Ее везли в железной клетке
На растерзание святым,
К столбу подкидывали ветки,
И от огня клубился дым.
Она спокойно наблюдала
За стадом праведных людей;
Толпа неистово кричала
И "Ведьма!" вслед летело ей...
Но нет ни страха, ни безумья
В ее оранжевых глазах -
В них лес, обряды в полнолунье
И танцы в каменных стенах,
И как таинственно и гордо
Звучали странные слова,
И как она была свободна,
И как она была жива!
Вот на помост ее возводят,
Связали руки за спиной,
И инквизитор к ней подходит,
Гордясь греховностью святой.
Она молчит; толпа стенает
В своей жестокой доброте,
И пламя кожу обжигает,
А рядом - тысячи смертей.
Она, как все они, хотела
Свободы без святого зла,
И смерть свою встречая смело,
Она свободу все ж спасла.
Сквозь боль она невнятно слышит:
Молитвы говорят они,
Молитвы, что обманом дышат
И лицемерия полны...
Но пламя выше,
Лицо ей лижет,
И гаснут ее глаза,
И больше нету
Ни тьмы, ни света,
Вернуть ничего нельзя;
Огонь погаснет,
Холодный ветер
Развеет ее прах,
Огонь погаснет -
Исчезнет ведьма,
Исчезнут искры в оранжевых глазах...
И вспоминать ее будут
Таинственный лес в полнолунье,
Стены из влажного камня,
Слова заклинаний странных,
Черная кошка в заброшенном замке,
Старая книга и мутные склянки...

(с) Teufelskirsche
[230x327]