Глава 10.

 

Херли уже десять минут настойчиво царапал дверь, требовательно поскуливая и тычась носом в щель между косяком.

С трудом разлепив глаза, Джаред растерянно оглядела в поисках источника шума.

- Эй, Херли?.. – хрипло позвал он. Пёс примчался в комнату и поставил передние лапы ему к нему на постель.

Вытянув руку, Джаред погладил его по голове и собрался было снова заснуть, как тот снова вернулся к двери, и скрябание возобновилось.

На часах было два часа ночи.

Со стоном Джаред откинул одеяло и босиком направился в прихожую, смирившись с мыслью, что поспать этой ночью не удастся. Однако заметив, как подозрительно Херли обнюхивает дверь, Джаред напрягся и бросился в комнату за пистолетом.

Так уже было однажды, история не должна повторяться.

- Тише, мальчик, - он присел, отодвигая пса в сторону и вслушиваясь в то, что происходило за дверью. Никаких подозрительных шумов. Вернее, совсем никаких шумов, что тоже было немного странно. В этом районе люди по ночам вели более активную жизнь, чем днём, и к его соседям постоянно приходили разные личности, по большей части – занимающиеся не совсем легальным бизнесом. Проще говоря – посредники местных бандитских группировок.

Один раз это уже вышло из-под контроля, второй раз Джаред не мог этого допустить.

Так и не услышав ничего подозрительного, Джаред решил всё-таки открыть дверь. Для начала, отпихнув заинтересованно лезущего пса, он осторожно глянул в щель между дверью и косяком, и только затем приоткрыл её, выглядывая в коридор.

Справа от его двери возле лестницы на корточках, прижавшись к стене, сидел Дженсен, уткнувшийся лицом в лежавшие на коленях руки.

Следующие полчаса Джаред помнил урывками.

Помнил, что буквально втащил Дженсена в квартиру, что Херли бегал вокруг него и пришлось отпихивать его весьма и весьма ощутимо. Джаред помнил, что Дженсен был абсолютно пьян, хотя алкоголем от него не пахло, но он решил оставить этот вопрос хотя бы на утро, а сейчас важным было только суметь дотащить Эклса до какой бы то ни было мягкой горизонтальной поверхности. Проще говоря – дивана.

Только выполнив первую часть из намеченного плана, Джаред ощутил обжигающе-тянущую боль в прессе и вспомнил о причине, по которой остался утром дома. Перенос тяжестей категорически не способствовало выздоровлению.

Когда проблема с Дженсеном была более-менее улажена, Джаред вернулся в спальню и вложил пистолет в кобуру, искренне надеясь, что сегодня ночью он уже не понадобится.

Мысленно прикинув, какими средствами он будет утром «лечить» Дженсена, Джаред вошёл в гостиную и с изумлением отметил, что Дженсен не спал. Более того – он был кристально трезв.

- Дженсен? – во избежание очередных недоразумений Джаред предпочёл называть его полным именем.

Тот не откликнулся, сжавшись в комок, обхватив руками колени и прижавшись спиной к подлокотнику дивана. Вся его поза кричала об отчаянии и защите, и что-то внутри Джареда, то, что всегда испытывало тревогу за собак, словно за детей, взвыло дурным голосом, приказывая немедля взять под опеку этого испуганного ребёнка.

Смешно, но даже будучи младше Эклса на… четыре? пять лет? Джаред чувствовал себя ответственным за заботу о нём. Мимолётное чувство где-то на краю сознания, но оно оставило после себя неизгладимый след.

След, заставивший Джареда молча сесть на диван к Дженсену, сохраняя небольшую дистанцию, и попытаться заглянуть ему в глаза.

- Джей… - хриплый голос откуда-то из коленей, - ты можешь… узнать… пожар… Дэнил…

- Где? У неё? У тебя? – уточнил Джаред.

- У меня…

Не тратя времени на пустые расспросы, Джаред схватил телефон и вышел в коридор.

- Чад? – он приглушил голос, и спросонья напарник не мог понять, кто звонит ему посреди ночи. Наверное, он совсем недавно вырвался из участка, едва добрался до кровати, а тут Джаред…

- Это я, Чад, - повторил он. – Ты уже дома?

- Вообще-то нет… я заснул на деле твоего парня, прикинь?

Придурок, беззлобно подумал Падалеки.

- Тогда проснись и принимайся за работу. Был пожар, проверь…

Дженсен сидел в той же позе и, кажется, даже не пошевелился в течение пятнадцати минут, что Джаред висел на телефоне.

Он не включил в комнате свет, его глаза привыкли к темноте, да и было в ней что-то… уютное, успокаивающее, даже… интимное. В такие моменты полузнакомые люди могут стать ближе, не боясь быть понятыми неправильно. И Джаред вновь опустился рядом с замершим Дженсеном.

- Она в больнице, - тихо сказал он, не дожидаясь вопроса. – Состояние критическое, но шансы есть. Наверное, завтра будет известно точнее.

Эклс не ответил, и Джареду стало совсем не по себе. Теперь они действительно могли понять друг друга.

И Дженсен за последние дни потерял больше, чем Джаред за всю жизнь. Вряд ли кто-то на самом деле достоин такого.

- Дженсен, послушай меня, - начал он без особой надежды на успех, - я не буду говорить, что всё будет хорошо, потому что я не могу этого знать. Но я могу предложить тебе верить в лучшее, потому что если не остаётся веры, то нам не остаётся просто ничего.

Знаешь, те кто верят тогда, когда им это надо, тоже достойны, как и те, кто верит всегда.

Мы не выбираем слов для молитв, да и не всегда удаётся сформулировать свои чувства. Но это неважно, потому что когда мы в отчаянии, мы имеем право просить о помощи. Мы в любое время имеем на это право.

Как бы то ни было, одно я могу сказать точно – ты сможешь пережить всё. Как бы тяжело это ни было – ты сможешь это пережить, потому что это и есть сила. Это отличает нас, мы умеем развиваться, преодолевая себя.

Пройдёт много времени, прежде чем ты поймёшь, что уже всё.

Так будет.

Сам не понимая, что он несёт, Джаред теребил штанину джинсов Дженсена и смотрел куда-то в пол мимо него. Он вслушивался в собственный голос и вспоминал, как точно также уговаривал себя не делать… как один на один боролся с болью.

Когда собственный голос был единственным, что он слышал в течение нескольких дней. Просто потому, что слышать остальное он был не в состоянии.

- Это пройдёт, - повторял он. – Всё нормализуется. Не станет хорошо или лучше, всё просто придёт в норму. Мир продолжит жить, а Земля – крутиться. Будет наступать ночь и приходить день, будет идти дождь и палить солнце, люди будут жить и люди будут умирать.

На последнем слове Дженсен выпрямился и взглянул на Джареда воспалёнными глазами, казалось, светившимися в темноте. С несколько секунд они смотрели друг на друга, прежде чем Дженсен моргнул и медленно, но решительно обнял Джареда, утыкаясь мокрым лицом ему в плечо. Мгновение Джаред пребывал в оцепенении, но потом его руки сами скользнули по плечам Дженсена, опускаясь на спину.

За окном постепенно начиналось утро.

 

Вспоминая всю свою жизнь, Дженсен был уверен, что момент, который можно было бы назвать «переломным» уже прошёл. Что его жизнь уже разделилась на «до» и «после».

Однако теперь он не был в этом так уверен.

Он проснулся на диване от того, что солнце било по глазам, а с кухни доносилось приглушённое позвякивание посуды.

Он у Джареда.

Мысль прострелила висок и застряла где-то перед глазами, словно маячившая нить.

Вставать и куда-то идти совсем не хотелось, и Дженсен поборол инстинктивное желание дать хозяину знать о своём пробуждении. На подстилке в углу мирно спала Сэди. Сэди, которой он обещал помочь.

Но ведь есть ещё что-то. Ещё кто-то, кому надо помочь…

Кто-то…

Чувство висело над ним тяжёлым камнем, словно призывая к действию, которое он не хотел совершать.

Перевернувшись на правый бок, Дженсен пробежался глазами по комнате и зарылся носом в подушку. Не хотелось вставать, не хотелось думать, просто ничего не хотелось.

Он чувствовал, что этот день будет самым долгим в его жизни.

- Ты проснулся.

Не отвечая, Дженсен посмотрел на него и чуть заметно кивнул. Говорить не хотелось ещё больше, чем вставать.

- Я звонил утром в больницу, - сообщил Джаред, прекрасно зная, о чём тот думает. Или о чём пытается не думать. – Пока без изменений.

Эклс не прореагировал, и Джаред подумал, что это будет долгий день.

Он приносил ему кофе, от еды Дженсен молча отказывался. В квартире стояла привычная тишина, словно Джаред по-прежнему был один, но он знал, что сейчас следует оставить Дженсен в покое. Вне зависимости от того, выкарабкается Дэнил или нет, он должен был прийти в себя. Его выдержка и так была на пределе в последние недели, он просто не успевал восстанавливаться, как случалось что-то ещё, и всё начиналось по новой.

Сидя на кухне между столом и холодильником, рассеянно поглаживая притаившегося под столом Херли, Джаред вспоминал себя в те дни, когда ему хотелось побыть одному.

Полное опустошение, и при этом внутри словно кровоточащая рана, по краям которой торчат иглы. Он помнил, как на следующий день заставлял себя не думать. А ещё через день, вспоминая, недоумевал, почему так переживал накануне. Чувствам всегда есть лимит, а сознание слишком сообразительное, чтобы вовремя отключиться.

Это кажется невероятным, но в какой-то момент слёзы выключаются. Ты хочешь плакать, но уже не можешь, и внутри тебя больше ничто не реагирует на боль. Временное состояние, которое всегда может стать постоянным.

Они сидели, разделённые тонкими стенами квартиры Джареда, сидели и ждали. Каждый своего. Один в прошлом. Другой в настоящем.

Это объединяло и заставляло задуматься. Думать не хотелось, потому оставалось лишь объединение.

Ничто не будет хорошо, всё придёт в норму и позволит тебе жить дальше. Но только тебе решать, сможешь ли ты это сделать. И захочешь ли.

- Я знаю, что это звучит глупо, но ромашка правда успокаивает. Думаю, тебе больше не стоит пить кофе.

Дженсен всё также молчал и кутался в плед. Его трясло в ознобе, но он не чувствовал холода. Его просто трясло. А по спине вдоль позвоночника пробегала дрожь, поднимая все волоски на теле.

Иногда, бросая взгляд на окно, Джаред желал, чтобы солнце поскорее село и день кончился.

Вот только вряд ли бы это помогло.

- Знаешь, - Джаред снова уселся на ковре перед диваном, не замечая того, что Дженсен старательно на него не смотрит. – Я помню, что мне тогда очень хотелось выговориться. Неважно что и неважно как. Главное – это просто высказаться. Словно выпустить этот гной наружу, понимаешь?

Никакой реакции. Дженсен словно впал в ступор, существуя на автопилоте, это вызывало ужас.

Телефон зазвонил около восьми. Джаред вышел на кухню и уселся на подоконник, наблюдая за закатом, пытаясь отдышаться и чувствуя, как сильно колотится сердце.

- Да, Чад, я понял, - он сжал пальцами переносицу. – Нет, я в порядке. Он… не знаю.

- И долго ты намерен терпеть его у себя? – спросил Мюррей.

- Столько, сколько потребуется, - решительно ответил Джаред. – Возможно, я – единственный человек, который может его понять.

Он перешёл на усталый шёпот:

- И не говори мне, что он сделал это. Даже не пытайся что-то сказать, Чад, потому что весь вечер он был у меня, не отходя ни на минуту.

- Джей, ты должен понимать. Ты – единственный свидетель, потому что все обстоятельства против него.

Дэнил искала там Дженсена, потому что я вызывал её на опознание. Он ничего не говорил ей о нашем с ним разговоре, он не сказал ей о коробке, он не сказал ей об этой своей Рейчел.

Слишком подозрительно парень ведёт себя! Не знаю, оттого ли он псих, что писатель, или просто по жизни какой-то фрик, но я ему не верю.

Джаред уловил за всем этим простое и банальное беспокойство, которое Чад не мог выразить словами.

- Мне ничего с ним не грозит, можешь поверить, - он улыбнулся и прикрыл глаза, - его даже Херли полюбил…

- Ах да, я и забыл, что ты во всём и всегда полагаешься на своих собак, Джей, - ехидно откликнулся Чад. – И как, в прошлый раз они тебе сильно помогли? А? Ты едва коньки не отбросил!

- Иди к чёрту, я жив благодаря им. Спокойной ночи.

Небрежно кинув телефон в сторону стула и, естественно, промахнувшись, Джаред потёр ладонями лицо, пытаясь сбросить с себя оцепенение. Бессонная ночь и постоянное беспокойство, а также превышенная доза кофеина превратили его в какого-то робота, способного лишь ходить по квартире и отвечать на звонки.

Никаких лишних эмоций.

Даже собаку не выгулял. Забыл.

Решив, что хотя бы это он сделать в состоянии, Джаред взял себя в руки и принялся искать поводок.

 

Глава 11.

 

Джаред проснулся, когда кто-то пихнул его, проходя мимо.

- Простите, - на автопилоте выпалил он, не обращая внимания на то, что не был виноват.

Девушка обернулась, её светлые волосы хлестнули по лицу.

- Ничего страшного, - ответила она и остановилась. – Ваша собака?

- Да.

- Симпатичный пёсик. Всё никак не могу определиться, какую породу завести, вот и мучаю прохожих, так что вы не один такой несчастный.

- Хотите сказать, что толкнули меня, чтобы завести разговор? – удивился Джаред.

Точно также с ним когда-то познакомилась Сэнди. Вернее, тогда они не познакомились, а просто поговорили о собаках. Уже позже они пересеклись на работе у кого-то из своих знакомых. Нашли друг друга обходными путями…

- Да, я иногда совершаю глупые поступки.

- Мы не встречались раньше? – прищурился Джаред.

- Нет, - она улыбнулась и тряхнула волосами. – Но меня часто путают, лицо такое.

- Возможно, - он улыбнулся.

Ужасно хотелось спать. Однако просто срываться с места он тоже не хотел.

- Ладно, пожалуй, я пойду. У вас красивая собака, - девушка расплылась в улыбке, и внутри Джареда зазвенел предупреждающий колокольчик. Он видел её. Абсолютно точно видел, но где и когда, вспомнить не мог.

В квартире было темно и тихо. Словно никого здесь и не было, кроме Сэди, поднявшей голову, когда Джаред вошёл в комнату. Впрочем, Дженсена здесь действительно не было.

- Дженсен? – Джаред почувствовал, как сердце начинает колоть невидимыми иголками. По коже болезненно побежали мурашки, а все чувства в один миг обострились.

- Дженсен! – крикнул он громче и рванулся на кухню, чтобы увидеть, как Эклс ставит чайник на плиту и виновато улыбается, сжимая обеими руками кружку с кофе.

- Прости, я не могу без него, начинается ломка.
Устало и облегчённо выдохнув, Джаред покачал головой, показывая, что всё нормально.

- Знаешь, я испугался, когда увидел, что тебя там нет. Уже настолько привык, что даже…

Ты как?

Дженсен сел на стул и поставил на него ногу, обняв её за коленку. Взгляд его упёрся в стол, однако он поднял его на Джареда, прежде чем спросить самому.

- Как она?

- Пока без изменений, - вздохнул Джаред. – Чад позвонит утром и скажет, если что изменится.

Пока Дженсен пил кофе, они сидели в тишине. Но потом Эклс решил, что пришло время для некоторого объяснения.

- Джей, я не знаю, что это было. Не знаю, что тебе наплёл Мюррей, но я ни при чём.

- Успокойся, Дженсен, ты был всё это время здесь, это не мог быть ты.

Он улыбнулся, однако Дженсен не ответил на улыбку. Он снова весь сжался, словно желая стать меньше, и притих.

- Наверное, ты хочешь спать, я постелю тебе.

- Угу, - это было всё, что дождался Джаред в ответ. Больше в тот вечер Дженсен ничего не сказал.

Ещё войдя на кухню, Джаред видел, что у него покрасневшие, воспалённые глаза. Наверняка, пока его не было дома, Дженсен сорвался и устроил истерику. Это было совершенно нормально и понятно, что он не хотел, чтобы Джаред стал её свидетелем.

Возможно, он весь день ждал, пока останется один, и не мог выпустить эмоции. Потому и молчал…

Взлохматив волосы, Джаред сел на диван и закусил губу. Чёрт. Это было, как хождение по минному полю. И хотя он знал примерную дорогу, он не мог быть уверен на сто процентов, что Дженсен чувствует абсолютно то же самое, да так и не могло быть. Они же разные люди, у них разные взгляды на жизнь. Всё-таки он не мог его понять. Дженсен привык жить другой жизнью, быть с другими людьми, своего круга. Да, он такой же человек, но, чёрт возьми, у него была другая психология. Психа, как сказал бы Чад.

Чувствуя, что злость от бессилия и непонимания вот-вот заполнит собой сознание, Джаред зажмурился и сжал кулаки, впиваясь короткими ногтями в кожу.

Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что началось в четыре утра.

Джаред не знал, спит ли Дженсен. Сам он не мог уснуть, несмотря на усталость и эмоциональную истощённость. В нём бурлили чувства, в голове кипели мысли. Небо за окном темнело или светлело – это уже не имело значения. Трещины на стенах были изучены до миллиметра, а пятна на потолке сосчитаны миллионы раз за последние шесть часов.

В напряжённой тишине по-особому громко прозвучала трель телефона, и Джаред поднял трубку.

Он сел на кровати, спихнув Херли, и увидел, что на пороге стоит ожидающий Дженсен. Всё в тех же джинсах и в той же футболке, всё с такими же воспалёнными глазами.

Джаред не мог сказать ему. Просто не мог.

Хотя Чад уже отключился, он по-прежнему держал трубку возле уха и смотрел на него. Он смотрел таким всепонимающим взглядом, что слов не было нужно, потому что Дженсен медленно осел на пол, съехав по косяку и закрыв глаза.

 

Наверное, внутри уже не было ничего. Ничего, что могло бы болеть и причинять боль.

И он ничего не почувствовал. Даже улыбнулся на мгновение. Опять хотелось плакать.

Впрочем, за последние сутки он израсходовал лимит на ближайшие лет пятьдесят, поэтому можно было не беспокоиться – организму просто нечем было отвечать.

Нет, это было смешно. Правда, смешно. Как на пустом холодном экране видеть свою жизнь и себя со стороны. Так смешно видеть и знать – ему не повезло, он оплошал…

Сейчас этот придурок начнёт винить себя во всём, кричать во всеуслышание, какая он сволочь, что от него все беды, что ему лучше было не рождаться, да он…

Нет.

Это не его вина. Не прямая. Это следует понимать также ясно, как и принимать факты, которые принимать не хочется.

Нельзя быть виновным во всём. Нельзя быть ответственным за то, что тебе неподвластно.

Нельзя быть тем, кем ты не являешься.

Он всего лишь человек. И он чертовски устал.

- Я устал… я так устал, - он слегка покачал головой и повернулся к Джареду, неслышно подошедшему к нему.

- Дженсен… - в его голосе не было жалости или этого снисходительного сочувствия. В нём был оттенок понимания, но больше всего в нём было желания помочь.

Дженсен устало опустил голову ему на плечо, не думая ни о чём. Ему просто хотелось заснуть и проспать несколько лет.

Джаред гладил его по волосам, он обнимал его и не шептал глупостей, слава Богу. Он просто был рядом и ничего от него не требовал, не ждал, пока попросят.

Хотелось расслабиться, отпустить себя и орать, бить что-то или кого-то. Разнести что-нибудь вдребезги, полностью уничтожить всё вокруг себя, чтобы ничто не напоминало никоим образом, чтобы забыться, хоть на секунду в реальности… Просто… хотелось.

Не говоря ни слова, Джаред поднял его на ноги и повёл по направлению к кровати. Не сомневаясь ни секунды.

Наверное, в ту ночь, в объятиях Джареда, Дженсен впервые за несколько лет спал, как убитый. И ему было абсолютно всё равно.

Для него внезапно началось утро. Всё, что было до этого, казалось просто сном, от которого он, наконец, проснулся. Было только одно – рядом с ним спал Джаред.

Уставший, вымотанный не меньше его самого Джаред. Подумав немного, Дженсен решил, что даже вставать не хочет. Как бы странно это ни было – Джаред рядом с ним приносил спокойствие и самое главное – тепло. Ночью было безумно холодно, и даже под одеялом Дженсена колотила крупная дрожь, вызывая чёткие ассоциации с тем самым походом, после которого он обнаружил невероятную любовь к цивилизации.

Солнце теперь больше не казалось мешающим, наоборот, от него шло тепло, так что хотелось нырнуть под одеяло и проспать ещё сутки. Перевернувшись на спину и посмотрев на Джареда, он подумал, что должно быть это дико выглядит со стороны. Спать в обнимку с полузнакомым парнем, который почему-то носится с тобой уже пару дней.

Но ведь Джаред сам говорил, что лишь проверяет его виновность. Что же это, новый подход к ведению расследования? Видимо, он пропустил тот день, когда стали вводиться подобные новшества.

Во сне он выглядел ещё моложе. Джаред и так казался мальчишкой, но это лишь до тех пор, пока не начинал хмуриться и смотреть слишком уж проницательным взглядом. Интересно, какая у них разница в возрасте, что он её почти не чувствует? Дело ли в том, что сам он ещё не повзрослел окончательно или же Джаред слишком рано принял на себя ответственность за свою жизнь?

Да и какая разница, если в результате они сейчас спят рядом на кровати Джареда, и судя по всему, не чувствуют неловкости, хотя мнение Джареда ему ещё предстоит узнать. Но ведь именно он это начал.

Позволил прийти посреди ночи, оставил на ночь, потом снова и снова, говорил с ним и слушал, внимательно слушал, как никто до этого, вникая и видя в словах гораздо большее, чем даже сам Дженсен мог видеть. Он просто был рядом, ненавязчиво, не требуя ничего взамен, он всё делал правильно, даже если Дженсен этого не понимал.

Странно всё это было до безумия.

 

Чад вышел из больницы около восьми утра.

Теперь, когда вопрос с Дэнил сдвинулся с мёртвой точки, он очень хотел пообщаться с Эклсом уже абсолютно открыто. Если Джаред думает, что писатель здесь ни причём, это ещё не значит, что он, Мюррей, должен верить ему на слово.

Конечно, сейчас Джареда всё устраивало. У него был тот, кто слушал его, тот, с кем можно было поговорить, кроме его собак, а также тот, кто говорил сам. Причём Эклс был творческой личностью, у него проблем с языком не возникало наверняка. Он умел выражаться умными фразами, знал кучу других писателей и зачитывался какими-нибудь книжками про глупых людей, делающих псевдо-умные вещи.

Эклс из породы скучающих богатеев, считающих, что их графоманство спасёт мир. Ну или, по крайней мере, развлечёт настолько, чтобы люди об этом реальном мире совершенно забыли.

Остановившись на секунду, Чад достал зажигалку, затянулся и посмотрел на утреннее небо. Опять облачно. Опять назревает дождь.

Падалеки сам признался, что Эклс – псих. Он прекрасно понимает, что от таких людей можно ждать чего угодно, они с ним вместе это прекрасно знают. Так почему он упирается?

Вновь двинувшись вниз по улице, он продолжал думать, чувствуя, что внутри растёт непонятное опасение. Как бы ни обстояли дела с Эклсом, что-то во всём это было не так. Можно было сколь угодно долго вешать на него всех собак, но если в результате остаться полным кретином… Чад был не согласен на такую перспективу. Пусть лучше он будет пару часов извиняться перед Эклсом, ползая перед ним на коленях, хотя от одной мысли начинало тошнить, чем допустит ошибку и позволит настоящему убийце остаться безнаказанным.

Служебная этика, чтоб её…

Вбитая годами в голову идея о справедливости и равенстве перед законом, которая на деле оказывалась полнейшей чушью, как и большая часть жизни. Всё это – пустые слова, красивые и ненадёжные. Полагаться всегда надо лишь на себя. Или на очень близкого напарника, такого, как Джей.

Отбросив последние сомнения, Чад отправился домой к Падалеки, предчувствуя долгое выяснение отношений.

 

- У тебя найдётся ручка и какой-нибудь блокнот?

Осмотревшись вокруг себя, Джаред кивнул и полез в шкаф, открывая дверцу и показывая стоявшему за его спиной Дженсену висевший пистолет.

Почему-то ему стало неприятно, словно даже стыдно. Дженсен сделал вид, что не заметил и покорно ждал, пока Джаред вытащит из своих запасов необходимые ему вещи.

Именно сейчас, именно в тот момент, когда от нормальной жизни ничего не осталось, ему хотелось творить. Это было не слишком легко осознать, но на самом деле все его гениальные идеи приходили в тот момент, когда ему было плохо. Когда он жил в такой же квартирке, не надеясь когда-нибудь заиметь нормальное жильё, стать самостоятельным полноценным человеком в этом чужом и негостеприимном городе, он каждую ночь отключался, и карандаш в его руке метался по листу бумаги с невероятной скорость. Жалкая потрёпанная тетрадочка была его сердцу милее всех материальных благ и почестей, было важно только передать миру то, что творилось в его голове, и счастье от возможности сделать это – было просто безграничным.

- Есть какие-то мысли? – поинтересовался Джаред, закрывая шкаф.
- Есть, - кивнул Дженсен. – Правда, не те, которые бы мне хотелось.

- В смысле?

- Я по поводу…

- По поводу чего? – Джаред изогнул бровь.

- Хочу составить список тех, кто может желать мне смерти, - закончил Дженсен и внимательно всмотрелся в лицо Джареда, словно ища какой-то отклик.

- Думаешь, это всё ведётся к этому? – уточнил он.

- Ты полицейский, тебе лучше знать, - он пожал плечами.

Джаред скрестил руки на груди. Почему-то именно в этот момент он почувствовал облегчение. Кажется, Дженсен перешёл в стадию мести, а это значило, что он начал справляться со всем этим дерьмом, что вылилось на него.

- И как, много людей на примете?

Тот фыркнул и вытянул губы, размышляя. Было поразительно видеть подобный контраст: после суток полнейшей апатии, его лицо заиграло яркими красками эмоций, что не могло не волновать. Потому что такие перепады говорили о творившемся в его душе хаосе.

- Думаю, пара десятков для начала хватит, - он ослепительно улыбнулся и с воодушевлением направился в гостиную.

Не удержавшись, Джареда наклонил голову, глядя ему вслед. Видимо, всё-таки беспокоиться стоило. Эклс съехал с катушек.