Гленофобия

Ты соткан весь из шелкового льда
И кровь твоя – застывшая вода.
Ты пишешь стих отточенным пером,
Мой нежный бог, жестокий мой Пьеро.

И волен ты продлить мое страданье,
Разбить мечты о ласковом признаньи.

Я так хочу дарить тебе тепло,
Но плоть моя – замерзшее стекло.
Одушевлен – а, значит, я живу,
Живу тобой во сне и наяву.

И волен ты продлить мое страданье,
Разбить мечты о ласковом признаньи.

Чудесный принц с фарфоровым лицом
Подарен мне заботливым Творцом.
Но я боюсь в глаза твои смотреть,
И чем так жить, мне лучше умереть.

И волен ты продлить мое страданье,
Разбить мечты о ласковом признаньи.


Сон разума
Лестницы, подвалы, темные углы,
Губы в кровь, стигматы, руки, пауки,
Ножницы и бритвы, острие иглы,
Слабое дыхание, узкие зрачки.

Выхода не будет, тела западня,
Боли бесконечность, Боже, помоги!
Черное на красном, языки огня,
Лестницы, ступени, беги, беги, беги!

Нервы, ногти, слезы, ужас и тоска,
Злоба, крики, хрипы, паника и стыд,
Шорох за спиною, на плече рука.
Кто-то прикасается, смотрит и молчит.

В трубке телефонной дышит тишина,
Тень за занавеской, шепот и шаги,
И в затылок смотрит полная луна,
Лестница не кончится. Беги, беги, беги!

Разума сон чудовищ рождает.
Сладкая гниль в душу вползает.

Вам подарят утешенье Белая фея, Зеленая фея.
Исцеленье, успокоенье
И грехов всех отпущенье.
Сон разума
Лестницы, подвалы, темные углы,
Губы в кровь, стигматы, руки, пауки,
Ножницы и бритвы, острие иглы,
Слабое дыхание, узкие зрачки.

Выхода не будет, тела западня,
Боли бесконечность, Боже, помоги!
Черное на красном, языки огня,
Лестницы, ступени, беги, беги, беги!

Нервы, ногти, слезы, ужас и тоска,
Злоба, крики, хрипы, паника и стыд,
Шорох за спиною, на плече рука.
Кто-то прикасается, смотрит и молчит.

В трубке телефонной дышит тишина,
Тень за занавеской, шепот и шаги,
И в затылок смотрит полная луна,
Лестница не кончится. Беги, беги, беги!

Разума сон чудовищ рождает.
Сладкая гниль в душу вползает.

Вам подарят утешенье Белая фея, Зеленая фея.
Исцеленье, успокоенье
И грехов всех отпущенье.


Раб
В безмолвия полночный час
Я обниму твои колени
Никто здесь не увидит нас,
Лишь кем-то проклятые тени.

В безмолвия полночный час
Я обниму твои колени
Никто здесь не увидит нас,
Лишь кем-то проклятые тени.

Ты сам меня к себе призвал
Своим отчаянным желаньем
Улыбка для тебя – оскал.
Ты наслаждаешься страданьем.

Не плачь, ладони не лобзай,
Царём и богом не зови,
А просто тихо умирай
Рабом своей слепой любви!

Приникну к ложу твоему
Безмолвно мягкими губами
И тело нежно обниму
Своими бледными руками.

Я рядом, словно тень, стою,
Склоняюсь тихо к изголовью.
Я – тот, кто выпил кровь твою
И был последнею любовью

Не плачь, ладони не лобзай,
Царём и богом не зови,
А просто тихо умирай
Рабом своей слепой любви!

Не плачь, ладони не лобзай,
Царём и богом не зови,
А просто тихо умирай
Рабом своей святой любви!