За него благодорите ara95



Ночь Первая

Пальцы со стуком впечатывали кнопки клавиатуры в панель. В ночной тишине этот звук казался слишком громким. Намного громче стука собственного сердца, намного громче музыки в забытых на столе наушниках.

*Сакура*: Так что, Мститель, ты думаешь, я красивая?
+Блондинка+: Нееет! Мститель, скажи, что у этой дуры слишком большой лоб! Да и вообще розовые волосы – это слишком вызывающе, ненатурально! Не то что у меня, правда? Я – натуральная блондинка! И никогда не красилась! =Р
*Сакура*: Заткнись, блондинистая свинья, достала уже!
+Блондинка+: Ты кого свиньей назвала, дура большелобая?!
*Сакура*: Заткнись, я вообще не с тобой разговариваю!

Саске со вздохом откинулся на стуле. Будь проклят тот день, когда он послал двум этим идиоткам свою фотографию.

Мститель: Ладно, девушки, не ссорьтесь. Мне, пожалуй, пора.
*Сакура*: НЕЕЕТТ! Не уходи, останься еще, ну Мстиииитель, ну пожааалуйста!!!!
+Блондинка+: Почему ты уходишь? Из-за этой дуры? Не надо, Мститель! Я сейчас попрошу Сарутоби, чтобы он выкинул ее из чата!
*Сакура*: Не смей делать этого, свинья! Сарутоби, выкинь ее!!!

Бедный Сарутоби… Впрочем, модераторам за то и платят, чтобы они не допускали нарушений устава чата. Впрочем, Сарутоби, видимо не видел особого нарушения, или не желал видеть. А может, просто предпочитал игнорировать этих идиоток.

В чат вошел Кьюби.
Кьюби: Привет всем!
*Сакура*: Привет, лисенок, как дела?
+Блондинка+: Привет, Кьюби, давно тебя не видела. =)
Кьюби: Привет, девчонки!!!! У меня инет отрубило на месяц почти, не судите строго бедного лиса подмигивание)))))))))))))))) Я тоже очень рад вас видеть!!!!

- А это еще кто? – шепотом спросил себя Саске. Он сидел в этом чате уже довольно долго и ни разу не вдел пользователя с таким ником. Почему-то этот ник, да и манера общения что-то ему напоминали. Учиха подался вперед, жадно следя за перепиской.

*Сакура*: Месяц без инета?!! Кошмааар… бедный маленький лисенок… иди сюда, я тебя поглажу по рыжей шерстке…
+Блондинка+: Малыш Кьюби, как же ты выжил без сети и целый месяц? О__о
Кьюби: Да ничего, все в порядке =) Зато я был на природе. Ходили с ребятами в поход – неделю жили дикарями на пляже!!!! Было круто!!!! Каждый день бухали, ночью – пляски вокруг костра, прыгали через огонь – я весь прокоптился в процессе =)))) Есть фотки, хотите покажу? Щас выставлю в галерею…
*Сакура*: КРУТО!!!! Давай, выставляй быстрей – хоть гляну на тебя наконец!
+Блондинка+: И я, и я глянуть хочу! Клево – ночь, костер, романтика… Ты, наверное, на гитаре играл – помнишь, ты присылал на чат свою музыку – офигенная вещь!!!
Кьюби: Не, не увидите, потому что я фотографировал XD
*Сакура*: кстати про музыку. Новенькое что-нибудь есть?
Кьюби: Есть, есть… погоди, сперва фотки выложу =)

Саске удивляло, как непринужденно этот парень вел себя с двумя дурами, которые у него самого кроме головной боли ничего не вызывали. Фтоки? Хм… можно и глянуть на него. Так, куча-мала людей, лиц не видно… кто-то держит гитару… парочки, парочки… Стоп! А вот это уже интересно. Где-то он видел уже эти фоки.
Точно! В группе ведь не так давно кто-то приносил именно эти фотографии, рассказывал впечатления об отдыхе. Кажется, туда по крайней мере треть группы ездила. Интересно, какова вероятность на просторах мировой паутины встретить одногрупника.
Саске не был особо общителен. Поступая в университет, он четко ставил себе цель и не понимал что проку в пустопорожней болтовни и друзьях. Он предпочитал не заводить привязанностей, почитая их слабостью. Но никакой человек не может сохранить здоровую психику в полной изоляции. Потому Саске выбрал способ общения, который не создавал связей. Когда на перерыве между лекциями большая часть его группы сматывалась курить на крыльцо, он со спокойной душой открывал лекции и повторял конспекты, которые, казалось, знал уже наизусть.
А вечером, в чате, он мог позволить себе побыть немного простым смертным, пусть даже и в обществе этих раздражающих его девиц. Ведь связи, создаваемые мировой паутиной ничего не значили, они могли быть легко созданы и так же легко разорваны, подобно прозрачным нитям паутины настоящей.

Кьюби: Сарутоби, можешь поставить файл? Я тебе сейчас на мыло скину.
Сарутоби: Поставлю, конечно. Еще спрашиваешь. От твоих сочинений весь чат тащится =).
Кьюби: *краснеет* спасибо, конечно… Девченки! Это – вам!!!
+Блондинка+: Аригато гозаймас, Кьюби-тан, я тебя обожаю =))))))
*Сакура*: Спасибо большое тебе, Кьюби! *чмок*

Саске дернулся к наушникам. Сделал погромче – и онемел на несколько минут.
Гитара. Не электрическая, а простая, шестиструнная гитара.
Она стонала, пела… Будто не простые посеребренные струны были натянуты на деревянном корпусе, будто струнами была его душа.
Тоска, щемящее чувство одиночества, отверженности…
Мурашки пробежали по телу. Каждый аккорд, каждый звук были напоены такой тоской, что Саске захотелось взвыть в голос. Эхом, тупой болью отзывалось в нем одиночество звуков, сталкиваясь с его собственным, упрямо отвергаемым, но все равно мучительным.
Саске подумал помимо воли «Что же должен испытывать человек, который создал ТАКОЕ?»

Сарутоби: Как всегда – бесподобно. Эх, мне бы таких талантливых студентов…

Сарутоби работал преподавателем в музыкальном колледже, это не было секретом – ведь ни город ни страну , где он проживал никто не знал.

Мститель: Сам сочиняешь?
Кьюби: Ага, сам =)))) Тебе понравилось?

Саске замер. Что ответить? Что он тут сидит, выпавший в глубокий осадок и подавляет в себе желание выйти на балкон покурить только потому, что сигареты кончились еще вчера?

Мститель: Нет. Слишком одиноко.
Кьюби: Извини, на всех не угодишь… Да и написано это было в жутком дипресняке =))))))
*Сакура*: Вот уж не поверю, что он у тебя бывает. Что случилось с тобой тогда?
Кьюби: Рамен кончился XD!!!
+Блондинка+: тогда все ясно XDDDDD
Лично от Мститель: А если серьезно?
Личто от Кьюби: А тебе оно надо? По-моему, у каждого достаточно своих проблем и добавлять собственные я не собираюсь. Извини.
Лично от Мститель: Ты прав, пожалуй. На счет проблем.

Как-то незаметно для себя Саске выпал из общего форума и теперь, не обращая внимания на доставучих девчонок, переписывался по личке исключительно с Кьюби. Тот с поразительным проворством одновременно умудрялся и писать в общаг и обсуждать что-то с ним в личке. Странно, но этот парень будто разделился надвое. С Саске он был серьезным, чуточку грустным и самоироничным , с девушками – веселым и бесшабашным.
Учиха отказывался понимать, как в одном человеке могут жить две такие разные личности.
Утро подкралось незаметно. Мягкими лапками раздвинув тучи на горизонте появилось солнце. Первые лучи застали Саске увлеченно стучащим пальцами по исстрадавшейся за ночь клаве.

Лично от Мститель: Мне в универ скоро, надо бы собираться. Завтра ты будешь в чате?
Лично от Кьюби: Мне тоже на учебу скоро =))))) Буду. И сегодня тоже буду =))))) Постараюсь учесть твои пожелания по музыке, может, к вечеру выложу еще чего-нить =))))) Пока, было очень приятно пообщаться.
Лично от Мститель: Счастливо. Увидимся.
Лично от Кьюби: Упечатаемся XD Тебе тоже счастливо!
Кьюби: Пока всем!!! До встречи!
*Сакура*: Ну вот, я из-за тебя ночь не спала и живот от смеха болит, а ты сматываешься!
+Блондинка+: Они все, мужики, такие XD Сперва всю ночь из-за них не спишь, потом живот пухнуть начинает. А они сматываются XDDDD!!!
*Сакура*: Точно XD! Ладно, пока, Кьюби! Цем!
+Блондинка+: *отталкивая Сакуру* Цем в засос.
Кьюби: Эй, поспокойней там, девочки =)))) Я вас тоже очень люблю =))))Целую обоих.

Саске выключил чат и устало откинулся на спинку скрипучего стула.
Через час нужно было уже выходить, а он не спал всю ночь. Хорошо хоть, домашнее задание он имел привычку делать заранее.

В университете Саске постоянно клонило в сон и он вместе с другими однокурсниками выходил в коридор по звонку. Но только для того, чтобы купить еще один стакан двойного экспрессо и возвратиться в аудиторию.
День выдался довольно солнечный – весна все-таки – и ни у кого не было решительно никакого желания сидеть в душной аудитории, так и вышло, что Саске остался в ней один. Впервые за долгое время будучи на лекциях он думал о посторонних вещах – а именно – о том, как придет домой, включит компьютер и тут же нажмет знакомый значок на рабочем столе – а вдруг Кьюби тоже пришел. Саске допил кофе и вышел в коридор, чтобы найти урну – выкинуть одноразовую чашку.
В коридоре было шумно.
Сперва Саске не обратил внимания на это – ведь в университетских коридорах всегда бывает шумно – но потом заметил, что толпа не просто шумит – послышались агрессивные нотки.
- Опять – Учиха только тяжело вздохнул. По коридор, гордо задрав голову, шествовал позор всего курса – Узумаки Наруто. Сказать, что его недолюбливали – значило не сказать ничего. Он вечно показывал самые худшие результаты, умудрялся быть последним по всем предметам и только из-за него курс не мог получить субсидии – специальная недавно разработанная программа предусматривала при наличии на курсе всех учеников-хорошистов или отличников множество льгот. В том числе – поездки за границу на стажировку, собеседования с самыми перспективными работодателями, повышение стипендий и многое другое, что бы пригодилось каждому будущему юристу.
Но все бы ничего, если бы не его раздражающее поведение. Постоянно. Самые яркие шмотки, которые только можно было найти на рынках города, были на Узуаки. Эта его улыбка, демонстрирующая все тридцать два зуба, непокорная блондинистая шевелюра и, конечно, татуировка на лице в виде кошачьих усиков.
Как только Учиха увидел его впервые, он подумал, что эта ошибка – что этого клоуна ну просто не могли зачислить на серьезнейший и престижный юридический факультет. Тем не менее, он учился именно там, именно в группе Саске. Узумаки постоянно балансировал на грани отчисления, тогда весь курс замирал в надежде, что его наконец вышвырнут, но не тут-то было! Каждый раз он оставался и продолжал учебу – если это можно было так назвать. Он шумел на лекциях, спорил с преподавателями и никогда не приходил к первой паре. А уж про его идиотские хулиганские выходки ходили легенды.
Иначе говоря это был ночной кошмар не только преподавателей, но и всего курса.

Первой парой было Конституционное право, которое Узумаки удачно пропустил.
Саске пребывал все занятие в странной задумчивости. Ну зачем, ему, скажите, было болтать с Кьюби всю ночь, словно тринадцатилетней девчонке с первым парнем? Учиха, конечно, подозревал, что общения ему недостает, но ведь не настолько же! Странно все это… Раньше он предпочитал не разговаривать без необходимости, даже по инету – ведь чем больше слов высказывает человек собеседнику, тем ближе того подпускает к себе, а Саске трудно было терпеть рядом - да и вообще в одном помещении с ним – хоть какое-то живое существо. Нет, он ничего не имел против кошек или собак, но вот люди бесили его. Страшно бесили. Потому Учиха и старался отгородиться от окружающих. Правда, ему это не особенно удавалась – жизнь в обществе так или иначе предусматривала контакты с себе подобными, но с этим он справляться научился. А вот когда кто-то посягал на его мысленное пространство, то Саске пытался как можно быстрее избавиться от собеседника. С Кьюби такого желания не возникало. Странно все это…более чем.

Затем шел час нового предмета – Государственная Символика. Группа 6284 сидела в кабинете, переговариваясь между собой. Девчонки обсуждали новинки моды и косметики. Кто-то в полный голос завел разговор про кино, парни собрались в кучку и, матерясь, обсуждали слишком строгого преподавателя по КПРФ (вы думаете, это компартия? Обломитесь! Это Конституционное Право Российской Федерации!).
Рыжим ураганом влетело в класс запыхавшееся чудо природы. В ушах – наушники, музыка орет так, что слышно на всю аудиторию. Круглые оранжевые очки на переносице, синяя бандана на голове, ядовито-оранжевая куртка распахнута, под ней – щегольская майка а-ля «рыбачья сеть». На шее, гремя при каждом движении, болтается целая связка всяких кулонов и кулончиков – на вид такая тяжелая, что топиться можно смело. Синие свободные шорты с оранжевым – в тон куртке – поясом, и такие же синие сандалии.
- Что-то я рановато – произнес он оглядываясь в поисках преподавателя – А впрочем, пойду-ка я прогуляюсь до интернет-класса… - Узумаки бросил вещи и так же быстро умотал в сторону лестницы.
«Вот уж кому точно недостает общения… прямо-таки все мысли вслух – словесный понос какой-то» подумал Учиха с неприязнью глядя вслед Наруто.
Его имя тут знали все, но никто не называл его по имени. Он всегда был открыт для общения, но никто не желал открываться в ответ. Кто-то считал его дауном и громко заявлял об этом при каждом удобном и неудобном случае, кто-то просто старался быть «как все» и потому следовали примеру окружающих, предпочитая наступать на горло своей совести, но не выделяться из топы – чтобы не быть заклейменными как друг этого придурка. А Саске просто было все равно. Это его не касалось – и ладно.

Дверь приотворилась и в аудиторию вошла невысокая, но очень энергичная женщина лет шестидесяти. Конечно, в это время она уже наверняка должна была выйти на пенсию и иметь кучу внуков, но назвать эту особу бабушкой просто язык не поворачивался.
Минут через пятнадцать с начала урока в дверь постучались.
Группа дружно издала вздох – ядовито-оранжевая ткань с легкостью проглядывалась через стеклянную дверь. Золотистая шевелюра проникла в кабинет, за ней последовали и остальные части тела.
- Здрасьте! Можно войти? – скорее утвердительно заявил злостный опаздун, лыбясь во все наличествующие зубы.
- А ты у нас кто будешь? – повернувшись к двери полюбопытствовала новая преподавательница.
- Узумаки Наруто! А вы кто? – наглел блондин.
- Да вот, случайно тут увидела в расписании, что я веду у вашей группы госсимволику, решила заглянуть ненадолго… - подхватила его шутливый тон преподаватель.
- Ааа… Ну тогда все ясно. – сказал Узумаки. Он прошел к своему месту, свалился за парту, подобно кулю с мукой и, воткнув в уши наушники, закрыл глаза.
Минут через пять девчонки, седевшие на передней парте, не выдержали и прицельно ткнули не ожидавшего такого Узумаки ручкой под ребра.
Тот вскочил как ужаленный – хотя в сущности, ощущения похожие – под веселый смех одногрупников и стал удивленно оглядываться вокруг, потирая ушибленный бок. Интересно, что добивался сам Узумаки такой выходкой? Хотел внимания? Ну, если хотел – то получил он его с лихвой.
Он выглядел как-то смешно и в то же время жалко, как потерянный котенок. Саске вдруг стало как-то противно от окружающих его людей. От их веселого, искреннего смеха, от их довольных улыбок, больше похожих на оскалы… Ему хотелось побыстрее уйти отсюда, вновь оказаться в полупустой квартире с навсегда задернутыми шторами.

Саске шел по коридору со стаканчиком горячего кофе в руке. Сейчас последняя пара – и домой. Наконец свалиться и заснуть. Хотя бы на пару часов. Потом – уроки, а потом… А что потом? Еще одна бессонная ночь? Хм… возможно, вполне возможно…Все равно по ночам ему обычно не спиться, а если и удается заснуть, то появляются только кошмары. С тех самых пор, как… все случилось.
- Ксооо!!! – громко, очень громко прокричал кто-то прямо над ухом. – Какого хрена, Учиха!!! Смотри куда прешь!!!
Только теперь Саске вынырнул из своих мыслей. Перед ним стоял Узумаки, на его куртке и штанах торопливо расплывались потеки черно-коричневой кофейной жижи. «Ой, это, наверное, больно… Кофе-то был горячий. Жалко, что был…» - отстраненно подумал Саске.
- Сам смотри куда летишь. – спокойно ответил он и пошел дальше по коридору.
Вслед доносилась ругань и шипение Наруто.

Наконец, уроки закончились, и Саске поспешил на остановку. Он не имел обыкновения выбегать из класса раньше всех, в отличие от того же Узумаки, на счет происхождения пятна на штанах которого подшучивала уже вся группа.
Добравшись до остановки, он сел на первый попавшийся автобус, которым оказался желтого цвета механизм с разводами ржавчины на корпусе, скрипящий при каждом движении.
Он медленно, очень медленно вырулил на центральный проспект города. День выдался действительно жарким и Саске, стоявшему у окна, из которого лился солнечный свет, вскоре действительно стало душно. Он попытался абстрагироваться от этого ощущения и принялся наблюдать за проплывающими мимо домами и пешеходами. Приближался вечер, молодежь выползала на вечернюю прогулку. То там, то здесь мелькали улыбающиеся лица, парочки, прогуливающиеся, держась за руки. Вечерний воздух, напоенный звуками города и пропахший пылью, теперь медленно превращался в мутноватый смог, и обещал в самое ближайшее время повиснуть над домами дрожащей пеленой. Саске вдруг захотелось тоже принять участие в одном из таких гуляний – не в шумной компании, а один на один с интересным человеком. Единственный человек, который сейчас был ему интересен это Кьюби. Как он выглядит? Любопытно. Воображение почему-то рисовало непослушную белобрысую шевелюру и тонкие пальцы с мозолями на подушечках. Такие мозоли обычно бывают у гитаристов. Сперва подушечки пальцев мягкие, они болят, краснеют, иногда даже кровоточат, но потом на коже образуется роговой, омертвевший слой. Таким образом при игре струны не ранят плоть. Саске почему-то подумал, что у него, должно быть, душа покрыта такой же роговой коркой, как эти пальцы… В отличие от Узумаки.
Кстати, вот он, быстрым шагом идет параллельно автобусу. Странно, что Узумаки идет пешком – он прибыл на остановку раньше Саске и вполне мог бы сесть на тот же автобус, но почему-то не стал. Куртку он повязал на пояс, дабы прикрыть от прохожих мокрое место на штанах, так что теперь остался в одной майке-сетке. Саске помимо воли отметил, что какой-то Узумаки слишком уж худой. Нет, конечно, у студентов стипендия не бог весть какая, тем более у иногородних, но неужели родители не закармливают любимое непоседливое дитя, когда то возвращается домой на каникулы? Впрочем, его это не касается.

Придя домой, Саске в первую очередь включил компьютер. В конце концов, можно и посмотреть, кто сейчас в чате – вдруг Кьюби тоже пришел… Нет, его имя в списке светиться красным – значит, его у машины сейчас нет. Зато был мейл от него.

«Привет, Мститель! Как дела?
Я сейчас в универе, так что много написать не смогу. Приду домой часов в восемь-десять. Ребята пригласили на прогулку. Будет много пива и прикольных девчонок XD. Если есть желание пообщаться – я буду у компа часов в десять-двенадцать. Тебе советую пока выспаться. Ну, увидимся!

Кьюби.»

Саске посмотрел на часы – они показывали почти семь вечера.
«Надо бы последовать совету… Что-то подсказывает мне, что предстоит еще одна ночь без сна» с улыбкой подумал Учиха.
Ночь Вторая

Саске снилась какая-то ерунда. Что он пытался обогнать автобус, держа с одной руке чашку кофе, а в другой – клавиатуру от компьютера, и при этом пытался что-то напечатать. Короче – бред полнейший. Учиха даже обрадовался пробуждению. Мобильный телефон проигрывал какую-то стандартную мелодию, чуть не подпрыгивая на столе. Учиха автоматически протянул руку и отключил звонок, только после сообразив, что у будильника музыка другая. Он посмотрел на неотвеченный вызов.
Ах, да! Ну, как он мог забыть… Конечно. Пальцы с аккуратными лунками ногтей быстро набрали нужный номер. Трубку взяли почти сразу.
- Алло.
- Здравствуйте, это Саске Учиха, вы мне звонили?
- Да. Завтра у вас встреча с братом. Будем ждать вас с 16 до 18. Приезжайте, пожалуйста.
- Хорошо, я приеду, как только смогу. У меня учеба.
- Ваш брат будет ждать вас.
Саске с ненавистью посмотрел на телефон и нажал кнопку отключения звонка. Все что хотел он уже сказал и услышал.
Учиха вовсе не горел желанием опять появляться там, где сейчас находится его дражайший родственник. Да и навещает Итачи он только постольку, поскольку должен. Учиха представил, что будет, если он никуда не поедет завтра. Если наплюет на свою обязанность и сразу после универа пойдет домой. Да, было бы здорово… Но он должен. Больше некому.
Саске мотнул головой из стороны в сторону. Не хотелось думать о предстоящем визите в больницу, хотелось забыть об этом, просто забыть на время. Его взгляд упал на светящийся циферблат электронных часов. Без десяти восемь. Пожалуй, его вовремя разбудили.
Экран компьютера помигал, и окончательно ожил через несколько секунд, стоило только пошевелить мышку.
Кьюби уже сидел в чате, весело препираясь с остальными.

*Сакура*: Кьюби, а ты не забыл про то, что у нас чатовка скоро?
Кьюби: Забудешь тут… =)))
+Блондинка+: Ну и как, придешь?
Кьюби: Посмотрим =) Может и приду… А где она проводиться-то будет?
.:Сай:.: Не приходи! Мое сердце не выдержит, если я увижу, что Сакура на тебя вешается….
*Сакура*: А чего так? Ревнуешь? =)
.:Сай:.: Ага, Кьюби к тебе! Ггг…
*Сакура*: Какой ты, оказывается прааааааативный, однако…
Кьюби: Я уже идти-то туда боюсь… Ггг…=))))
Сарутоби: Придешь, куда ты денешься. Значит так, объявляю официально: чатовка будет проходить в пятницу, 20 апреля, в 18.30, у памятника нашего любимого дедушки Лёни. Вопросы есть?
+Блондинка+: а дальше что? Так и будем у Владимира Ильича тусоваться до утра, или пойдем куда?
Сарутоби: А дальше – культурная программа. Поход по пивным города с предварительным сбором денег на мосту, посредством гитары Кьюби и нашего хора =).
Потом можно будет завалиться ко мне домой – эх, тяжко быть админом, да еще и модером…
Кьюби: Скажи спасибо, что нас не так уж много, а то разнесли бы твою квартиру в пух и прах…=))))
.:Сай:.: И в нах… ггг…
*Сакура*: Не смешно, Сай.
.:Сай:.: Да ладно тебе…=)))

Обычный треп. Саске устал ждать пока увлеченные флудом ребята заметят его появление, и первым обратился к Кьюби.

Лично от Мститель: Привет.
Лично от Кьюби: Привет =))) Ну как дела?
Лично от Мститель: Никак.
Лично от Кьюби: А чего так?
Лично от Мститель: Да так, завтра мне предстоит около двух часов находиться в одном помещении с человеком, которого я от всей души ненавижу.
Лично от Кьюби: Зачем тебе тогда идти на эту встречу, если ты его так не любишь?
Лично от Мститель: Потому что я должен.
Лично от Кьюби: Кому ты должен?
Лично от Мститель: Я… просто это моя обязанность.
Лично от Кьюби: Перед кем?
Лично от Мститель: Перед обществом, наверное…
Лично от Кьюби: Хм… так говоришь, будто ты действительно что-то кому-то должен.
Лично от Мститель: Ну, все мы должники. С самого рождения на нас налагаются некоторые обязанности, которые мы должны выполнять.
Лично от Кьюби: Например?
Лично от Мститель: Например,…

Саске задумался. Этот человек своими наивными вопросами ставил его в тупик. Саске начало это раздражать. Слишком уж напоминал ход разговора его редкие беседы с братом. Когда тот еще был его братом. Когда он еще не был убийцей, невменяемым психом, которому сохранило жизнь только его сумасшествие.

Лично от Кьюби: Ненависть? А ты уверен, что это чувство не противоречит тем обязанностям, которые мы должны исполнять?
Лично от Мститель: Противоречит, но иначе я не могу. У меня есть, за что ненавидеть этого человека.
Лично от Кьюби: Ты действительно считаешь, что если ты будешь ненавидеть его дальше что-то измениться?
Лично от Мститель: Нет.
Лично от Кьюби: Тогда зачем?
Лично от Мститель: Я не могу иначе.
Лично от Кьюби: А ты пробовал?
Лично от Мститель: Нет.

Кьюби все больше распалялся – он писал строчку за строчкой, забрасывая Саске вопросами, будто хотел доказать ему что-то очень важное, в чем сам себя пытался убедить. Саске оставалось только отбиваться короткими четкими фразами, уйти в глухую оборону.

Лично от Кьюби: Ненависть. Ты знаешь, что это такое? Ты когда-нибудь испытывал это чувство на себе?
Лично от Мститель: Не знаю, наверное, нет…
Лично от Кьюби: Тогда зачем обрекаешь других на это? Пусть даже человек и заслуживает ненависти, если ты дашь ей выход, то будешь ничем не лучше него.
Лично от Мститель: Ты не понимаешь. Он отнял у меня все. Всех, кого я любил. Из-за него вся моя жизнь…Ненависть и любовь – две стороны одной медали. Чтобы уметь ненавидеть, нужно научиться любить. Ведь только того, кто отнял у тебя самое дорогое, тех, кого ты любил можно по-настоящему ненавидеть.
Лично от Кьюби: А нужно ли уметь ненавидеть, чтобы любить?
Лично от Мститель: Нет, наверное.
Лично от Кьюби: А ты умеешь любить?
Лично от Мститель: Уже нет.
Лично от Кьюби: А ты пробовал?
Лично от Мститель: Нет.
Лично от Кьюби: Тогда зачем говоришь, что не умеешь?
Лично от Мститель: После того, что случилось я никогда не смогу никого подпустить близко к себе.
Лично от Кьюби: Почему?
Лично от Мститель: Просто не смогу.
Лично от Кьюби: Мне кажется, что ты попросту вбил себе это в голову. Прекрати, нужно жить пока ты можешь =). Ведь дается только один шанс, и ты будешь полным идиотом, если будешь просаживать свою юность таким образом. Хватит уже носить траур по давно минувшим дням.

И тут Саске сорвался.
Умом Саске понимал, что его собеседник прав, но он все равно не мог смириться с тем, что человек, не переживший и десятой доли его страданий смеет учить его жизни.

Лично от Мститель: Ты не понимаешь. Никому этого не понять, черт возьми! Твоих родителей не убивал у тебя на глазах собственный брат!

Повисло неловкое молчание. Саске будто испугавшись того, что только что написал, отнял руки от клавиатуры и ошарашено глядел на экран. Ну вот, на этом все, пожалуй, и закончится.
Через несколько ударов сердца, которые показались Саске очень длинными, на экране появилась надпись.

Лично от Кьюби: Прости. Мне действительно этого не понять.

Медленно, будто боясь вспугнуть, Учиха напечатал в ответ.

Лично от Мститель: Ладно, забудь.
Лично от Кьюби: Как скажешь.

Хотя инцидент был улажен, разговор не клеился и за несколько часов до рассвета они распрощались. Саске вспомнил, наконец, о том, что ему предстоит сегодня три семинара, к которым он так и не подготовился.
Он тщетно пытался сосредоточиться на занятиях, снова и снова прокручивая в голове недавний диалог. В сознании билась какая-то мысль, сопровождаемая новым, пугающим, не совсем понятным ощущением. Где-то через полчаса Саске, наконец, сформулировал ее для себя. Он открылся. Он впервые открылся перед чужим, совершенно посторонним ему человеком. Пусть и будучи на взводе, но он допустил Кьюби в свои мысли, в свою жизнь.
Что теперь? Разорвать эту связь? Да, пожалуй, это будет самым разумным поступком. Но что-то на самом дне его сознания противиться этой мысли. В принципе, какая разница, когда я это сделаю? Ведь рано или поздно это все равно случиться. В пятницу. Точно, чатовка в пятницу. Самое время завершить этот цирк и сказать все с глазу на глаз.
Думая так, Саске понимал, что обманывает сам себя. Что в пятницу он скорее всего никуда не пойдет. Ему просто не хватит смелости высказать в лицо этому человеку.

Первой парой в универе была физкультура. Саске не то, чтобы был спортсменом, но зачеты по этой дисциплине обычно получал без труда. Чего не скажешь об Узумаки. Сперва Учиха заметил краем глаза мельтешение в дверях спортзала, повернув голову, он увидел, как Наруто, стоя с одной босой ногой пытается доказать преподавателю, что его кроссовки – это сменная обувь, а не та, в которой он шел по улице. Доказывает он это, активно размахивая руками с зажатой в них обувью. От кроссовок разлетались брызги, что ясно давало понять, где именно они стали сменой.
Саске был уверен, что в туалете над умывальником, где висит объявление «Обувь в раковине не мыть» сейчас стоит жирный грязный отпечаток – и он даже знал, чьих рук (и ног) это дело.
Минут через десять Узумаки все-таки задолбал физкультурника, который только обреченно махнул рукой – иди, только заткнись…
Еще минуты через три курс бодро сполз на построение. День Второй

После небольшого разбора полетов и зачетов, преподаватели физкультуры принялись растаскивать свои группы по помещениям. Тут дележка происходила по принципу мальчики-девочки и группа-спецгруппа. Для девчонок из спецгруппы отдельного помещения не нашлось, потому их поставили в углу зала, заставив под музыку заниматься аэробикой. Естественно, никакой тяги к этому у девочек не наблюдалось, потому делал упражнения кто как хотел. Кто в лес, кто по дрова. А что еще хотите, если организм будят в восемь утра такими интенсивными нагрузками?
Узумаки, оставляя мокрые следы, пробился-таки в спортзал и, пока не смотрел грозный физкультурник, стал изображать телодвижения, что пыталась совершить женская половина зала.
Парни заржали.
Учиха про себя отметил, что у Наруто получается лучше, чем у многих девушек – он замечательно чувствует ритм, да и движения его какие-то, более плавные, грациозные…Саске одернул себя. Что-то он засмотрелся на этого идиота…
Между тем парни, комментировавшие действия Узумаки, тоже отметили, что движется он лучше, хотя высказано это было в гораздо боле грубой форме, нежели мысли Учихи.
Потом была разминка – бег из конца в конец зала… Наруто как всегда бегал медленней всех, так что на эстафете никто не хотел брать его к себе в команду. Потом, когда преподаватель уже насильно впихнул Узумаки в одну из шеренг, при беге ему пытались подставлять подножки, толкали. У Учихи в голове не укладывалось, как можно стерпеть такое, но Наруто терпел. Каждый раз его падение сопровождалось взрывом хохота, от которого Саске передергивало, но блондин снова вставал, отряхивался и, улыбаясь, становился в строй. Делал вид, что все в порядке, что ничего не случилось, что он это сам, специально упал, больно содрав кожу на коленках, только по его желанию все смеются над ним…
Кажется, только Саске заметил ненароком прокушенную губу и до боли сжатые кулаки.
Но и у Наруто терпение не оказалось железным. Когда на выходе из раздевалки его толкнул какой-то старшекурсник, Узумаки не выдержал и ударил того кулаком по лицу.
По звуку и наступившей после гробовой тишине удар напоминал пощечину. Все срочно куда-то засобирались, пару раз слышалась фразы типа «Зря это он» или «Вот теперь Узумаки нарвался…».
Саске окинул взглядом маячившую неподалеку внушительную фигуру. Вот уж точно оказался человек не в том месте не в то время. Выше его самого на полголовы, не в пример накачанней, да и лицо не радовало миролюбием. Да, не повезло Узумаки сорваться не в то время не на том человеке.
Он почувствовал острую жалость к блондину. И так ему достается, прямо не везет по жизни…
Впрочем, Саске это не касалось.

Остальные пары Наруто тихо сидел на задней парте, как раз за Саске. Учиха имел счастье слышать тихие полузадушенные стоны боли и скрип ручки, которые, впрочем, терялись на общем шумовом фоне. До последней пары Узумаки не досидел, смылся раньше.
Саске отметил про себя, что ему даже не хватает звуков музыки, приглушенных наушниками и шуршания карандаша по бумаге: Наруто почти – наверное, из принципа, - не записывал лекций, но зато постоянно что-то строчил или увлеченно рисовал.

Преподаватель отпустил всех пораньше, так что Саске мог без труда попасть на автобус нужного ему маршрута. Сегодня ему требовалось проехать дальше, совершенно в другую сторону, чем та, где находился его дом.
Добрых полчаса автобус плутал по городу. В то время Саске внутренне выстраивал стену из неоспоримых аргументов, почему ему нужно держать себя в руках, но даже, несмотря на многолетнюю привычку, сердце все равно бешено колотилось, а руки тряслись, спину покрывал холодный пот.
Встреча с братом. Встреча с единственным оставшимся в живых родственником. С единственным дорогим другом детства. С единственным другом.
Встреча с хладнокровным убийцей. С безумцем, лишившим жизни самых дорогих ему людей. С тем, кого Саске ненавидел больше всего. С тем, кто поглотил, нет, убил его брата.
Встреча с Итачи.

Саске замер напротив покрашенной белой краской железной двери. Осторожно нажал отполированную до металлического блеска кнопку вызова, ему ответил голос из устройства, похожего на домофон.
- Имя, цель визита.
- Учиха Саске. Пришел к Учихе Итачи. Мне назначено явиться с 16 до 18.
- Проходите.
В домофоне что-то щелкнуло, запищало, и дверь с тихим скрипом открылась.
Сильный запах больницы ударил в ноздри. Еще одна причина, по которой Саске не любил находиться здесь.
У входа, в застекленной комнатке – пропускном пункте, сидел серьезного вида старичок. Саске по привычке показал ему через стекло свой паспорт.
- Палата сто пятнадцать. Второй этаж, третья дверь налево.
- Спасибо.
Он бывал здесь каждый месяц на протяжении уже почти десяти лет, его хорошо знали в лицо, но форма требовала, чтобы он каждый раз показывал документы. Он давно уже наизусть – вплоть до количества шагов – выучил путь к палате его брата, но ему каждый раз говорили все заново. Потому у Саске при каждом посещении психлечебницы создавалось четкое чувство дежавю.
Как будто он до сих пор – маленький испуганный мальчик, который не может поверить, что его брат, его дорогой, единственный друг и то чудовище – одно и то же лицо. Он уже не помнил – и, слава богу! – то, как все происходило. Только небольшие, разрозненные отрывки, больше похожие на нереальный бред.

Он сидит в шкафу, он сидит тихо, не дышит. Не потому, что брат сказал, что они сейчас будут играть в прятки. Потому что сознание вдруг, без предупреждения затопил ужас. Саске будто стоит лицом к холодному, пронизывающему все его тело ветру. Поток воздуха настолько сильный, что выдохнуть не удается, легкие сжимаются в спазмах, но все тщетно. Ветер, он сильнее.
Будто ледяная когтистая лапа сжимает его маленькое трепещущее сердечко, норовя раздавить живой, мечущийся по ладони комок.

Крик – безумия, ярости, боли, отчаяния… Страшный, полный муки крик агонии…
Что-то красное на мамином любимом зеркальном шкафу, на лице Саске. Он не понимает, что это за странная теплая жидкость.

Он боится шевелиться, он не хочет ничего понимать. Хочет только, чтобы этот кошмар закончился…
Вот, вот сейчас. Его потрясут за плечо, ласковый мамин голос скажет, что все хорошо, что это был только страшный сон. Отец как всегда осуждающе смотрит – не пристало настоящему мужчине искать утешения у маминой юбки. Но сон не желает заканчиваться.

Сквозь щель между створками Саске хорошо видит – хотя лучше бы было никогда не видеть этого – страшное, оскаленное лицо. Растянутые в плотоядной ухмылке губы, сощуренные от удовольствия глаза. Волосы. Они закрывают чудовищу обзор. Пальцы. Они страшно скрючены, будто сведены судорогой. Все тело как-то неестественно согнуто. Чудовище стоит и любуется делом рук своих. Саске не может поверить, что это извивающееся в конвульсиях тело на полу – его мать…

Вдруг. Страшные глаза, совсем черные из-за расширившихся зрачков. Они совсем близко.
Плотоядная ухмылка становиться шире в предвкушении нового развлечения.

Саске тряхнул головой. Вот и палата. Санитар нашел нужный ключ и дважды повернул его в замке. Дверь открылась с тяжелым скрипом-вздохом. Саске сделал шаг, дверь захлопнулась за его спиной.
Вот он.
Сидит у окна, лишь чуть-чуть повернув голову при неожиданном звуке. Взгляд не отрывается от панорамы противоположной стены больницы. Он ведь ничего не видит. Просто не может. Он ослеп еще тогда – девять с половиной лет назад, но все равно он упрямо смотрит в окно, пытаясь увидеть глухую стену.
Врачи говорили – мозг не выдержал перегрузок. Впрочем, это ясно – на Итачи с самого его рождения оказывалось огромное давление, особенно – со стороны отца. Он всегда должен был быть лучшим. Всегда показывать себя гением, сыном гения. Он поступил в университет не здесь – он учился в Европе. Потом его взяли на службу в Интерпол. Там давление на него только увеличилось. От Итачи ожидали слишком многого.
Он не справился.
Он слишком привязывался к людям.
После гибели его напарника, лучшего друга, он окончательно замкнулся в себе. То, что последовало потом – и есть трагическая история семьи Учиха. Когда отец предложил Итачи взять себе нового напарника, тот не выдержал – память была слишком свежа. Обстоятельства наложились еще и на психическое заболевание, передающееся, как говорила мать, по наследству. По отцовской линии. Оно, якобы проявлялось через поколение. Хороший пример тому – дед, покончивший с собой в возрасте тридцати двух лет.
Саске искренне надеялся, что у него ничего такого выявлено не будет. Сперва надеялся.
Потом ему стало все равно.

Знание всех обстоятельств нимало не смягчало гнев Саске. Он по-прежнему ненавидел своего брата.
- Здравствуй, Итачи. – спокойно, равнодушно.
- Саске? Привет, братец, – чему, интересно, удивляться? Все равно к нему кроме Саске никто никогда не приходит. А он каждый раз делает удивленное лицо. Пытается казаться человеком, прежним братом. Ничего не выйдет. Меня ты не обманешь. Чудовище.
Длинные волосы, отросшие со времени последней стрижки почти до лопаток. Такие же, как у Саске. Глаза. Незрячие, но все равно черные, глубокие, слегка прикрытые мягкими иголками черных ресниц.
Лицо выражало спокойствие, на коленях лежала книга, пальцы замерли посреди страницы. Видимо, Саске прервал своим появлением его чтение.
- Как у тебя жизнь? – дружелюбная улыбка. Ложь. Все ложь.
- Неплохо. Семестр подходит к концу, я по-прежнему лучший в группе, – все так же отстраненно, без эмоций.
Ближайшие два часа свелись к обсуждению погоды и последних событий в мире. Впрочем, Саске это далось много тяжелее, чем любой нервный срыв. Хранить спокойствие, не убегать от собственных страхов перед прошлым в лице брата-калеки…
Да, Саске до сих пор его боялся. Его незрячих, но таких проникающих глаз, его чутких пальцев, которые могли даже из чайной ложки сделать орудие убийства. Саске боялся за свою жизнь. Как бы плоха она ни была, он не хотел с ней расставаться.

Придя домой, он практически рухнул на кровать. Компьютер, привычно жужжащий кулером и блоком питания, неожиданно пикнул. Новое сообщение.
Саске открыл мейл. Там было всего одно слово.
«Прости»
И музыка. Тихий, грустный гитарный перебор, особый акцент делался на жалобные, мелодично звучащие аккорды. Потом тоска сменилась какой-то уверенностью. Словно теплая рука легла на плечо. Саске закрыл глаза и отпустил воображение.
Весенний, напоенный запахами талых вод и свежей, молодой травы...
Ветер… Он треплет волосы, ненавязчиво перебирая темные, блестящие на солнце пряди.
Вдох.
Запах полевых цветов.
Падение.
Мягкая, густая трава.
Взгляд.
Голубое, бескрайнее небо.
Человек.
Друг. Ночь Третья

Саске не заметил, как заснул.
Его постоянно клонило в сон в течение нескольких последних дней. С тех самых пор, как он познакомился в чате с этим Кьюби. Саске впервые за долгое, очень долгое время, снилось что то хорошее.
Его родители были живы. Его брат был жив. У него были друзья.
Он все были рядом. Саске чувствовал себя маленьким нашкодившим ребенком. Все его шалости сходили ему с рук. Он носился с ребятами по парку, плутал между деревьями, а родители, прогуливаясь по серой, покрытой трещинами асфальтовой дорожке, улыбались ему. Их глаза смотрели с такой теплотой и нежностью, как никогда раньше.
Как никогда больше.
Итачи шел чуть позади, рядом с ним вышагивал какой-то стройный молодой мужчина, на вид ему было, лет двадцать пять – двадцать семь. Мягкие черты лица и добрые глаза. Его голос звучал тихо, спокойно. Теперь Саске понимал, за что Итачи так полюбил своего напарника.
Вот за эту спокойную, безмятежную доброту, с которой тот смотрел на солнечные блики, скользящие по ветвям деревьев и траве, на весь тот мир, в котором его больше нет…
Саске все никак не мог наиграться. Ему было хорошо, у него были друзья. Только один раз краем глаза он заметил сидящую в неудобной позе фигуру.
Саске обернулся.
Ребенок, совсем еще мальчик – лет семи – сидел под раскидистым деревом, уткнувшись лицом в худые коленки и подтянув ноги к груди. Белобрысую непослушную шевелюру трепал ветер, фигурка время от времени вздрагивала, пальцы, обхватившие колени сжимались на смуглой коже, до крови впиваясь в нее ногтями. У Саске возникло какое-то щемящее чувство одиночества, жалости. Ему вдруг стало стыдно за собственное счастье. За то, что у него есть друзья. Здесь они у него действительно есть.
Он обернулся, чтобы посмотреть на тех, с кем он только что играл в догонялки, носясь по парку.
Саске пробрала дрожь.
Лиц не было. Были только одинаковые скалящиеся довольными улыбками маски.
Саске перевел взгляд на брата. Тот стоял, глядя на него с сожалением. Он действительно страдал не меньше самого Саске. Каково это – очнуться от приступа безумия и увидеть, что ты только что, своими руками уничтожил все, что дорого тебе?
В темных, незрячих глазах стояли слезы.
Саске вновь посмотрел на скорчившуюся под деревом мальчишескую фигуру.
Те, в компании с кем он только что играл и смеялся, образовали полукруг и медленно, но неотвратимо приближались к раскидистому дереву. Саске захотелось остановить их, не дать подойти ближе – он чувствовал, что когда они приблизятся к мальчику вплотную, случиться что-то плохое. Он сам не мог объяснить, что именно, но при мысли о том, что такое может произойти, Саске содрогнулся.
Стало страшно. Страшно от одиноких, наполненных болью глаз брата, которые смотрели ему в спину, страшно от одной мысли о том, чтобы попытаться противостоять этим чудовищам в масках…
Саске сжал кулаки. Он сконцентрировал свое внимание на одинокой фигурке. Он должен… Нет. Он хочет спасти этого ребенка.
Учиха наплевал на свой страх и бегом ринулся прямо сквозь нестройный ряд. Он ожидал сопротивления, но, неожиданно для себя пролетел насквозь. Вот, он стоит прямо перед ссутулившейся фигуркой. Что же дальше?
Саске медленно, мучительно медленно, словно переступая через себя, протянул руку. Казалось, движение это продолжалось целую вечность - целый удар сердца - хотя в другой ситуации не заняло бы и нескольких секунд. Ладонь наконец достигла цели, пальцы легонько сжали худенькое плечо.

Глаза. Красная радужка. Вертикальные зрачки.
Взгляд. Полный ненависти, озлобленности.
Слезы. Кровавые, густые темно-алые слезы, бегущие по полосатой щеке.

Саске отшатнулся.
Легкая улыбка, мучительной судорогой сводящая губы, оскалившиеся острые клыки…
Крик. Не разобрать, что он пытается сказать, но интонация не дает и надежды на сомнение.

Уходи.

Замешательство. Саске не понимает, что происходит. Его отталкивают…
Толпа наконец достигает своей цели.

Воздух. Он холодным потоком вливается в легкие.
Саске резко сел в кровати, пытаясь отдышаться. Все, что осталось в памяти от этого сна – глаза брата, незрячие черные глаза, наполненные слезами.
Похоже, что это был действительно Итачи.
Саске запустил пальцы в запутанные со сна волосы и прикрыл веки.
А что если на минуту допустить, что тот приступ – действительно только кратковременное помешательство? А если его брат до сих пор жив? Сидит один в небольшой палате, незрячими глазами уставившись в глухую, беспросветную черноту окружающего мира, а перед внутренним взором каждый день проносятся замутненные пеленой безумства сцены.

Руки, свои руки. С пальцев срываются и с громким стуком падают на пол тяжелые красные капли.
Переводишь взгляд выше – хотя ужасно боишься того, чего увидишь.
Глаза. Большие, испуганные.
Мертвые.

Саске передернуло. Но что, если все действительно так? Тогда получается, что он уже почти десять лет ненавидит своего единственного, самого близкого человека.
Как-то все глупо, неправильно…
Саске замотал головой, пытаясь внести в мысли хоть какую-то ясность, но только больше все запутывая. Он протянул руку к тумбочке и нащупал пачку сигарет. Встав с кровати, Учиха только сейчас заметил, что спал в той же одежде, в какой проходил весь день. Брюки и рубашка безбожно помялись. Никакое жвачное животное не сравниться по эффективности с беспокойным сном. Так что выражение «как корова жевала» было тут явно не к месту, квалификация коров гораздо ниже. Хорошо, что хоть пиджак догадался снять.
Саске поднырнул под тяжелые плотные занавески и, щелкнув задвижкой, дернул на себя ручку балконной двери.
Тело при резком переходе от тепла комнаты к промозглому ночному воздуху, бросило в дрожь. Саске поежился. Ловкие пальцы достали из пачки зажигалку и сигарету.
Щелчок – и из зажигалки вырывается язычок пламени. Затяжка. Вот так-то лучше.
Сон. Это был просто дурацкий сон. Ничего более.
Память бросает картину, увиденную когда-то.

Голубые глаза, в которых застыла мольба и немой вопрос: за что?

- Черт… - Саске облокотился на хиленькие железные перила. Те протестующее скрипнули.
- Какого хрена этот идиот делает в моих снах?! – черт, наверное, не стоило высказывать это вслух. Все-таки уже темно. Судя по всему, глубокая ночь. Луна уже давно взошла и теперь ее свет, разбиваясь на тысячи хрустальных осколков, серым саваном покрывает землю.
Саске посмотрел на свои пальцы, держащие сигарету. В сумеречном белом сиянии они казались какими-то неживыми, словно сделанными из воска. И только слабо тлеющий окурок и мутная извилистая ленточка дыма оживляли эту картину.
Тишина становилась давящей, все вокруг как бы застыло, оставляя Саске наедине с его мыслями.
«Все-таки я чего-то не понимаю. Нет, этот Узумаки, конечно, не подарок, но чтобы делать из него козла отпущения… Меня все больше бесят люди. Ненавижу… Ненавижу, ненавижу!»
Так, тихо…
Вдох.
Спокойно…
Выдох.
Пальцы. Разжать пальцы.
Вдох.
Все в порядке, не думать. Просто не думать. Это ведь не сложно, правда?
Выдох.
Затяжка. Вот. Теперь все хорошо. Все в порядке.

Саске по привычке выбросил бычок куда-то в сторону, в очередной раз напомнив себе, что надо бы принести на балкон что-нибудь типа пепельницы.
Вернувшись в квартиру, он посмотрел на светящийся циферблат часов.
04.21
Нда… вот тебе и посидели в чате… Ладно, можно заглянуть. А вдруг там еще кто-нибудь есть…
Саске привычным жестом потеребил мышку и дождался, пока экран не стал мерцать мерным, чуть голубоватым светом.
Три сообщения от Кьюби.
«Привет, ты дома?»
«Эй, ты где, Мститель?»
«Постучишься ко мне в личку, когда сможешь, ага?=))))))»
Черт, черт, черт!..
Саске торопливо зашел в чат и пробежал глазами ленту присутствующих.
Кьюби. Вот он… хоть бы ответил, хоть бы ответил… Сейчас так хочется поговорить с ним. Хоть бы он ответил, хоть бы не обиделся за долгое молчание…

Лично от Мститель: Кьюби, ты здесь?

Саске, не выждав и нескольких секунд, забарабанил по клавишам.

Лично от Мститель: Кьюби, извини, что я не отвечал.
Лично от Мститель: Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь!
Лично от Кьюби: Эй, тихо, тихо…Здесь я.=))) Не пойму, чего ты так разнервничался…

Саске с облегчением вздохнул.

Лично от Мститель: Извини, я просто пришел и вырубился. Потому и не писал тебе. Я боялся, ты обидишься…

Бояться, что кто-то совершенно незнакомый обидится – это было совершенно несвойственно Учихе Саске. Он и сам это понимал, но эти глупые слова почему-то казались ему чем-то важным, даже… дорогим?

Лично от Кьюби: Ну, вообще-то это тебе впору обижаться за то, что я наговорил вчера. Прости, пожалуйста, я просто идиот. Полез не в свое дело, не зная всех обстоятельств…
Лично от Мститель: Знаешь, как ни странно мне это признавать, ты оказался в чем-то прав. Мне действительно, пожалуй, стоит пересмотреть некоторые аспекты в отношениях с братом.

Саске не мог поверить, что он пишет это. Так просто раскрывая перед собеседником собственные мысли и чувства

Лично от Кьюби: Надеюсь, у вас все будет хорошо =))))
Лично от Мститель: Я тоже на это надеюсь.
Лично от Кьюби: Как дела-то?=)))
Лично от Мститель: Теперь нормально.
Лично от Кьюби: Что, продрых полдня и теперь счастлив?=)))
Лично от Мститель: Нет. Покурил и чувствую себя снова живым.
Лично от Кьюби: Бросай курить, вставай на лыжи!=)))
Лично от Мститель: И вместо рака будет грыжа. Старая, затасканная фишка…
Лично от Кьюби: Тю… Какой-то ты привередливый…=)))

Вот так, легко и незатейливо. Разговор ни о чем, просто ради самого процесса разговора. Видеть знакомый ник и смайлики в конце каждой строчки. Дурацкие шуточки и как бы просвечивающую сквозь текст счастливую улыбку.
Странное это было ощущение. Словно греться у своего личного солнца. Такого нового и в то же время, досконально изученного…
Саске не мог поверить, что он знаком с этим человеком всего несколько дней. Ему казалось, что они знают друг друга вечность.

Лично от Мститель: Хотелось бы мне поговорить с тобой вживую.
Лично от Кьюби: И мне. И пива выпитьXD. А ты в пятницу на чатовке будешь?=)))
Лично от Мститель: Наверное. Кстати, пиво выпить и завтра вполне реально. Только скажи мне свое имя, мы ведь с тобой на одном курсе учимся.

Задержка. Саске нетерпеливо постукивает ногой по полу, выбивая ритм музыки, доносящейся из наушников.

Лично от Мститель: Ну?
Лично от Кьюби: Откуда ты узнал?
Лично от Мститель: Помнишь те фотки, которые ты выставил в галерею? Я вспомнил, что кто-то из нашей группы уже приносил их.

Почему он молчит? Как будто боится, что его узнают.

Лично от Кьюби: Ладно. Только сначала ты.

Саске был в недоумении. Зачем такая секретность? Можно подумать, что Учиха выпытывает у него страшную тайну.
В то же время, Саске чувствовал, насколько сильно он волнуется. Какое-то нетерпеливое чувство предвкушение чего-то непонятного, но радостного и долгожданного…
Пальцы Саске привычно застучали по клавиатуре: «Ладно, ладно. Мое имя…»
Возмущенный писк системного блока – и экран перед ним померк, оставляя только мечущиеся белые точки в глазах.
- БЛЯДЬ!!! – нарушило предрассветную тишину единственное матерное слово, способное выразить эмоции и мысли Учихи относительно нерадивого компьютера.

День Третий
Первый час занятий прошел незаметно. Спросонья все сидели тихо, почти не шумели, так что Саске мог спокойно слушать перестук капель дождя за окном. Сегодня резко похолодало. На смену жарким солнечным дням пришла душная промозглая сырость. Небо угрожающе нависло серыми тучами, практически не пропускавшими солнца.
Несколько минут назад пошел дождь. Это хорошо, что наконец-то дождь. Холодные капли, редкой крошкой срывавшиеся с неба, оставляли отпечатки в пыли, вбирая в себя затхлый воздух, наполняя его свежестью.
Дождь шел, не спеша, размеренно. Еле слышно стучал по стебелькам нежно-зеленой травы, по веткам деревьев, которые уже обзавелись почками и вскоре должны были явить миру мягкие, уязвимые листья. По подоконникам, которые отдавались гулким эхом. Саске почувствовал, как вместе с окружающими постепенно погружается в состояние мягкой полудремы, когда мысли с трудом, словно неподъемные камни, ворочаются в голове.
Учиха с тоской взглянул в сторону кафедры.
Лектор монотонно читал текст, даже не поднимая глаз на полусонную аудиторию. Казалось, он делает это по привычке – многолетней, намертво впечатавшейся в память.
Саске на минуту показалось, что он находится в каком-то сонном царстве – звук голоса преподавателя сливался с гулом дождя за окном – такой же монотонный, усталый.
Вся аудитория пребывала в странной, мучительной полудреме. Пепельный свет, вместе с запахом сырости проникавший из окна обезличивал людей, делая их до боли похожими друг на друга.
Сейчас, с высоты предпоследнего ряда Саске видел перед собой массу ничем не выделяющихся, одинаковых манекенов. Ему стало как-то тоскливо и немного страшно от мысли, что это может продолжаться дольше. Что это может продолжаться бесконечно. Время как бы замерло, будто говоря ему: вот, смотри внимательно. Любуйся этой картиной, стоп-кадром из фильма, имя которому – жизнь. Твоя жизнь. Столь же серая и тусклая. Столь же искусственная.
Дверь распахнулась. На пороге стояло нечто в ярких кислотных цветах. Зал пришел в движение. Курс вздохнул, зашевелился, зашуршал подобно огромному муравейнику.
- Узумаки Наруто! Здесь! – воскликнуло кислотное нечто.
Саске улыбнулся. Этот придурок опоздал на полтора часа, а ведет себя так нагло, будто пришел вовремя.
Почему-то Учиха не чувствовал раздражения при виде Наруто. Напротив, он был благодарен этому чуду в перьях, за то что тот разорвал ту мертвую полудрему.
Узумаки прошествовал на свое место и Саске показалось, что вся аудитория оживает, все головы поворачивались вслед этому придурку, как цветы подсолнечников следуя за солнцем.
Наруто бросил сумку и практически свалился на стул. Преподаватель посвятил несколько слов тем ученикам (не будем показывать пальцем), которые имеют обыкновение опаздывать в университет более чем на полтора часа и при этом бесцеремонно вваливающихся в аудиторию, а затем продолжил лекцию.

Последняя пара закончилась, но никто не расходился по домам. Причиной этого был недолгий визит куратора, который сказал, что строгое начальство в лице декана факультета проверяет посещаемость, и минут через пятнадцать доползет и до этой аудитории. Ребята дружно загудели – всем хотелось поскорей попасть домой, ведь было уже почти четыре часа вечера, и занимавшиеся с девяти утра студенты зверски устали и не менее зверски проголодались, несмотря даже на регулярные походы в столовую. Разумеется, свои возражения студенты благоразумно высказывали уже после ухода куратора.
Обещанные пятнадцать минут безделья каждый убивал, как мог. Небольшая группа ребят собралась вместе и села играть в покер. Через несколько минут перед ними на столе уже лежала блестящая кучка мелочи – все-таки будущие юристы не решались играть в азартные игры на крупные суммы денег.
Часть студентов направилась на крыльцо курить, часть разошлась в неизвестном направлении.
Узумаки с широкой улыбкой отметил, что это хорошо, что он не смылся раньше, а дотерпел до конца этой пары.
- Наруто! – Саске удивленно посмотрел на источник шума. Возле двери стояли несколько парней, немного старше самого Узумаки и приветливо махали ему. – Иди сюда! – Учиха с интересом обернулся на белобрысое чудо природы, ожидая что тот как всегда скажет что-нибудь по поводу происходящего, но тот молчал.
Наруто стоял неподвижно, его лицо побледнело, глаза расширились то ли от удивления, то ли от испуга. Секунда, другая – и Узумаки, взяв себя в руки, непринужденно улыбнулся. Только что-то в этой улыбке показалось Саске неестественным. Глаза. Они были по-прежнему испуганы. Наруто направился навстречу парням, что окликнули его. Когда блондин проходил мимо Саске, их взгляды встретились.
Отчаяние. Мольба. Боль.
Вина.

Через десять минут декан не появился. Не прибыл он и через двадцать минут. Зато место него в аудиторию вошли двое: средних лет мужчина в строгом сером костюме и женщина, прижимающая к груди кипу каких-то бумаг. Саске заподозрил, что декан тут ни при чем. Более того, его они сегодня даже не увидят, и никакой проверки посещаемости нет и в проекте. Дождавшись пока курс успокоиться женщина заговорила.
- Это Анатолий Валерьевич, он приехал в наш университет… - далее пошла краткая биография и список заслуг перед наукой сего выдающегося ученого.
Саске слушал в пол-уха, уже понимая, что от дополнительной лекции ему не отвертеться.
Учиху гораздо больше волновало другое: что это были за ребята, которые увели Наруто и почему этот придурок до сих пор не вернулся? Непонятно почему, но Саске беспокоился за него, он сам еще не признался себе в этом, но без этого идиота мир казался каким-то тусклым, не настоящим. Наруто же своими дурацкими выходками, одним своим видом, довольной улыбкой каким-то непостижимым образом оживлял все вокруг.

Саске выругался про себя. Уже почти час профессор говорил без умолку, только время от времени перекладывая лежащие перед собой листочки.
Желудок как будто прилип к спине и время от времени тихо бурчал. Саске не ел с самого утра, рассчитывая, что вернется с лекций, не успев особо проголодаться. Кроме того, какое-то мутное, неясное беспокойство не отпускало его.
- Перерыв, перерыв…объяви же перерыв, черт тебя подери! – тихо сквозь зубы произнес Саске.
- Теперь, я думаю, можно объявить перерыв. Отдохните минут пятнадцать и мы продолжим.

Саске практически сорвался с места. Он направился вглубь коридора, мимо центральных дверей, ведущих на крыльцо, куда повалила основная масса народа.
Перерыв. Пятнадцать минут. Поесть он все равно не успеет, но можно хотя бы не спеша покурить, надеясь, что сигаретный дым задушит чувство голода и непонятно откуда взявшееся волнение.
Саске не хотел идти на главное крыльцо, где без сомнения на данный момент собралась по меньшей мере треть курса, а потому направился по знакомому маршруту к запасному выходу из здания. Дверь находилась в закутке в самом конце коридора, там же, где и вторая – судя по всему, тоже запасная - лестница.
Учиха достиг своей цели и потянул на себя ручку. Дверь оказалась заперта. Ну что ж, не повезло. Придется обойтись без курева.
Вдруг Саске услышал непонятный звук.
Будто кто-то всхлипнул. Приглушенно, но совсем рядом.
Странно это.
Конечно, Учиха мог без труда повернуться и уйти, но что-то заставило его прислушаться.
Всхлип повторился. Саске повернулся на звук. Перед ним была небольшая дверь, покрашенная в тот же цвет, что и стена. На двери не было ни ручки ни замка – только старая заржавелая щеколда. Осторожно, чтобы не шуметь, Саске подошел к двери и отодвинул защелку.
Серый свет, лившийся из окна в коридоре, проник в маленькую – метр на полтора – каморку, где обычно уборщицы хранили тот инвентарь, на который едва ли мог кто-то покуситься. Пара стертых до непотребного состояния веников, помятое жизнью ржавое ведро и кучка половых тряпок.
В углу, у дальней стенки сжалось в комочек что-то живое. Плечи вздрагивают, лицо спрятано в ладонях, коленки подтянуты к груди, белобрысый ежик волос не оставляет сомнений.
- Наруто?
Плечи дернулись и замерли. Голова еще больше склонилась, так что теперь видно было только золотистые пряди и самые кончики пальцев.
- Уйди.
Глухо, почти не слышно, но все равно голос более хриплый, чем обычно.
Саске оторопел. У него появилось чувство, что где-то он уже видел что-то подобное.
В голове вертелась какая-то мысль, мелькали знакомые образы. Мать, отец, брат… Золотистая копна волос, красные глаза с вертикальными зрачками… и кровавые слезы. Саске мог поклясться, он знает, что будет дальше. Его оттолкнут. Как и тогда, во сне.
Да, пожалуй, иначе и не может быть. Узумаки слишком горд, чтобы принять чужую помощь. Тем более что в исполнении Саске, который никогда не замечал своего одногруппника, это скорее выглядит утонченным издевательством…
Вот только это не значит, что пробовать помочь не стоит. Черт, у Саске в кои то веки появилось желание, не связанное с личной выгодой или местью брату. Учиха чувствовал себя так, будто в лице этого обычно такого веселого несмотря ни на что, а теперь жалко сжавшегося в комочек существа ему самому дается шанс.
Учиха сделал небольшой осторожный шаг. Под подошвой ботинка что-то протестующее звякнуло. Саске попытался рассмотреть предмет. Металлический блеск на лезвии. Вот теперь он уже имел причину для беспокойства.
- Эй… - мягко, осторожно.
Наруто вскинул голову.
Голубые глаза глядели с болью и обидой, из них лились слезы.
Саске медленно, боясь вспугнуть резким движением, протянул руки. Осторожно обхватил запястья, оплел их своими пальцами и отнял ладони блондина от лица.
Прозрачные капли ползли по щеке, смешиваясь с кровью, размазанной по лицу.
Полоски теперь были проведены как будто острым лезвием. Нет, не как будто. Так оно и было.

Испуг. Паника в голубых глазах.
Лезвию неважно, что ранить – бездушное дерево или живую плоть.
Одна полоска вышла неровно. Надо бы подправить. Вот, так-то лучше.
Он не двигается, почти не дышит. Ему страшно.
Страшно оттого, что холодная острая сталь касается его лица, рассекая кожу. Страшно оттого, что руки то и дело подрагивают, линия выходит неровной. Еще одно неверное движение – и острие срывается. Он не зажмуривается, он смотри все так же испуганно, широко распахнув веки, хотя на этот раз ошибка могла стоить ему глаза.

Саске отлетает к двери. А кто бы мог подумать, что в худеньком теле столько силы.
- Не подходи! – Наруто кричит. Он уже на пределе.
- Эй, я только хотел помочь! – Учиха не понимает, почему Узумаки отталкивает его. Он не понимает, почему сам все еще здесь. Ведь этот придурок ему никто. Так почему?
- Сказано тебе не подходи! Тебе что, жить надоело?!
- При чем тут моя жизнь? Это ты тут сидишь кровью истекаешь! – недоумение.
- Не делай вид, что ты не знаешь, черт возьми! – боль. Старая, накопившаяся за годы. И куда пропала жизнерадостная улыбка? Тот ли это вообще человек?
- Не знаю чего? Объясни хоть по-человечески!
Узумаки удивленно посмотрел на Саске. Он уже забыл о том, что ему довелось испытать, остались только гнев и крайнее удивление.
- Ладно… потом… - он опустил голову.
- Нет, черт возьми, ты объяснишь все сейчас! Что это за недоноски, которые тебя так раскрасили? – праведный гнев кипит в Саске. Может оно и к лучшему? Наорать на него, может и очнется. Сейчас у него должно быть, сильный шок. Просто несколько царапин ничего не значат, а вот когда физическая боль причиняется вот так – в издевку, в злую шутку. Очень опасную шутку.
- Мы… жили в одном детдоме… давно, – отвернулся. Не желает смотреть на выражение брезгливости, которое появляется на лице каждого.
- Ну и что?! – Саске не понимает в чем дело. Он подумает над этим позже, а пока… - Эй, Наруто…
- Что? – бросает он глухо, не поворачиваясь.
- Я… принесу твои вещи, и мы пойдем в медпункт.
Недоумение.
- Хорошо…

Саске несся по коридору, он надеялся, что лекция еще не началась. Черт, что же с ним такое происходит? Влез не в свое дело, совершенно не заботясь о последствиях. Странно, более чем.
Этот Узумаки. Он ведь никто для Саске. Так почему? Почему в груди поднимает голову такое непонятное, забытое чувство. Чувство, что сейчас ты нужен кому-то…
Влетев в аудиторию, Учиха в охапку схватил свой плащ, портфель, сумку Узумаки и понесся обратно, уже твердо решив забить на лекцию. В конце концов, это ведь не обязательно, да и единственный пропуск не сыграет большой роль на показатели его успеваемости…
Мозг послушно приводил доводы один разумней другого.
«Хватит. В конце концов, Кьюби прав - нужно жить пока можешь. Ведь дается только один шанс, и я буду полным идиотом, если не воспользуюсь им… кажется, как-то так он написал тогда…»
Саске каким-то шестым чувством понимал, что вот сейчас – ему дается шанс. Шанс на то, чтобы не жалеть хоть об одном дне своей жизни. Поступить не так как «нужно», а так, как хочется. Одномоментный порыв, желание помочь. Саске, пожалуй, впервые в своей жизни со дня гибели родителей поддался этому желанию.
Коридор казался просто нереально длинным. Саске прибавил шаг.

Перетащив Узумаки в туалет, Саске подверг его физиономию детальному осмотру и вынес вердикт.
- Вот, держи, – Учиха протянул Наруто небольшой лоскут белой ткани.
- Что это? – удивлен. По-прежнему удивлен, что кто-то проявляет к нему интерес, даже заботится.
- Что, носового платка никогда не видел? – не удержался от колкости Саске. – Тебе нужно смыть кровь с лица, иначе медсестра в обморок упадет.
- Она и так упадет – пробурчал Узумаки, принимая платок и пытаясь с его помощью стереть, уже начавшую кое-где запекаться, кровавую корку.
Саске с минуту понаблюдал за тем, как Наруто шипя и ругаясь, пытается справиться с этой процедурой и, плюнув на все, решил заняться этим сам.
- Дай сюда, – скорее требовательно произнес он, зажимая ладонь Узумаки в своей, дабы вынуть из цепких пальцев платок. Саске отметил, что подушечки пальцев у него твердые, ногти короткие, но аккуратные с белесыми лунками у основания.
- Идиот! Отдай сейчас же! Это опасно! – Саске забавляло его разозленное лицо.
Брови грозно насуплены, между ними суровая складочка, глаза пытаются смотреть угрожающе, нижняя губа чуть-чуть выдвинута вперед.
- Что в этом такого опасного, растолкуй же мне, наконец!
Он внезапно становится серьезным, отворачивается. Не хочет видеть выражение лица Саске, когда тот узнает правду.
- Я... моя… мать. Она была заражена и… у меня пока не обнаружили вируса, но… он, эта зараза может проявиться в любом возрасте совершенно неожиданно… так что тебе лучше держаться от меня подальше! – он изо всех сил старался не давать воли чувствам, но голос то и дело прерывался.
- Наруто, я не понимаю. Ерунда какая-то…О каком вирусе ты говоришь?
- ВИЧ.
Саске онемел. Так вот, в чем дело. Вот, почему его так ненавидят. Никто не видит в нем человека. Видят только опасность, раздутую СМИ.
Вирус иммунодефицита человека… Бич наших дней. Болезнь проституток и наркоманов. Никто не верит, что этот вирус может получить простой человек. А ведь может. Через переливание крови – пусть даже и в больнице, или от матери.
Наруто, ты же ни в чем не виноват. Нет твоей вины в том, что ты родился таким… Хотя… «Пока не проявился…» глупый, глупый лисенок, ведь с возрастом риск уменьшается, а тебе сейчас должно быть уже семнадцать или даже восемнадцать…
Саске взял платок, смочил его водой из-под крана и выжал.
Он спокойно обошел Узумаки, желая оказаться к нему лицом.
Глаза зажмурены, на лице написано такое страдание, что глядя в него начинаешь винить себя в том, что довел этого наивного дурачка до такого состояния.
Влажная ткань гораздо легче справлялась с присохшей к коже крови. Саске старался орудовать платком мягко и осторожно, чтобы не задеть только-только затянувшиеся порезы на щеках.
Узумаки с опаской открыл глаза и удивленно посмотрел на Саске.
- Ладно, медпункт отменяется. Пойдем лучше прогуляемся.
- Саске… - надо же, имя он знает, хотя они ни разу и не разговаривали до этого – а как же лекция?
Учиха задорно улыбнулся. Да, все как во сне. Только на этот раз он позаботится о том, чтобы у сна был хороший конец. А может, это только начало…

Продолжение следует...