Написан моим знакомым. Его видение моего рассказа.
Читайте, сранивайте, оценивайте. Крайне интересено знать ваше мнение)

Чужое сердце

Он заглянул в комнату с предчувствием чего-то плохого. Такое же чувство было у него, когда он ехал домой, еще не зная, что там его встретит машина скорой помощи. В ту ночь умерла его мама...
С тех пор прошло уже много лет. Отец не вынес потери… Потом заболел брат… . Судьба постоянно наносила ему все новые и новые удары. Сначала было тяжело, порою даже невыносимо, но потом он стал привыкать, стал учиться... У него кончились слезы – он научился не плакать… ... Сердце покрылось шрамами и ссадинами – научился не чувствовать боль… Глубокие морщины стянули лицо – научился не улыбаться. Одиночество изъело его душу – а он научился не ждать… Судьба обманывала его снова и снова – и он научился ни кому не верить… Жизнь всегда била его в спину – а он научился терпеть, и забывать… Но то странное чувство в тот день, как будто весь мир замирает в ожидании чего-то очень страшного, он не мог забыть никогда. И вот сейчас, заглядывая в дверь, он почувствовал что-то очень похожее.
…Комната представляла собой небольшое квадратное помещение. Напротив двери стоял старый деревянный стол. Прямо над ним висело две полки. Первая была забита разными книжками, вторая - всяким хламом и мусором. К столу был придвинут такой же деревянный стул, с мягким, обтянутым серой тканью, сиденьем и жесткой спинкой. Справа от двери, в углу, была свалена куча всякой одежды. Больше в комнате не было ничего…совсем ничего, даже окна, лишь только тусклая настольная лампа уныло освещала небольшое пространство стола... Вокруг были потемки.
Он вошел, медленно ступая босыми ногами по холодному полу...
На столе лежало сердце… Оно медленно переливалось всеми оттенками красного цвета. Он бережно взял его в ладонь, присел на стул и стал разглядывать. Он любил это делать. Это Сердце подарило ему много хорошего. Он мог часами держать его в руках и смотреть на то, как оно медленно билось, как его светлый розовый цвет плавно сменяет насыщенный темно-бардовый. Сердце как будто дышало: вдох… и тонкие черные струйки из окружающего полумрака закручиваясь устремились в его центр, смешиваясь с потоками алой крови… из розового, минуя алый, к темно-багровому… Выдох… и еле заметные клубы легкого белого пара расходились прочь от сердца, по крупинкам исчезая в теплом желтом свете настольной лампы… сердце вновь становилось нежно розовым….
А еще он иногда играл с ним. Он знал, если поднести его к лицу и слегка подышать, то Сердце, ощутив дуновение, буквально взрывалось, начинало учащенно биться в ладонях, в секунды меняя свой цвет и прогоняя сквозь себя целые литры окружающего воздуха. В такие моменты он крепко сжимал его обеими руками, прижимал к груди, и, замирал… Там, где-то глубоко в грудной клетке, его собственное старое изувеченное сердце, отдавалось пустым глухим звуком ускоряющегося пульса. Он слегка прикрывал глаза, и кончики сухих обветренных губ, подергиваясь, расходились в слабой улыбке, разливая на уставшем лице минутное счастье.
Он знал что так делать нельзя, он чувствовал это… Но все равно, раз от раза тревожил привычный покой теплого любящего Сердца своим холодным дыханием. И в этот раз он так же как обычно привычным движением его поднес к своему лицу, сложил губы в трубочку и легонько подул… Неожиданно Сердце сделало несколько необычно сильных, резких сокращений, слегка подпрыгнуло на ладони и выпало из рук, прямо на холодный кафельный пол. Раздался тихий стеклянный звук. Он вздрогнул, замер на мгновение, и тут же вскочил со стула. На полу прямо около его босых ног неподвижно лежал маленький красный комочек. Он быстрыми скользящими движениями сгреб его в руки и перенес на стол. Медленно разводя ладони в стороны, бережно опустил Сердце на середину деревянной столешницы и придвинул лампу. Оно лежало неподвижно. О боже! Оно…оно не билось… Он облокотился с обеих сторон руками на стол, наклонился и стал учащенно дышать на Сердце, и даже дуть, пытаясь его оживить. Но ничего не помогало. Сердце начало медленно чернеть в свете обреченной лампы, покрываясь легким инеем и превращаясь в большой осколок льда. Он шептал: «Нет! Не надо! Прошу тебя. Не умирай! Не надо. О боже! Не сейчас. Прошу тебя! Прошу, прошу, прошу….», - и продолжал, захлебываясь от волнения и слов, дуть на сердце. В отчаянье он не заметил, как лицом приблизился слишком близко, наверное, чуть ближе чем следовало бы, и только лишь его губы коснулись твердого сердца – оно вздрогнуло, ожило, сильно-сильно сжалось и тут же рассыпалось, разлетевшись сотней звенящих осколков по деревянному столу. Он смотрел и не верил своим глазам. От бывшего молодого сильного Сердца осталась лишь кучка стеклянных, безжизненных крупинок черного льда. Он сжимал в руках осколки, поднимал их со стола и чувствовал, как Оно медленно умирает, просачиваясь между пальцев холодными струйкам талой воды… Он медленно сжимал кулаки. На краешках глаз стали появляться мокрые слезы… Как пружина, набирая завод, его легкие расходились воздухом. Он запрокинул голову, закрыл глаза и, ударив со всей силой кулаками об стол, взорвался безнадежным криком, переходящим в тихий стон, а затем, обессилев, рухнул на колени…. Он рыдал… Когда удалось немного успокоиться, он достал из верхнего ящика стола сигареты, зажигалку и долго курил, то ходя взад-вперед по комнате, то садясь на стул и срываясь на бесслышный плачь…
Он знал, что в жизни научился многому: не плакать, не чувствовать, не ждать, не бояться… Но Сердце не умеет жить без любви. И он очень, очень сильно хотел одного... он хотел научиться Любить… А для этого, нужно так мало…Любить – это ведь так просто. Надо всего лишь научиться не дышать…
Когда весь пол был усеян окурками, когда в пачке закончились сигареты, а у него закончились все слезы, он уже знал, что надо делать… Он вновь подошел к столу. Сердце все также сверкало бесчисленным количеством крохотных искр рассыпанных по деревянной доске. Он пошарил рукой на верхней настенной полке, достал небольшую деревянную шкатулку с красивым резным узором, поставил ее на стол и открыл. Внутри, на аккуратно сложенном кусочке красного бархата, лежали стальные шарики от подшипников, вкладыши от жвачек, марки, пробка от шампанского, складной ножик, кусочек изоленты, огромный стальной гвоздь и еще много-много всяких, с виду бесполезных, но очень дорогих и нужных каждому ребенку вещей. Он аккуратно вытянул со дна тряпочку, открыл нижний ящик стола и резким движением высыпал туда все содержимое шкатулки. Потом очень внимательно, стараясь ничего не пропустить, стал собирать с мокрой столешницы острые холодные осколки в расстеленный на ладони лоскуток бархатной ткани. Когда последний кусочек присоединился ко всем остальным, он второй рукой осторожно собрал края тряпочки, сделал мешочек, аккуратно положил его на дно шкатулки, захлопнул крышку и поставил ее на край стол. А затем… затем он вынул свое никчемное, больное сердце, и положил его на стол.
Оно было обречено… Он знал это… Ведь Сердце не умеет жить без любви…
- Прости меня… если сможешь…. – прошептал он, опустил глаза, взял шкатулку, выключил настольную лампу, и вышел из комнаты.
И где-то, на краю света, в маленькой затерянной комнате, чье-то старое усталое сердце медленно умирало, постепенно превращаясь в черный холодный лёд…

21 января 2008г.