -
И не уйдешь, и никуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.
Всего и надо, что вчитаться, - боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою -
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.
Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.
Но вот глаза - они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.
Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.
А впрочем, я вам не судья. Я жил, как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.
Мне тем и горек мой сегодняшний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!

ПРИЯТЕЛЬ
Как поживаешь? Ты хорошо поживаешь.
Руку при встрече дружески пожимаешь.
Мне пожимаешь, ему пожимаешь руку,
Всем пожимаешь — недругу или другу.
— Ах, — говоришь, — не будем уж так суровы!
Будем здоровы, милый, будем здоровы! —
Ты не предатель. Просто ты всем приятель,
И оттого-то, наверное, всем приятен.
Ты себя делишь, не отдавая полностью,
Поровну делишь между добром и подлостью,
Стоя меж ними, тост предлагаешь мирный.
Ах, какой милый! Ах, до чего же милый!
Я не желаю милым быть, не желаю.
То, что посеял, - то я и пожинаю.
Как поживаю? Плохо я поживаю.
Так и живу я. Того и тебе желаю.

* * *
Не бойся явных — бойся тайных тюрем.
В одну из них тебя еще заманят.
Застенчивыми шторами и тюлем
Решетки откровенные заменят.
А там шкафы, насупленные, строже,
Чем стражники, глядящие из мрака.
А там слоны поставлены, как стражи,
На подписные томики Бальзака.
Крепка тахта, окованная плюшем, —
Как в прочности семейной заверенье.
.. .Приходим в гости. Ужинаем. Пляшем.
Благодарим хозяйку за варенье.
От музыки подрагивает горка,
Поставленная в узенький простенок.
О, сладкое варенье! О, как горько
От медленно играющих пластинок!
О, ханжество тюремного комфорта,
Где пахнет прошлогоднею сиренью,
И газовая высится конфорка,
Как памятник забытому горенью!
Похвальность добродетельности верной —
Не все равно ли, с милым ли, не с милым!
. ..А на углу уже торгуют вербой.
Она тревожит запахом несмелым.
Она бела, как твой домашний кафель.
Две ветки покупаю наудачу,
И маленькие, влажные от капель,
Несу в твою тюрьму,
как передачу.

* * *
Что я знаю про стороны света?
Вот опять, с наступлением дня,
Недоступные стороны света,
Как леса, обступают меня.
Нет, не те недоступные земли,
Где дожди не такие, как тут,
Где живут носороги и зебры
И тюльпаны зимою цветут,
Где лежат на волнах кашалоты,
Где на ветках сидят какаду...
Я сегодня иные широты
И долготы имею в виду.
Вот в распахнутой раме рассвета
Открываются стороны света.
Сколько их? Их никто не считал.
Открывается Детство и Старость,
И высокие горы Усталость,
И Любви голубая дорога,
И глухие низины Порока.
И в тумане багровом Война -
Есть такая еще сторона
С небесами багрового цвета.
Мы закроем вас, темные стороны света!
Сколько есть неоткрытых сторон!
Все они обступают меня, проступают во мне,
Как узоры на зимнем окне, очень медленно тают,
И вновь открываются в раме рассвета -
Неоткрытые стороны света…