Все по-прежнему не понимали его. Вернее не хотели понимать. Единственное существо, которому он был верен, начало покидать его. Казалось, что ее улыбка и теплые глаза уже таяли в густом горячем воздухе. Она поддавалась всем, она говорила так, как считает сильнейший. И то, что этот сильнейший - сам еще ребенок, ей было наплевать. Она могла с легкостью плюнуть ему в лицо, не заметя этого. Для нее это казалось обычным тоном. "Какие мы нежные!" с упреком говорила она, когда он говорил, что ему больно от ее слов.
За последние несколько минут все резко изменилось. Слезы высохли, боль почему-то растрворилась, хотя часто любила отсаваться внутри подолгу. Какая-то аппатия или может быть новый приступ меланхолии нахлынули на него. Уже не хотелось ничего и вдруг расхотелось все.

"Я ребенок. Я буду жить вечно. И даже среди вас, глупые бессмертные есть те, кто все ранво сгорит...когда-нибудь..."

Он начал замыкаться в себе...