Они сошлись: вода и камень
Стихи и проза, лёд и пламень....

Да. Настал этот день. Она знала, что это именно ЕЁ день. Медленно передвигая лапы, она тихо шла мимо изгороди. Ноа знала, что он ждёт её там. Там, за этим частоколом из высоких, крепких, заостренных на концах дубовых кольев, там этой ночью должне была решиться её судьба.

От напряжения и концентрации, её когти далеко высунулись из подушечек лап. Мех на лапах и даже черная чешуя на теле как бы приподнятись ,встали дыбом от напряжения, от ожидания неизбежного столкновения.

Они оба уже давно сбились со щёта, сколько лет они находятся в этом мире. Наверное они были созданы вместе с ними. Возможно они были одними из неудачных нот, зароненных Мандасом в пение Аинуров, но факт остаётся фактом, сколько б они не жили, сталкивались они всегда и везде.

Он был солён, но она знала, что в этот раз она неприменно победит ,ибо последние несколько столетий она только побеждала, и никогда не проигрывала.

Она была паранойей. Он был йогуртом. Она отравляла всему живому душу, он отравлял кишечник. Она заставляла раз за разом оглядываться и в ужасе бежать от глюков, насылаемых ею, на невинную жертву, Он же наоборот, сковывал движения, и заставлял сутки за сутками проводить в белой комнате на волшебном белом троне.
Её детьми были плеяды фобий, бурундучки мутанты, ёжики вампиры и всякая другая нечисть, тогда ка исчадиями его стаканчика всегда считались диарея, трахеокардия, рак, боли, "тошнота, рвота, судороги, паралич".
Его жертв увозили на белой карете с красными знаками, её- с сине-зелеными под безумный сммех.
Никто никогда не знал, кто же из них сильнее, но сегодня это должно было решиться. Либо он, либо она.

Она собралась с силами, и прыгнула через забор. Она хотела его смерти, гибели жестокой и мучительной. Она желала разодрать ему крышечку, намять бока, высосать все соки и истоптать кусочки фруктов, но.... Она опаздала.
Она не знала, что пока она идет туда, с йогром уже расправился тот, который был горосом Самого ИЛЛУВАТАРА. Тот, кто был нотой Эру в общем хоре опередил её.

Когда она перемахнула через забор, он, неподвижный, величественный, призрачно зелёный, как самые страшные глюки, которые она когда-либо напускала, стоял, щеря свои вампирские клыки, над остатками её врага. Его мех топорщился, а красные глаза ,на фоне зеленого, как и всё остальное тело лица, выглядели зловеще.

Испугавшись, она в панике попыыталась отступит, бежаать. Покинуть это место раз, и на всегда. Бежать отсюда, и больше никогда не возвращаться, но Бурундучок (а это был именно он) был быстрее. Сверкнули когти, и Паранойя упала, обливаясь черной кровью, не менее черной, чем её мысли, душа. Чем её суть.
Клыки Бурундучка бещено рвали её горло, лапами он вырывал ей внутренности, мощнейшими ударами ломал ей кости. Через минуту всё было кончено.
Бурундучок, тихо посвистывая от напряжения, молча стоял над останками Паранойи и Йогурта. А тем временем, в заоблачных далях Иллуватар с айнурами пели ему хвалебную песнь. Мандос же, погрязший в холоде и кпови, жалобно оплакивал потерю своих наиболее верных слуг. Хотя на смену им, у него кже было готово нечто новое, с чем не сравнилась бы по его мнению никакая сила Иллуватара.
Пока тот воспевал гимны бурундучку, армия кхтулку и макасиков уже выступала в поход на Прегашишь, с целью сокрушить тот мир, который Эру с таким старанием и тщательностью возводил в течении эпох.

Продолжение возможно следует, если вам, конечно понравится и ваш укуренный, но недобитый мозг попросит ещё.