liveinternet.ru/community/1...116337018/

Название: «У тебя всё получится»
Автор: Marlek
Персонажи: Какаши, Итачи, другие
Рейтинг: для этой главы R
Жанр: драма, ангст
Статус: закончен
Отказ от прав: Шаринган? Мне? Вы знаете, я и так плохо вижу.
От автора: Этот фанфик мой ребенок, я бы так сказала. Писала его больше года. Здесь собраны все мои мысли по поводу Учих, Какаши и Шарингана. Началось все с одной заявки на naruto-kinks, переросло и к заявке имеет слабое отношение, хотя я до сих пор благодарна автору №4 и 6 за прекрасные тексты:)
Беты нет, все тапки ловлю я.

Глава 3

Миссии S-класса обычно выполняются в паре. Обычно это шпионаж. В этот раз это действительно шпионаж, но идем мы все четверо.
Нужно собрать данные по Стране Ветра.
По слухам, они снова хотят войны, причем это желание их дайме. Странный тип.
Мне никогда не нравилось в Суне – песок, песок, ничего кроме песка вокруг. Ветер швыряет его тебе в лицо, закидывает за шиворот, сыпет в карманы и обувь. И никогда не поймешь, какой месяц на дворе — все вокруг одинаковое. Только летом жарче.
Нам нужно скрывать свои лица, постоянно используя хенге и при этом держать уровень чакры как можно ниже, чтобы нас принимали за гражданских. Трудная миссия. Изматывающая. Нужно врать, сближаться с разными людьми, бывает, даже иногда спать с какими-то женщинами ради прикрытия.
И неизвестно, когда все это закончится или когда нас засекут.

**
Я не знаю, что идет не так.
Тенма приходит в таверну, в которой мы договорились периодически встречаться (мы не живем вместе) в красном шарфе, который означает: «нас подозревают». Я связываюсь с остальными при помощи Паккуна – наши жизни под угрозой, небольшая вспышка чакры не делает погоды, особенно если мы уже под наблюдением.
Итачи первый, кого я вижу, долго петляя по пути в тайник, который мы устроили до нашего прихода.
Потом появляются Рики с Тенмой.
Небольшая хижина в горах. Запас провизии, оружие. По идее, нам нужно продержаться некоторое время ниже травы тише воды, но не исключено, что придется прорываться с боем.

**
Лето и в Конохе не особо хорошее время – жарко, в городе, кажется, все плавится, мостовая и крыши домов под ногами пекут ноги. Хотя по сравнению с тем, что творится в теплице Изуми-сан, вполне сносно – там еще и влажно, все в цвету, дышать нечем.
Я еще не знал, что по сравнению с летом в Суне это просто цветочки.
Жара сухая. Кожа от бесконечного ветра сушится, лопается, из-за песка – зудит, как будто помазали ядом. Воды не очень много, мы нашли несколько колодцев, но к середине июля половина из них высохла, а оставшиеся давали мало воды.
Мы могли бы использовать водные техники, но…нам нельзя использовать чакру. Мы отправили Хокаге донесение, и все что нам пришло в ответ: «Ждите». И мы ждем. Второй месяц уже ждем.
Делать нечего. Абсолютно. Обычно можно потратить время на тренировки, но без чакры особо не потренируешься, да и в такую жару что-то делать просто невозможно.
Рики с Тенмой, правда, регулярно занимаются силовыми упражнениями: отжимаются, подтягиваются. Я пару раз лазил по горам. Итачи тренируется с катаной, он еще новичок в этом деле.
В один из дней, осмотрев периметр на предмет «гостей», я возвращаюсь и подсаживаюсь к Итачи, который сидит в тени дома.
-Не возражаешь?
Учиха качает головой. Он немного загорел, как и все мы. Я вполглаза рассматриваю его. Длинные волосы прилипли ко лбу и вискам, очертились скулы. Мы без масок, зачем они нам в укрытии? Под глазами у него синяки – плохо спит в последнее время, я часто слышу, как он ворочается во сне, выходит, сидит снаружи. Еще один минус всей этой поганой миссии – это то, что мы должны находится в тесном пространстве друг с другом 24 часа в сутки. Нет, я не против общества Рики с Тенмой, как и они моего, да и Учиха мне тоже не мешает особо. Но мы вообще ни с кем больше не общаемся уже 2 месяца.
Итачи чистит и смазывает весь набор оружия, который у нас есть – еще один способ скоротать время. Ну и потому что песок может все испортить.
Я смотрю на его руки – ловкие, тонкие пальцы, запястья и не замечаю, как засыпаю.
Меня будит легкое касание. Я просыпаюсь мгновенно, собранный и сосредоточенный, готовый в любую минуту сорваться с места…
Напротив – только черные, ничего не выражающие глаза Учихи.
- Какаши-сан, вам лучше пересесть, а то обгорите.
Итачи говорит тихо и низко. У него что-то со связками, он в последнее время совсем мало говорит - просто начал ломаться голос и он стесняется. Йородзуны тоже почти не говорят, они вообще ведут себя довольно странно – и раньше так было, куда один, туда и второй, но сейчас они особенно замыкаются в себе, постоянно вместе, чуть ли не за ручку держаться. Сейчас они вдвоем сидят в тени от дома, которая перешла на другую сторону, и кажется, как будто на тебя смотрит четырехглазое чудовище. Наблюдает за тобой, выжидает, пока ты ослабнешь, чтобы напасть.
Трясу головой, прогоняя странные мысли, перевожу взгляд на Итачи.
Киваю в благодарность, поднимаюсь и ухожу в дом.

**
Дни тянутся за днями.
Мозги постепенно плавятся. Кажется, ты становишься тупее с каждым прожитым днем – жара просто высушивает еще немного клеток мозга каждый день. Все, что от нас останется по окончании лета – сухие, обветренные скелеты с пустыми черепами.
Из-за того, что я часто сплю днем, я почти перехожу на ночной режим. В принципе, нам нужен кто-то, кто не спит ночью, на случай беды – уровень чакры очень низок, поэтому все, что нам остается – уповать на органы чувств и ловушки, которые мы регулярно перепроверяем и переносим.
Последнюю неделю я часто брожу ночью по округе. Луна пялится на меня сверху, сестра-близнец своего дневного брата – такая же круглая и невыразительная в пустыне.
Ночь переходит в день, а потом снова в ночь. Вестей из Конохи все нет. Противников, которых мы уже ждем с распростертыми объятиями – тоже.
Дни тянутся за днями.
Август приносит с собою безумие.

**
В один из дней, далеко за полдень, я неожиданно просыпаюсь, потому что чувствую опасность. После сна в жару тело вялое, сознание подернуто дымкой, рефлексы не реагируют должным образом. Поэтому я лежу пару минут, собираясь с мыслями и анализируя звуки вокруг и знания того, что мне нужно: где ловушки, напарники, ближайшее оружие, выходы.
Рики с Тенмой должны быть на патрулировании, Итачи - где-то неподалеку. Стоит тишина. Хотя нет. Тихие, тупые звуки, как будто кто-то бьет грушу с песком – тух, тух. Переворачиваюсь и смотрю туда Шаринганом. Очень удобно, когда он постоянно включен – из сна я могу быть в полной боевой готовности, не нужно сдвигать повязку. Я тут же нахожу очень слабые источники чакры, которые можно увидеть только разве что при помощи такого кеккая, как Шаринган или Бьякуган. Поначалу мне кажется, что они тренируются – Рики с Тенмой часто устраивают спарринги с Итачи, причем каждый раз они придумывают новые условия – без оружия, только техники одного типа, с одной рукой, и тому подобное. Для них плевок в лицо, что они вдвоем, их идеальный организм с четырьмя руками и двумя головами, слабее одного Учихи.
Но в этот раз все не так. Итачи в основном уклоняется, его движения не так быстры и точны как обычно. Может, сказывается то, что его тело еще не достаточно развито, и без чакры против двоих взрослых сильных физически мужчин он не так хорош.
Но все равно что-то неправильно в этой тренировке. Сначала я думаю, что все дело в чакре – с Итачиной что-то не то, это точно – Шаринган помогает мне распознать подобные вещи. Хотя, может статься, это из-за недомогания. Я заметил, что Итачи в последнее время не очень хорошо себя чувствует. Мы все на пределе, но у Учихи, похоже, действительно что-то со здоровьем. Возможно, подвох в его развивающемся организме.
Но потом я понимаю, что так неестественно в этой драке. Тишина. Они дерутся в тишине, что для близнецов Йорозуна просто невообразимо. Они хвастуны, которых свет не видывал. Что правда, не без основания. Часто подбадривают друг друга, смеются над противником. Но последнее время они ведут себя особенно тихо, и это не потому, что мы должны вести себя тихо – еще месяц назад это их не останавливало. Все же, это затворничество в такую жару сказывается. И сейчас все, что слышно – это когда Итачи не успевает увернуться, и слышен четкий звук удара.
Когда я выхожу на улицу, я понимаю, почему проснулся от ощущения опасности: Рики с Тенмой похожи на хищников, добравшихся до еды после недельной голодовки. Учиха же бледен как мел. Похоже, ему действительно нездоровится.
Заметив меня, они замирают. Тенма сплевывает, Рики утирает рукой разбитые губы – Итачи все-таки его достал. Тенма разворачивается, машет рукой:
- Мы на патрулирование.
Рики следует за братом. Учиха молчит. П роходит мимо меня в дом, уставившись куда-то перед собой.
Я ничего не говорю тоже. Просто нахожу свою аптечку и отдаю Итачи. Тот кивает, дезинфицирует несколько ушибов, укладывается на циновке, притворяется спящим.
Я тоже часто дрался с Рики с Тенмой, когда был моложе. И с другими напарниками, которые считали, что нужно проверить, расставить приоритеты. Самоутвердиться. Похоже, Йородзуны дождались подходящего момента.

**
На следующий день я не сплю. Перераспределяю патрулирование так, чтобы кто-то из нас не спал ночью. Я начинаю понимать, что упустил что-то за последнюю неделю, проведенную в совином режиме. Итачи явно болен. Он почти не ест, часто не спит по ночам, его душит кашель.
Наконец, я решаю напрямую связаться с кем-то из наших, и ухожу на расстояние одного дня от нашего убежища, прежде чем использовать чакру.
Паккун отправляется с донесением, а я жду и чувствую, что не стоило уходить. Что-то произойдет за эти два дня, пока меня не будет, я уверен.
Легкий хлопок – Паккун вернулся. Морда у него совсем грустная, хотя кто его плохо знает, уверен, что она у него такая постоянно.
- Ничего нового, Какаши. Если считаешь нужным, уходите. Тянуть действительно времени нет. Вам, к сожалению, никого в помощь не пошлют - Суна очень хорошо следит за нашими людьми, мы не можем признаться, что на их территории нелегально находится команда АНБУ.
Я киваю, и Паккун исчезает.
Я знаю, что старику Сандайме эти слова дались нелегко, и как будто слышу в подтексте: «Подождите еще немного». Я отправляюсь назад. По возвращении я хочу поговорить с Итачи и выяснить действительную причину его недомогания: мне нужно знать, продержится ли он еще немного.
Я бегу без сна второй день, потому что изнутри меня что-то гложет.

Глава 4

Я не ошибся.
Я возвращаюсь и пробираюсь в лагерь с гор, с одного из тайных ходов. То, что предстает перед моими глазами, потом еще несколько лет кажется мне сюрреализмом, гендзюцу.
Йородзуны опять дрались с Итачи. Вернее, это больше походило на избиение. Они как стервятники, выжидали, пока Учиха станет слабее, когда заметили, что он болен и теперь отыгрывались по полной программе. Я уже собирался вмешаться, потому что подобная субординация в моей команде – плевок лично мне в лицо, но так и застываю, потому что Рики делает подсечку, Итачи попадается в нее, и валится им под ноги. То, что они делают дальше… срывают с Учихи одежду, скручивают его в коленно-локтевую. Я машинально сдвигаю бандану, смотрю на них Шаринганом, бездумно повторяя про себя: «Это гендзюцу. Гендзюцу, мать вашу…», но Шаринган не показывает мне ни техники, ни всполохи чакры вражеских шиноби. Только то, как Рики держит Учиху, а Тенма грубо трахает того в полной тишине.
- Они просто сошли с ума, - мысли вслух.
- Вы думаете, Какаши-сан?
Я дергаюсь, и мгновенно оборачиваюсь, обнаруживая сбоку чужое присутствие. Спрятавшись за скалой, Итачи смотрит на меня запавшими от усталости глазами. Заходящее солнце отбрасывает длинную, некрасивую тень на его лицо, делая его похожим на маску мертвого.
- Прошу меня извинить, капитан, - тихо говорит мне совсем еще мальчик. – Я использовал чакру без вашего разрешения.
Учиха вытирает кровь с разбитой губы. Ушел в подмене, подсунув Йородзунам клона.
Мне хочется и смеяться, и плакать одновременно. Вместо этого я делаю шаг навстречу к Итачи. Тот отступает на шаг. Взгляд у него неожиданно затравленный, и – я чувствую – он всего в шаге от того, чтобы воспользоваться Шаринганом. Почему бы и нет? Раз уже была использована чакра в технике обмена и в клонировании.
- Я рад, что ты это сделал, - говорю, глядя прямо в глаза Итачи. – Иначе это пришлось бы сделать мне, и это было бы что-то посерьезнее клонирования.
Я пытаюсь улыбнуться, но выходит нервно. Я все еще слабо верю в происходящее. Итачи видимо расслабляется, но потом снова напрягается, когда неестественную, неживую тишину прерывает животный стон за моей спиной, который ни с чем нельзя перепутать. Учиха отводит глаза, разворачивается и уходит. Я следую за ним. Что сказать? Пойти назад, к тем двоим? Я не знаю что делать. Да, я капитан этой команды, но я не знаю, что делать с психами. Совсем.
-Итачи, мне нужно с тобой поговорить.
Мы уходим, оставляя за спинами чужое безумие. У меня такое впечатление, что я больше никогда не увижу Рики с Тенмой. Хотя, в этом есть доля смысла – я никогда не посмотрю на них снова теми же глазами.
- Вы получили указание от Хокаге? – Учиха переходит сразу к делу. Я старею, он оправился быстрее, чем я. Или просто старается отвлечься?
- Да, и поэтому…
Взрыв за спиной прерывает мои слова. Мы с Итачи мгновенно вскакиваем в разные стороны, активируя чакру по максимуму. И я только радуюсь, что делаю это вовремя, потому что врагов много. Я сразу замечаю вспышки чакры вокруг. Одна из них мгновенно гаснет – кунай Итачи торчит в горле шиноби из Суны, который хотел зайти ему за спину. В обоих глазах Учихи – Шаринган.
Один из врагов нападает на меня. Звенит сталь, когда я блокирую его удар своим кунаем.
- Наконец-то мы вас нашли, крысы чертовы, - цедит мой противник.
Бой быстрый, мы с Итачи мгновенно реагируем на подсказки друг друга. Техники в скалах не очень полезны, все решает скорость и знание местности. А мы знаем каждую трещину в камне здесь наизусть. Враги валятся нам под ноги, но их много, и лучшее решение сейчас – отступить, добраться до части ловушек, которые расположены в доме, и, заманив туда врага, активировать их. Я подаю знак, и мы делаем клонов, а сами убегаем. Один из противников не ведется на это, но Итачи быстро избавляется от него. Он все еще неимоверно хорош. Но его надолго не хватит, я слышу, как глубоко и неровно он дышит, когда мы бежим извилистыми тропинками прочь от укрытия. Позади слышится еще один взрыв, это сработали ловушки в доме, и техника клонирования развевается. Клоны должны были найти Рики с Тенмой и помочь им в случае чего, и они их нашли – раскореженные взрывом тела совсем не одинаковы, как при жизни. У Тенмы нет полголовы, он лежит ничком, Рики же валяется, раскинув руки, лицом к небу. Под рваной раной на груди у него расстегнуты штаны. Они даже ничего не заметили. Клоны активировали ловушки с взрывными печатями, уничтожая их тела и все, что бы говорило о нашем присутствии здесь. Значит, мое предчувствие было верным – я видел напарников последний раз.
Я настолько ошарашен полученной информацией, да и тело после двухмесячного бездействия подводит меня, и я пропускаю удар одного из догнавших нас шиноби Суны.
Итачи бьет моего противника с разбега, и удар врага кунаем приходится вскользь, по ребрам. Боли я почти не чувствую. Только морщусь, когда шея вражеского шиноби с противным хрустом ломается у меня под руками.
Итачи тут же взвивается на ноги, удерживает меня под локоть, прислоняет к скале и достает мою аптечку. Она до сих пор у него? Я пытаюсь сказать, что нам нужно быстрее уходить, но Учиха тихо произносит:
- Вычислят по следам крови.
Я хочу сказать, что нас вычислят и так, по запаху, но он прав – по следам из крови будет еще легче, а если я потеряю много крови, то и быстро. Поэтому позволяю Учихе снять с себя форменный жилет – я отправлялся на связь в полном обмундировании, что сыграло немаловажную роль в глубине раны – и позволяю ему перебинтовать свою грудь.
Я благодарен ему за то, что он спас мне жизнь. Я хочу ненавидеть его за это.
Теперь я должен еще одному Учихе.
Через два часа бега идет дождь. За все лето не было ни одного дождика, а теперь, когда ты его совсем не ожидаешь, он идет, как ни в чем не бывало. Дождь смывает наши следы, как и запах крови. Достигнув небольшого леса, решаемся на привал – судя по всему, мы оторвались достаточно далеко – вызванные мной Паккун и остальные пытаются проверить это, но дождь работает и против их носов тоже. Мы решаем использовать немного времени, чтобы отдохнуть – я не спал двое суток, да и грудь теперь горит огнем.
Мы находим более-менее сухое место под огромным деревом. Я отдаю Учихе свой спальник, который так и остался в моем заплечном мешке. На его возражения просто поворачиваюсь спиной, подложив под голову свои вещи.
Спать на голой земле неожиданно холодно, и через час тщетных попыток уснуть я понимаю, что не только мне. Мне совсем не нравится ни бледный цвет лица Итачи, когда я поворачиваюсь к нему, ни его синие от холода губы. Еще больше мне не нравится то, как он старается не кашлять, плотно кутаясь в спальник, прижимая колени к груди. Не хочет издавать лишние звуки и показывать слабость.
Раненный и больной – у нас нет шансов выбраться отсюда.
Я протягиваю к нему руку:
-Иди сюда.
В усталых глазах на миг отражается удивление. Он замирает, будто взвешивая что-то, но все же пододвигается ближе ко мне. Я заставляю его лечь на меня сверху и укрываю одеялом. Итачи слегка возится, устраиваясь так, чтобы не потревожить мою рану, и, наконец, замирает. Он легкий, я могу проспать так всю ночь. Я чувствую, как напряжено его тело некоторое время. Потом он постепенно расслабляется и тут же отключается.
Итачи вызвал двоих котов, которые будут стеречь нас, пока мы спим. Вынужденная мера, использовать ниндзя-животных в качестве сторожей, но нам обоим нужны силы.
Паккуна и остальных я не тревожил – они понадобятся нам завтра, чтобы запутать следы.
**
Мы встаем еще до рассвета и бежим так быстро, как позволяет моя рана. Итачи выглядит лучше, но его кашель так и не прошел. Нам нужно скорее в теплое и сухое место. И поесть нормальной еды - безвкусные шарики пищевых пилюль только добавляют привкус безнадежности во рту.
Мы бежим до обеда, петляя и запутывая следы, и, в конце концов, решаем разделиться. Знаками договариваемся встретиться через двадцать километров. Я отправляю с ним четверых псов.
Уже под вечер нам обоим, наконец-то, удается оторваться. Мы используем хенге и парой молодоженов заходим в деревню, которая попалась нам по дороге. Чакра и вообще моральные силы на исходе, но нас обоих греет мысль о теплом ночлеге и пристойной еде, поэтому я старательно изображаю влюбленного мужа, а Итачи скромную красавицу жену.
АНБУ не привыкать, и не такие спектакли разыгрывали.