Исходное сообщение vinillvanillo
«Все покупается и все продается: любовь, искусство, планета Земля, вы, я; особенно я». Эта фраза принадлежит Октаву (Дюжарден), очкастому чернявому моднику лет тридцати с небольшим, копирайтеру в рекламном агентстве, которому самодовольство и кокаин не дают развить ненависть к себе до фатальной силы.







один из вариантов рецензий(реально-драматическая и очень критическая)
Допустим, вы не читали «99 франков» Фредерика Бегбедера, просто знаете, что это какой-то французский роман о рекламе и кокаине, а Бегбедер — какой-то модный писатель, любящий Россию и кокаин. Как раз недавно его за одну из этих любовей и арестовали — он снюхивал дорожку с капота собственной машины. Лучшей рекламы для фильма «99 франков» и представить себе невозможно — ну и, допустим, решаете вы пойти в кино. А там — трах, бах, обдолбанный рекламщик Октав Паранго в позе Христа падает с небоскреба, потом придумывает идиотский рекламный ролик для невкусного йогурта, потом влюбляется, по собственной дурости расстается с любимой, потом едет на съемки идиотского рекламного ролика про невкусный йогурт, потом жрет таблетки, улетает, кого-то убивает, трах, бах, падает с небоскреба.

В общем, это окажется забавное кино, сделанное в бодром клиповом стиле и утверждающее, что реклама — дерьмо, ничто не вечно, все покупается и продается, но иногда хочется послать всех нах и сделать свою маленькую революцию. Достойный вывод, весело и вкусно. Когда пойдут титры, вы, скорее всего, броситесь на улицу, и не станете задумываться, почему некоторые сюжетные ходы фильма пришли в тупик, что за неприятный мужик играл стюардессу и какой все-таки рекламный ролик получился у героя.

Но, допустим, вы читали «99 франков», прониклись циничным романтизмом автора, а его накокаиненный сарказм заставил вас задуматься о рекламном тоталитаризме, войне, революции, любви и смерти. И вы пошли в кино, надеясь, что Ян Кунен, автор бешеного «Добермана», да еще в соавторстве с Фредериком Бегбедером, сделает что-то выдающееся — что-то резкое, саркастичное, что-то о любви и смерти. Фильм окажется совсем не таким, как книжка: философии меньше, мельтешения больше, трах, бах, цитата из «Матрицы» сменяется цитатой из Вонга Кар-Вая, дальше идет Стэнли Кубрик, потом разворот модного журнала, потом кровавый мультик (кто-нибудь, позовите Тарантино!), потом титры — но вы же понимаете, что на титрах такое кино закончиться не может, поэтому даже и не думаете вставать. После первых титров предлагается альтернативный финал — мелкая революция, жизнь на необитаемом острове, райское наслаждение, предсказуемая горькая ухмылка, еще одни титры. В общем, это окажется забавное кино, сделанное в бодром постмодернистском стиле, наполненное скрытыми цитатами и фигами в кармане, утверждающее, что реклама проникла в нашу плоть, и сами мы — продукты, и даже революция делается по правилам рекламы, и даже рай у нас отфотошоплен. Когда пойдут титры, вы, скорее всего, включите звук у своего «Верту» (старой «Нокии») и, загребая московскую грязь своими «Маноло Бланик» («Экко»), медленно направитесь к своему «Лексусу» (ближайшему метро), размышляя о том, что Кубрик все-таки очень хороший режиссер.

Но, допустим, вы не ушли и после этих финальных титров. И вот тогда вы увидели настоящее кино «99 франков» — кино о самой сути рекламы, которая очень проста — так же проста, как жизнь, смерть и любовь.

Октава Паранго играет Жан Дюжарден, похожий на Фредерика Бегбедера, как реклама из «99 франков» — на настоящую рекламу, то есть очень, очень похожий. В самом начале фильма есть блестящий эпизод: Октав с трудом поднимается после бурной ночи, отпихивает какого-то голого мужика, идет в ванную, перешагивая через разнополых граждан, забывшихся тяжким сном. В ванной он смотрит в зеркало… и видит там Фредерика Бегбедера. В ужасе застывает, трогает свое лицо (зазеркальный Бегбедер делает то же самое) — и блюет. Бегбедер все-таки сила.

За время, прошедшее с момента написания «99 франков» — одного из самых важных романов прошедшего десятилетия, — Франция перешла на евро, а тысячи креативных директоров написали книжки, стали главами фирм и поменяли своих драг-дилеров. Но главное — за это время успел умереть постмодернизм. И вот за этой смертью мы и наблюдаем на протяжении всего фильма. Киноцитаты уже не воспринимаются как культурный код, они здесь не ради глубины, они просто — часть культурного шума, вроде рекламных слоганов. В «революционном» рекламном ролике, созданном Октавом Паранго, нет ничего революционного и даже интересного. А Бегбедер со своим полуподростковым эпатажем дожил до времен, когда кокаин на капоте — не бодрый вызов обществу, а просто кокаин на капоте. Старомодно и глупо.

И это делает фильм совсем пронзительным и страшным. Это не Октав Паранго падает с небоскреба, это постмодернизм убивает себя об асфальт. Авторы называют свой фильм «йогуртовым «Бойцовским клубом» — но нет, сегодня «Бойцовский клуб», похоже, невозможен. Лет восемь назад и подтекст был жирнее, и шизофрения радикальнее, и кокаин чище.
Ксения Рождественская, «Фильм.Ру»

“Фредерик Бегбедер” 99 франков.



"Купи мне счастье за 99 франков" (Богданова Яна)
Мы все изо дня в день ходим на работу. Туда - сюда, туда - сюда. Дождь - снег, дождь - снег - зарядка укрепляет организм. Наши ощущения можно сравнить со сломанным будильником, который уже запутался, и не понимает в какую сторону вращать стрелками, когда звенеть и когда молчать. День ото дня мы приходим домой, съедаем свою порцию сосисек, выпиваем бутылку пива, иногда хочется чего - нибудь остренького, тогда мы позволяем себе немного секса... или любви...? Мы просто роботы или чудовища, а скорее всего цивилизованные животные, которых приучили разговаривать, ходить в туалет, рассказали что лучше курить и как пить, где лучше спать, во сколько лет пора бы начинать заниматься спортом. И как бы нам не хотелось, и как бы не хмурились ваши брови при читке такой "беспринципной" и в сущности "беспомощной" рецензии, как Вы конечно же полагаете, мы все просто маленькие зомбированные зонды, которые требуются для свершения великих планов "Vavilon" людей. Для того, чтобы мы всегда оставались послушными умные обезьяны придумали несколько интересных способов. Один из этих способов завладеть ключиком от сердечного ларчика толпы, с помощью рекламы. Реклама! Реклама! Даже у нормального человека, от такого количества рекламы, которая не просто предлагается, а настойчиво пропогандируется нашими коллегами по разуму, возникнет страх. Ну почему? Страх может возникнуть конечно разный. Но то, что желание купить ту или иную шмотку или какую - нибудь продвинутую электронную штучку будет рости, рости с каждым днем, убеждая вас в своей неполноценности - бесспорно. Потом набрав кучу кредитов, вам начинает хотеться еще и еще больше... Дай! Дай мне! Помадку, трусики, копроновые чулочки! Дай! Дай! Мне! Я куплю тебе любовь, я куплю тебе жизнь. Дай! Дай мне! Я куплю тебе счасть за "99 франков".

Герой романа повествует о своей работе креативщика, по другому, рекламного агента и если быть более современным - копирайтера. Этот современный человек, впуская через свои ноздри кокаиновые пары, “делает”, “рожает”, и “преподносит” вам дорогостоящую, “умную” рекламу, без который вы уже и существовать не в состоянии. Книга в чем - то биографична и пишется главным героем с той непотребной, но "креативной" целью - сознательно вынужденного уволнения. Вы уж меня увольте пожалуйста господа! А самому мне увольняться невыгодно! Не хватит мне на мою "беспартийную", беспринципную оставшуюся жизнь ни смелости, ни остатков жалования, которое причитается ему по договору при увольнении.

Раскрывая секреты создания рекламы и управления рекламой, через управление людьми и миллионами, он великолепно высмеивает существующий товарооборот, затмивший все улицы, умы, сознание.

Кредитные карты, подменяемые чувства, непрерывное желание обладать. Как купить человеческую душу? Да очень просто!