Олимпийским прыжком ворвавшись в ритмы драма, я чувствовал себя обезумевшим сперматозоидом, у которого на выбор есть только два варианта: двигаться или умереть. Понятное дело, выбрав первый вариант, начинаю хаотично двигаться по векторам инстинктов к цели, имя и местоположение которой неизвестно.
Объект и субъект познания слились в единое целое внутри моего мозга, каждый нейрон тела, каждый удар сердца работал в такт игравшему, изменявшемуся каждую секунду мотиву. Где-то между серединой и концом экшена я понял, что начинаю испытывать ощущения, близкие к тем, что испытывал при езде за 180 км/час или бешенном сексе. Когда всё тело, все мышцы, мысли представления сливаются в один комок, заряженный энергетикой людей, что работают на публику где-то за спиной, когда улыбаешься стробоскопу, светящему тебе в лицо, в твою голову внезапно приходит осознание того, что ощущения, которые ты испытываешь в данный момент, есть ни что иное как одна из форм любви. Яркой, мимолётной, щемящей грудь.

...

Придя же домой и мимоходом заглянув в зеркало, я устало улыбнулся лицу, смотревшему на меня с той стороны. Ярко-жёлтые, свежеопавшие листья кусочками осени застряли у меня в волосах и одежде - всё это мне ещё предстояло вычесать.

Простите все, кому сегодня не ответил и не отвечу завтра на звонки и смс. Мне действительно не до всего этого сейчас. Хотя, говоря откровенно, клал я на то, что вы, обиженные и брошенные, обо мне подумаете.