Начиная с 23-летнего возраста Даррелл опубликовал 18 полновесных романов (не считая сборников стихов, пьес и юморесок). Известность к нему пришла после выхода четырех романов, объединенных в Александрийский квартет (1957-1960). Такое название — не просто дань Томасу Элиоту с его поэмой Четыре квартета. Структура цикла уникальна в мировой романистике: действие каждого из романов разворачивается практически в одно и то же время, а события описываются с разных точек зрения, но при этом с одинаковой психологической изощренностью.

Законченный спустя десять лет после выхода Квартета 700-страничный Бунт Афродиты (1968-1970) на фоне столь монументального и хитроумного опуса, как Александрийский квартет, кажется почти недомерком — это всего лишь дуэт романов. Композиция их тоже куда более традиционна: события разворачиваются последовательно. В первом из них английский ученый и автор хитроумных изобретений Феликс Чарлок вспоминает свою молодость, проведенную в Греции и Турции: богемные вечеринки в кругу интеллектуалов со всей Европы, молоденькую афинскую проститутку Иоланту, годы спустя ставшую голливудской кинозвездой и умершую от рака. А главное — то, как он женился на Бенедикте — дочери Мерлина, главы некоей всемогущей и всеохватной фирмы (которая чаще всего в романе просто и называется — фирма), и начал на эту фирму работать.

Во втором романе большинство карт выкладывается на стол, а сам сюжет уже прямо фантастичен: Чарлок, используя созданные им блоки памяти, воскрешает по заказу одного из директоров фирмы Иоланту, то есть создает абсолютно похожего на нее совершенного робота. Эта машина, узнав, что она всего лишь копия, начинает сеять вокруг себя смерть и разрушение. В этом, собственно, и состоит Бунт Афродиты.

Эта двудольная 700-страничная книга — меньше всего фантастический роман или роман-предупреждение и интересна совсем не этим. Она переполнена чудаковатыми персонажами, гротескными сценами, любовными страстями, резкими афоризмами (Убеждения — это просто пони: на них ездят, пока не надоест, а потом привязывают к дереву и трахают) и парадоксальными рассуждениями о природе памяти.

А еще она насыщена воспоминаниями о Леванте — крае неги, остановившегося времени и тонких хитросплетений судеб, столетиями не меняющемся и притягивающем западных европейцев. Лоренс Даррелл не первым отправился в паломничество в метафизическую Страну Востока. Но мало кому удавалось зайти так далеко.

Михаил Визель
27 сентября 2005


читала полгода...
в шоке...
[200x331]