Какой-то московский ночной клуб, уже почти 5 часов утра, я появляюсь у входа в надежде, что смогу спокойно посидеть и выпить чего-нибудь покрепче. Народу практически нет, только какой-то парень, сидевший у барной стойки и еще парочка человек. Играет тихая мелодичная музыка, что редко услышишь в приличном клубе, но это видимо сделали специально, так как именно здесь собираются люди, чтобы облегчить свои страдания бутылочкой крепкого винца.
Парень у барной стойки привлек мое внимание...
Ты сидел, похоже, уже пьяный в приличную галошу, хотя это видимо мне показалось. Я решила что лучше не горевать о несчастной любви, а начать жить заново, забыть про того человека раз и навсегда и переключится на что-нибудь новенькое. Взяв прямой курс на тебя, и проходя мимо зеркальной стены, я посмотрела на себя и в прямом смысле ужаснулась. На меня смотрело заплаканное личико, тушь и темно-серые тени потекли, в глазах читалось разочарование, грусть, потеря... Прическа опала, лака на волосах почти не осталось, все это хоть как-то спасало одно это то, как я была одета. Широкие джинсы, опущенные почти по «самое нихочу», какая-то желтенькая странного веселого вида короткая майченка и темно-зеленая рубашка в клеточку.
«Ммм... Да!! Покорение сердца этого паренька оставим на светлое будущее, так как мой вид оставляет желать лучшего!»
Все-таки решившись подойти к тебе поближе, я остолбенела, и минуты 3 стояла в ступоре. Напротив еще недопитой бутылки красного вина, сидел ты, смотрел на нее уставшим взглядом и видимо думал «Пить или не пить?» «Допивать или не допивать?» Ну, вот как всегда пытаешься от чего-то сбежать, но оно тебя всюду преследует. Закон подлости, называется.
Я так хотела забыть тебя, выкинуть из своего сердца, но... Вот ты снова, после сегодняшнего концерта в Олимпийском, когда я думала что все «Прощай, Том Каулитц!»
- Ты один? – спрашиваю я у тебя, и на меня поднимаются усталые, беззащитные как у котенка, карие глаза.
- Ааа... Тебе автограф? – произнес ты с поддельной радостью в голосе. – Где тебе расписаться?
- Мне негде не надо...
- Так что же тебе нужно?
- Тоже что и тебе... – сказав это, я села рядом с тобой и тоже заказала себе бутылочку красного вина. – Тоже что и тебе... Тишины... Покоя... И еще, как ни странно, до последнего момента я думала, что еще нужно быть одной, но сейчас я так не думаю.
Ты смотрел, на меня не отрываясь, разглядывая мое лицо, я уже не стеснялась ни потекшей туши, ни размазанных теней.
- Я бы тоже не против от покоя и тишины... и тоже насчет одиночества я категорически против...
- Нуу... Мы можем пойти в гостиницу... захватить с собой бутылочку винца... ну и со всеми тому вытекающими последствиями... – ласково пропела я. Мне почему-то так захотелось тебя обнять, потом поцеловать и т.д. и т.п.
- Я не против... – в твоих усталых глазах появился ели заметный огонек.
Мы пришли в гостинцу, портье пропустил нас без всяких вопросов, до номера мы добрались без всяких приключений. Ты, не раздеваясь, улетел в душ, а я почти с ногами забралась на кровать.
Скрип двери. Ты вышел из душа. Тихонько ступаешь босыми ногами по мягкому ковру, слышен шорох твоей пижамы. Я не вижу тебя, но чувствую твой взгляд. …Ты приближаешься ко мне, и теплые, еще чуть влажные ладони опускаются мне на плечи, я трусь щекой об одну из них. Ты целуешь меня в макушку, и я усмехаюсь. Странно как все это у нас быстро.
Ты забираешься на кровать и садишься напротив меня, не отрываясь, смотришь мне в глаза.… Твои такие красивые, мягкие, но в тоже время горячие и манящие... Они как терпкий коньяк опьяняют, так, что хочется смотреть, в них, не переставая.
- Том, ты же ведь не такой... Ты не такой, какой о себе говоришь...
– От куда ты знаешь? – мягко произносишь ты.
Я начинаю поглаживать тебя по дредам, чуть почесывая твою голову. Ты отстраняешься и легонько целуешь меня в губы, а потом накрываешься одеялом. Я выключаю свет и оказываюсь радом с тобой, забираясь под одеяло.
Ты так трогательно обвиваешь мою шею руками, теплое дыхание щекочет ключицу. Я осторожно провожу рукой по твоей спине, покрытой шелковой тканью пижамы. Ты не отпускаешь меня. Мягко убирая твои руки, я переворачиваю тебя на спину и ложусь сверху. Сейчас ты такой хрупкий, нежный, трогательно невинный.… Но стоит посмотреть в твои глаза и сразу все становится понятно...
Твои необузданные ласки повергают меня в пучину дикой страсти, которая сносит все на своем пути, мой разум позорно капитулирует под ее напором. Я знаю, что ты только сейчас такой покорный, хрупкий, знаю и то, что уже через пару минут ты заставишь меня тонуть в твоих ласках, стонать и кричать твое имя. Но это только ещё будет, а пока ты мой, я владею тобой.
Как бы в подтверждение своих мыслей я развожу твои руки в стороны и начинаю расстегивать твою шёлковую пижамную куртку. Последняя пуговка выскальзывает из петельки, и я обнажаю твою грудь. Ты прекрасен. До рези в глазах – прекрасен. Да, от такой безумной красоты болят глаза. Возбуждение электрической волной пробегает по телу, я судорожно сглатываю. Через секунду я уже впиваюсь в твои губы безудержным, страстным поцелуем. Проникаю в твой рот, мой язык переплетается с твоим. Ты начинаешь отвечать, значит, твоя маска трогательной невинности снята. И теперь мне впору сдаться "великому-и-ужасному мистеру Тому Каулитцу ".
Я усмехаюсь про себя словам "великому и ужасному". Наверное, для остальных фанаток эти слова верны, но не для меня. Для меня ты маленький, хрупкий мальчик, мальчик которого я безумно люблю, но, ни когда не скажу тебе об этом.
Ты начинаешь стаскивать с меня одежду, сам-то уже давно раздет. И вот последняя вещь гардероба улетает в дальний угол комнаты, и ты с безумством начинаешь исследовать мое тело. Я начинаю задыхаться от твоих неистовых ласк, мое тело плавится под огненным прикосновением твоих рук, но твой напор растет, ты уже не можешь сдерживать охватившее тебя возбуждение.
Я вскрикиваю от внезапной боли – слишком рано – но я прощу тебе и это.
Ты движешься во мне резко и бесцеремонно, заставляя, подчинится, сдаться тебе на милость, что я, собственно, и делаю. Уже нет тебя и нет меня, есть МЫ. Наши тела сплетаются в безумном танце любви и страсти, комнату наполняют крики, стоны, вздохи…
Но вот страсть угасла, осталась только нежность. Ты лежишь на мне, совершенно обессиленный, но безумно счастливый, я не вижу, но чувствую, как ты улыбаешься. Я глажу твою спину, плечи, шею, руки, аккуратно обвожу ушные раковины, спускаюсь пальцами по линии подбородка, поднимаюсь к губам – они такие мягкие и немного припухшие, случайно задеваю сережку, твои глаза закрыты, но ты хмуришь брови. Мягко поворачиваю твою голову и целую тебя висок. По твоим губам скользит улыбка.
– Я люблю тебя, котенок. – говорю про себя я, прижимая к себе твоё хрупкое тело. К тебе опять вернулась былая трогательность.
Ты уже засыпаешь. Твои губы чуть приоткрыты, рука лежит на моей талии. Я целую тебя в лоб и сильнее обнимаю. Ты спишь. А я не могу.
Я смотрю на тебя, Том. Сейчас ты совсем как ребенок – беззащитный, трогательный, нежный. Наверное, это потому, что глаза закрыты. Ты слишком много пережил. Ты слишком рано видел славу, ты слишком рано стал знаменитым. Фанатам наплевать – ты их кумир, им же все равно, что ты жутко устаешь, почти всегда не высыпаешься, но ты должен быть всегда счастлив в любом месте в любой момент, для них для фанатов. Ты не замкнутый, веселый, общительный и открытый, живущей обычной жизнью, хотя слава, наверное, сильно достала тебя. Ты пытаешься жить обычной жизнью, но не дают.
Проснулась я от того что, кто-то целует меня в лоб и тихо что-то шепчет мне на ухо. Осознав, кто это может быть, я произнесла:
- Ты куда целуешь, Томми? – пара ошарашенных карих глаз уставилась на меня. – В лоб целуют только покойников! А я пока еще тепленькая...
Поднявшись, минут через 10 с постели и уже почти одевшись, я стояла и смотрела, как ты куришь на балконе. Ты повернулся и только одним всем своим видом мне сказал: «Спасибо. И прощай!» От того человека, что был вчера не осталось почти не чего, кроме карих глаз... Я написала короткую записку и оставила на зеркале, надеюсь, ты прочитаешь ее...
« Ты снова ошибся... Уже в который раз... Это мой номер: 8923***1328 если надумаешь то позвони, хотя я и не жду от тебя этого. Прощай.»
***
И я ушла... Ты так мне и не позвонил, но я и не ждала этого звонка...
Том, ты постоянно думаешь, о своем страхе и он постоянно материализуется, т. е превращается в жизнь! Ты снова ошибся... Тебе мешает жить не твоя слава, а ты сам... Прости меня, Котенок... я скажу тебе последние несколько слов... я тебя люблю... но люблю я не твою маску, а тебя самого...