http://grani.ru/Politics/Russia/m.141510.html

Вопрос времени

Газета "Красная звезда", в отличие от минера из поговорки, ошиблась дважды. Сперва напечатав эту статью, сохранившуюся ныне лишь в кэше "Гугла". Затем удалив ее со своего сайта.


Между тем статья замечательная. Это та самая окопная правда, которой нипочем не узнаешь, наблюдая войну с высоты державного полета или из кресла независимого обозревателя. Тот самый кровавый бардак, где смерть с анекдотом про войну ходят в обнимку, водой не разольешь. И то, что вспоминается после боя раненому в руки-ноги офицеру, звучит настолько дико, что не поверить невозможно.

Капитан Денис Сидристый, спрыгнув с брони где-то на севере Цхинвали, лежит в кювете и стреляет по какому-то зданию. Метрах в трех-четырех от него ведут пальбу незнакомые солдаты, которых он, случайно оглянувшись, пытается распознать. "Мужики, вы наши?" – кричит им капитан. Он успевает разглядеть ухмылку на лицах грузин, услышать нерусскую речь, встать в полный рост, принять в себя четыре пули и расстрелять их в ответ.

Однако вовсе не этот случай обессмертил имя Сидристого. А всего лишь полторы строчки из его монолога: "7 августа пришла команда на выдвижение к Цхинвалу. Подняли нас по тревоге – и на марш". То есть 7 августа, примерно в те часы, когда президент Саакашвили вероломно объявлял о прекращении перестрелок, 135-й мотострелковый полк российской 58-й армии Северо-Кавказского военного округа входил в Южную Осетию. А в ночь с 7 на 8 августа, как всем известно, грузинский президент начал операцию "Геноцид".

Коллеги из "Красной звезды" могли поступить разумнее. Например, дать опровержение: мол, по недосмотру корректора в текст статьи вкралась опечатка, автор уволен. Сперва они нечто подобное и попытались сделать: "7 августа ночью", уточнял свою мысль капитан по заданию редакции, выдвинулся его полк к Цхинвалу. Но все равно получалось нехорошо. Да и начальственный голос в телефонной трубке, видимо, сулил редактору "Красной звезды" такие жизненные перспективы, что текст сам собой вылетел с сайта. И ничто так не убеждает в правдивости Дениса Сидристого, как вот это зияние на месте опубликованной статьи.

Окопная правда обретает черты правды обыкновенной.

Выглядит эта правда вот как. В Кремле и в Генштабе ВС РФ точно знали сроки начала военной операции в Южной Осетии. Из своих эксклюзивных источников, которые прошляпила грузинская контрразведка. Ждали войны как манны небесной. Быть может, по каким-то своим каналам запустили дезу грузинскому руководству: у него развязаны руки, российская армия к отражению удара не готова. Военные самолеты, как в июле, "дабы охладить горячие головы", над Цхинвали тоже никто не запускал. Головы нужны были горячими. Более того: своих солдат ни о чем не предупредили, чтобы не произошло утечки. "Прибыли, разместились, – свидетельствует капитан Сидристый, – а уже 8 августа там полыхнуло с такой силой, что многие даже растерялись".

С блеском осуществленный план заключался в том, чтобы дать возможность Саакашвили совершить любые военные преступления, какие он только успеет совершить за сутки. Позволить ему обстрелять из "Града" спящий город. Заманить его танки в Цхинвали. И лишь потом выбить их оттуда, демонстрируя миру фашизм в тигровой шкуре, в его современном грузинском обличье. (Вообще получилось как с тобой тигрицей: ее выпустили побегать на воле, а в кустах сидел Путин с ружьем...) И, погнав армию Саакашвили до Гори и Тбилиси, с чувством глубочайшей внутренней правоты признать независимость Южной Осетии и Абхазии. А если понадобится, то и присоединить их к России через несколько лет.

Разумеется, откровения капитана Сидристого никак не оправдывают действий Михаила Саакашвили. Напротив, лишь усугубляют безумие отданного им приказа. Но, товарищи, какой же это смак: шарахнув кулаком по столу, с металлом в голосе в конце концов напомнить миру о гуманизме! Обратив в руины город Грозный, сурово заговорить о двойных стандартах тех, кто не желает взглянуть на развалины Цхинвали. Твердо глядя в глаза напуганному экспертному сообществу, приравнять грузинского врага к Гитлеру, его атаку на столицу Южной Осетии – к нападению нацистов на Польшу, а вторжение наших войск в Грузию – натурально к штурму Берлина. И, чтоб мало не показалось, сравнить 8 августа с 11 сентября. "Это сравнение точное, – добавить, холодно оглядывая весь этот "Валдай", – соответствует российским реалиям".

Конечно, соответствует. Непонятно лишь, откуда взялась эта стеснительность, доходящая до паники, когда окопная правда обнаруживает себя во всей славе на страницах главной военной газеты РФ. Солидное, краткое опровержение было бы в самый раз. Но минер ошибается только раз – когда идет работать в газету.

Илья Мильштейн


ссылается на статью: http://74.125.39.104/search?q=cache:http://www.redstar.ru/2008/09/03_09/2_03.html

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Ирина ЖИРНОВА, «Красная звезда».

В госпитальной палате у окна на койке спит усталый, бледный молодой человек. Руку стягивает аппарат Илизарова, ноги - в гипсе и бинтах. Услышав шаги, он открывает глаза, но не произносит ни слова: уже привык, что кто-то постоянно заходит - медики, руководство госпиталя, представители общественных организаций. Узнав, что я журналист военной газеты, даже не удивляется и соглашается поговорить о том, что случилось с ним, капитаном Денисом Сидристым, на войне в Южной Осетии. Хотя вспоминать те события нелегко, он начинает рассказывать, тщательно подбирая слова. Создается такое впечатление, что он мгновенно оказывается за сотни километров от этой тихой палаты. И вновь переживает тот бой, в котором получил тяжелые ранения. Но не о себе рассказывает капитан - о бое, о раненых и погибших товарищах, о зверствах, которые чинили грузинские военные на южноосетинской земле. И героем себя совершенно не чувствует, хотя уже знает: за особые заслуги и личный героизм награжден орденом Мужества.

его судьбе не было ничего особенного, все как у многих: родился в небольшом городке в Архангельской области. Примером для него стал старший брат, который сначала окончил суворовское училище, потом стал кадровым военным. Вот и младший, глядя на него, подумывал об армии, о карьере военного. Но не сразу он решил стать офицером, сначала хотел только срочную отслужить после школы. Брат настаивал, рассказывал о службе и в конце концов убедил: младший подал заявление в военкомат, прошел все комиссии. Поступил в Ленинградское зенитно-ракетное училище, успешно его окончил, прибыл к первому месту службы в Армению, в город Гюмри. В конце 2001-го попал в Чечню, где и прослужил 2,5 года. После небольшого перерыва снова вернулся туда еще на 2,5 года. А потом уже был город Прохладный, 135-й мотострелковый полк, где капитан Сидристый служит и по сей день в качестве командира роты.
- Мы были на учениях, - начинает рассказ капитан Сидристый. - Это относительно недалеко от столицы Южной Осетии. Нижний Зарамах - природный заповедник Северной Осетии. Вот там после плановых учений и стояли лагерем, но 7 августа пришла команда на выдвижение к Цхинвалу. Подняли нас по тревоге - и на марш. Прибыли, разместились, а уже 8 августа там полыхнуло с такой силой, что многие даже растерялись. Нет, все понимали, что грузины что-то готовят, но трудно было даже представить то, что мы увидели. Сразу после полуночи начался массированный обстрел города и позиций миротворцев. Били из всех видов оружия, включая системы залпового огня.
У полка была четкая задача - выдвинуться к миротворцам и помочь им в обороне. Все отдавали себе отчет в том, что среди них уже наверняка есть пострадавшие. Да и вообще трудно ребятам приходится, не смогут они справиться штатным составом с грузинским спецназом под шквальным огнем «Градов», артиллерии и авиации. В город ушли наши разведчики и танки, начала работать и артиллерия. Но грузины бросили на город большое количество бронетехники. И это для мотострелков стало настоящей проблемой, с которой надо было что-то делать. Собственно, времени на раздумья уже не было. Утром прошло совещание, на котором каждой роте была поставлена конкретная задача. Уже в 10 утра мы выдвинулись в сторону Цхинвала.
Полк занял высоту, а под ними проходила дорога в южноосетинскую столицу. Всего несколько километров, но из-за непрекращающихся обстрелов она превратилась в «Дорогу жизни», связывая защитников города и рвущихся к ним на помощь бойцов из 135-го полка.
- Задача была, - продолжил капитан, - уйти вправо, чтобы прикрыть другие роты от танков и минометчиков. Впереди, как оказалось, стояло три грузинских танка, которые, перемещаясь, прицельно били по нашим ребятам. На наших глазах роту рассеяли, только один взвод успел прорваться. Но с их позиций им грузин было не видно, не могли они стрелять, чтобы помочь другим ротам, которые должны были выйти вслед.
Вскоре грузинская артиллерия вычислила полковые позиции и начала бить уже почти по ним. Снаряды падали все ближе, так что дальше ждать не имело смысла. Командование приняло решение идти другой дорогой, которая шла севернее. Ехать пришлось через лес, в обход. Едва полк покинул высоту, как вражеская артиллерия ударила по ней. Командиры сработали на опережение, уберегли личный состав и технику. После успешного марш-броска обе роты вышли на северную окраину Цхинвала. Город производил удручающее впечатление: ни одного человека из местных жителей русские мотострелки не увидели. Только на въезде встретился им древний старик с внуком, который молча смотрел на русских солдат и офицеров. У них и сил уже не осталось, чтобы радоваться. Ведь с приходом Российской армии весь этот ужас должен будет закончиться. А больше никого и не было: все осетины после начала обстрелов спустились в подвалы жилых домов, спасаясь от пуль и рвущихся повсюду снарядов. Но мотострелки спешили под вой канонады на помощь товарищам.
Мимо мелькали многоэтажные дома, дорога начала петлять. Впереди шла вторая рота, за ней - БТР с оперативной группой, а замыкала колонну третья рота. Они почти уже добрались до миротворцев, но у перекрестка, пропустив роту, по БТР ударили шквальным огнем из минометов.
- Мы остановились, спрыгнули с брони, - говорит Сидристый, - рассредоточились и открыли ответный огонь. Сам я вместе с двумя товарищами - замкомвзвода и старшиной - находился на броне. Как только началась стрельба, мы спешились. Старшина не успел - убили его, а мы с замкомвзвода заняли позиции по обе стороны БМП. Я оказался слева, в кювете, откуда и начал стрелять по зданию. А вокруг - пули, осколки свистят, трудно понять, где свои. Меняю магазин в автомате, оборачиваюсь - а у меня за спиной в 3-4-х метрах два грузина сидят. С оружием, стреляют из окопчика у забора. Собственно, что это грузины, я не сразу понял. Мы знали, что осетинские ополченцы носят в качестве опознавательного знака двойную повязку из бинтов, у нас такая же, но одинарная. А у этих вроде ничего подобного нет, но я их полностью и не вижу. Кричу им: «Мужики, вы наши?» А они в ответ ухмыляться начали, что-то на своем языке ответили и начали оружие в мою сторону поднимать. Счет пошел на секунды! Но сказалась армейская выучка. Реакция доведена до автоматизма. Вскочил в полный рост и весь магазин в них выпустил. Они чуть замешкались, а потому только один из них успел в мою сторону выстрелить. Вот их отметка - четыре пули в руку вошли, но в тот момент я даже боли не почувствовал. Конечно, и бронежилет помог, других ранений не было.
Но раны считают после боя, а пока рядом находились сослуживцы, ждали помощи миротворцы, которым, судя по плотности огня, досталось по полной. И капитан выскочил на дорогу, опустился под прикрытие гусеницы БМП и продолжил стрелять. Благо, правая рука не пострадала, а раненая левая не мешала. Минут десять все шло хорошо, но грузины заметили, откуда идет стрельба, и скорректировали огонь. Денис почувствовал резкий толчок в правую ногу, посмотрел вниз и понял, что кость перебита. Ногу вывернуло, пуля вышла и навылет ранила и левую ногу. Он заполз за БМП, стал стучать по корпусу. Открылась задняя дверца, и экипаж затащил раненого капитана внутрь. Тут же вкололи промедол, наложили жгуты и отвезли в лагерь. В неразберихе боя трудно было понять, где находится госпиталь, но на высоте видны были российские части. Там на медицинской машине другого полка раненого Сидристого доставили в госпиталь МЧС, а потом вместе с другими ранеными отправили во Владикавказ. Потом был Ростов, затем Москва. И вот теперь предстоят операции и лечение в Главном военном клиническом госпитале имени Н.Н. Бурденко.
- Врачи к нам замечательно относятся, - впервые улыбается раненый капитан, - делают все возможное. Но только с рукой придется месяца полтора в гипсе полежать. С ногой сложнее - будет операция: кость раздроблена, нерв перебит. Вторая нога сама заживет, там все нормально. Медики говорят, что все будет хорошо, просто нужно время. Я хочу вернуться в полк, - говорит на прощание Денис Сидристый. - Понимаю, что для этого нужно время, но постараюсь сделать это как можно скорее. А вообще-то я очень скучаю по полку. Вот подлечусь и вернусь в Прохладный, потому что жизнь и служба продолжаются.