при падении, как и при полете, ветер свистит в ушах;
ох уж ветер, этот извечный свистун.

если бы у меня, волшебного, была душа,
она была бы ощущабельна за версту,
но когда из себя ее вынимаешь, то остается шрам,
и какое-то место всегда пустует.

а теперь небо душу мою отдало ветрам,
пустило на сумерки вхолостую;
но, может быть, мне ее вернут, если хорошо наврать.
ну что, приступим?

Sep. 22nd