Они все уходят, все покидают нас, все медленно отворачиваются в седую тьму.
И вроде даже все знают, что так и будет, но непременно удивляются – почему?
А ты стоишь, и даже за руку
уже твоего человека
больше не взять,

как?

И сердца стук
будет звенеть – полвека,
расходясь алыми линиями от виска.

Они не любят стихи, среди них мне душно, может быть, я тоже скоро умру.
Твой образ, теперь, как и я, игрушечный, и про тебя теперь тоже все врут.
Но у меня еще есть шанс, а про тебя уже неприлично спрашивать: «Эй, ты где там?»
Но я предпочитаю безумные танцы, а не полученные ответы.

Иногда бывает первая смерть, иногда бывает вторая, иногда – своя.
Иногда людей забирают черти, иногда они приводят тебя к раю, а иногда просто боятся.
Вдруг при входе в рай объявление, а вокруг – папарацци, читают, значит:
«Уважаемые посетители, рай закрыт на реставрацию, всем удачи».

А если у кого-то спросить про администрацию, он заплачет.


С другой стороны, мне бы тоже хотелось уйти, просто совсем в другом стиле.
Встретить путника, которого не обойти, и он напомнит, что сделка еще в силе,
и что пора бы уже пора, и что закончена моя игра,
и, может, лучше мы улетим, вместо того, чтобы метаться в своей могиле?.

Не время говорить об этом, об этом следует никому-никогда-нигде.
такое возможно? нет, нет, нет! – и пусть слезы растворятся в морской воде.
Времени, его всегда мало, и кажется, что лишь мгновение ты жила.
Я приду, чтобы удачи тебе, усталой,
легким прикосновением
пожелать.

Sep. 26th