Вот интересно: человек говорит на том языке, который ему понятен, который отражает его сущность наиболее ярко и точно, приносит ему удовольствие. Вот математики любят говорить числами, они видят особую красоту во всех этих функциях, уравнениях, интегралах, прямо таки обожают их. Художники мыслят образами, видят в окружающем их мире красоту, яркость красок, богатство оттенков, насыщенность цветов и разговаривают соответственно.
Музыканты… Музыканты мыслят звуками, цепляются за ритмы, ищут гармонии. Вот иду и думаю о том, как было бы здорово объясняться на языке нот. Мне кажется, вполне нормальным возможность назвать лишь одну ноту, передав тем самым все, что внутри меня… Если мне грустно, я слышу «ми», если это приятная грусть, то к «ми» я добавляю «Ь» (бемоль); когда я вижу тебя – это «соль», я радуюсь, улыбаюсь, если при этом мир кажется прекрасней обычного, то ты – моё «соль #(диез)».
Вечерами, рядом с тобой я слышу «ми, соль» и тихое, вкрадчивое «ля». «Ля» - это моя боль, то, что от нее осталось, она добавляет маленький, едва заметный диссонанс, но без него никак. Это трезвучие, кажется,- все, что у меня есть. Ты – мои «до, ми, соль», мой мажорный аккорд; а я – доминантный септ аккорд – без тебя не звучу. Когда ты со мной, я где-то в верхних октавах, ладах, а сердце бьется триолями на крещендо и вот фортиссимо! Между нами всегда остается всего лишь маленький такой интервал, всего лишь в секунду, НЕТ, малую секунду, и до примы не хватает всего лишь полтона. Пиано… Тихая, такая естественная нежность к тебе. Кода – благодарность к тебе за то, что ты здесь, что в моей жизни – нотном стане – помимо бесконечных пауз, из-за которых только пустота, есть ты, симфония в моей жизни. Я без тебя – ноты без скрипичного ключа.
Люблю