Ну вот и сорвалась, наконец-то, а то уже переживать стала: «Почему всё идёт не по знакомым рельсам?». Ревела, дура, опять ревела, как белуга. На Лёлином плече, на интернатских ступеньках, с Лёниной Winston в руке… Слёзы горели на щеках, замерзали на осеннем ветре. Ненавижу и люблю эту боль. Эту пустоту. Я привыкла к ней. Я снова и снова влюбляюсь в совершенно безнадёжные случаи, и знаю, что всё безнадёжно, но мне как будто нравится загонять себя в эту тюрьму и стучаться о решётки как кролик в клетке. Я мазохистка. Фактически это доказано многократно. Я умею себя доводить до края, сама. Меня спасают слова людей, которые мне дороги, и надежда на завтрашние дни. Я верю, что это не может повторяться из случая в случай. И это смешно, но я каждый вечер разговариваю об этом… с Богом. Я дура. А ОН наверняка как и все нормальные не любит дур. Еще меня спасает мой КВН. Наш студ. клуб. Я просто питаюсь тем позитивом, который царит на наших репетициях. И я боюсь выходных, когда их нет. Эти 3 дня для меня вечность. Сидя в студ. клубе поздно вечером в теплой компании друзей, когда за стенами его так сыро и холодно, так темно и ветер…. Сидя там ты фактически участвуешь в создании искусства дарить людям улыбку и радость. Зарывшись в Лёлину куртку и в обнимку с ней и с Дашулькой сидеть на уютном диванчике и чувствовать счастье от этих минут…открывается дверь и заходит ОН… Он наш конкурент, читай, враг, и все в курсе, и в этой комнате краснеют два лица: его и моё, пол минуты и его нет, он проходит дальше, сердце медленно успокаивается, продолжаем смеяться…но тут снова открывается дверь, и он идёт обратно. За целый вечер это может случиться 5-10 раз, и моё больное сердце в результате болит всю ночь, но я засыпаю с счастливой улыбкой на губах. Почему? Всё просто. А они все знают, сама виновата, кто-то одобряет, кто-то смеётся, кому-то вообще не стоило рассказывать. А мои лучшие подруги – его подруги. И всё же через три недели, либо что-то случится, либо можно забыть... и продолжать гнать себя в угол той самой клетки, пока не кончаться слёзы или сердце не разорвётся от любви и тоски по нему.

Когда же уже кролик почувствует под брюхом зелёную травку, бесконечные солнечные лучи и ЕГО тёплые руки, держащие кроличью лапу?