по всему миру слышен ночной блюз
исполненный на клавишах звук бьющегося мотылька
звук скольжения вниз по крыше
(исполненный на струне)
когда то ли не за что зацепиться то ли не хочешь
звук крика посреди застывшей степи
который слышат только дикие звери
звук хождения по пустыне
цепочка следов, укутывающая её вдоль
а затем поперек
а затем по кругу
узор танца, закончившийся во тьме

это признак того, что кто-то огромный и одинокий
покинул мир, который считает домом
убежал в смятении, чтобы найти что-то новое
так начинаются все путешествия, о которых потом пишут в книгах
так начинаются все красивые звуки
которые мне знакомы

после любой войны
поперек груди остаётся больной шрам
иногда после важной встречи
проще сказать: я тебя возьму
одним движением, а затем никому не верну
безвозвратно впишу на свои страницы
так проще, чем объяснять тонкости, не значительные по сути;
это как в анкете указывать факт, что не смотря на твои отметины,
говорящие, что ты свой в доску,
если напасть на тебя со спины,
ты выхватишь пистолет и любой окажется резко смертен.
потому что в любом достаточно глубоком омуте есть черти.

по всему миру слышен художественный мой свист
если рисовать его красками, он какой-то птичий, лисий,
подозрительно жёлтый, возможно, рыжий,
если свистеть таким ночью,
увидишь, как рассыпается он на звёзды,
и я это вижу,
и хочу показать тебе

всё очень просто.
если ты рядом – то либо ты
тоже из тех, про кого напишут в моей книге
либо ты скоро протянешь ноги
практически никакой интриги
практически как рулетка
один выстрел, и всегда достаточно метко

если звук проходит сквозь мир
и в результате получается вечный блюз –
наверное, это значит, что любой, резонирующий тон в тон,
каждый, кто здесь хоть немного музыка -
много курит, пьёт и всегда безответно влюблён