Аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, говорил: «Я не наедался досыта с шестнадцати лет, потому что сытость отягощает тело, делает сердце черствым, сводит на нет проницательность, навлекает сон и делает человека слабым в поклонении [Аллаху]». Обрати внимание на его мудрость в упоминании бедствия от сытости, а затем на его усердие в поклонении [Аллаху], поскольку он оставил сытость ради него (поклонения Богу), а основа поклонения Богу – ограничение в еде. Аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, сказал: «Я никогда не клялся Аллахом – ни искренней, ни ложной [клятвой]». Посмотри на его святость и его почитание Всевышнего Аллаха, это указывает на его знание о величии Аллаха, велик Он и преславен.

            У аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, спросили о сути какого-то вопроса, а он промолчал. Его спросили: «Разве ты не ответишь, да смилуется над тобой Аллах?» А он ответил: «[Нет], пока не выясню, в чем польза – в моем молчании или в моем ответе». Посмотри, как он следил за своим языком, хотя [язык] – это самый сильный орган, властвующий над факихами, и самый не подчиняющийся дисциплине и ограничению. И из этого становится ясно, что он говорил и воздерживался от речи только для того, чтобы добиться милости и награды от Всевышнего Аллаха. Ахмад ибн Яхья ибн аль-Вазир рассказывал: «Однажды аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, выходил из рынка Сук аль-Канадиль (рынок ламп), а мы следовали за ним. Мы [наткнулись] на человека, который поносил ученого мужа. Аш-Шафи‘и обернулся к нам и приказал: «Сохраняйте в чистоте свой слух от этих непристойностей так же, как вы блюдете в чистоте свои языки, оберегаясь от их произнесения! Воистину, слушающий – соучастник говорящего, и если скверный человек увидит самую отвратительную вещь в своем сердце, то он постарается выплеснуть ее в ваши сердца. Если бы сказанное сквернословом было отброшено ему обратно, то отразивший это слово обрадовался бы, как и огорчился бы произнесший его!» Аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, рассказывал: «Один мудрец написал другому следующее: “Тебе даровано знание, не оскверни же его мраком прегрешений, не то пребудешь в кромешной тьме в Судный день, когда обладатели знания устремятся [в Рай], освещая себе [путь] светом своих знаний!”».

            Что касается его, да смилуется над ним Аллах, «отрешения от мирского» (зухд), то он (аш-Шафи‘и), да смилуется над ним Аллах, говорил: «Кто утверждает, что он соединил в своем сердце любовь к земному миру с любовью к его Творцу, тот лжет». Аль-Хамиди [аль-Макки] (ученик имама аш-Шафи‘и – прим.)рассказал: «Вышел аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, [из Багдада, держа путь] в Йемен с несколькими чиновниками, и направился в Мекку с десятью тысячами дирхемов при себе. Для него разбили палатку за пределами Мекки, куда к нему стали приходить люди. И он не покидал это свое место до тех пор, пока не раздал все деньги». Однажды он вышел из бани и дал банщику много денег. Как-то раз из руки его выпал кнут, и когда какой-то человек поднял и отдал его ему, то он дал ему в награду пятьдесят динаров. И щедрость аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, слишком известна, чтобы можно было рассказать о ней все. Основа «отрешения от мирского» и непритязательности – щедрость, потому что тот, кто любит что-нибудь, держится за это и не расстается с ним. А [легко] расстается с богатством только тот, в чьих глазах бренный мир стал ничтожным, а в этом и заключается смысл «отрешения

от мирского».

            На необычайную степень его «отрешения от мирского» и на то, что он испытывал сильный страх перед Всевышним Аллахом и прилагал все свое старание ради будущей жизни, указывает рассказ, где сообщается, что Суфьян ибн ‘Уяйна привел предание (хадис), смягчающее сердце, и аш-Шафи‘и упал в обморок. [Суфьяну] сказали: «Видно, он умер». А он молвил: «Если он умер, то умер самый лучший из людей этого времени». Еще рассказывают, что ‘Абдаллах ибн Мухаммад аль-Балави говорил: «Мы сидели, я и ‘Умар ибн Наббата, вспоминая праведных рабов Божьих и «отрешенных от мирского» (зуххад), и ‘Умар сказал мне: “Я не видел никого набожнее и красноречивее Мухаммада ибн Идриса аш-Шафи‘и, да смиулется над ним Аллах. [Однажды] мы – я, он и [Абу ‘Али] аль-Харис ибн Асад [аль-Мухасиби] – направились к холму ас-Сафа (один из двух холмов, между которыми совершается ритуальный бег (са’й) во время хаджа и ‘умры – прим.). Аль-Харис [тогда] был учеником ас-Салиха аль-Мури. Он начал [вслух] читать (Коран), а у него был хороший голос, и прочел [нам] следующий аят (смысл): «Это – день, в котором не говорят. И не будет дано позволения, чтобы им оправдаться» (Коран 77:35 – 36). И я увидел, как аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, изменился в лице, содрогнулся, пришел в страшное волнение и упал, лишившись чувств, а когда пришел в себя, то стал говорить: «Я оберегаюсь Тобой, о Боже, от положения лжецов и супротивности небрежных к Тебе! О, Аллах, Тебе покорились сердца знающих (‘арифун) [Бога] и склонились униженно перед Тобой шеи томящихся [по Тебе]! Господи, одари меня щедростью Твоей, укрой меня покровом Твоим и прости мою нерадивость благородством Твоим!»» [‘Умар] продолжил: «Потом он встал и пошел, и мы покинули [вслед за ним Мекку]». А когда я прибыл в Багдад, а он (аш-Шафи‘и) тогда был в Ираке, я вышел на берег [реки Тигр] и присел там, совершая омовение для молитвы (салят); и вдруг сзади меня прошел кто-то и сказал мне: “Эй, юноша, соверши омовение как можно лучше, и Аллах проявит к тебе Свое добро на этом и том свете!” Я повернулся назад и увидел человека, за которым следовала толпа. Я поспешил закончить омовение и также последовал за ним. Он повернулся ко мне и спросил меня: “Тебе что-то нужно?” Я ответил: “Да, научи меня чему-нибудь из того, чему научил тебя Аллах”. Он мне сказал: “Знай, что кто искренен с Аллахом, тот спасется [от Ада], кто боится за свою веру, тот избежит погибели, а у того, кто был «отрешенным от мирского» (неприхотливым) в земной жизни, тот возрадуется, увидев награду Всевышнего Аллаха [в Судный день]. Добавить ли [к этому еще] что-нибудь для тебя?” Я сказал: “Да”. Он сказал: “В ком три следующих качества, у того вера совершенна: это тот, кто повелевает делать одобряемое (аль-ма‘руф) [Богом] и сам выполняет это, запрещает осуждаемое (аль-мункар) [Богом] и сам воздерживается от такого и соблюдает границы, установленные Всевышним Аллахом. Добавить ли [к этому еще] что-нибудь для тебя?” Я сказал: “Конечно”. Он сказал: “Будь в земной жизни “отрешенным от мирского”, старайся ради будущей жизни, будь искренним с Всевышним Аллахом во всех делах, и ты обретешь спасение с теми, кто спасется”. И он двинулся дальше. Я спросил: “Кто он?” Мне сказали: “Это аш-Шафи‘и”». Обрати внимание на его падение в обморок, а затем на его проповедь, как это красноречиво говорит о его «отрешении от мирского» (зухд) и его великом страхе [перед Аллахом]! Такая богобоязненность и «отрешение от мирского» не проявляются иначе, кроме как от Богопознания, ибо Он (Аллах) говорит (смысл): «Ведь боятся Аллаха из Его рабов только знающие»(Коран 35:28).

            Аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, не приобрел богобоязненность и «отрешение от мирского» из знания, содержащегося в книге о способах торговли, при которой товар заказывается с предварительной оплатой (Китаб салам), или в книге об аренде, или в других книгах мусульманского права (фикх); нет, это – из знаний о будущей жизни, извлекаемых из Корана и хадисов, так как мудрость первых (древних) и последних (поздних) заключена в них (в Коране и хадисах).

            Что касается его [аш-Шафи‘и] как человека, сведущего в тайнах сердца и знаниях о будущей жизни, то ты узнаешь об этом из мудростей, передаваемых от него. Рассказывают, что его спросили о показухе (рийа’), и он тут же, не задумываясь, ответил: «Показуха – это соблазн, что от прихоти души предстает перед очами сердец ученых, и [тогда] они смотрят на этот [соблазн] порочным взглядом нафса, и дела их расстраиваются». Аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, говорил: «Если ты опасаешься в своих деяниях самолюбования, то подумай о довольстве Того, у Которого его просишь, о том, какой награды ты жаждешь, какого наказания страшишься, за какое благополучие благодаришь и какое испытание вспоминаешь. И если ты поразмыслишь над одной из этих вещей, то в твоих глазах столь ничтожным покажется твое деяние».

            И эти слова аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, указывают на его глубокое знание тайн Корана и его осведомленность о «ступенях» (макамат) пророков и приближенных (аулийа’) Аллаха, идущих по пути познания Всевышнего, и все это [относится] к наукам о будущей жизни.

            У аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Аллах, спросили: «Когда человек становится [подлинным] ученым?» Он ответил: «Если он досконально освоит религиозную науку, обратится к остальным наукам, а [потом] внимательно рассмотрит все то, что упущено им, то тогда он станет ученым, ибо и Галену (древнеримский мудрец, врач – прим.)сказали: “Ты от одной болезни назначаешь много лекарств одновременно!” А он ответил: “Ведь цель их назначения – одна, они вместе выполняют задачу, успокаивают остроту [болезни], потому что по одиночке [они] губительны”».    Этот и другие подобные примеры, коих не счесть, указывают на высоту его степени познания Всевышнего Аллаха и его знаний о будущей жизни.

            Что касается намерения аш-Шафи‘и путем знания фикха и научных дискуссий в нем трудиться только ради Аллаха, то на это указывает рассказ о нем, где сообщается, что он говорил: «Я бы хотел, чтобы люди извлекали пользу из этого знания, ничего не приписывая из него мне лично». Смотри же, как он глубоко осознавал губительность знания (в результате его неправильного употребления) и жажды с его помощью сделать себе имя, как он очищал сердце от желания привлечь к себе взгляды, оставив в нем лишь намерение [трудиться] единственно только ради Аллаха. Аш-Шафи‘и, да смилуется нал ним Аллах, говорил: «Я никогда не дискутировал ни с кем, желая, чтобы оппонент ошибся». «Я никогда не разговаривал ни с кем, кроме как желая, чтобы это принесло ему успех, направило его на верный путь, дало ему помощь и были ему покровительство Всевышнего Аллаха и защита. И ни с кем не вступал в разговор, обращая внимание на то, чтобы Аллах разъяснил истину моим языком или его языком». «Всегда, если я приводил истину и довод кому-нибудь и тот принимал их, то я исполнялся уважением к нему и верой в его любовь к истине, а кто безосновательно оспаривал у меня правоту и назойливо приводил в защиту доводы, тот падал в моих глазах, и я отвергал его». Это и есть те признаки, что указывают на его намерение посредством знания фикха и ученой дискуссии трудиться лишь ради Всевышнего Аллаха.

            Посмотри же, как люди стали следовать ему только в одном (в усердии и чрезмерности в знании различных отраслей фикха) в противовес всем пяти качествам (набожности, удовлетворенности земной долей, знанию фикха, знанию о будущей жизни и искренности намерений), как затем они не последовали ему также и в этом одном! Поэтому Абу Савр, да смилуется над ним Аллах, сказал: «Ни я, ни другие люди не видели человека, подобного аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Всевышний Аллах!»

            Ахмад ибн Ханбал, да смилуется нал ним Аллах, так сказал о нем: «Вот уже сорок лет я не совершал ни одной молитвы (салят), в которой бы не просил Аллаха в мольбах-ду‘аблагословить аш-Шафи‘и, да смилуется Он над ним!» Взгляни же на беспристрастность просившего благословение и на степень того, ради которого призывалось благословение, а [затем] сравни с этим своих современников и им подобных из числа ученых в этот век, ту взаимную ненависть и склоку между ними, и узнаешь об их нерадивости в стремлении следовать тем [пяти] имамам. Из-за многочисленности молитв (ду‘а) [Ахмада ибн Ханбала] его сын[1] спросил: «Каким же человеком был аш-Шафи‘и, что ты просишь за него в каждой молитве?» Ахмад ибн Ханбал ответил ему так: «О сынок, аш-Шафи‘и, да смилуется над ним Всевышний Аллах, был как солнце для этого мира и благополучие для людей! Взгляни же, есть ли замена [ему] в этих двух вещах?» Ахмад ибн Ханбал, да смилуется над ним Аллах, говорил: «Никто не прикасался к чернильнице, не будучи обязанным проявить признательность аш-Шафи‘и». Яхья ибн Са‘ид аль-Каттани сказал: «Вот уже сорок лет я не исполнял молитвы (салят), в которой бы я не просил Бога благословить аш-Шафи‘и за все те знания, которые даровал ему Аллах, и содействие в строгом придерживании этих знаний».

            Позволим себе ограничиться приведением лишь этой небольшой части

из его деяний, ведь всех его заслуг не перечислить. Большинство сведений об этих его заслугах мы привели из книги, которую составил шейх Насир ибн Ибрахим аль-Мукаддаси, да смилуется над ним Аллах, о достоинствах и похвальных качествах аш-Шафи‘и, да будет доволен Аллах им и всеми мусульманами!»

 

Из книги Абу Хамида аль-Газали «Ихйа’ ‘улум ад-дин» (Возрождение религиозных наук), том I, Книга Знания, глава II