"Я буду служить тебе..."
17-09-2007 19:50
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Название: Я буду служить тебе...
Автор: Lucia (luciamalfoy@yandex.ru)
Бета: Crystal Sphere
Пейринг: Люциус Малфой/Том Риддл
Рейтинг: NC–17
Жанр: romance
Размер: миди
Дисклаймер: Моя только фантазия. Герои ГП принадлежат Дж.Роулинг.
Summary: Последний год Тома в школе...(а остальное узнаете прочитав)
Статус: закончен
Предупреждение: ООС. Том Риддл родился позже, нежели у Роулинг. Том и Люциус учились вместе - Том на 7 курсе, Люц на 5.
~ Сентябрь ~
Начался очередной год обучения в школе Хогвартс. Все как обычно: платформа 9 ¾, поезд, праздничный пир… Казалось, происшествия прошлого года – открытие Тайной Комнаты, гибель студентки – забыты, и все беззаботно радуются началу нового учебного года. Но так было лишь на первый взгляд – пересуды об этом случае начнутся чуть позже, когда все студенты разбредутся по своим гостиным. А пока шел праздничный ужин, студенты весело болтали меж собой, рассказывая друг другу о проведенных каникулах, вспоминая шутки и приколы прошлых лет.
«Слава Салазару! Последний год здесь – и я свободен! И не только от этой школы, но и от чертового приюта, – думал Том Риддл, скептично оглядывая Большой Зал. – Сборище идиотов. И слизеринцы не лучше – напыщенные, самодовольные деточки заботливых родителей! – Том внимательно осмотрел слизеринский стол, и его взгляд задержался на Люциусе Малфое – пятикурснике. – О, а вот и наш Серебряный Принц. Как всегда, в окружении подхалимов. О чем он там вещает? – Риддл прислушался. – Кажется, рассказывает о том, как провел лето – папочка куда-то свозил… А все так внимательно слушают, не смея перебить… Ненавижу таких выскочек! Думает, что он выше всех! Но он даже не подозревает, как ошибается!» – губы Тома расплылись в злой улыбке.
Директор Диппет поднялся со своего места и начал произносить речь:
– Добро пожаловать, дорогие студенты. Поздравляю вас с началом учебного года…
«Как обычно, – Том возвел глаза к потолку. – Я эту речь уже выучил наизусть! Каждый год – слово в слово… Ого, а это уже что-то новенькое…»
– … к сожалению, я покидаю пост директора. Прошу любить и жаловать вашего нового директора – Альбуса Дамболдора, – зал взорвался аплодисментами.
«О, нет! Только этой «радости» мне и не хватало! – Тому захотелось от досады садануть кулаком по столу, но это привлекло бы ненужное внимание, и он сдержался. – Я-то думал, этот год станет лучшим… А этот маразматик точно с меня глаз не спустит! Проклятье!»
Потом Дамболдор сказал пару слов, при этом странно поглядывая на Тома и обещая, что никаких недоразумений не допустит. От этого настроение Тома окончательно скатилось до отметки «ненавижу всех! чтоб вы все передохли!», и до конца ужина он просидел мрачнее тучи, так и не притронувшись к еде. Когда, наконец, после выполнения всех обязанностей старосты, он закрылся в своей комнате, то со стоном повалился на кровать. Усталость волной накатила на него, и он провалился в сон без сновидений.
Проснулся Риддл, когда было около половины второго ночи. И, поскольку он за весь день практически ничего не съел, живот сводило от голода. Было принято решение сбегать на кухню и чего-нибудь перекусить – не в первый раз, бессонница часто посещала Тома, и ночные вылазки на кухню были для него обычным делом. Риддл спокойно дошел до выхода из подземелий, но там-то его и ждал сюрприз: он столкнулся с Малфоем! Причем Люциус буквально налетел на него, в результате чего оба оказались на полу, и Том хорошенько ударился головой.
– О, Риддл, извини, – совершенно без вины в голосе, с нахальной улыбочкой сказал Люциус, все еще лежа на Томе.
– Слезь с меня! – сквозь зубы прошипел Том.
– Как скажешь, – снова усмешка, и Малфой поднялся. Он протянул руку Тому, предлагая помощь, но тот лишь ударил по ней, отмахиваясь.
– Фу, как грубо. Чего ты так злишься, я же не нарочно и, к тому же, извинился?
– Какого черта ты здесь делаешь? Я вполне могу снять с тебя баллы!
– Что ж, так и быть, отвечу, раз тебе так интересно – возвращался со свидания. А насчет баллов… Ну, этим ты вгонишь собственный факультет в минус, и, к тому же, если я не ошибаюсь, то даже старостам нежелательно шататься по школе после часу ночи. Вы же делаете обход с полуночи и до часу, а потом вам, как и всем, положено находиться в своих гостиных.
– Только пустышка согласится на свидание с тобой, – с презрением сказал Том. – Хорошо, предлагаю компромисс – я тебя не видел, ты меня не видел…
– Отлично, меня устраивает, – Малфой, по-прежнему, ухмылялся, а Том не мог понять, почему тот веселится.
Они разошлись, но, пройдя пару метров, Том услышал:
– И он вовсе не пустышка, – в голосе звучала издевка.
– Кто? – не понимая, о чем говорит блондин, Том даже снова к нему обернулся.
– Ты сказал, что только пустышка пойдет со мной на свидание… Так вот, он вовсе не пустышка.
– Ты… – глаза Тома сначала распахнулись, а потом презрительно сузились. – Это отвратительно! Ты просто извращенец!
– Хм… Всего лишь чуть-чуть, – Люциус уже откровенно смеялся. – Доброй ночи.
– Пошел ты! – и, круто развернувшись, Том практически добежал до кухни. Но когда зашел туда, понял – аппетит пропал начисто. Ничего не оставалось, как пойти спать.
«Ну ничего себе начало учебного года! Мало того, что этот старый дурак теперь директор, так еще мне поведал о своих ненормальных наклонностях этот Малфой! И вообще, какого боггарта он это сделал, мог же промолчать? К черту! Спать!»
А сентябрь пролетел на удивление быстро, впрочем, как и октябрь. Том погрузился в учебу, и дни летели незаметно. Он практически не вылезал из библиотеки, вызывая смешки и насмешливые взгляды однокурсников: «Все люди как люди – на свиданья ходят, развлекаются, гуляют, а этот, наверное, даже спит с книжками!» Том слышал, что говорили за его спиной. А ведь и правда, его ни разу не видели в школе с девушкой… Да вообще ни с кем. Просто Тому не нужны были такие друзья, а местным школьным девицам он предпочитал бордельных легкодоступных, которые не верещали, не ныли и не рассчитывали на взаимность. Тома это вполне устраивало. А общественное мнение… Да черт с ним! Только изредка он ловил на себе взгляды Малфоя, что весьма раздражало. Эта вечная насмешка во взгляде блондина и постоянная ухмылка на губах… Том просто бесился от таких взглядов.
«Какого черта? – думал он. – Что ему от меня нужно? Можно предположить, что этот извращенец положил на меня глаз… Мерлин, это отвратительно! Да как у него наглости хватает бросать на меня такие взгляды? Я как никак старше… Хотя это, конечно, не помеха, но все же… Ничего, скоро, очень скоро все узнают, кто я! А с этим Малфоем я разберусь в первую очередь!»
~ Ноябрь ~
В ноябре Том начал получать послания. Ну, не совсем послания – рисунки, на которых был изображен он сам. В разных ракурсах и ситуациях. Совы с этими рисунками, бывало, приходили по два-три раза на дню. Том пытался выяснить, кто же автор, но тщетно. Больше всего его поразил один рисунок – хотя, надо признать, они ему нравились все – на нем он улыбался! Но кто мог так отчетливо представить себе его улыбку? По школе он всегда ходил с серьезным видом, а когда был один, то у него разве что ухмылки получались, когда он планировал, как отомстит отцу и всем, кого ненавидел. А на этом рисунке он действительно улыбался, правда, немного грустно, как показалось ему самому, но это была настоящая улыбка…
И вот настала середина ноября. Последний рисунок только что принесла сова. Риддл сидел в Большом Зале, а она, весело ухнув, сбросила привычно свернутый в трубочку и перевязанный серебряной лентой «холст» ему прямо в руки. Если Том и обрадовался, то виду не подал, лишь огляделся по сторонам. Ну да, Дамболдор уставился на него с подозрением… Да и остальные поглядывали с интересом. Все, кроме Малфоя – он со скучающим видом потягивал тыквенный сок. Том молча поднялся из-за стола и прошествовал к выходу.
– Кажется, у тебя появилась поклонница, заваливающая тебя любовными посланиями… – нараспев сказал Люциус. – Хм… А может быть, это поклонник? – после этой фразы слизеринцы дружно заржали.
– Заткнись, Малфой! Я не ты! И не разделяю твоих извращенческих наклонностей! Ведь это тебе нравится, когда тебя трахают! – сказал он, не достаточно громко, но так, что слышали все слизеринцы.
– А ты что, – с насмешкой отозвался Люциус на столь грубую речь, – проверял? Или свечку держал?
– Да не дай Бог! – и, кинув в блондина яростный взгляд, Том вышел из зала.
Он добрался до своей комнаты, с силой хлопнул дверью, да так, что с комода, стоявшего рядом с несчастной дверью, свалился светильник. Процедив сквозь зубы «черт!», Том водрузил его на прежнее место. Посмотрел на перевязанное ленточкой послание и отшвырнул его в угол.
«Не буду я смотреть на этот рисунок! Мне даже не интересно! – Том покосился на лежавший теперь в углу комнаты свиток. – Кто, черт бы его побрал, шлет мне их? Хотя надо признать, у… этой девушки, определенно, талант! – Том даже мысли не допускал о том, что это может быть парень. Но в большей степени лишь потому, что такое предположение первым сделал Малфой. И Том скорее яду глотнул бы, чем признался, даже самому себе, в том, что эти послания мог и вправду присылать юноша. – Может быть, стоит для приличия завести себе подружку? Хотя меня вполне устраивает нынешнее положение вещей – девчонки из «Белой Лилии» прекрасно справляются, особенно Аннет, – Том подумал о белокурой прелестнице и решил, что на днях обязательно наведается к ней. – Но если мне не придется выслушивать нытье моей почитательницы, и она окажется достаточно смышленой, чтобы понять, где ее место, то это может быть весьма забавным… Ну и, конечно, хорошо бы, чтобы она была не дурна собой».
Еще раз бросив взгляд на свиток, Том кивнул самому себе и призвал его. Устроившись поудобнее на кровати, он медленно развязал серебряную ленту и развернул рисунок. Глаза Тома сами собой распахнулись – снова его портрет, но на этот раз Риддл был изображен спящим, разметавшимся в своей постели, с небрежно рассыпавшимися по подушке волосами, почти обнаженным, прикрытым лишь простыней.
– Ничего себе! У этой девушки явно хорошо развитая фантазия. Хм… Смело, – произнес Том вслух. – Но кто же…?
– Мдааа. И это лучший ученик школы. А догадаться не может! – насмешливо протянуло его отражение в зеркале.
– А ты, можно подумать, уже знаешь, кто это! – сказал Том в ответ, а в мыслях пронеслось: «Дожил, пререкаюсь с собственным отражением! Ужас!»
– Я-то как раз знаю! Знаю, кто так бесподобно рисует!
– Ну и…?
– А я не собираюсь с тобой делиться этой информацией! Это так весело – смотреть, как ты пытаешься угадать, кто же это… – отражение ухмыльнулось на манер Малфоя.
– Немедленно говори! – Том выхватил палочку и наставил на зеркало.
– На-пу-гал! – и его отражение шагнуло куда-то в бок, где была рама зеркала, и пропало.
– Да что за черт! Теперь и отражение куда-то смылось! – Том снова сел на кровать. – А ведь и вправду красиво! – произнес он, вновь беря в руки рисунок. Посмотрев на него еще немного, Том положил его ко всем остальным. Потом вышел из комнаты и направился на очередной урок.
Вечером Том решил полежать в ванной и обдумать все хорошенько: во-первых, он нашел своего дядю и собирался к нему наведаться, и нужно было продумать все до мельчайших подробностей, чтобы не быть пойманным, А во-вторых, Риддл хотел проанализировать эти рисунки, прикинуть возможные кандидатуры… Но для начала нужно было расслабиться. И Том, раздевшись, погрузился в пенную воду. Ванна была огромной и больше напоминала бассейн. Немного полежав, он нырнул и доплыл до другого бортика. А когда вынырнул и развернулся, то так и остолбенел… Рядом с противоположным бортиком стоял Люциус Малфой и крутил в руках его, Тома, палочку, при этом снова ухмыляясь.
– Привет, Риддл.
– Что тебе нужно, Малфой? Выметайся! – сказал Том таким тоном, будто его палочка вовсе не находилась в руках блондина.
– Ты со всеми такой грубый или только со мной?
– Что тебе нужно? – снова спросил Том, пытаясь успокоиться. – И положи на место мою палочку, – в его голосе было столько властности, что, наверное, будь на месте Люца кто-то другой, то непременно подчинился бы. Но Люциус лишь продолжал усмехаться.
– На вопрос отвечу, а вот твою… просьбу выполнить пока не могу… Мне хотелось узнать, понравился ли тебе рисунок?
– Так это ты! – брови Тома взлетели вверх от удивления, но уже через секунду он справился с собой и постарался придать своему лицу безразличное выражение. А Малфой на это лишь шутливо поклонился.
– Ты, похоже, разочарован… Хм… А ведь я угадал с последним рисунком – у тебя именно такая фигура, какой я ее нарисовал.
– Мне вовсе не понравился ни один из твоих рисунков! Я их все сжег!
– Вот как… Ничего, я нарисую тебе еще… – и снова ухмылка.
– Ты узнал то, что хотел, теперь выметайся! Положи на место мою палочку и оставь меня в покое.
– Не совсем все… Петрификус Тоталус! – теперь Том и вправду не мог пошевелиться, а эта ситуация начинала всерьез его беспокоить.
– Какого черта ты делаешь? – яростно воскликнул Том.
– Ничего особенного, просто хочу немножко поиграть, – в глазах Малфоя заплясали чертики, отчего Тому стало совсем не по себе.
Люциус положил палочку Тома на место, а сам как был, в брюках и в белой рубашке, залез в ванну и подплыл к Риддлу. Том же изо всех сил старался шевельнуться, но тщетно. Теперь Люциус стоял рядом с ним, их тела были на расстоянии всего пары сантиметров. Том поймал себя на мысли, что в этот момент Люциус выглядит старше – его ровесником.
– Ты сегодня меня оскорбил, и знаешь, мне действительно было немного обидно… – смотря куда-то в сторону, сказал Малфой.
«Ни. За. Что! Он НЕ заставит извиниться меня! – подумал Том. – И он еще дорого заплатит за такое унижение!»
– Я, по-моему, сказал правду! – Том просто не сдержался.
– Значит, таково твое мнение обо мне… Знаешь… Том, – Люциус начал обрисовывать кончиком пальца черты лица стоящего напротив юноши, – мне больше нравятся активные роли, – эта фраза заставила Тома не на шутку нервничать. – И ты ни черта не знаешь обо мне. А вот я знаю кое-что о тебе…
– И что, например? – Том пытался тянуть время, чтобы иметь возможность что-нибудь придумать и освободиться.
– Например, – Малфой усмехнулся, – ты ни с кем не общаешься из школы, только если по делу. Тебя многие считают заучкой и, ни разу не видя тебя с девушкой, придумывают разный бред. Но я знаю, что ты частенько посещаешь весьма занятное место под названием «Белая Лилия».
– Ну, это легко узнать…
– Знаю, что ты вырос в приюте и что твой отец – маггл, – Том зло сощурил глаза, ожидая колких комментариев на этот счет. – А еще я знаю, – Люциус склонился к уху брюнета и зашептал, – что это ты виноват в происшествиях прошлого года.
– Попробуй, докажи! – рявкнул Том.
– Успокойся, Риддл, я не собираюсь тебя сдавать! И все, что знаю я, никто больше не узнает.
– И что ты хочешь за молчание?
– Ничего, Том. Я же сказал, что и так буду молчать, – и Люциус, придвинувшись вплотную, провел своим язычком по губам Тома.
– Не смей! – почти прошипел Риддл, на что Люц лишь слегка улыбнулся, но это была именно улыбка.
– Тише… – мягко сказал блондин и стал язычком поигрывать с мочкой его уха, время от времени покусывая ее.
Том и рад был бы что-то возразить, но и слова почему-то не мог сказать. А Люциус медленно стал спускаться к шее и прикусывать жилку на ней.
– Фините Инкантатем… – шепнул Люц, снимая заклинание с Тома.
Тот дернулся, но палочка Люца уперлась в его горло. А рука Люциуса скользнула к полувозбужденному члену Риддла, лаская и пробуждая его. Люциус медленно двигал рукой и смотрел в глаза Тому, в которых полыхала ярость и возбуждение. В глазах же блондина играли озорные искорки. Малфой убыстрял движения, а Тому пришлось сжать зубы, чтобы не вырвался стон наслаждения. Малфой продолжал играть – подводил к порогу, а потом замедлял движения. Он склонился к губам брюнета и коснулся их легким поцелуем, потом снова пробежался по ним язычком – нарочито медленно, при этом еще замедляя движения руки. И Том позволил скользнуть ловкому язычку в свой рот, отвечая на поцелуй. Том целовал с яростью, страстью, пытаясь перехватить инициативу. Поцелуй был динамичным. И в такт этому поцелую, рука Люца задвигалась быстрее, доводя Тома до края. Люциус прервал поцелуй, и Том, закрыв глаза и запрокинув голову, с криком кончил. Он почувствовал, как исчезла рука блондина, как палочку убрали от горла, но несколько минут глаз не открывал, пытаясь отдышаться от умопомрачительного поцелуя и испытанного оргазма. Когда же он открыл глаза, блондина уже не было. И мелькнула мысль, что это ему привиделось, что он сам ласкал себя, но горящие от страстного поцелуя губы убеждали в обратном.
~ Декабрь ~
Том неосознанно стал все время посматривать на Малфоя. Постоянно старался поймать на себе его взгляд, сам по долгу разглядывал его, пытаясь понять, что у блондина на уме. Люциус же с того вечера в ванной, казалось, вообще перестал замечать Тома. Будто и не было того случая, будто Тому все это приснилось. И уже начала закрадываться мысль, что, действительно, все это было плодом его больного воображения.
«Да что же это такое?! Я уже не знаю, что думать! Сначала, я думал, что это Малфой сумасшедший, – в один из вечеров Том занялся самокопанием., которое, надо заметить, ни к чему его так и не привело. – Теперь меня все чаще посещает мысль о собственном помутнении рассудка! Если все случившееся было плодом моего воображения, то… я точно болен!!! Это какое-то проклятье или зелье, или что-то еще! Иначе, какого боггарта мне представлять именно его? Ведь я никогда не интересовался представителями собственного пола. А если это было на самом деле, то я совершенно не понимаю мотивов этого выскочки! С чего вдруг столько внимания? Он раньше никогда даже не смотрел в мою сторону, а оказалось, что он многое знает обо мне! Пусть он знает о приюте, о моем отце, – при упоминании об отце кулаки невольно сжались, – но откуда, черт его возьми, он знает о Тайной Комнате, что это я ее открыл?! Он сказал, что не собирается никому этого рассказывать… Можно ли ему доверять? То есть верить этому обещанию, потому что доверять ему определенно нельзя! – и еще один вопрос не давал Тому покоя… – Что ему от меня нужно???»
Но мысли о Малфое были не самым главным. Том хотел «навестить» своего дядюшку. И наведаться к нему он собирался как раз в день Рождественского бала. Дамболдор в последнее время стал пристальней за ним наблюдать, а так, в суете праздника, проще будет затеряться – незаметно уйти, а потом вернуться. Главное – все рассчитать… Том планировал обернуться за час, или, в крайнем случае, за полтора. Аппарировать он не мог, поэтому запасся портключами. Первый портключ должен перенести его к дому Мраксов, он нашёл дом дяди еще летом, но времени тогда было мало, и визит он решил отложить; второй – к старому дубу у озера, на территории Хогвартса. Все должно было пройти просто и гладко…
Наступил день бала. С самого утра школа больше походила на сумасшедший дом – девушки словно умом тронулись, бегали туда сюда, суетились, словно на пожаре. Ребята тоже не находили себе места – отчасти тоже слегка нервничали, а отчасти потому, что их очаровательные спутницы по чем зря трепали бедным юношам нервы. Нашлись некоторые смелые девушки, попытавшиеся пригласить Тома на вечер. Сначала он вежливо отказывался, а потом, с мыслью «обострение у них, что ли?», лишь кидал в ответ грозные взгляды. Не ускользнул от внимания Тома ажиотаж вокруг персоны Малфоя – девушки вокруг него так и вились, рассчитывая заполучить такого кавалера на бал. Впрочем, не только девушки… Люциус же отвечал холодным отказом, разбивая одно сердце за другим. Мотивы его Том не пытался разгадать, было дело поважнее.
Бал начался в восемь. Том планировал улизнуть около десяти, так что пару часов ему всё же пришлось помучиться. Он выделялся из толпы – все были в парадных мантиях, а он в обычной черной, под которой были простые черные брюки и белая рубашка. Но, в то же время, на него никто не обращал особого внимания, что было ему на руку. Вечер обещал быть довольно скучным. Одна весьма настырная и надоедливая мадмуазель все же вытащила его танцевать. А Том думал: «Василиска на тебя нет!».В девять явился Малфой, самым последним. «Выставляется! – подумал Том. – Хотя одет достаточно просто… Я-то думал он явится при полном параде…» На Люце была праздничная, но без излишеств, мантия, черная шелковая (п/а: как это ни банально) рубашка и черные брюки. Конечно же, на его персону все обратили внимание. Люц прошествовал к какой-то красотке, которая, кстати, была не одна, но его это мало волновало, прямо мимо Тома, и, казалось, просто его не заметил. Оставшееся время Риддл скоротал, наблюдая за Малфоем. Просто от нечего делать, как он сам себе объяснил.
Когда время стало приближаться к десяти, он незаметно ускользнул из зала, а потом и из замка, и направился к озеру. Незаметно для всех, кроме одного известного ему обладателя серых глаз… Уже через несколько минут Том стоял на берегу озера. Он достал первый портключ и активировал его. Резкий рывок в районе пупка – и вот он уже перед домом Мраксов. Выглядел этот дом как нежилой – перекошенный, обветшавший… Единственным свидетельством того, что там кто-то жил, являлся тусклый свет в окне. Том постучал, и через пару минут дверь отворилась. Перед Томом предстал грузный, неопрятный, отталкивающей наружности мужчина, от которого разило алкоголем, потом и еще черт знает чем. С минуту этот человек разглядывал Риддла, после чего его глаза расширились, и он с ненавистью и презрением выкрикнул: «ТЫ?!» После чего попытался достать свою палочку. Том остановил его, заговорив не серпентанго, чем удивил своего дядюшку Морфина. От удивления Морфин сделал пару шагов назад, и Том смог войти в дом.
Разговор был недолгим. Морфин сказал, что принял его за «того маггла», то есть за отца Тома. Потом высказал довольно много непечатной брани об отце Тома, а также о его матери, своей сестре, которая, по его словам, опозорила род. Том выяснил, что его отец живет не далеко – в доме на холме. Морфин упомянул об этом между делом. А в следующий миг осыпал бранью самого Тома, крича и требуя объяснений на тему «кто он такой и что здесь делает». Рука мужчины снова метнулась к палочке, но Том оказался проворнее. Он обездвижил Морфина, а затем призвал его палочку. Риддл выглянул в открытую дверь и увидел дом на холме, и в голове осталась только одна мысль – о том, что он должен пойти туда…
* * *
Том, оставив обездвиженного Морфина в его хибаре, направился к дому своего отца. Он шел как во сне, смутно запоминая дорогу. Но старался держаться в тени и оставаться незамеченным. Дорога много времени не заняла, но Тому, показалось, будто прошла целая вечность... В окнах горел свет. Том подошел к двери и достал палочку. Рука слегка дрожала, но юноша попытался справиться с собой. Через пару минут у него это вышло – рука перестала предательски дрожать, на лице появилась ледяная маска спокойствия, в глазах не было ни одной эмоции, кроме презрения. Риддл убрал свою палочку и достал палочку Морфина, в голове пронеслась мысль: «Так-то лучше».
– Алохомора! – сказал Том, и входная дверь с шумом открылась.
– Какого черта! – крикнул пожилой человек, поднимаясь со своего кресла около камина. Его жена лишь в недоумении смотрела на вошедшего человека, ведь он как две капли воды был похож на ее сына… в молодости. Через пару секунд пожилой человек тоже это заметил, и стоял, глядя на юношу расширенными глазами.
– К-кто вы? – дрожащим голосом спросил пожилой мужчина. Его жена все еще потрясенно молчала.
Том тоже молчал, лишь оглядывая помещение и новоиспеченных «родственничков». Послышались шаги – кто-то спускался по лестнице со второго этажа. И этим кем-то был отец Тома.
– Отец, – сказал Том Риддл старший, обращаясь к пожилому мужчине, – что случи… – договорить он не смог, так как увидел Тома и замер на месте. Он видел… себя! Себя, такого, каким был лет двадцать назад.
– Добрый вечер, – сказал Том ледяным тоном. – Меня зовут Том Марволо Риддл.
– Не может этого быть! Ты… Ты… – Риддл-старший не мог найти слов. Что уж и говорить о его родителях, которые пребывали в явном шоке.
– Да, ты все верно понял, я твой сын. Твой и Меропы Мракс, которую ты бросил!
– Что за чушь? Кто вы такой? Сын, может быть, ты объяснишь, что здесь, черт возьми, происходит? – пожилой человек непонимающе обратился к сыну – Тому Риддлу-старшему.
– Отец, это… мой сын. Помнишь, я был женат…
– Так этот юноша – сын той проходимки, которая тебе мозги запудрила и женила на себе? – негодующе сказал самый старший Риддл.
– Не смейте! – Том направил на своего деда волшебную палочку, в его голосе послышались опасные нотки. – Никогда больше не смейте оскорблять мою мать!
– Что это еще за палка? – сказал пожилой мужчина, думая, что молодой человек не в себе, если пытается угрожать ему какой-то указкой.
– Не надо, отец, – пресекая дальнейшие словесные выпады отца в адрес Тома, сказал Ридлл-старший.
– Так ты знаешь, что это, и к каким последствиям может привести ее использование. Это хорошо, меньше придется объяснять.
– Брось, Том, – начал его отец. – Я понял, что ты такой же, как и твоя мать… Странный…
– Я маг, колдун! А не «странный»! – Том наставил палочку на отца. – Это ты… ущербный, а я стою на ступень выше по развитию!
– Хорошо, но не можешь же ты причинить реальный вред этой штуковиной? Меропа мне не рассказывала и, уж тем более, не показывала, на что такие, как вы, способны с этой… волшебной палочкой в руках, но не думаю, что на большие разрушения, – голос Риддла-старшего был спокойным, но Том слышал нотки опасения.
– Да ну? – Том зло усмехнулся и, переведя палочку на вазу, которая находилась за спиной отца, но немного левее его, что-то прошептал, и ваза взорвалась на тысячу осколков. Один из них врезался в руку самого Тома, другой задел щеку его отца, оставляя глубокую царапину.
Риддл-старший вскрикнул от небольшой, но неожиданной боли. Том же, хоть его задело сильнее, не проронил ни слова. Казалось он и вовсе не замети, что осколок застрял в руке и теперь кровь стекает на пол. Причем задета была именно та рука, в которой он держал палочку.
– Все правильно, что ты ушел от той ненормальной! – сказал самый старший Риддл. – Ты посмотри, что вытворяет ее сын! – и, уже обращаясь к Тому, выкрикнул, – Убирайся немедленно! – и это было очень глупо с его стороны.
– Замолчите! – прошипел Том.
– Отец, не надо!
– Нет! Он ворвался в наш дом, несет какую-то ерунду о колдунах и прочей ереси, да и еще вытворяет идиотские фокусы – крушит наши вещи! – Том терял терпение, а его дед продолжал. – Твоя мать – проходимка, непонятно как окрутившая нашего сына, чтобы нажиться! Не удивлюсь, если она одна из доступных женщин, которой захотелось денег!
– Авада Кедавра! – выкрикнул Том, и его дед рухнул на пол. Пожилая женщина с криком кинулась к своему мужу.
– Ты… его…
– Да. Я его убил! – ответил Том отцу и перевел волшебную палочку на него. – А ты – следующий! Но сначала я спрошу… Почему ты бросил мою мать? Ведь она была беременна! Я могу понять, что Её ты не любил, что она обманула тебя… Но скажи, почему ты оставил меня? – голос Тома слегка дрожал.
– Но я не знал о тебе! – в панике выкрикнул мужчина. Его отца было уже не вернуть, но оставалась его мать и он сам. Он пытался тянуть время… и выжить. – Я не знал, что она беременна! – как можно правдивее сказал Риддл-старший.
– Лжешь! Ты знал! – Том и сам не знал, как он понял, что отец врет. Но он точно знал, что это неправда!
– Сынок…
– Не смей меня так называть! Я прекрасно понимаю, что сейчас ты трясёшься за свою шкуру и попытаешься наплести все что угодно, лишь бы остаться в живых. Но не старайся, ты все равно не жилец, так что лучше говори на чистоту!
– Хочешь на чистоту? Что ж, хорошо… – отец Тома проявил слабость и дал волю эмоциям, срываясь на крик. – Я не любил твою мать! Я ни за что не посмотрел бы в ее сторону! Она поступила подло – опоила меня приворотным… зельем! Хотел правду – получай… Ты был нежеланным! Она сказала, что есть какое-то зелье, которое избавит ее от тебя! И я дал ей денег! Причем достаточно дал! И надеялся, что она оставит меня в покое! Не я виноват во всем этом, а твоя мать! Она, опаивая меня зельем и зная, что его действие не продлится всю жизнь, заведомо обрекла тебя на жизнь без отца! Так что, может быть, лучше ее спросишь, зачем она так поступила?
– Она мертва, – сказал Том, глядя куда-то мимо своего отца. – Авада Кедавра! – зеленый луч сорвался с кончика волшебной палочки и ударил в грудь мужчины.
Пожилая женщина глухо вскрикнула, по щекам ее катились крупные слезы – в один вечер эта леди потеряла и мужа, и сына, которых убил ее собственный внук. Для нее это оказалось слишком – в груди защемило, было не продохнуть.
– Вам все равно не выжить, – голос Тома был пуст, впрочем, как и взгляд – ни одной эмоции. – Это, скорее всего, инфаркт, и вам вряд ли удастся выкарабкаться. Но вам, видимо, больно… Я могу оставить вас здесь – умирать от боли, или вы умрете так же, как умерли ваш муж и сын, – женщина кивнула, и Том в третий раз сказал «Авада Кедавра».
Все обитатели дома на холме – дома Риддлов – были мертвы. Том огляделся. Все эмоции, казалось, покинули его, уступая место расчетливому разуму. Сердце бешено билось, разгоняя кровь, вырабатывая адреналин, но рассудок оставался незамутненным. Нужно было заметать следы! Скоро должны были нагрянуть авроры, ведь он использовал Непростительное, поэтому он действовал быстро… Сначала он, наконец, вынул осколок вазы из своей руки, потом залечил рану. Ваза была восстановлена, а лужица его крови удалена. Не оставив следов, Том аппарировал, на этот раз в дом Морфина. Он оглушил дядюшку заклинанием и «подправил» ему память – кое-что стерев и кое-что добавив. Так что теперь авроры найдут «убийцу» Риддлов на удивление быстро – ведь Морфин даже скрываться не будет и сам признается. Заметив на пальце дяди фамильное кольцо, Том призвал его, и оно, соскользнув с пальца Морфина, влетело в его ладонь. Последний штрих – Риддл вложил палочку в руку мужчины. А затем сжал портключ и уже через мгновение оказался на территории Хогвартса, у озера, рядом со старым дубом…
под катом не фесь фик, остальное в комментах...
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Название: Я буду служить тебе...
Автор: Lucia (luciamalfoy@yandex.ru)
Бета: Crystal Sphere
Пейринг: Люциус Малфой/Том Риддл
Рейтинг: NC–17
Жанр: romance
Размер: миди
Дисклаймер: Моя только фантазия. Герои ГП принадлежат Дж.Роулинг.
Summary: Последний год Тома в школе...(а остальное узнаете прочитав)
Статус: закончен
Предупреждение: ООС. Том Риддл родился позже, нежели у Роулинг. Том и Люциус учились вместе - Том на 7 курсе, Люц на 5.
~ Сентябрь ~
Начался очередной год обучения в школе Хогвартс. Все как обычно: платформа 9 ¾, поезд, праздничный пир… Казалось, происшествия прошлого года – открытие Тайной Комнаты, гибель студентки – забыты, и все беззаботно радуются началу нового учебного года. Но так было лишь на первый взгляд – пересуды об этом случае начнутся чуть позже, когда все студенты разбредутся по своим гостиным. А пока шел праздничный ужин, студенты весело болтали меж собой, рассказывая друг другу о проведенных каникулах, вспоминая шутки и приколы прошлых лет.
«Слава Салазару! Последний год здесь – и я свободен! И не только от этой школы, но и от чертового приюта, – думал Том Риддл, скептично оглядывая Большой Зал. – Сборище идиотов. И слизеринцы не лучше – напыщенные, самодовольные деточки заботливых родителей! – Том внимательно осмотрел слизеринский стол, и его взгляд задержался на Люциусе Малфое – пятикурснике. – О, а вот и наш Серебряный Принц. Как всегда, в окружении подхалимов. О чем он там вещает? – Риддл прислушался. – Кажется, рассказывает о том, как провел лето – папочка куда-то свозил… А все так внимательно слушают, не смея перебить… Ненавижу таких выскочек! Думает, что он выше всех! Но он даже не подозревает, как ошибается!» – губы Тома расплылись в злой улыбке.
Директор Диппет поднялся со своего места и начал произносить речь:
– Добро пожаловать, дорогие студенты. Поздравляю вас с началом учебного года…
«Как обычно, – Том возвел глаза к потолку. – Я эту речь уже выучил наизусть! Каждый год – слово в слово… Ого, а это уже что-то новенькое…»
– … к сожалению, я покидаю пост директора. Прошу любить и жаловать вашего нового директора – Альбуса Дамболдора, – зал взорвался аплодисментами.
«О, нет! Только этой «радости» мне и не хватало! – Тому захотелось от досады садануть кулаком по столу, но это привлекло бы ненужное внимание, и он сдержался. – Я-то думал, этот год станет лучшим… А этот маразматик точно с меня глаз не спустит! Проклятье!»
Потом Дамболдор сказал пару слов, при этом странно поглядывая на Тома и обещая, что никаких недоразумений не допустит. От этого настроение Тома окончательно скатилось до отметки «ненавижу всех! чтоб вы все передохли!», и до конца ужина он просидел мрачнее тучи, так и не притронувшись к еде. Когда, наконец, после выполнения всех обязанностей старосты, он закрылся в своей комнате, то со стоном повалился на кровать. Усталость волной накатила на него, и он провалился в сон без сновидений.
Проснулся Риддл, когда было около половины второго ночи. И, поскольку он за весь день практически ничего не съел, живот сводило от голода. Было принято решение сбегать на кухню и чего-нибудь перекусить – не в первый раз, бессонница часто посещала Тома, и ночные вылазки на кухню были для него обычным делом. Риддл спокойно дошел до выхода из подземелий, но там-то его и ждал сюрприз: он столкнулся с Малфоем! Причем Люциус буквально налетел на него, в результате чего оба оказались на полу, и Том хорошенько ударился головой.
– О, Риддл, извини, – совершенно без вины в голосе, с нахальной улыбочкой сказал Люциус, все еще лежа на Томе.
– Слезь с меня! – сквозь зубы прошипел Том.
– Как скажешь, – снова усмешка, и Малфой поднялся. Он протянул руку Тому, предлагая помощь, но тот лишь ударил по ней, отмахиваясь.
– Фу, как грубо. Чего ты так злишься, я же не нарочно и, к тому же, извинился?
– Какого черта ты здесь делаешь? Я вполне могу снять с тебя баллы!
– Что ж, так и быть, отвечу, раз тебе так интересно – возвращался со свидания. А насчет баллов… Ну, этим ты вгонишь собственный факультет в минус, и, к тому же, если я не ошибаюсь, то даже старостам нежелательно шататься по школе после часу ночи. Вы же делаете обход с полуночи и до часу, а потом вам, как и всем, положено находиться в своих гостиных.
– Только пустышка согласится на свидание с тобой, – с презрением сказал Том. – Хорошо, предлагаю компромисс – я тебя не видел, ты меня не видел…
– Отлично, меня устраивает, – Малфой, по-прежнему, ухмылялся, а Том не мог понять, почему тот веселится.
Они разошлись, но, пройдя пару метров, Том услышал:
– И он вовсе не пустышка, – в голосе звучала издевка.
– Кто? – не понимая, о чем говорит блондин, Том даже снова к нему обернулся.
– Ты сказал, что только пустышка пойдет со мной на свидание… Так вот, он вовсе не пустышка.
– Ты… – глаза Тома сначала распахнулись, а потом презрительно сузились. – Это отвратительно! Ты просто извращенец!
– Хм… Всего лишь чуть-чуть, – Люциус уже откровенно смеялся. – Доброй ночи.
– Пошел ты! – и, круто развернувшись, Том практически добежал до кухни. Но когда зашел туда, понял – аппетит пропал начисто. Ничего не оставалось, как пойти спать.
«Ну ничего себе начало учебного года! Мало того, что этот старый дурак теперь директор, так еще мне поведал о своих ненормальных наклонностях этот Малфой! И вообще, какого боггарта он это сделал, мог же промолчать? К черту! Спать!»
А сентябрь пролетел на удивление быстро, впрочем, как и октябрь. Том погрузился в учебу, и дни летели незаметно. Он практически не вылезал из библиотеки, вызывая смешки и насмешливые взгляды однокурсников: «Все люди как люди – на свиданья ходят, развлекаются, гуляют, а этот, наверное, даже спит с книжками!» Том слышал, что говорили за его спиной. А ведь и правда, его ни разу не видели в школе с девушкой… Да вообще ни с кем. Просто Тому не нужны были такие друзья, а местным школьным девицам он предпочитал бордельных легкодоступных, которые не верещали, не ныли и не рассчитывали на взаимность. Тома это вполне устраивало. А общественное мнение… Да черт с ним! Только изредка он ловил на себе взгляды Малфоя, что весьма раздражало. Эта вечная насмешка во взгляде блондина и постоянная ухмылка на губах… Том просто бесился от таких взглядов.
«Какого черта? – думал он. – Что ему от меня нужно? Можно предположить, что этот извращенец положил на меня глаз… Мерлин, это отвратительно! Да как у него наглости хватает бросать на меня такие взгляды? Я как никак старше… Хотя это, конечно, не помеха, но все же… Ничего, скоро, очень скоро все узнают, кто я! А с этим Малфоем я разберусь в первую очередь!»
~ Ноябрь ~
В ноябре Том начал получать послания. Ну, не совсем послания – рисунки, на которых был изображен он сам. В разных ракурсах и ситуациях. Совы с этими рисунками, бывало, приходили по два-три раза на дню. Том пытался выяснить, кто же автор, но тщетно. Больше всего его поразил один рисунок – хотя, надо признать, они ему нравились все – на нем он улыбался! Но кто мог так отчетливо представить себе его улыбку? По школе он всегда ходил с серьезным видом, а когда был один, то у него разве что ухмылки получались, когда он планировал, как отомстит отцу и всем, кого ненавидел. А на этом рисунке он действительно улыбался, правда, немного грустно, как показалось ему самому, но это была настоящая улыбка…
И вот настала середина ноября. Последний рисунок только что принесла сова. Риддл сидел в Большом Зале, а она, весело ухнув, сбросила привычно свернутый в трубочку и перевязанный серебряной лентой «холст» ему прямо в руки. Если Том и обрадовался, то виду не подал, лишь огляделся по сторонам. Ну да, Дамболдор уставился на него с подозрением… Да и остальные поглядывали с интересом. Все, кроме Малфоя – он со скучающим видом потягивал тыквенный сок. Том молча поднялся из-за стола и прошествовал к выходу.
– Кажется, у тебя появилась поклонница, заваливающая тебя любовными посланиями… – нараспев сказал Люциус. – Хм… А может быть, это поклонник? – после этой фразы слизеринцы дружно заржали.
– Заткнись, Малфой! Я не ты! И не разделяю твоих извращенческих наклонностей! Ведь это тебе нравится, когда тебя трахают! – сказал он, не достаточно громко, но так, что слышали все слизеринцы.
– А ты что, – с насмешкой отозвался Люциус на столь грубую речь, – проверял? Или свечку держал?
– Да не дай Бог! – и, кинув в блондина яростный взгляд, Том вышел из зала.
Он добрался до своей комнаты, с силой хлопнул дверью, да так, что с комода, стоявшего рядом с несчастной дверью, свалился светильник. Процедив сквозь зубы «черт!», Том водрузил его на прежнее место. Посмотрел на перевязанное ленточкой послание и отшвырнул его в угол.
«Не буду я смотреть на этот рисунок! Мне даже не интересно! – Том покосился на лежавший теперь в углу комнаты свиток. – Кто, черт бы его побрал, шлет мне их? Хотя надо признать, у… этой девушки, определенно, талант! – Том даже мысли не допускал о том, что это может быть парень. Но в большей степени лишь потому, что такое предположение первым сделал Малфой. И Том скорее яду глотнул бы, чем признался, даже самому себе, в том, что эти послания мог и вправду присылать юноша. – Может быть, стоит для приличия завести себе подружку? Хотя меня вполне устраивает нынешнее положение вещей – девчонки из «Белой Лилии» прекрасно справляются, особенно Аннет, – Том подумал о белокурой прелестнице и решил, что на днях обязательно наведается к ней. – Но если мне не придется выслушивать нытье моей почитательницы, и она окажется достаточно смышленой, чтобы понять, где ее место, то это может быть весьма забавным… Ну и, конечно, хорошо бы, чтобы она была не дурна собой».
Еще раз бросив взгляд на свиток, Том кивнул самому себе и призвал его. Устроившись поудобнее на кровати, он медленно развязал серебряную ленту и развернул рисунок. Глаза Тома сами собой распахнулись – снова его портрет, но на этот раз Риддл был изображен спящим, разметавшимся в своей постели, с небрежно рассыпавшимися по подушке волосами, почти обнаженным, прикрытым лишь простыней.
– Ничего себе! У этой девушки явно хорошо развитая фантазия. Хм… Смело, – произнес Том вслух. – Но кто же…?
– Мдааа. И это лучший ученик школы. А догадаться не может! – насмешливо протянуло его отражение в зеркале.
– А ты, можно подумать, уже знаешь, кто это! – сказал Том в ответ, а в мыслях пронеслось: «Дожил, пререкаюсь с собственным отражением! Ужас!»
– Я-то как раз знаю! Знаю, кто так бесподобно рисует!
– Ну и…?
– А я не собираюсь с тобой делиться этой информацией! Это так весело – смотреть, как ты пытаешься угадать, кто же это… – отражение ухмыльнулось на манер Малфоя.
– Немедленно говори! – Том выхватил палочку и наставил на зеркало.
– На-пу-гал! – и его отражение шагнуло куда-то в бок, где была рама зеркала, и пропало.
– Да что за черт! Теперь и отражение куда-то смылось! – Том снова сел на кровать. – А ведь и вправду красиво! – произнес он, вновь беря в руки рисунок. Посмотрев на него еще немного, Том положил его ко всем остальным. Потом вышел из комнаты и направился на очередной урок.
Вечером Том решил полежать в ванной и обдумать все хорошенько: во-первых, он нашел своего дядю и собирался к нему наведаться, и нужно было продумать все до мельчайших подробностей, чтобы не быть пойманным, А во-вторых, Риддл хотел проанализировать эти рисунки, прикинуть возможные кандидатуры… Но для начала нужно было расслабиться. И Том, раздевшись, погрузился в пенную воду. Ванна была огромной и больше напоминала бассейн. Немного полежав, он нырнул и доплыл до другого бортика. А когда вынырнул и развернулся, то так и остолбенел… Рядом с противоположным бортиком стоял Люциус Малфой и крутил в руках его, Тома, палочку, при этом снова ухмыляясь.
– Привет, Риддл.
– Что тебе нужно, Малфой? Выметайся! – сказал Том таким тоном, будто его палочка вовсе не находилась в руках блондина.
– Ты со всеми такой грубый или только со мной?
– Что тебе нужно? – снова спросил Том, пытаясь успокоиться. – И положи на место мою палочку, – в его голосе было столько властности, что, наверное, будь на месте Люца кто-то другой, то непременно подчинился бы. Но Люциус лишь продолжал усмехаться.
– На вопрос отвечу, а вот твою… просьбу выполнить пока не могу… Мне хотелось узнать, понравился ли тебе рисунок?
– Так это ты! – брови Тома взлетели вверх от удивления, но уже через секунду он справился с собой и постарался придать своему лицу безразличное выражение. А Малфой на это лишь шутливо поклонился.
– Ты, похоже, разочарован… Хм… А ведь я угадал с последним рисунком – у тебя именно такая фигура, какой я ее нарисовал.
– Мне вовсе не понравился ни один из твоих рисунков! Я их все сжег!
– Вот как… Ничего, я нарисую тебе еще… – и снова ухмылка.
– Ты узнал то, что хотел, теперь выметайся! Положи на место мою палочку и оставь меня в покое.
– Не совсем все… Петрификус Тоталус! – теперь Том и вправду не мог пошевелиться, а эта ситуация начинала всерьез его беспокоить.
– Какого черта ты делаешь? – яростно воскликнул Том.
– Ничего особенного, просто хочу немножко поиграть, – в глазах Малфоя заплясали чертики, отчего Тому стало совсем не по себе.
Люциус положил палочку Тома на место, а сам как был, в брюках и в белой рубашке, залез в ванну и подплыл к Риддлу. Том же изо всех сил старался шевельнуться, но тщетно. Теперь Люциус стоял рядом с ним, их тела были на расстоянии всего пары сантиметров. Том поймал себя на мысли, что в этот момент Люциус выглядит старше – его ровесником.
– Ты сегодня меня оскорбил, и знаешь, мне действительно было немного обидно… – смотря куда-то в сторону, сказал Малфой.
«Ни. За. Что! Он НЕ заставит извиниться меня! – подумал Том. – И он еще дорого заплатит за такое унижение!»
– Я, по-моему, сказал правду! – Том просто не сдержался.
– Значит, таково твое мнение обо мне… Знаешь… Том, – Люциус начал обрисовывать кончиком пальца черты лица стоящего напротив юноши, – мне больше нравятся активные роли, – эта фраза заставила Тома не на шутку нервничать. – И ты ни черта не знаешь обо мне. А вот я знаю кое-что о тебе…
– И что, например? – Том пытался тянуть время, чтобы иметь возможность что-нибудь придумать и освободиться.
– Например, – Малфой усмехнулся, – ты ни с кем не общаешься из школы, только если по делу. Тебя многие считают заучкой и, ни разу не видя тебя с девушкой, придумывают разный бред. Но я знаю, что ты частенько посещаешь весьма занятное место под названием «Белая Лилия».
– Ну, это легко узнать…
– Знаю, что ты вырос в приюте и что твой отец – маггл, – Том зло сощурил глаза, ожидая колких комментариев на этот счет. – А еще я знаю, – Люциус склонился к уху брюнета и зашептал, – что это ты виноват в происшествиях прошлого года.
– Попробуй, докажи! – рявкнул Том.
– Успокойся, Риддл, я не собираюсь тебя сдавать! И все, что знаю я, никто больше не узнает.
– И что ты хочешь за молчание?
– Ничего, Том. Я же сказал, что и так буду молчать, – и Люциус, придвинувшись вплотную, провел своим язычком по губам Тома.
– Не смей! – почти прошипел Риддл, на что Люц лишь слегка улыбнулся, но это была именно улыбка.
– Тише… – мягко сказал блондин и стал язычком поигрывать с мочкой его уха, время от времени покусывая ее.
Том и рад был бы что-то возразить, но и слова почему-то не мог сказать. А Люциус медленно стал спускаться к шее и прикусывать жилку на ней.
– Фините Инкантатем… – шепнул Люц, снимая заклинание с Тома.
Тот дернулся, но палочка Люца уперлась в его горло. А рука Люциуса скользнула к полувозбужденному члену Риддла, лаская и пробуждая его. Люциус медленно двигал рукой и смотрел в глаза Тому, в которых полыхала ярость и возбуждение. В глазах же блондина играли озорные искорки. Малфой убыстрял движения, а Тому пришлось сжать зубы, чтобы не вырвался стон наслаждения. Малфой продолжал играть – подводил к порогу, а потом замедлял движения. Он склонился к губам брюнета и коснулся их легким поцелуем, потом снова пробежался по ним язычком – нарочито медленно, при этом еще замедляя движения руки. И Том позволил скользнуть ловкому язычку в свой рот, отвечая на поцелуй. Том целовал с яростью, страстью, пытаясь перехватить инициативу. Поцелуй был динамичным. И в такт этому поцелую, рука Люца задвигалась быстрее, доводя Тома до края. Люциус прервал поцелуй, и Том, закрыв глаза и запрокинув голову, с криком кончил. Он почувствовал, как исчезла рука блондина, как палочку убрали от горла, но несколько минут глаз не открывал, пытаясь отдышаться от умопомрачительного поцелуя и испытанного оргазма. Когда же он открыл глаза, блондина уже не было. И мелькнула мысль, что это ему привиделось, что он сам ласкал себя, но горящие от страстного поцелуя губы убеждали в обратном.
~ Декабрь ~
Том неосознанно стал все время посматривать на Малфоя. Постоянно старался поймать на себе его взгляд, сам по долгу разглядывал его, пытаясь понять, что у блондина на уме. Люциус же с того вечера в ванной, казалось, вообще перестал замечать Тома. Будто и не было того случая, будто Тому все это приснилось. И уже начала закрадываться мысль, что, действительно, все это было плодом его больного воображения.
«Да что же это такое?! Я уже не знаю, что думать! Сначала, я думал, что это Малфой сумасшедший, – в один из вечеров Том занялся самокопанием., которое, надо заметить, ни к чему его так и не привело. – Теперь меня все чаще посещает мысль о собственном помутнении рассудка! Если все случившееся было плодом моего воображения, то… я точно болен!!! Это какое-то проклятье или зелье, или что-то еще! Иначе, какого боггарта мне представлять именно его? Ведь я никогда не интересовался представителями собственного пола. А если это было на самом деле, то я совершенно не понимаю мотивов этого выскочки! С чего вдруг столько внимания? Он раньше никогда даже не смотрел в мою сторону, а оказалось, что он многое знает обо мне! Пусть он знает о приюте, о моем отце, – при упоминании об отце кулаки невольно сжались, – но откуда, черт его возьми, он знает о Тайной Комнате, что это я ее открыл?! Он сказал, что не собирается никому этого рассказывать… Можно ли ему доверять? То есть верить этому обещанию, потому что доверять ему определенно нельзя! – и еще один вопрос не давал Тому покоя… – Что ему от меня нужно???»
Но мысли о Малфое были не самым главным. Том хотел «навестить» своего дядюшку. И наведаться к нему он собирался как раз в день Рождественского бала. Дамболдор в последнее время стал пристальней за ним наблюдать, а так, в суете праздника, проще будет затеряться – незаметно уйти, а потом вернуться. Главное – все рассчитать… Том планировал обернуться за час, или, в крайнем случае, за полтора. Аппарировать он не мог, поэтому запасся портключами. Первый портключ должен перенести его к дому Мраксов, он нашёл дом дяди еще летом, но времени тогда было мало, и визит он решил отложить; второй – к старому дубу у озера, на территории Хогвартса. Все должно было пройти просто и гладко…
Наступил день бала. С самого утра школа больше походила на сумасшедший дом – девушки словно умом тронулись, бегали туда сюда, суетились, словно на пожаре. Ребята тоже не находили себе места – отчасти тоже слегка нервничали, а отчасти потому, что их очаровательные спутницы по чем зря трепали бедным юношам нервы. Нашлись некоторые смелые девушки, попытавшиеся пригласить Тома на вечер. Сначала он вежливо отказывался, а потом, с мыслью «обострение у них, что ли?», лишь кидал в ответ грозные взгляды. Не ускользнул от внимания Тома ажиотаж вокруг персоны Малфоя – девушки вокруг него так и вились, рассчитывая заполучить такого кавалера на бал. Впрочем, не только девушки… Люциус же отвечал холодным отказом, разбивая одно сердце за другим. Мотивы его Том не пытался разгадать, было дело поважнее.
Бал начался в восемь. Том планировал улизнуть около десяти, так что пару часов ему всё же пришлось помучиться. Он выделялся из толпы – все были в парадных мантиях, а он в обычной черной, под которой были простые черные брюки и белая рубашка. Но, в то же время, на него никто не обращал особого внимания, что было ему на руку. Вечер обещал быть довольно скучным. Одна весьма настырная и надоедливая мадмуазель все же вытащила его танцевать. А Том думал: «Василиска на тебя нет!».В девять явился Малфой, самым последним. «Выставляется! – подумал Том. – Хотя одет достаточно просто… Я-то думал он явится при полном параде…» На Люце была праздничная, но без излишеств, мантия, черная шелковая (п/а: как это ни банально) рубашка и черные брюки. Конечно же, на его персону все обратили внимание. Люц прошествовал к какой-то красотке, которая, кстати, была не одна, но его это мало волновало, прямо мимо Тома, и, казалось, просто его не заметил. Оставшееся время Риддл скоротал, наблюдая за Малфоем. Просто от нечего делать, как он сам себе объяснил.
Когда время стало приближаться к десяти, он незаметно ускользнул из зала, а потом и из замка, и направился к озеру. Незаметно для всех, кроме одного известного ему обладателя серых глаз… Уже через несколько минут Том стоял на берегу озера. Он достал первый портключ и активировал его. Резкий рывок в районе пупка – и вот он уже перед домом Мраксов. Выглядел этот дом как нежилой – перекошенный, обветшавший… Единственным свидетельством того, что там кто-то жил, являлся тусклый свет в окне. Том постучал, и через пару минут дверь отворилась. Перед Томом предстал грузный, неопрятный, отталкивающей наружности мужчина, от которого разило алкоголем, потом и еще черт знает чем. С минуту этот человек разглядывал Риддла, после чего его глаза расширились, и он с ненавистью и презрением выкрикнул: «ТЫ?!» После чего попытался достать свою палочку. Том остановил его, заговорив не серпентанго, чем удивил своего дядюшку Морфина. От удивления Морфин сделал пару шагов назад, и Том смог войти в дом.
Разговор был недолгим. Морфин сказал, что принял его за «того маггла», то есть за отца Тома. Потом высказал довольно много непечатной брани об отце Тома, а также о его матери, своей сестре, которая, по его словам, опозорила род. Том выяснил, что его отец живет не далеко – в доме на холме. Морфин упомянул об этом между делом. А в следующий миг осыпал бранью самого Тома, крича и требуя объяснений на тему «кто он такой и что здесь делает». Рука мужчины снова метнулась к палочке, но Том оказался проворнее. Он обездвижил Морфина, а затем призвал его палочку. Риддл выглянул в открытую дверь и увидел дом на холме, и в голове осталась только одна мысль – о том, что он должен пойти туда…
* * *
Том, оставив обездвиженного Морфина в его хибаре, направился к дому своего отца. Он шел как во сне, смутно запоминая дорогу. Но старался держаться в тени и оставаться незамеченным. Дорога много времени не заняла, но Тому, показалось, будто прошла целая вечность... В окнах горел свет. Том подошел к двери и достал палочку. Рука слегка дрожала, но юноша попытался справиться с собой. Через пару минут у него это вышло – рука перестала предательски дрожать, на лице появилась ледяная маска спокойствия, в глазах не было ни одной эмоции, кроме презрения. Риддл убрал свою палочку и достал палочку Морфина, в голове пронеслась мысль: «Так-то лучше».
– Алохомора! – сказал Том, и входная дверь с шумом открылась.
– Какого черта! – крикнул пожилой человек, поднимаясь со своего кресла около камина. Его жена лишь в недоумении смотрела на вошедшего человека, ведь он как две капли воды был похож на ее сына… в молодости. Через пару секунд пожилой человек тоже это заметил, и стоял, глядя на юношу расширенными глазами.
– К-кто вы? – дрожащим голосом спросил пожилой мужчина. Его жена все еще потрясенно молчала.
Том тоже молчал, лишь оглядывая помещение и новоиспеченных «родственничков». Послышались шаги – кто-то спускался по лестнице со второго этажа. И этим кем-то был отец Тома.
– Отец, – сказал Том Риддл старший, обращаясь к пожилому мужчине, – что случи… – договорить он не смог, так как увидел Тома и замер на месте. Он видел… себя! Себя, такого, каким был лет двадцать назад.
– Добрый вечер, – сказал Том ледяным тоном. – Меня зовут Том Марволо Риддл.
– Не может этого быть! Ты… Ты… – Риддл-старший не мог найти слов. Что уж и говорить о его родителях, которые пребывали в явном шоке.
– Да, ты все верно понял, я твой сын. Твой и Меропы Мракс, которую ты бросил!
– Что за чушь? Кто вы такой? Сын, может быть, ты объяснишь, что здесь, черт возьми, происходит? – пожилой человек непонимающе обратился к сыну – Тому Риддлу-старшему.
– Отец, это… мой сын. Помнишь, я был женат…
– Так этот юноша – сын той проходимки, которая тебе мозги запудрила и женила на себе? – негодующе сказал самый старший Риддл.
– Не смейте! – Том направил на своего деда волшебную палочку, в его голосе послышались опасные нотки. – Никогда больше не смейте оскорблять мою мать!
– Что это еще за палка? – сказал пожилой мужчина, думая, что молодой человек не в себе, если пытается угрожать ему какой-то указкой.
– Не надо, отец, – пресекая дальнейшие словесные выпады отца в адрес Тома, сказал Ридлл-старший.
– Так ты знаешь, что это, и к каким последствиям может привести ее использование. Это хорошо, меньше придется объяснять.
– Брось, Том, – начал его отец. – Я понял, что ты такой же, как и твоя мать… Странный…
– Я маг, колдун! А не «странный»! – Том наставил палочку на отца. – Это ты… ущербный, а я стою на ступень выше по развитию!
– Хорошо, но не можешь же ты причинить реальный вред этой штуковиной? Меропа мне не рассказывала и, уж тем более, не показывала, на что такие, как вы, способны с этой… волшебной палочкой в руках, но не думаю, что на большие разрушения, – голос Риддла-старшего был спокойным, но Том слышал нотки опасения.
– Да ну? – Том зло усмехнулся и, переведя палочку на вазу, которая находилась за спиной отца, но немного левее его, что-то прошептал, и ваза взорвалась на тысячу осколков. Один из них врезался в руку самого Тома, другой задел щеку его отца, оставляя глубокую царапину.
Риддл-старший вскрикнул от небольшой, но неожиданной боли. Том же, хоть его задело сильнее, не проронил ни слова. Казалось он и вовсе не замети, что осколок застрял в руке и теперь кровь стекает на пол. Причем задета была именно та рука, в которой он держал палочку.
– Все правильно, что ты ушел от той ненормальной! – сказал самый старший Риддл. – Ты посмотри, что вытворяет ее сын! – и, уже обращаясь к Тому, выкрикнул, – Убирайся немедленно! – и это было очень глупо с его стороны.
– Замолчите! – прошипел Том.
– Отец, не надо!
– Нет! Он ворвался в наш дом, несет какую-то ерунду о колдунах и прочей ереси, да и еще вытворяет идиотские фокусы – крушит наши вещи! – Том терял терпение, а его дед продолжал. – Твоя мать – проходимка, непонятно как окрутившая нашего сына, чтобы нажиться! Не удивлюсь, если она одна из доступных женщин, которой захотелось денег!
– Авада Кедавра! – выкрикнул Том, и его дед рухнул на пол. Пожилая женщина с криком кинулась к своему мужу.
– Ты… его…
– Да. Я его убил! – ответил Том отцу и перевел волшебную палочку на него. – А ты – следующий! Но сначала я спрошу… Почему ты бросил мою мать? Ведь она была беременна! Я могу понять, что Её ты не любил, что она обманула тебя… Но скажи, почему ты оставил меня? – голос Тома слегка дрожал.
– Но я не знал о тебе! – в панике выкрикнул мужчина. Его отца было уже не вернуть, но оставалась его мать и он сам. Он пытался тянуть время… и выжить. – Я не знал, что она беременна! – как можно правдивее сказал Риддл-старший.
– Лжешь! Ты знал! – Том и сам не знал, как он понял, что отец врет. Но он точно знал, что это неправда!
– Сынок…
– Не смей меня так называть! Я прекрасно понимаю, что сейчас ты трясёшься за свою шкуру и попытаешься наплести все что угодно, лишь бы остаться в живых. Но не старайся, ты все равно не жилец, так что лучше говори на чистоту!
– Хочешь на чистоту? Что ж, хорошо… – отец Тома проявил слабость и дал волю эмоциям, срываясь на крик. – Я не любил твою мать! Я ни за что не посмотрел бы в ее сторону! Она поступила подло – опоила меня приворотным… зельем! Хотел правду – получай… Ты был нежеланным! Она сказала, что есть какое-то зелье, которое избавит ее от тебя! И я дал ей денег! Причем достаточно дал! И надеялся, что она оставит меня в покое! Не я виноват во всем этом, а твоя мать! Она, опаивая меня зельем и зная, что его действие не продлится всю жизнь, заведомо обрекла тебя на жизнь без отца! Так что, может быть, лучше ее спросишь, зачем она так поступила?
– Она мертва, – сказал Том, глядя куда-то мимо своего отца. – Авада Кедавра! – зеленый луч сорвался с кончика волшебной палочки и ударил в грудь мужчины.
Пожилая женщина глухо вскрикнула, по щекам ее катились крупные слезы – в один вечер эта леди потеряла и мужа, и сына, которых убил ее собственный внук. Для нее это оказалось слишком – в груди защемило, было не продохнуть.
– Вам все равно не выжить, – голос Тома был пуст, впрочем, как и взгляд – ни одной эмоции. – Это, скорее всего, инфаркт, и вам вряд ли удастся выкарабкаться. Но вам, видимо, больно… Я могу оставить вас здесь – умирать от боли, или вы умрете так же, как умерли ваш муж и сын, – женщина кивнула, и Том в третий раз сказал «Авада Кедавра».
Все обитатели дома на холме – дома Риддлов – были мертвы. Том огляделся. Все эмоции, казалось, покинули его, уступая место расчетливому разуму. Сердце бешено билось, разгоняя кровь, вырабатывая адреналин, но рассудок оставался незамутненным. Нужно было заметать следы! Скоро должны были нагрянуть авроры, ведь он использовал Непростительное, поэтому он действовал быстро… Сначала он, наконец, вынул осколок вазы из своей руки, потом залечил рану. Ваза была восстановлена, а лужица его крови удалена. Не оставив следов, Том аппарировал, на этот раз в дом Морфина. Он оглушил дядюшку заклинанием и «подправил» ему память – кое-что стерев и кое-что добавив. Так что теперь авроры найдут «убийцу» Риддлов на удивление быстро – ведь Морфин даже скрываться не будет и сам признается. Заметив на пальце дяди фамильное кольцо, Том призвал его, и оно, соскользнув с пальца Морфина, влетело в его ладонь. Последний штрих – Риддл вложил палочку в руку мужчины. А затем сжал портключ и уже через мгновение оказался на территории Хогвартса, у озера, рядом со старым дубом…
под катом не фесь фик, остальное в комментах...
Комментарии (2):
LuciaMalfoy
17-09-2007-20:12
удалить
* * *
Люциус последовал за Томом через пару минут. По свежим следам на снегу он шел за брюнетом. Люциус всегда двигался бесшумно, даже снег не скрипел под его поступью. И он видел, как Том добрался до озера, а затем исчез. Поскольку аппарировать на территории школы нельзя, Люцу не составило труда понять, что Риддл использовал портключ. Но вот куда направился Том, Люц не знал, но планировал выяснить! Он утеплил свою мантию с помощью заклинания и остался ждать у озера, надеясь, что ему повезет и Риддл вернется сюда.
Где-то часа через полтора или чуть больше Люц уже впадал в легкое бешенство – ну не май же месяц, а утепляющее заклинание хоть и согревает, но недостаточно! Поэтому Люц очень радовался тому, что прихватил с собой небольшую фляжечку с коньяком, которым он и пытался согреться. И вот Малфой уже собирался уходить, когда почувствовал, что он не один, а затем услышал сдавленный стон со стороны векового дуба. Он подбежал к дереву и увидел стоящего на коленях и закрывающего лицо руками Риддла. Тот дрожал всем телом, не в силах унять эту дрожь. Малфой присел на корточки рядом с ним и дотронулся до его руки. Том резко отшатнулся и уставился на Люца испуганными глазами.
– Что ты сделал? – тихо спросил Люц. Но Том молчал, лишь панически оглянулся по сторонам, и снова уставился на Люца.
– Ты кого-то убил? – озвучил самую страшную свою догадку Малфой. На эту фразу Том среагировал молниеносно – наставил палочку на блондина, тем самым подтверждая догадку.
Малфой осторожно коснулся палочки Тома, но сопротивления не встретил и отвел ее от себя. Том смотрел на него, как затравленный зверек, и думал: «Мне конец! Я только что совершил тройное убийство и теперь нарвался на Малфоя!» Почему-то мысли устранить Люциуса каким-нибудь образом даже не возникало. А вот мысль о том, что Малфой может его сдать, прокралась в его мозг. Холодный разум теперь уступил место эмоциям, и в душе царил полный сумбур. Люциус протянул ему фляжку с коньяком. Том сделал большой глоток и закашлялся.
– Ну не залпом же! – сказал Люц. – Небольшими глотками… Пей, может быть, полегчает немного… – и Том пил, смотря куда-то в темноту, и даже не заметил, как Малфой наложил на него утепляющие чары. Сидели молча.
– Так кого ты… убил? – спросил Малфой, когда Том опустошил фляжку.
– Бабку, деда и отца, – словно не своим голосом ответил Том и сам удивился, что признался блондину. Позже он много раз будет вспоминать этот разговор и не раз задаваться вопросом, почему он сказал Малфою правду. Но ответ на этот вопрос он так и не найдет.
– Тройное убийство… – сказал Люц шепотом, а потом присвистнул.
«Ну все, теперь он меня точно сдаст!» – пронеслось в голове Риддла. Он обреченно прикрыл глаза и прислонился к дереву. А Люц не спускал с него глаз. И Том чувствовал это – взгляд буквально обжигал. Он не знал, сколько они так просидели… Но их молчание нарушил Дамблдор.
– Позвольте узнать, что вы тут делаете, молодые люди? Сегодня праздник, все в замке, танцуют, а вы тут… Что-то случилось? – голос директора был мягок, но Том слышал нотки подозрения.
«Чертов старый идиот! Какого хрена он сюда приперся? Ни за что не поверю, что случайно забрел! На такую сказку я бы даже на первом курсе не повелся! Проклятье! Ну надо же было ему припереться! А ведь я мог договориться с Малфоем… Но теперь, видимо, уже поздно…» – мысли Тома метались в поисках выхода из сложившейся ситуации.
– Добрый вечер, директор, – начал Люц. – Все в полном порядке, мы с Томом просто пошли прогуляться и подышать свежим воздухом. И, знаете ли, как-то заболтались. Но, думаю, вы правы, действительно пора возвращаться… – Люц врал легко и непринужденно, а Том уставился на него во все глаза, явно не ожидав прикрытия со стороны блондина, благо к Дамболдору он сидел спиной.
– Не знал, что вы… дружите! – лукаво заметил директор.
– Не то чтобы дружим… – продолжал Люц. – Мы, скорее, хорошие знакомые и чаще всего общаемся в слизеринской гостиной.
– Ну, тогда возвращайтесь на праздник.
– Пожалуй, мы лучше пойдем в нашу гостиную. Да, Том?
– Да, – буркнул Риддл и поднялся. Малфой бодро приобнял его за плечи и потащил в сторону замка. А Дамблдор лишь с подозрением смотрел им вслед.
* * *
– Отпусти! – сказал Риддл, когда они добрались до подземелий, ведь Люциус по-прежнему «обнимал» его.
– Ничерта! Тебя всего трясет, и, похоже, у тебя жар!
– Я, кажется, ясно выразился!
– Хорошо, как хочешь… Но до твоей спальни я тебя все же провожу! И не стоит спорить!
Том шел, держась за стенку. У него действительно был жар, его трясло, голова кружилась. Малфой шел позади него и думал, что Том упрямый, как баран! Но озвучивать свои мысли он не стал. Они добрались до спальни Риддла, и Том, лишь кивнув, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Люциус вздохнул, развернулся и сделал всего пару шагов, когда услышал звук упавшего тела. Он быстро отворил дверь и увидел Тома на полу. Малфой закрыл дверь и запер ее с помощью заклинания, а затем наложил звуконепроницаемые чары – ну, на всякий случай. Люциус отлеветировал Тома на кровать и устроил его поудобней. Потом достал из кармана носовой платок и направился в ванную. Смочив платок холодной водой, Люц вернулся в комнату и положил сей компресс на лоб брюнету. «Скорее всего, температура поднялась из-за избытка впечатлений… Наверное, ему просто нужно немного поспать, и все пройдет…» – размышлял Малфой.
Примерно через полчаса Том начал метаться во сне – ему снились кошмары. Люциус присел на кровать и попытался его разбудить. Но не удавалось. В какой-то момент Риддл, будто в агонии, начал кричать. А потом резко распахнул глаза и сел на кровати… И так вышло, что он очутился прямо в объятиях Люциуса, который изо всех сил прижал его к себе. Том часто и прерывисто дышал, уткнувшись в плечо Малфоя. Тот лишь сильнее обнял его. Но когда дыхание Тома восстановилось, и он осознал, где он и с кем, он рывком отстранился от блондина.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– После того как ты закрыл дверь, я услышал, как ты упал в обморок, ну и решил немного помочь…
– Не падал я в обморок! – Том выпалил это прежде, чем понял, КАК глупо это звучит в этой ситуации.
– Ну да, – ответил Малфой с ехидной усмешкой, – ты просто решил отдохнуть на полу и заработать воспаление легких… Извини, не понял сразу. В следующий раз предупреждай.
– Ладно, допустим, за то, что ты меня на кровать перенес, спасибо. А лапать меня ты зачем стал?
– Когда это?
– Вот только что!
– Ну, знаешь, тебе кошмар приснился, ты кричал, а я пытался тебя разбудить… Я не виноват в том, что ты рывком поднялся и оказался в моих объятьях! И, между прочим, тебе это было необходимо!
– Мечтай, Малфой!
– Хм… – Люц снова ухмыльнулся. – Можешь что угодно говорить, но я чувствовал это! Ври себе, сколько влезет, но меня ты не обманешь!
– Да пошел ты!
– Что ж, – на лице Малфоя застыла ледяная маска – от такого перехода Тома даже передернуло, – наверное, мне действительно здесь нечего делать. Пожалуй, пойду, – и Люц стремительно направился к двери.
– Подожди! – остановил его Том, когда он уже ухватился за ручку. Блондин, не оборачиваясь, замер. – Спасибо, – тихо сказал Том, но Люц прекрасно расслышал.
– Если хочешь, расскажи… – сказал Малфой, уже подойдя обратно к кровати.
– С чего вдруг? – прищурился Том.
– Ох, Риддл, брось, я и так знаю, что ты совершил тройное убийство!
– Я могу стереть тебе память…
– Но ты прежде должен до своей палочки добраться, а она на столе. Моя же у меня в кармане, – спокойно говорил Малфой, скрестив руки на груди. – Ну и кто будет быстрее?
Наступило длительное молчание. Люц присел на краешек кровати, со стороны ног, и откинулся на спинку. Том смотрел в окно на звездное небо, а Люциус смотрел на Тома. Молчание не было обременительным, оно было необходимым. Каждый думал о своем.
– Ты меня сдашь? – спросил Том, все еще глядя в окно.
– Нет.
– Почему? – на этот раз он смотрел Люцу в глаза. – Тебе ведь что-то нужно?
– Возможно…
– Что?
Малфой не ответил, просто приблизился к Тому и поцеловал его. Но не требуя, а спрашивая разрешения. Не дождавшись, он отстранился. Том лишь устало на него взглянул и начал расстегивать рубашку.
– Ну, давай, – сказал Риддл, оставшись обнаженным по пояс. У него не было сил сопротивляться, морально он был полностью измотан. И лишь на краю сознания шевельнулась мысль, что он отомстит надменному блондину за такое унижение. А еще было жутко обидно…
Люциус снова приблизился к нему и снова попытался поцеловать, но Том лишь отвернулся. Малфой, хмыкнув, принялся целовать шею и спускаться ниже, к ключицам, покусывать соски, попеременно играя с ними язычком. Тому не хотелось сознаваться, но ему было приятно, даже более чем. Все действия блондина находили отзыв в паху Риддла, который против его воли начал возбуждаться. Люц снова перебрался к шее, а затем и к нежному ушку. Подарив ласку нежному местечку за ухом, он стал очерчивать языком линии ушной раковины. С уст Тома сорвался стон. Все же, посещая «Белую Лилию», он никогда не разменивался на ласки, и уж тем более не ждал их. Чаще всего это был лишь сумасшедший, временами даже грубый секс, без таких вот предварительных ласк. Но эти новые ощущения определенно ему нравились.
– Так ты позволишь мне тебя поцеловать? – спросил Люц, оторвавшись от аппетитного ушка. На что Том лишь плотно сжал губы. – Ну, как хочешь.
И Люц продолжил… Проведя дорожку из поцелуев, он остановился в районе пупка и стал вырисовывать причудливые узоры языком. Том неосознанно выгибался под ним, и с его губ вновь сорвался стон, на этот раз более громкий.
– Проклятье! – выкрикнул Риддл, злясь на себя и на предавшее его собственное тело.
– Так ты хочешь, чтобы я приласкал его? – спросил Люц с усмешкой, как бы случайно проводя рукой по напряженному члену брюнета.
– Да, – сквозь зубы сказал Том.
– Что-то я тебя не понял. Будь добр, повтори? – невинно хлопая глазками, попросил Малфой.
– Сволочь! Да, я хочу!
– Хочешь чего?
– Я. Тебя. Ненавижу.
– Хм… – и снова ухмылка. Люциус склонился над пахом Тома. – А вот твой маленький дружок меня, похоже, очень даже любит! Ведь правда? – Люц снова погладил напряженный член Тома через ткань. – Правда.
– Скотина! – Том закрыл лицо руками, пытаясь взять себя в руки.
– Ты такой неласковый! – продолжая забавляться, ответил Люц. – Лучше я пообщаюсь с ним, – и Риддл почувствовал, как Малфой расстегнул его ремень. Убрав руки от лица, Том увидел, как Малфой зубами расстегнул молнию, а затем воззрился на Тома. Тот гневно сверкал очами. Малфой, хмыкнув, достал палочку и что-то прошептал. И вот Том уже лежал перед ним обнаженный и весьма возбужденный. В то время как Люциус был полностью одет.
– Чего-то не хватает… – Люц оглядел Тома. – Точно! – он снова прошептал какое-то заклинание. В итоге руки Тома оказались привязанными невидимыми путами над головой к спинке кровати. – Так намного интереснее.
– Какого боггарта?! Немедленно развяжи меня! – крикнул Риддл, а про себя подумал: «Теперь я его точно убью!»
– Шшшшш! – Люциус принялся ласкать языком член любовника. Пройдясь язычком по всей длине члена, Люц полностью вобрал его в рот и начал посасывать. Том двигал бедрами навстречу жаркому рту, извиваясь и стоная, забывая себя. Блондин неожиданно отстранился, вызвав тем самым стон протеста у Риддла.
– Я хочу, чтобы ты меня попросил трахнуть тебя.
– ЧТО? – выкрикнул Том. – Никогда! – это он уже прошипел.
– Правда? – и Люц снова прошелся язычком по требующему разрядки члену.
– Сука! Тварь! Ненавижу! – Том пытался освободить руки, но тщетно.
Люциус же отстранился и, снова прошептав заклинание, оказался тоже обнажен, и теперь Том мог видеть прекрасное тело и возбужденный член блондина. Люциус Малфой, Том вынужден был это признать, действительно был… совершенен. Малфой выглядел старше своих лет, и сейчас в его затянутых туманной дымкой глазах, Риддл видел хищника. Малфой оседлал бедра Тома так, что при желании мог потереться упругими ягодицами о возбужденный член Риддла, вызывая у того протестующие стоны, когда отстранялся.
– Ну, так ты попросишь? – Риддл лишь что-то прошипел. – Ты такой упрямый! – и, уже не спрашивая, наклонился и поцеловал Тома. Тот только плотнее сжал губы. Тогда Люциус снова потерся о его член. Из груди Тома вырвался стон, и Люц смог скользнуть язычком в приоткрывшийся рот. Том не смог долго сопротивляться и начал отвечать, покусывая губы Люца.
– Так что? – Люц интенсивнее потерся о его член. – Ты скажешь?
– Да! – сквозь зубы рыкнул Том. – Трахни меня, – это было уже почти шипение. И Том приготовился к тому, что сейчас его перевернут на живот и отымеют.
Но через пару секунд глаза Тома распахнулись, когда его член начал погружаться в тесный вход Малфоя. Том смотрел на него и не мог поверить, такого он не ожидал! Он думал, что именно он окажется снизу, ведь Малфой сам говорил, что предпочитает активные роли, все к тому и шло… Тогда почему он так поступил?.. Люциус медленно насаживался на плоть брюнета, закусив губу, но глядя прямо в глаза Тому. Видя нетерпение в карих глазах, Люц резко опустился до конца на член любовника, вскрикнув от боли, которая, впрочем, перешла в наслаждение. Том, забыв обо всем, рывком сел и обнял блондина. На краю сознания промелькнула мысль: «Когда он успел освободить мне руки?» Люциус одной рукой обнял Тома за шею, а вторая скользнула между их телами к его давно уже требующему вниманию члену. Том уже сам приподнимал, глубже насаживая на свой член блондина, срывая поцелуи со сладких губ. Темп убыстрялся, поцелуи становились все неистовее. Люциус кончил первым, прижимаясь к Тому и выкрикивая его имя. Через минуту, со стонами наслаждения, кончил и Том. Люциус откинул голову назад, а Том уткнулся лицом в его шею, они все еще подрагивали после оргазма.
– Тебе понравилось, было хорошо? – хриплым голосом спросил Люц. На что Том лишь кивнул, не в силах ответить.
– Мне, наверное, пора… – сказал Люц, когда они отстранились друг от друга.
– Подожди, – Том ухватил его за руку, притягивая обратно к себе.
– Хочешь, чтобы я остался?
– Да. Мне почему-то кажется, что тогда мне не будут сниться кошмары…
– Хочешь поговорить о них?
– Завтра.
Через некоторое время оба юноши уснули. Лишь луна серебрила их своим светом.
* * *
Том проснулся достаточно рано – на часах было начало восьмого утра. Солнце светило ярко и, по закону подлости, прямо в глаза, от этих назойливых лучиков он и проснулся. Резко сел, потянулся, потом покосился на вторую половину кровати, где спал Малфой, и, вспомнив все, что с ним вчера случилось, прикрыв глаза, со стоном откинулся на подушку.
– Поверить не могу, что я это сделал! – прошептал Риддл.
– Что именно, – Малфой, оказывается, не спал, – прихлопнул своего папашу или трахнул меня?
– Хм… Дай-ка подумать… Нет, пожалуй, тому, что я переспал с тобой, я удивлен больше!
– Если скажешь, что тебе не понравилось, ни за что не поверю! Ты тааааак меня целовал, так двигался во мне, так стонал, и, к тому же, попросил остаться! Можешь отнекиваться, конечно, сколько угодно, но я не поверю! – довольным голосом сказал Малфой.
Люц поднялся, сладко потянулся и прошествовал в ванную… То, что он оставался обнаженным, его ничуть не смущало… в отличие от Тома. Ну не то чтобы он прямо-таки смутился, как неопытный мальчик, просто было как-то непривычно. Мало того, что он с парнем переспал, так еще и попросил того на ночь остаться. Его обычные походы в «Белую Лилию» заканчивались тем, что он безразлично кидал деньги и молча уходил. А тут такое… Малфой довольно быстро вышел из ванной, продефилировал в одном полотенце и остановился перед Томом.
– О чем задумался?
– Да так, ни о чем… – и Том последовал примеру Малфоя и направился в душ.
Люциус остался на какое-то время один в комнате… Он надел брюки, наложил согревающее заклинание на подоконник и удобно устроился на нем, прикуривая сигарету. С наслажденьем затянулся… В голове бродили мысли о том, как теперь будет вести себя с ним Том? Как тот чувствует себя? Все же не каждый день убиваешь своих родственников… Ему, наверное, не по себе… «Я попробую его поддержать… У каждого есть свое предназначение… Возможно, мое в том, чтобы поддерживать его?»
– Какого черта ты куришь в моей комнате? Сейчас же затуши эту дрянь!
– Хорошо, вот докурю и затушу! – ответил Люц Риддлу, при этом еле удержавшись, чтобы не показать язык.
– Чтобы я больше не видел, как ты куришь в моей комнате!
– Хм… Это значит, что ты еще пригласишь меня к себе?
– Размечтался! Я просто оговорился… И, может быть, ты оденешься наконец?! – сам Том был уже полностью одет и готов спуститься к завтраку.
– Только что у тебя было неплохое настроение… А сейчас ты мрачнее тучи! Был в душе каких-то пятнадцать минут, а настроение словно смыло… Тебя определенно нельзя оставлять одного!
– Малфой, что ты несешь?
– Ну ладно, – Люциус соскочил с подоконника, затушил сигарету, при этом прошептав какое-то заклинание, от которого в комнате стало свежо, и подошел к своей одежде, – я буду готов через пару минут…
– Итак, – начал уже совсем одетый Малфой, – сегодня студенты разъезжаются по домам на праздники… А ты? Поедешь в приют или здесь останешься?
– Здесь, – в голосе слышались злые нотки.
– Мдааааа, а тебе не стоит тут оставаться… Дамблдор за тобой постоянно пристально наблюдает. Сегодня ему сообщат о тройном убийстве Риддлов, если уже не сообщили, и он наверняка вызовет тебя к себе!
– Это я уже и без тебя понял! – резко ответил Том.
– А, так вот почему ты такой злой из душа вышел… Что ж, радует то, что это не связанно с моей скромной персоной. Ну, раз так сложились обстоятельства, то, может быть, ты согласишься поехать на каникулы ко мне в гости?
– С какой стати ты меня приглашаешь? И вообще, почему ты все это делаешь?
– Что именно? – делая вид, что ничего не понимает, спросил Малфой.
– Все это… Сначала ты заявил, что знаешь, что именно я открыл Тайную Комнату и выпустил василиска, но при этом обещаешь молчать… Потом ты помогаешь мне у озера – надо признать, хоть и не хочется, что без тебя я бы не справился! Ты в курсе, что я совершил убийство, тройное убийство, и при этом ты ничуть не боишься за собственную жизнь… Я спросил тебя вчера, чего ты хочешь? Ты вместо ответа стал целовать меня… Лично я подумал, что ты хочешь просто трахнуть меня, но ты снова меня удивил – позволил мне трахнуть тебя, хотя до этого говорил, что предпочитаешь активную роль… И вот сейчас, когда ты получил от меня все, что хотел, ты не уходишь, а предлагаешь поехать к тебе на каникулы… Вот я и спрашиваю тебя, за чем тебе все это?
– Знаешь, Том, – на лице Малфоя заиграла хитрая улыбка, – вот поедешь со мной, тогда, может быть, и расскажу… И, к тому же, если останешься здесь, директор тебя в покое не оставит!
– Хорошо… Я поеду… – на это Люциус удовлетворенно кивнул, и они направились на завтрак.
* * *
Они вошли в Большой зал. Несмотря на выходной день и на бурный вчерашний вечер, народу было уже много… Все помятые, невыспавшиеся, но готовые поскорее уехать домой на каникулы. Том и Люц вошли вместе, вызвав тем самым недоумевающие взгляды учеников, которые никак не ожидали увидеть именно этих юношей вместе, и обеспокоенный взгляд Дамблдора – директор чувствовал, что от новоиспеченных «друзей» вряд ли стоит ждать чего-то хорошего… Особенно это настораживало в свете последних событий – сегодня ранним утром Альбусу Дамблдору было сообщено об убийстве маггловской семьи – Риддлов. Фамилия этой семьи стала и ожидаемой, с одной стороны, и шокирующей, с другой. Альбус предполагал, что Том, а он не сомневался в том, что это был именно он, хотя авроры и твердили, что убийца уже пойман, может совершить убийство, но у него в голове не укладывалась мысль, что Риддл все же решился! А вчерашнее столкновение с ним на озере, весь его вид, странный взгляд, все наталкивало на мысль, которая уже стала убеждением – Том Марволо Риддл убил своих родственников Непростительным проклятьем! И вот теперь, от созерцания Малфоя и Риддла вместе, в душе директора зарождалось нехорошее предчувствие…
А Малфой и Риддл совершенно невозмутимо, как будто они так каждый день приходят на завтрак, вместе прошествовали к слизеринскому столу и сели на свои обычные места – Люц со своими «друзьями», а Том в одиночестве, подальше ото всех. Малфоя рьяно расспрашивали, почему он появился вместе с «изгоем». Люц лишь отмалчивался, бросая уничижительные взгляды на вопрошающих. Том, увидев пораженные, заинтересованные лица и среди них – надменно окидывающего всех своим взглядом Люца, невольно улыбнулся.
– Мистер Риддл, – донесся до Тома голос директора, – я прошу вас после завтрака зайти в мой кабинет! – и Дамблдор, закинув в рот очередную лимонную дольку, вышел из-за стола.
Вскоре преподавательский стол практически опустел. Том тоже направился к выходу, а через пару минут Малфой направился за ним. Он нагнал Риддла только в подземельях. Том решил спрятать кольцо Мраксов, которое лежало в его кармане, в спальне – он, сам не зная почему, опасался брать его с собой к директору. Он шел, лихорадочно соображая, планируя, что будет говорить. В конце концов, он всегда достаточно легко врал, и его еще ни разу не подловили. Ему могли верить, как это делали многие, могли не верить – Дамблдор никогда не верил ему, но подловить, уличить в обмане не получалось! И всё же сейчас нервная дрожь слегка пробивала его… Из такого состояния его выдернул голос Малфоя.
– Риддл! Постой! – Том остановился и обернулся.
– В чем дело?
– Я спрошу тебя сейчас, только ответь честно! – с самым серьезным видом сказал Люц. Удивительно, но это подействовало – серые, сейчас холодные глаза смотрели прямо в душу! – Ты волнуешься? Боишься?
– Не боюсь, но волнуюсь… немного. Раз захотел поговорить, прежде чем я пойду к директору, то, может быть, не стоит стоять в коридоре? Поговорим у меня…
Пару минут они шли до комнаты Тома. Зашли, и Том сразу стал прикидывать, куда бы спрятать кольцо. Малфой молчал, а Риддл подходил к столу, к шкафу, комоду, открывал и снова закрывал ящики…
– Черт!
– В чем дело?
– Да так ничего, просто… – Том вертел в руках кольцо…
– Что это за кольцо?
– Моего дядюшки, – нехорошо усмехнулся Том, – который, наверное, сознался в убийстве моего отца и его родителей!
– Не хочешь брать его с собой на беседу с директором, – Люц не спрашивал, а утверждал, понимающе, так же нехорошо, усмехаясь… – Я могу взять его себе на время…
– Могу ли я тебе его доверить? – не обращаясь к Люцу, а просто высказывая свои сомнения, сказал Том.
– О, Мерлин! – Люц возвел глаза к «небу». – Я и так уже слишком много знаю, а ты за кольцо переживаешь?
– Хорошо, держи… – Том протянул ему кольцо, Малфой сразу спрятал его в карман. – Так что ты хотел сказать?
– Послушай, тебе не о чем беспокоиться! Дамблдор НИЧЕГО не докажет! Держись как всегда самоуверенно! – Том изогнул бровь. – А ты думал, я не замечаю? Врешь ты мастерски, так продолжай в том же духе… Веритасерум он не может использовать без разрешения Министерства, которое, как думается мне, не даст такого разрешения. Ведь они, по твоим словам, наверное, нашли «убийцу»… Так что успокойся и, как ни в чем не бывало, иди к директору!
– Хм… Какая проникновенная речь, – насмешливо сказал Том, но на самом деле был за нее благодарен. – Пошли, мне пора.
* * *
В кабинете директор поджидал Тома, сидя за своим столом, попивая чай и поглощая лимонные дольки. Войдя и увидев такую непринужденную атмосферу, Том даже про себя чертыхнулся: «Да сколько ж можно жрать эту дрянь? И вроде собирается со мной серьезно разговаривать, а сидит и чай пьет с дурацкими лимонными дольками! Сейчас и мне предложит… А я их терпеть не могу! Ну, сейчас скажет таким елейным голосом, чтобы я не стоял в дверях, а проходил и садился!»
– О, Том, – сказал Дамблдор, – проходи, пожалуйста, садись…
«Я же сказал!» – мелькнула мысль в голове Тома.
– Чаю с лимонными дольками?
– Нет, благодарю Вас, сэр. Вы хотели со мной о чем-то поговорить…
– Да Том, – Дамблдор принял серьезный и внушительный вид. Ну, внушительный – это, может быть, для других, но на Тома это особого впечатления не произвело. – Ты знаешь, что этой ночью был убит твой отец и его родители?
– Нет, – Том ответил без особой грусти, но с удивлением в голосе. – Жаль.
– Как-то ты не очень расстроен…
– Я ведь его совсем не знал. И расстроен настолько, насколько меня может тронуть смерть чужого, постороннего мне человека. Мне его искренне жаль! Точно так же я пожалел бы о любой другой смерти… Так вы позвали меня, чтобы об этом сообщить?
– Не только… Где ты вчера был, после того как ушел из Большого зала?
– Гулял. А что?
– Один?
– Нет.
– С кем?
– С Люциусом Малфоем. Гуляли на территории школы. Вы сами нас на озере встретили. А с чего такой допрос, сэр?
– Да нет, Том, чистое любопытство. А мне вчера показалось, что ты себя как-то странно вел…
– Ну, понимаете ли, сэр, вчера был праздничный бал, я пью редко, вот немного не рассчитал… С кем не бывает?
– Вы были пьяны?
– Признаюсь, да. Но, надеюсь, меня за такое из школы не выгонят, все же был повод, а я вел себя достаточно прилично.
– Нет, Том, выгонять тебя никто не собирается.
– Сэр, простите, но если это все, то я, пожалуй, пойду, мне еще собираться.
– Далеко ли, мистер Риддл? – Дамблдор был искренне удивлен и недоволен – ему было бы удобнее, если бы Том остался в замке на каникулы. Хотя недовольство он постарался скрыть.
– Меня Люциус пригласил на каникулы к себе домой, вы же не будете возражать сэр? У меня наконец-то появился друг, и я бы очень хотел поехать… «Ну а вам-то, конечно, хотелось бы следить за мной… Но вам даже не удастся мне запретить, я могу совершенно случайно проговориться об этом Слагхорну, недаром он наш декан и меня поддержит точно, а там и попечительский совет – как так, не пустить сироту к другу на праздник, оставить одного, без друзей, в замке…»
– Ну что ж, в таком случае больше вас не задерживаю. Всего доброго.
– До свидания, сэр.
* * *
~ Поместье Малфой-менор. Зимние каникулы – Рождество и Новый Год. ~
Вечером того же дня Люциус и Том стояли на пороге Малфой-менора. Дверь им отворил домовой эльф, на которого Люциус взглянул с таким ледяным презрением, что казалось, будто эльф сейчас превратится в кусок льда. Тот тут же раскланялся перед молодым хозяином, преданно и со страхом глядя на него. Том осмотрелся. Это была лишь прихожая – холл – но уже она поражала своей роскошью и элегантностью. Том попробовал представить, каким же красивым должен быть дом – гостиная, библиотека…
– Молодой хозяин, – обратился эльф к Люцу, тем самым, выдернув Тома из задумчивости, – Ваш отец ждет Вас и Вашего друга в своем кабинете, – и, раскланявшись, эльф испарился.
– Ну что ж, пошли, я познакомлю тебя с отцом.
Они поднялись на второй этаж. В коридоре, ведущем к кабинету Малфоя-старшего, висело множество портретов, на которых были изображены представители рода Малфой. Том с интересом разглядывал их: роскошная одежда разных эпох, украшения… разный стиль выполнения портрета, но на каждой из картин Том видел одну и ту же черту – холодный, словно арктический лед, надменный с презрением взгляд. И казалось, что эти люди не могли быть другими… Мелькнула мысль, что Люциус очень отличается от них – он мог одарить таким же взглядом, но Том помнил и другой, тот взгляд Люца, в котором был не лед, а полыхающее пламя, жизнь, тогда в ванной префектов и прошлой ночью.
– Послушай, Том, мой отец – один из совета попечителей, и он знает, что ты жил в приюте, что ты… полукровка… – Том одарил его злым взглядом. – Ну что ты, в самом деле? Я же не оскорбить тебя хочу, а предупредить! Держись так, будто ты «выше» его!
– Я и так «выше»… Я наследник Слизерина!
– Ты это знаешь, я это знаю, а вот моему отцу знать пока не следует! Не позволяй его словам задеть тебя! – взгляд Тома слегка потеплел, и он кивнул, соглашаясь.
Люциус постучал в дверь… Послышался властный голос, «приглашающий» войти…
– Добрый вечер, отец.
– Здравствуй, Люциус, – ни малейшей эмоции не отразилось на лице мужчины. Тому показалось, что передним говорящая статуя. – Вижу, ты приехал с другом, я его раньше не видел в твоем окружении, – Том сделал шаг вперед, поравнявшись с Люцем. – Абрахас Малфой, – представился мужчина, выйдя из-за стола и протянув руку для рукопожатия.
– Мне очень приятно сэр. Том Риддл, – Том пожал руку мужчины.
– Риддл? – переспросил Малфой после того, как они расцепили руки. – Это не ты ли состоишь на содержании попечительского совета? Да, точно, ты, кажется, из приюта? – лицо мужчины, по-прежнему, не выдавало эмоций, но во взгляде Том заметил некую брезгливость и раздражение.
– Да, – Том последовал совету Люциуса и не выказал, что его эти слова задевают.
– Что ж, поскольку я хотел лишь познакомиться, не буду вас больше задерживать, располагайтесь, – юноши направились к выходу. – Люциус, – сказал Малфой-старший, когда его сын хотел уже закрыть за собой дверь, – позже поговорим! – и в этом обещании была открытая угроза. Люциус понял, что ничего хорошего его не ожидает. Том тоже услышал опасные нотки в голосе мужчины и увидел… испуганное? выражение лица Люциуса. Это его… обеспокоило. Впрочем, Люц через минуту сделал вид, что все в порядке.
По дороге до спален Люциус рассказывал Тому, что и где здесь находится. Рассказал об огромной библиотеке, которая была в несколько раз больше Хогвартской и в которой было весьма много черномагических книг. От этих слов глаза Тома полыхнули жадным пламенем знаний. Он решил, что непременно посетит эту «райскую обитель» и, пожалуй, даже сегодня. Еще Люциус сказал ему, что на Малфой-менор наложен некий магический щит, и они совершенно спокойно смогут попрактиковаться в черной магии. Том был просто в восторге! Он такого чувства никогда не испытывал. То, что он чувствовал сейчас, можно было бы сравнить с эмоциями ребенка, зашедшего в огромный магазин игрушек и имеющего возможность выбрать все, абсолютно все, что пожелает – такие эмоции раньше Тому были незнакомы.
– Ну, вот мы и пришли, это твоя комната… Моя же в конце коридора, вон та… – Люциус указал на одну из дверей. – Располагайся, если что-то понадобится, зови эльфа – щелкни пальцами, и один из них появится и выполнит любое твое поручение, – Том снова кивнул, и Люц направился в свои покои.
Том вошел в комнату. Он просто потерял дар речи – огромная по своим размерам спальня, выполненная в пастельных тонах с примесью серебряных деталей… Большая кровать так и манила… Камин создавал ощущение непередаваемого уюта, на одной из стен висела картина с изображением восхода солнца… Том заглянул в ванную – она была не похожа на большущую ванную префектов в Хогвартсе, но тоже была не маленьких размеров. Все его вещи уже были вывешены в шкаф, и он, достав оттуда свежую рубашку и брюки и положив их на кровать, направился в ванную. Наполнив ее почти до краев, он взял один из флаконов, стоящих на бортике ванны. В нем оказалось некое ароматическое масло, которое пахло жасмином… Недолго думая, он вылил немного ароматического масла в воду, потом сам погрузился в блаженно теплую воду…
Том так расслабился, что на какое-то время задремал. Проснувшись, он не понял, сколько времени прошло – вода оставалась теплой… Он закончил с водными процедурами и оделся. Взглянув на часы, понял, что пробыл в ванной около двух часов… Подумав немного, Том решил наведаться в библиотеку. Эльфа звать он не стал, посчитав, что в поисках библиотеки заодно осмотрит поместье. Том вышел из спальни, кинул взгляд в сторону покоев Люца и направился в противоположном направлении… Дойдя до конца коридора, он услышал приглушенный вскрик. Сначала он подумал, что ему показалось, но, вспомнив об обещании Абрахаса поговорить позже со своим сыном, его угрожающий тон, Том направился к спальне Люциуса. Подойдя, он вслушался в голоса, доносившиеся из-за двери…
– Ты, никчемное существо, как ты посмел привести в мой дом полукровку? – после послышался звук пощечины.
– Это и мой дом тоже, я могу пригласить… друга, если пожелаю! – еще один удар.
– Маленькая мразь, ты, кажется, давно Круцио не получал? Так я могу это тебе обеспечить! Ты этого хочешь?
– Нет! – и вновь удар, а за ним еще один, и еще.
– Не надо, перестань! – в голосе Люца слышались умоляющие нотки, хоть он и знал, что отец терпеть не может, когда он проявляет подобную слабость.
– Позор! Ты позор нашего рода!
– НЕТ! – Люциус не выносил, когда отец так говорил, это было больнее Круцио.
– Ну, сейчас ты пожалеешь… – Абрахас не успел договорить, так как дверь распахнулась. На пороге стоял очень озлобленный Том.
Том успел заметить кровь на лице Люциуса… А Абрахас не успел даже и слова сказать, он лишь смог удивленно взглянуть на Тома – удивлен тому, что кто-то посмел прервать его «разговор» с сыном. Но его удивление длилось всего пару секунд, так как потом его неизвестной силой отбросило к стене, хорошенько припечатав. Причем удар был такой силы, что, когда Абрахас «отлепился» от стены, он только и смог скашлянуть с кровью… Пораженно он уставился на Тома, и его глаза еще больше расширились, когда он увидел, что тот без палочки. Том начал что-то говорить на парселтанге… Так было всегда, когда он не контролировал свой гнев – он неосознанно начинал шипеть подобно ядовитой змее.
– Ты говоришь на парселтанге? Кто ты такой?
– Я, – начал Том, уже немного взяв себя в руки и говоря нормально, – Том Марволо Риддл, сын маггла Тома Риддла и Меропы Мракс! Я – наследник Салазара Слизерина!
– Н-не может быть! Ты потомок Салазара… – в голосе Абрахаса появилась некоторая покорность, хоть это было трудно представить. Он продолжил, обращаясь уже к сыну. – Значит, ты все же нашел своего… «хозяина»? – Том хотел было уточнить, о чем это толкует старший Малфой, но Люц его опередил…
– Да, отец! – сказал он, стирая рукавом кровь с лица. – И твоего тоже!
– Что ж, – начал Абрахас, поднявшись, – оставлю вас, в таком случае. Мистер Риддл, – Абрахас учтиво поклонился ему, чем привел Тома в полное замешательство, но Том не подал вида, – прошу прощения! – и Абрахас удалился.
Несколько минут они стояли, не говоря друг другу ни слова. Казалось, что прошла вечность, прежде чем Том замогильным тоном осведомился:
– Какого дьявола здесь происходит?
– Ну, во-первых, спасибо! Если честно, я не ждал помощи! А во-вторых, не подождешь ли ты еще пару минут, пока я умоюсь и приведу себя в порядок?
– Хорошо, – и Том устроился в кресле возле камина.
«Я заступился за него… Почему? – размышлял Риддл, пока Люциус был в ванной. – Я ведь мог и не вмешиваться, а пинком ноги открыл дверь… Да еще так разозлился, что магия так и всколыхнулась во мне… Ну подумаешь, дал он ему пару пощечин… – Том снова вспомнил лицо Люциуса, испачканное кровью, его глаза, в которых плескались паника и страх, смешиваясь в коктейль горечи. Ярость медленно поднималась в нем… Он с силой сжал подлокотники кресла и попытался успокоиться… – Почему меня это волнует? Да, он отнесся ко мне по-другому, но это ведь не причина… Черт!» – его размышления прервал Люциус, опустившийся в кресло напротив.
– Итак, я готов тебе все рассказать… Но ты тоже поделишься со мной событиями прошлого вечера!
– Ну, ты там тоже, кажется, был… А если нет, то кого я, собственно, трахал? – приподняв бровь, ответил Том.
– Очень смешно, Том! – Люц скопировал его выражение лица. – Я про твоего отца говорю!
– Ну ладно… – сдался Том.
– Что ж… Моя прабабка Сиривинна была провидицей… Мне же лет с семи начали сниться сны, в которых я, уже достаточно взрослый, был рядом с человеком… С очень могущественным магом. Я был рядом с ним, помогал ему, а он относился ко мне как… к другу. Я называл его Мой Лорд, – от того, как Люциус произнес это, по телу Тома прошло приятное покалывание. – Я рассказал об этих снах матери, а она отвела меня к моей прабабке. Знаешь, мне повезло, что я застал ее в живых! Но не только потому, что она мне пояснила мои сны, а еще потому, что она была потрясающе сильным и гордым человеком. Я общался с ней немного, видел всего около десяти раз – потом она умерла, но до сих пор она остается человеком, которого я безмерно уважаю! Так вот, она рассказала мне, что я вижу во снах свое будущее, что я действительно буду рядом с очень сильным темным магом! Который будет сильнее самого Гриндевальда… И что я буду нужен ему! Буду рядом, буду поддерживать, но поплачусь за это… Также она сказала, что перед этим магом склонятся многие, в том числе и мой отец. Она и с ним говорила… Уж не знаю, что она ему сказала, но отец крайне опасался того момента, когда появится этот маг. Я рассказал, что в моих снах этот маг довольно часто шипит, как змей, и отец сразу понял, что это, очевидно, потомок Слизерина. Мне все время продолжали сниться эти сны… И вот в этом году, в одном из таких снов я смог увидеть лицо этого человека! Это ты, Том! Ты тот темный маг… И я буду служить тебе! – на лице Тома было легкое неверие. – Это правда! Я сам сначала сомневался, пока не услышал, как ты говоришь на парселтанге…
– Так значит, поэтому ты решил затащить меня в постель? – с грустью, неведомо откуда взявшейся, спросил Том.
– О, Мерлин, конечно же, нет! Я сам того хотел! И вообще, я тебе тут такое рассказал, а ты спрашиваешь, почему я с тобой переспал! Мне казалось, что ты не очень-то хотел этого… Или я ошибаюсь? – с лукавой улыбкой осведомился Люц.
– Иди к черту, Малфой!
– Ну ладно-ладно, – Люц поднял руки в примиряющем жесте. – Что ж, твоя очередь…
* * *
… – Ну, вот так, собственно, все и произошло, – под конец рассказа сказал Том. – Я был просто ему не нужен! При его словах у меня появилось ощущение, что я никчемен, что действительно зря родился… – и шепотом добавил, – что никому не нужен…
– Ты упомянул о медальоне… – Люциус сделал вид, что не услышал окончания фразы.
– Да, медальон Слизерина. Морфин сказал, что мать забрала его, и, видимо, продала. Хм… Надеюсь, однажды его найти…
– Ты не думай о том, что тебе отец сказал! Я же тебе только что рассказал, что тебе суждено стать могущественным магом! И ты моя судьба!
– Так, Малфой, ты даже не думай! То, что между нами произошло, больше НИКОГДА не повторится! И… я не могу сказать, что мне не понравилось, НО больше…
– Ха! Ты еще скажи, что я тебя изнасиловал! Хм… А ведь можно и так сказать… Какой я нехороший! – на лице Люца заиграла развратная улыбочка.
– Прекрати! Я хочу забыть обо всем…
– Хорошо… Как скажешь, – сказал беспечно Люц, а в голове мелькнула мысль: «И не надейся!»
– Уже довольно поздно, я пойду к себе… Так и не дошел до вашей библиотеки, жаль.
– Ничего, у тебя будет еще уйма времени! Доброй ночи, Том.
– Доброй ночи, Люц, – ответил Том, прикрывая за собой дверь.
Этой ночью Том спал крайне беспокойно. Ему снились серые глаза, белоснежные волосы, нахальная улыбка… Стройное, красивое тело извивалось под ним, а он тонул в стонах наслаждения партнера и растворялся в его прекрасном теле. Том проснулся посреди ночи весь мокрый от пота и спермы. Ему прежде не снились «мокрые сны»… Быть может, раньше ему было некого в них видеть? «Чертов Малфой!» – пронеслось у Тома в голове, и он поплелся в душ. Вернувшись, он рухнул на кровать и, с мыслью, что это лишь физическое влечение, провалился в сон без сновидений.
Проснулся Том довольно поздно, было уже около полудня. Ему это было не свойственно, он всегда был ранней пташкой. Он замечательно выспался и твердо уверил себя в том, что один сон еще ничего не значит. Бывает… В душ он направился в приподнятом настроении. Теплая вода обволакивала тело, сильные струи воды приятно «массировали», расслабляя и успокаивая. Но в комнате его ждал сюрприз… Том вышел из ванной – одно полотенце было повязано у него на бедрах, другим же он интенсивно сушил голову и не мог видеть того, что происходило в комнате. Поэтому он испуганно дернулся, когда услышал рык. Убрав полотенце от лица, Том увидел не очень крупного, но, тем не менее, настоящего белого тигра, который выглядел отнюдь не дружелюбно – зверь разъяренно рычал, демонстрируя клыки. Первой мыслью было: «Какого боггарта тут делает тигр?» Второй: «Нужно добраться до палочки!!!» Палочка лежала на прикроватном столике, и Том медленно стал подбираться к нему. И вот, когда его рука была всего в паре сантиметров от спасительного куска дерева, тигр, все еще рыча, совершил прыжок. Том оказался прижатым к постели белоснежным хищником. Он ожидал, что еще секунда – и животное раздерет ему горло, но зверь лишь прижимал его к постели и даже уже не рычал и не скалился. Теперь Том смог разглядеть его глаза – серые… И тут Тому показалось, что зверь улыбается… А еще через пару минут на нем лежал хохочущий Люциус Малфой. Том, отойдя от шока, сбросил блондина с себя, но Люц продолжил смеяться, даже сидя на полу. Том и не знал, что он первый человек, который видит Люциуса таким!
– О! Ты бы видел свое лицо! Это было непередаваемо! – все еще посмеиваясь, сказал Люц.
– Придурок! Какого дьявола ты это сделал? И это вовсе не смешно!
– Ты что, обиделся? Ну, подумаешь, немного пошутил…
– Идиот, – обиженно буркнул Том. А Люц снова рассмеялся – вряд ли кто-то еще видел такую обиженную рожицу Тома Риддла.
– Кончай ржать уже!
– О, Мерлин! С тобой точно не соскучишься! Ладно, ты давай одевайся, потом перекусим, и я покажу тебе прилегающую к поместью территорию… – и Люц вышел.
– Чувствую, интересные будут каникулы! – пробормотал Том, возведя глаза к «небу», и начал собираться.
Они перекусили, и Люциус сначала показал ему все поместье. У Тома глаза засияли, когда они вошли в библиотеку – она не уступала по размерам Хогвартской, даже была больше… И уж точно намного интереснее – ну разве встретишь в школе столько запретных книг? Потом они пошли гулять по территории поместья: там было много различных красивых уголков. Деревья были укрыты снегом и в лучах зимнего солнца искрились, большой пруд был покрыт кромкой льда, но все равно завораживал. Был там также и зачарованный уголок, в котором, несмотря на декабрь, царило лето. Там было множество различных цветов и деревьев, некоторые были очень редкими. Но больше всего Тому понравились розы. Там было много роз, разных цветов и сортов… Но одни ему понравились больше всего – он прежде никогда не видел таких. Белоснежные розы, которые казались символом чистоты и невинности, но у которых были большие, для обыкновенных роз, шипы.
– Что это за сорт? – спросил Том, любуясь совершенными цветами.
– Лучше промолчу, а то будешь смеяться.
– Не буду. Скажи, как они называются?
– Кхм… «Люций»… – ответил Люциус как можно небрежней, но Том заметил, как его щеки заалели…
– …
– Ну, моя мать, София, любит заниматься цветами, и после моего рождения она занялась селекцией роз… Когда она увидела конечный результат, то назвала этот сорт «Люций» в честь меня…
– Они очень красивые!
– Да уж, все говорят, что эти розы – жемчужины нашего сада, – хмыкнув, сказал Люц.
– Что ж, люди не врут, это действительно так…
Они еще много гуляли. Люциус показал Тому все свои любимые уголки, охотничий домик, где они и пообедали, конюшню с изящными кобылками и неукротимыми рысаками… Большинство лошадей были черными. На вопрос Тома «почему?» Люциус, смеясь, ответил: «Ну, просто я неотразим на вороном скакуне!» В поместье они вернулись лишь под вечер, когда было уже совсем темно, приятно уставшие и довольные. Они выпили горячего чаю, после чего Том «упорхнул» в библиотеку. Там он с маниакальным блеском в глазах сначала изучал содержимое библиотеки, а потом углубился в чтение, наугад вытащив книгу по темной магии. Книга оказалась очень интересной, в ней рассказывалось о различных черномагических обрядах, о том, как правильно их провести. Он засиделся до ночи и не заметил, как уже оказался не один…
– Доброй ночи, молодой человек… Том, если не ошибаюсь? – от неожиданности Риддл чуть книгу из рук не выронил. В библиотеку зашла очень привлекательная женщина с прекрасными длинными серебристыми волосами… Она была похожа этим на Люца…
– Доброй ночи… Вы, наверное, леди Малфой?
– Да, я мать Люциуса. Можешь звать меня Софией.
– Очень приятно с вами познакомиться, София, – ответил Том, поцеловав руку женщины. И это было действительно так… Во взгляде Софии не было превосходства, как во взгляде Абрахаса, но было достоинство, интерес и уважение к окружающим и к самой себе. И от нее веяло силой, даже не магической, а духовной.
– Вы кажетесь мне довольно приятным молодым человеком, Том. Уж не знаю, почему Абрахас отзывался о вас не очень лестно… Возможно, мне не стоило этого говорить, но лучше, чтобы Вы знали.
– Потому что я полукровка и вырос в маггловском приюте.
– Что ж, – на лице леди Малфой заиграла легкая улыбка, – не позволяйте моему мужу оскорблять Вас. Мне, кажется, Вы способны достойно ответить!
– А Вас не беспокоит кровный вопрос?
– Знаете ли, Том, я не в восторге от магглов и даже недолюбливаю их… Но в Вашем случае я полагаюсь на выбор сына. У Люциуса много «друзей», и они не раз приезжали к нам, но ни с кем он не вел себя так, как с Вами. Возможно, Вы этого не видите, но он открывается перед Вами, позволяя узнать себя настоящего! Я его таким раньше никогда не видела…
– Это большая честь для меня, – отчасти Том не врал.
– Хорошо… – снова легкая улыбка. – Мне не спалось, и я решила посидеть здесь, но раз уж Вы облюбовали это место, то я, пожалуй, возьму книгу с собой, – сказала София. Подойдя к одной из полок, она вытащила большой фолиант и, пожелав Тому доброй ночи, ушла.
* * *
А на следующий день было Рождество. Том проснулся в прекрасном расположении духа, так как это Рождество обещало быть намного лучше, чем предыдущие. Сначала были Рождество и Новый год в приюте, потом праздничные дни в одиночестве в Хогвартсе – он решил сам для себя, что лучше посидит один, чем с профессорами и небольшой кучкой неудачников, к которой он не относился, которые тоже остались на праздники в школе. Да и вообще, Том праздники не очень любил. Но в этот раз все должно быть… интереснее. Однако в хорошем настроении он пребывал недолго. Спустившись в гостиную, он увидел Софию и Люциуса, которые мило беседовали с женщиной, старше Софии лет на десять, и, по всей видимости, ее сыном – ему было около двадцати, может быть, чуть больше. Завидев Тома, София поспешила представить его.
– О, Том, подойди, пожалуйста, я познакомлю тебя с нашими гостями. Они останутся на праздничный ужин, – тепло произнесла она. От такого тона Риддлу даже неловко стало… Но просьбу ее он выполнил. – Это Том Риддл, – представила его гостям София, и Том уважительно склонил голову. – А это друзья нашей семьи – леди Галлар с сыном.
– Меня зовут Арлен Галлар, а это мой сын, Ариэль, – надменным голосом, в котором Том не слышал уважения к самой себе и к окружающим, звучавшего в голосе Софии, произнесла женщина. Ее сын лишь склонил голову, как это только что сделал Том.
Позже Том узнал, что семейство Галлар уже пять лет встречает Рождество с Малфоями. Абрахас и муж Арлен, Николас, вели совместные дела и встречали сей праздник с друзьями и партнерами. А София с Люциусом и Арлен с Ариэлем отмечали Рождество вместе. Арлен была одного роста с Софией, одета весьма шикарно, даже с некоторым перебором, у нее были медового цвета волосы и зелено-голубые глаза. Ариэль же источал грацию и шарм, у него были каштановые прямые волосы, прикрывающие скулы, и загадочный взгляд зеленых глаз. Его нельзя было назвать красивым, как Тома или Люциуса, но он определенно был симпатичным молодым человеком, не обделенным вниманием. Ариэль был выше Тома и Люца, те же пока были одного роста, но Люц должен был еще вытянуться, как подметил Том, вспоминая высокий рост Абрахаса. Том не знал, чего ждать от Ариэля, но ему очень не нравились откровенные взгляды, которые тот бросал на Люца! А еще больше злило то, что Люциус отвечал на эти взгляды полуулыбкой и искорками в глазах…
– Значит, ты знаком с этим Ариэлем лет с десяти? – спросил Том как можно небрежнее, когда они с Люцем были в библиотеке.
– Ну да, мне было десять, а ему пятнадцать, когда мы познакомились. Но мы быстро нашли общий язык. Ему нравилось рассказывать мне разные истории, а мне нравилось слушать… Но друзьями нас не назовешь. Мы встречаемся только на Рождество и просто проводим время вместе, а так мы даже не переписываемся. Но с тех пор, как мне стукнуло тринадцать, он… Впрочем, не важно, – беззаботно сказал Люц, но Том напрягся.
– Ну, если не хочешь, не говори, – пожав плечами, сказал Том, рассчитывая, что Люциус все-таки расскажет. Зря. Люц лишь кивнул.
На выходе из библиотеки они оба оказались под омелой. Том этого не заметил, а вот Люц потянулся к нему.
– Малфой! Я ведь уже говорил… – возмущённо начал Том, отходя на шаг от Люциуса.
– Всего лишь омела, – бодро, но с тенью грусти в глазах ответил Люц и вышел.
Том еще какое-то время оставался в библиотеке – просто не хотел идти вместе с Люциусом. Момент, так сказать, был неподходящий…
Вечером был праздничный ужин. Ариэль сел напротив Люца и весь вечер практически не сводил с него глаз. Люциус иной раз делал вид, что не замечает, а иной раз отвечал на этот взгляд. Арлен и София увлеченно болтали. А Том изо всех сил старался прислушиваться к разговору женщин, чтобы не смотреть на безмолвные переглядки двух других юношей. Достаточно скоро он, ссылаясь на головную боль, удалился к себе в комнату. Там прилег и задремал. Сон был коротким, но очень содержательным. Во сне он силой брал податливое тело, оставляя укусы и синяки от пальцев на бархатной коже. А его партнер, распластанный у стены, молил не останавливаться. Том проснулся, резко и неожиданно вынырнув из сна, крайне возбужденный. Позже он и сам не смог бы сказать, почему у него появилась настойчивая идея зайти к Люцу. Но эта мысль казалась такой правильной, такой неоспоримой, что Том так и сделал – пошел к комнатам Люциуса. Он хотел уже постучать, как услышал приглушенный стон с другой стороны двери. Не удержавшись, он осторожно приоткрыл дверь… Увиденное всколыхнуло в нем целый спектр эмоций: ревность, ярость, обида и… желание. Люциус прижимал Ариэля к стене, отчего перед глазами Тома промелькнула картинка из сна. Блондин удерживал руки Ариэля за запястья над головой, неистово целуя губы шатена. Ариэль же закинул одну ногу на бедро Люца. И то, что молодой мужчина сейчас так подчинялся пятнадцатилетнему мальчишке, казалось Тому невероятным. Вот рука Люциуса скользнула к брюкам шатена и резко начала расстегивать их, забираясь внутрь и требовательно сжимая содержимое, вызывая тем самым очередной глубокий стон партнера. Том словно голову потерял! Не помня себя, он резко распахнул дверь (п/а: ага, в лучших традициях ревнивого мужа, застающего женушку с любовником… ой, так руки и чесались написать «Молилась ли ты на ночь Дездемона?»), от чего та с грохотом ударилась об стену. Люциус от неожиданности вздрогнул и поспешно отошел от Ариэля. Он бы сейчас победно ухмыльнулся, ведь Том явно ревновал его, да вот только гнев в глазах Риддла, слишком сильный, безудержный, пугал. Том начал что-то говорить, но Люциус не мог понять что – Том неосознанно перешел на серпентанг. У Малфоя появилось чувство «дежа вю»: вот так же Том ворвался в его комнату и прервал его «разговор» с отцом, тем самым… спасая. А сейчас Люциус опасался своего спасителя.
– Ариэль, тебе лучше уйти, – обратился Люц к молодому человеку. И тот поспешно удалился. – Что случилось, Том?
– Ты… Ты… – не тратя время на объяснения, Том в несколько секунд пересек расстояние, разделявшее их, и уже наяву впечатал Люциуса в стену.
– Том! Том, ты что? Перестань! – Малфой пытался вырваться из сильной хватки Риддла. А Том будто не слышал его, не переставая грубо шарить руками по телу блондина. Потом впился в нежные губы поцелуем-укусом, жестоко прокусывая до крови податливую плоть. От этой «ласки» Люц приглушенно вскрикнул. Сопротивляться он перестал, лишь шепотом повторял: «Риддл, перестань…»
Когда, не встречая больше сопротивления, Том машинально ослабил хватку, Люциус с силой оттолкнул его, и он распластался на полу. Падение привело его в чувство, и вся ярость куда-то ушла, а на ее место пришло понимание, что он сейчас наделал!
– Люц… – обратился он к Малфою, не зная, как оправдаться. А тот лишь, тяжело дыша, смотрел на него со страхом в глазах. – Прости! – и Том убежал в отведенную ему спальню.
«Что я наделал! Черт! Сам не понимаю, с чего вдруг накатила такая ярость? Но… Проклятье! Только появился человек, с которым мне нравится и приятно общаться, с которым мне… хорошо! А я все испортил… Ведь мы могли стать… друзьями. У меня никогда не было друзей, да и у него тоже… И мы… А теперь он меня возненавидит! Меня никогда не волновало мнение других, но я не хочу его ненависти! Что же теперь делать?» – думал Том, оказавшись у себя в комнате, лежа ничком на кровати.
Люциус последовал за Томом через пару минут. По свежим следам на снегу он шел за брюнетом. Люциус всегда двигался бесшумно, даже снег не скрипел под его поступью. И он видел, как Том добрался до озера, а затем исчез. Поскольку аппарировать на территории школы нельзя, Люцу не составило труда понять, что Риддл использовал портключ. Но вот куда направился Том, Люц не знал, но планировал выяснить! Он утеплил свою мантию с помощью заклинания и остался ждать у озера, надеясь, что ему повезет и Риддл вернется сюда.
Где-то часа через полтора или чуть больше Люц уже впадал в легкое бешенство – ну не май же месяц, а утепляющее заклинание хоть и согревает, но недостаточно! Поэтому Люц очень радовался тому, что прихватил с собой небольшую фляжечку с коньяком, которым он и пытался согреться. И вот Малфой уже собирался уходить, когда почувствовал, что он не один, а затем услышал сдавленный стон со стороны векового дуба. Он подбежал к дереву и увидел стоящего на коленях и закрывающего лицо руками Риддла. Тот дрожал всем телом, не в силах унять эту дрожь. Малфой присел на корточки рядом с ним и дотронулся до его руки. Том резко отшатнулся и уставился на Люца испуганными глазами.
– Что ты сделал? – тихо спросил Люц. Но Том молчал, лишь панически оглянулся по сторонам, и снова уставился на Люца.
– Ты кого-то убил? – озвучил самую страшную свою догадку Малфой. На эту фразу Том среагировал молниеносно – наставил палочку на блондина, тем самым подтверждая догадку.
Малфой осторожно коснулся палочки Тома, но сопротивления не встретил и отвел ее от себя. Том смотрел на него, как затравленный зверек, и думал: «Мне конец! Я только что совершил тройное убийство и теперь нарвался на Малфоя!» Почему-то мысли устранить Люциуса каким-нибудь образом даже не возникало. А вот мысль о том, что Малфой может его сдать, прокралась в его мозг. Холодный разум теперь уступил место эмоциям, и в душе царил полный сумбур. Люциус протянул ему фляжку с коньяком. Том сделал большой глоток и закашлялся.
– Ну не залпом же! – сказал Люц. – Небольшими глотками… Пей, может быть, полегчает немного… – и Том пил, смотря куда-то в темноту, и даже не заметил, как Малфой наложил на него утепляющие чары. Сидели молча.
– Так кого ты… убил? – спросил Малфой, когда Том опустошил фляжку.
– Бабку, деда и отца, – словно не своим голосом ответил Том и сам удивился, что признался блондину. Позже он много раз будет вспоминать этот разговор и не раз задаваться вопросом, почему он сказал Малфою правду. Но ответ на этот вопрос он так и не найдет.
– Тройное убийство… – сказал Люц шепотом, а потом присвистнул.
«Ну все, теперь он меня точно сдаст!» – пронеслось в голове Риддла. Он обреченно прикрыл глаза и прислонился к дереву. А Люц не спускал с него глаз. И Том чувствовал это – взгляд буквально обжигал. Он не знал, сколько они так просидели… Но их молчание нарушил Дамблдор.
– Позвольте узнать, что вы тут делаете, молодые люди? Сегодня праздник, все в замке, танцуют, а вы тут… Что-то случилось? – голос директора был мягок, но Том слышал нотки подозрения.
«Чертов старый идиот! Какого хрена он сюда приперся? Ни за что не поверю, что случайно забрел! На такую сказку я бы даже на первом курсе не повелся! Проклятье! Ну надо же было ему припереться! А ведь я мог договориться с Малфоем… Но теперь, видимо, уже поздно…» – мысли Тома метались в поисках выхода из сложившейся ситуации.
– Добрый вечер, директор, – начал Люц. – Все в полном порядке, мы с Томом просто пошли прогуляться и подышать свежим воздухом. И, знаете ли, как-то заболтались. Но, думаю, вы правы, действительно пора возвращаться… – Люц врал легко и непринужденно, а Том уставился на него во все глаза, явно не ожидав прикрытия со стороны блондина, благо к Дамболдору он сидел спиной.
– Не знал, что вы… дружите! – лукаво заметил директор.
– Не то чтобы дружим… – продолжал Люц. – Мы, скорее, хорошие знакомые и чаще всего общаемся в слизеринской гостиной.
– Ну, тогда возвращайтесь на праздник.
– Пожалуй, мы лучше пойдем в нашу гостиную. Да, Том?
– Да, – буркнул Риддл и поднялся. Малфой бодро приобнял его за плечи и потащил в сторону замка. А Дамблдор лишь с подозрением смотрел им вслед.
* * *
– Отпусти! – сказал Риддл, когда они добрались до подземелий, ведь Люциус по-прежнему «обнимал» его.
– Ничерта! Тебя всего трясет, и, похоже, у тебя жар!
– Я, кажется, ясно выразился!
– Хорошо, как хочешь… Но до твоей спальни я тебя все же провожу! И не стоит спорить!
Том шел, держась за стенку. У него действительно был жар, его трясло, голова кружилась. Малфой шел позади него и думал, что Том упрямый, как баран! Но озвучивать свои мысли он не стал. Они добрались до спальни Риддла, и Том, лишь кивнув, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Люциус вздохнул, развернулся и сделал всего пару шагов, когда услышал звук упавшего тела. Он быстро отворил дверь и увидел Тома на полу. Малфой закрыл дверь и запер ее с помощью заклинания, а затем наложил звуконепроницаемые чары – ну, на всякий случай. Люциус отлеветировал Тома на кровать и устроил его поудобней. Потом достал из кармана носовой платок и направился в ванную. Смочив платок холодной водой, Люц вернулся в комнату и положил сей компресс на лоб брюнету. «Скорее всего, температура поднялась из-за избытка впечатлений… Наверное, ему просто нужно немного поспать, и все пройдет…» – размышлял Малфой.
Примерно через полчаса Том начал метаться во сне – ему снились кошмары. Люциус присел на кровать и попытался его разбудить. Но не удавалось. В какой-то момент Риддл, будто в агонии, начал кричать. А потом резко распахнул глаза и сел на кровати… И так вышло, что он очутился прямо в объятиях Люциуса, который изо всех сил прижал его к себе. Том часто и прерывисто дышал, уткнувшись в плечо Малфоя. Тот лишь сильнее обнял его. Но когда дыхание Тома восстановилось, и он осознал, где он и с кем, он рывком отстранился от блондина.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– После того как ты закрыл дверь, я услышал, как ты упал в обморок, ну и решил немного помочь…
– Не падал я в обморок! – Том выпалил это прежде, чем понял, КАК глупо это звучит в этой ситуации.
– Ну да, – ответил Малфой с ехидной усмешкой, – ты просто решил отдохнуть на полу и заработать воспаление легких… Извини, не понял сразу. В следующий раз предупреждай.
– Ладно, допустим, за то, что ты меня на кровать перенес, спасибо. А лапать меня ты зачем стал?
– Когда это?
– Вот только что!
– Ну, знаешь, тебе кошмар приснился, ты кричал, а я пытался тебя разбудить… Я не виноват в том, что ты рывком поднялся и оказался в моих объятьях! И, между прочим, тебе это было необходимо!
– Мечтай, Малфой!
– Хм… – Люц снова ухмыльнулся. – Можешь что угодно говорить, но я чувствовал это! Ври себе, сколько влезет, но меня ты не обманешь!
– Да пошел ты!
– Что ж, – на лице Малфоя застыла ледяная маска – от такого перехода Тома даже передернуло, – наверное, мне действительно здесь нечего делать. Пожалуй, пойду, – и Люц стремительно направился к двери.
– Подожди! – остановил его Том, когда он уже ухватился за ручку. Блондин, не оборачиваясь, замер. – Спасибо, – тихо сказал Том, но Люц прекрасно расслышал.
– Если хочешь, расскажи… – сказал Малфой, уже подойдя обратно к кровати.
– С чего вдруг? – прищурился Том.
– Ох, Риддл, брось, я и так знаю, что ты совершил тройное убийство!
– Я могу стереть тебе память…
– Но ты прежде должен до своей палочки добраться, а она на столе. Моя же у меня в кармане, – спокойно говорил Малфой, скрестив руки на груди. – Ну и кто будет быстрее?
Наступило длительное молчание. Люц присел на краешек кровати, со стороны ног, и откинулся на спинку. Том смотрел в окно на звездное небо, а Люциус смотрел на Тома. Молчание не было обременительным, оно было необходимым. Каждый думал о своем.
– Ты меня сдашь? – спросил Том, все еще глядя в окно.
– Нет.
– Почему? – на этот раз он смотрел Люцу в глаза. – Тебе ведь что-то нужно?
– Возможно…
– Что?
Малфой не ответил, просто приблизился к Тому и поцеловал его. Но не требуя, а спрашивая разрешения. Не дождавшись, он отстранился. Том лишь устало на него взглянул и начал расстегивать рубашку.
– Ну, давай, – сказал Риддл, оставшись обнаженным по пояс. У него не было сил сопротивляться, морально он был полностью измотан. И лишь на краю сознания шевельнулась мысль, что он отомстит надменному блондину за такое унижение. А еще было жутко обидно…
Люциус снова приблизился к нему и снова попытался поцеловать, но Том лишь отвернулся. Малфой, хмыкнув, принялся целовать шею и спускаться ниже, к ключицам, покусывать соски, попеременно играя с ними язычком. Тому не хотелось сознаваться, но ему было приятно, даже более чем. Все действия блондина находили отзыв в паху Риддла, который против его воли начал возбуждаться. Люц снова перебрался к шее, а затем и к нежному ушку. Подарив ласку нежному местечку за ухом, он стал очерчивать языком линии ушной раковины. С уст Тома сорвался стон. Все же, посещая «Белую Лилию», он никогда не разменивался на ласки, и уж тем более не ждал их. Чаще всего это был лишь сумасшедший, временами даже грубый секс, без таких вот предварительных ласк. Но эти новые ощущения определенно ему нравились.
– Так ты позволишь мне тебя поцеловать? – спросил Люц, оторвавшись от аппетитного ушка. На что Том лишь плотно сжал губы. – Ну, как хочешь.
И Люц продолжил… Проведя дорожку из поцелуев, он остановился в районе пупка и стал вырисовывать причудливые узоры языком. Том неосознанно выгибался под ним, и с его губ вновь сорвался стон, на этот раз более громкий.
– Проклятье! – выкрикнул Риддл, злясь на себя и на предавшее его собственное тело.
– Так ты хочешь, чтобы я приласкал его? – спросил Люц с усмешкой, как бы случайно проводя рукой по напряженному члену брюнета.
– Да, – сквозь зубы сказал Том.
– Что-то я тебя не понял. Будь добр, повтори? – невинно хлопая глазками, попросил Малфой.
– Сволочь! Да, я хочу!
– Хочешь чего?
– Я. Тебя. Ненавижу.
– Хм… – и снова ухмылка. Люциус склонился над пахом Тома. – А вот твой маленький дружок меня, похоже, очень даже любит! Ведь правда? – Люц снова погладил напряженный член Тома через ткань. – Правда.
– Скотина! – Том закрыл лицо руками, пытаясь взять себя в руки.
– Ты такой неласковый! – продолжая забавляться, ответил Люц. – Лучше я пообщаюсь с ним, – и Риддл почувствовал, как Малфой расстегнул его ремень. Убрав руки от лица, Том увидел, как Малфой зубами расстегнул молнию, а затем воззрился на Тома. Тот гневно сверкал очами. Малфой, хмыкнув, достал палочку и что-то прошептал. И вот Том уже лежал перед ним обнаженный и весьма возбужденный. В то время как Люциус был полностью одет.
– Чего-то не хватает… – Люц оглядел Тома. – Точно! – он снова прошептал какое-то заклинание. В итоге руки Тома оказались привязанными невидимыми путами над головой к спинке кровати. – Так намного интереснее.
– Какого боггарта?! Немедленно развяжи меня! – крикнул Риддл, а про себя подумал: «Теперь я его точно убью!»
– Шшшшш! – Люциус принялся ласкать языком член любовника. Пройдясь язычком по всей длине члена, Люц полностью вобрал его в рот и начал посасывать. Том двигал бедрами навстречу жаркому рту, извиваясь и стоная, забывая себя. Блондин неожиданно отстранился, вызвав тем самым стон протеста у Риддла.
– Я хочу, чтобы ты меня попросил трахнуть тебя.
– ЧТО? – выкрикнул Том. – Никогда! – это он уже прошипел.
– Правда? – и Люц снова прошелся язычком по требующему разрядки члену.
– Сука! Тварь! Ненавижу! – Том пытался освободить руки, но тщетно.
Люциус же отстранился и, снова прошептав заклинание, оказался тоже обнажен, и теперь Том мог видеть прекрасное тело и возбужденный член блондина. Люциус Малфой, Том вынужден был это признать, действительно был… совершенен. Малфой выглядел старше своих лет, и сейчас в его затянутых туманной дымкой глазах, Риддл видел хищника. Малфой оседлал бедра Тома так, что при желании мог потереться упругими ягодицами о возбужденный член Риддла, вызывая у того протестующие стоны, когда отстранялся.
– Ну, так ты попросишь? – Риддл лишь что-то прошипел. – Ты такой упрямый! – и, уже не спрашивая, наклонился и поцеловал Тома. Тот только плотнее сжал губы. Тогда Люциус снова потерся о его член. Из груди Тома вырвался стон, и Люц смог скользнуть язычком в приоткрывшийся рот. Том не смог долго сопротивляться и начал отвечать, покусывая губы Люца.
– Так что? – Люц интенсивнее потерся о его член. – Ты скажешь?
– Да! – сквозь зубы рыкнул Том. – Трахни меня, – это было уже почти шипение. И Том приготовился к тому, что сейчас его перевернут на живот и отымеют.
Но через пару секунд глаза Тома распахнулись, когда его член начал погружаться в тесный вход Малфоя. Том смотрел на него и не мог поверить, такого он не ожидал! Он думал, что именно он окажется снизу, ведь Малфой сам говорил, что предпочитает активные роли, все к тому и шло… Тогда почему он так поступил?.. Люциус медленно насаживался на плоть брюнета, закусив губу, но глядя прямо в глаза Тому. Видя нетерпение в карих глазах, Люц резко опустился до конца на член любовника, вскрикнув от боли, которая, впрочем, перешла в наслаждение. Том, забыв обо всем, рывком сел и обнял блондина. На краю сознания промелькнула мысль: «Когда он успел освободить мне руки?» Люциус одной рукой обнял Тома за шею, а вторая скользнула между их телами к его давно уже требующему вниманию члену. Том уже сам приподнимал, глубже насаживая на свой член блондина, срывая поцелуи со сладких губ. Темп убыстрялся, поцелуи становились все неистовее. Люциус кончил первым, прижимаясь к Тому и выкрикивая его имя. Через минуту, со стонами наслаждения, кончил и Том. Люциус откинул голову назад, а Том уткнулся лицом в его шею, они все еще подрагивали после оргазма.
– Тебе понравилось, было хорошо? – хриплым голосом спросил Люц. На что Том лишь кивнул, не в силах ответить.
– Мне, наверное, пора… – сказал Люц, когда они отстранились друг от друга.
– Подожди, – Том ухватил его за руку, притягивая обратно к себе.
– Хочешь, чтобы я остался?
– Да. Мне почему-то кажется, что тогда мне не будут сниться кошмары…
– Хочешь поговорить о них?
– Завтра.
Через некоторое время оба юноши уснули. Лишь луна серебрила их своим светом.
* * *
Том проснулся достаточно рано – на часах было начало восьмого утра. Солнце светило ярко и, по закону подлости, прямо в глаза, от этих назойливых лучиков он и проснулся. Резко сел, потянулся, потом покосился на вторую половину кровати, где спал Малфой, и, вспомнив все, что с ним вчера случилось, прикрыв глаза, со стоном откинулся на подушку.
– Поверить не могу, что я это сделал! – прошептал Риддл.
– Что именно, – Малфой, оказывается, не спал, – прихлопнул своего папашу или трахнул меня?
– Хм… Дай-ка подумать… Нет, пожалуй, тому, что я переспал с тобой, я удивлен больше!
– Если скажешь, что тебе не понравилось, ни за что не поверю! Ты тааааак меня целовал, так двигался во мне, так стонал, и, к тому же, попросил остаться! Можешь отнекиваться, конечно, сколько угодно, но я не поверю! – довольным голосом сказал Малфой.
Люц поднялся, сладко потянулся и прошествовал в ванную… То, что он оставался обнаженным, его ничуть не смущало… в отличие от Тома. Ну не то чтобы он прямо-таки смутился, как неопытный мальчик, просто было как-то непривычно. Мало того, что он с парнем переспал, так еще и попросил того на ночь остаться. Его обычные походы в «Белую Лилию» заканчивались тем, что он безразлично кидал деньги и молча уходил. А тут такое… Малфой довольно быстро вышел из ванной, продефилировал в одном полотенце и остановился перед Томом.
– О чем задумался?
– Да так, ни о чем… – и Том последовал примеру Малфоя и направился в душ.
Люциус остался на какое-то время один в комнате… Он надел брюки, наложил согревающее заклинание на подоконник и удобно устроился на нем, прикуривая сигарету. С наслажденьем затянулся… В голове бродили мысли о том, как теперь будет вести себя с ним Том? Как тот чувствует себя? Все же не каждый день убиваешь своих родственников… Ему, наверное, не по себе… «Я попробую его поддержать… У каждого есть свое предназначение… Возможно, мое в том, чтобы поддерживать его?»
– Какого черта ты куришь в моей комнате? Сейчас же затуши эту дрянь!
– Хорошо, вот докурю и затушу! – ответил Люц Риддлу, при этом еле удержавшись, чтобы не показать язык.
– Чтобы я больше не видел, как ты куришь в моей комнате!
– Хм… Это значит, что ты еще пригласишь меня к себе?
– Размечтался! Я просто оговорился… И, может быть, ты оденешься наконец?! – сам Том был уже полностью одет и готов спуститься к завтраку.
– Только что у тебя было неплохое настроение… А сейчас ты мрачнее тучи! Был в душе каких-то пятнадцать минут, а настроение словно смыло… Тебя определенно нельзя оставлять одного!
– Малфой, что ты несешь?
– Ну ладно, – Люциус соскочил с подоконника, затушил сигарету, при этом прошептав какое-то заклинание, от которого в комнате стало свежо, и подошел к своей одежде, – я буду готов через пару минут…
– Итак, – начал уже совсем одетый Малфой, – сегодня студенты разъезжаются по домам на праздники… А ты? Поедешь в приют или здесь останешься?
– Здесь, – в голосе слышались злые нотки.
– Мдааааа, а тебе не стоит тут оставаться… Дамблдор за тобой постоянно пристально наблюдает. Сегодня ему сообщат о тройном убийстве Риддлов, если уже не сообщили, и он наверняка вызовет тебя к себе!
– Это я уже и без тебя понял! – резко ответил Том.
– А, так вот почему ты такой злой из душа вышел… Что ж, радует то, что это не связанно с моей скромной персоной. Ну, раз так сложились обстоятельства, то, может быть, ты согласишься поехать на каникулы ко мне в гости?
– С какой стати ты меня приглашаешь? И вообще, почему ты все это делаешь?
– Что именно? – делая вид, что ничего не понимает, спросил Малфой.
– Все это… Сначала ты заявил, что знаешь, что именно я открыл Тайную Комнату и выпустил василиска, но при этом обещаешь молчать… Потом ты помогаешь мне у озера – надо признать, хоть и не хочется, что без тебя я бы не справился! Ты в курсе, что я совершил убийство, тройное убийство, и при этом ты ничуть не боишься за собственную жизнь… Я спросил тебя вчера, чего ты хочешь? Ты вместо ответа стал целовать меня… Лично я подумал, что ты хочешь просто трахнуть меня, но ты снова меня удивил – позволил мне трахнуть тебя, хотя до этого говорил, что предпочитаешь активную роль… И вот сейчас, когда ты получил от меня все, что хотел, ты не уходишь, а предлагаешь поехать к тебе на каникулы… Вот я и спрашиваю тебя, за чем тебе все это?
– Знаешь, Том, – на лице Малфоя заиграла хитрая улыбка, – вот поедешь со мной, тогда, может быть, и расскажу… И, к тому же, если останешься здесь, директор тебя в покое не оставит!
– Хорошо… Я поеду… – на это Люциус удовлетворенно кивнул, и они направились на завтрак.
* * *
Они вошли в Большой зал. Несмотря на выходной день и на бурный вчерашний вечер, народу было уже много… Все помятые, невыспавшиеся, но готовые поскорее уехать домой на каникулы. Том и Люц вошли вместе, вызвав тем самым недоумевающие взгляды учеников, которые никак не ожидали увидеть именно этих юношей вместе, и обеспокоенный взгляд Дамблдора – директор чувствовал, что от новоиспеченных «друзей» вряд ли стоит ждать чего-то хорошего… Особенно это настораживало в свете последних событий – сегодня ранним утром Альбусу Дамблдору было сообщено об убийстве маггловской семьи – Риддлов. Фамилия этой семьи стала и ожидаемой, с одной стороны, и шокирующей, с другой. Альбус предполагал, что Том, а он не сомневался в том, что это был именно он, хотя авроры и твердили, что убийца уже пойман, может совершить убийство, но у него в голове не укладывалась мысль, что Риддл все же решился! А вчерашнее столкновение с ним на озере, весь его вид, странный взгляд, все наталкивало на мысль, которая уже стала убеждением – Том Марволо Риддл убил своих родственников Непростительным проклятьем! И вот теперь, от созерцания Малфоя и Риддла вместе, в душе директора зарождалось нехорошее предчувствие…
А Малфой и Риддл совершенно невозмутимо, как будто они так каждый день приходят на завтрак, вместе прошествовали к слизеринскому столу и сели на свои обычные места – Люц со своими «друзьями», а Том в одиночестве, подальше ото всех. Малфоя рьяно расспрашивали, почему он появился вместе с «изгоем». Люц лишь отмалчивался, бросая уничижительные взгляды на вопрошающих. Том, увидев пораженные, заинтересованные лица и среди них – надменно окидывающего всех своим взглядом Люца, невольно улыбнулся.
– Мистер Риддл, – донесся до Тома голос директора, – я прошу вас после завтрака зайти в мой кабинет! – и Дамблдор, закинув в рот очередную лимонную дольку, вышел из-за стола.
Вскоре преподавательский стол практически опустел. Том тоже направился к выходу, а через пару минут Малфой направился за ним. Он нагнал Риддла только в подземельях. Том решил спрятать кольцо Мраксов, которое лежало в его кармане, в спальне – он, сам не зная почему, опасался брать его с собой к директору. Он шел, лихорадочно соображая, планируя, что будет говорить. В конце концов, он всегда достаточно легко врал, и его еще ни разу не подловили. Ему могли верить, как это делали многие, могли не верить – Дамблдор никогда не верил ему, но подловить, уличить в обмане не получалось! И всё же сейчас нервная дрожь слегка пробивала его… Из такого состояния его выдернул голос Малфоя.
– Риддл! Постой! – Том остановился и обернулся.
– В чем дело?
– Я спрошу тебя сейчас, только ответь честно! – с самым серьезным видом сказал Люц. Удивительно, но это подействовало – серые, сейчас холодные глаза смотрели прямо в душу! – Ты волнуешься? Боишься?
– Не боюсь, но волнуюсь… немного. Раз захотел поговорить, прежде чем я пойду к директору, то, может быть, не стоит стоять в коридоре? Поговорим у меня…
Пару минут они шли до комнаты Тома. Зашли, и Том сразу стал прикидывать, куда бы спрятать кольцо. Малфой молчал, а Риддл подходил к столу, к шкафу, комоду, открывал и снова закрывал ящики…
– Черт!
– В чем дело?
– Да так ничего, просто… – Том вертел в руках кольцо…
– Что это за кольцо?
– Моего дядюшки, – нехорошо усмехнулся Том, – который, наверное, сознался в убийстве моего отца и его родителей!
– Не хочешь брать его с собой на беседу с директором, – Люц не спрашивал, а утверждал, понимающе, так же нехорошо, усмехаясь… – Я могу взять его себе на время…
– Могу ли я тебе его доверить? – не обращаясь к Люцу, а просто высказывая свои сомнения, сказал Том.
– О, Мерлин! – Люц возвел глаза к «небу». – Я и так уже слишком много знаю, а ты за кольцо переживаешь?
– Хорошо, держи… – Том протянул ему кольцо, Малфой сразу спрятал его в карман. – Так что ты хотел сказать?
– Послушай, тебе не о чем беспокоиться! Дамблдор НИЧЕГО не докажет! Держись как всегда самоуверенно! – Том изогнул бровь. – А ты думал, я не замечаю? Врешь ты мастерски, так продолжай в том же духе… Веритасерум он не может использовать без разрешения Министерства, которое, как думается мне, не даст такого разрешения. Ведь они, по твоим словам, наверное, нашли «убийцу»… Так что успокойся и, как ни в чем не бывало, иди к директору!
– Хм… Какая проникновенная речь, – насмешливо сказал Том, но на самом деле был за нее благодарен. – Пошли, мне пора.
* * *
В кабинете директор поджидал Тома, сидя за своим столом, попивая чай и поглощая лимонные дольки. Войдя и увидев такую непринужденную атмосферу, Том даже про себя чертыхнулся: «Да сколько ж можно жрать эту дрянь? И вроде собирается со мной серьезно разговаривать, а сидит и чай пьет с дурацкими лимонными дольками! Сейчас и мне предложит… А я их терпеть не могу! Ну, сейчас скажет таким елейным голосом, чтобы я не стоял в дверях, а проходил и садился!»
– О, Том, – сказал Дамблдор, – проходи, пожалуйста, садись…
«Я же сказал!» – мелькнула мысль в голове Тома.
– Чаю с лимонными дольками?
– Нет, благодарю Вас, сэр. Вы хотели со мной о чем-то поговорить…
– Да Том, – Дамблдор принял серьезный и внушительный вид. Ну, внушительный – это, может быть, для других, но на Тома это особого впечатления не произвело. – Ты знаешь, что этой ночью был убит твой отец и его родители?
– Нет, – Том ответил без особой грусти, но с удивлением в голосе. – Жаль.
– Как-то ты не очень расстроен…
– Я ведь его совсем не знал. И расстроен настолько, насколько меня может тронуть смерть чужого, постороннего мне человека. Мне его искренне жаль! Точно так же я пожалел бы о любой другой смерти… Так вы позвали меня, чтобы об этом сообщить?
– Не только… Где ты вчера был, после того как ушел из Большого зала?
– Гулял. А что?
– Один?
– Нет.
– С кем?
– С Люциусом Малфоем. Гуляли на территории школы. Вы сами нас на озере встретили. А с чего такой допрос, сэр?
– Да нет, Том, чистое любопытство. А мне вчера показалось, что ты себя как-то странно вел…
– Ну, понимаете ли, сэр, вчера был праздничный бал, я пью редко, вот немного не рассчитал… С кем не бывает?
– Вы были пьяны?
– Признаюсь, да. Но, надеюсь, меня за такое из школы не выгонят, все же был повод, а я вел себя достаточно прилично.
– Нет, Том, выгонять тебя никто не собирается.
– Сэр, простите, но если это все, то я, пожалуй, пойду, мне еще собираться.
– Далеко ли, мистер Риддл? – Дамблдор был искренне удивлен и недоволен – ему было бы удобнее, если бы Том остался в замке на каникулы. Хотя недовольство он постарался скрыть.
– Меня Люциус пригласил на каникулы к себе домой, вы же не будете возражать сэр? У меня наконец-то появился друг, и я бы очень хотел поехать… «Ну а вам-то, конечно, хотелось бы следить за мной… Но вам даже не удастся мне запретить, я могу совершенно случайно проговориться об этом Слагхорну, недаром он наш декан и меня поддержит точно, а там и попечительский совет – как так, не пустить сироту к другу на праздник, оставить одного, без друзей, в замке…»
– Ну что ж, в таком случае больше вас не задерживаю. Всего доброго.
– До свидания, сэр.
* * *
~ Поместье Малфой-менор. Зимние каникулы – Рождество и Новый Год. ~
Вечером того же дня Люциус и Том стояли на пороге Малфой-менора. Дверь им отворил домовой эльф, на которого Люциус взглянул с таким ледяным презрением, что казалось, будто эльф сейчас превратится в кусок льда. Тот тут же раскланялся перед молодым хозяином, преданно и со страхом глядя на него. Том осмотрелся. Это была лишь прихожая – холл – но уже она поражала своей роскошью и элегантностью. Том попробовал представить, каким же красивым должен быть дом – гостиная, библиотека…
– Молодой хозяин, – обратился эльф к Люцу, тем самым, выдернув Тома из задумчивости, – Ваш отец ждет Вас и Вашего друга в своем кабинете, – и, раскланявшись, эльф испарился.
– Ну что ж, пошли, я познакомлю тебя с отцом.
Они поднялись на второй этаж. В коридоре, ведущем к кабинету Малфоя-старшего, висело множество портретов, на которых были изображены представители рода Малфой. Том с интересом разглядывал их: роскошная одежда разных эпох, украшения… разный стиль выполнения портрета, но на каждой из картин Том видел одну и ту же черту – холодный, словно арктический лед, надменный с презрением взгляд. И казалось, что эти люди не могли быть другими… Мелькнула мысль, что Люциус очень отличается от них – он мог одарить таким же взглядом, но Том помнил и другой, тот взгляд Люца, в котором был не лед, а полыхающее пламя, жизнь, тогда в ванной префектов и прошлой ночью.
– Послушай, Том, мой отец – один из совета попечителей, и он знает, что ты жил в приюте, что ты… полукровка… – Том одарил его злым взглядом. – Ну что ты, в самом деле? Я же не оскорбить тебя хочу, а предупредить! Держись так, будто ты «выше» его!
– Я и так «выше»… Я наследник Слизерина!
– Ты это знаешь, я это знаю, а вот моему отцу знать пока не следует! Не позволяй его словам задеть тебя! – взгляд Тома слегка потеплел, и он кивнул, соглашаясь.
Люциус постучал в дверь… Послышался властный голос, «приглашающий» войти…
– Добрый вечер, отец.
– Здравствуй, Люциус, – ни малейшей эмоции не отразилось на лице мужчины. Тому показалось, что передним говорящая статуя. – Вижу, ты приехал с другом, я его раньше не видел в твоем окружении, – Том сделал шаг вперед, поравнявшись с Люцем. – Абрахас Малфой, – представился мужчина, выйдя из-за стола и протянув руку для рукопожатия.
– Мне очень приятно сэр. Том Риддл, – Том пожал руку мужчины.
– Риддл? – переспросил Малфой после того, как они расцепили руки. – Это не ты ли состоишь на содержании попечительского совета? Да, точно, ты, кажется, из приюта? – лицо мужчины, по-прежнему, не выдавало эмоций, но во взгляде Том заметил некую брезгливость и раздражение.
– Да, – Том последовал совету Люциуса и не выказал, что его эти слова задевают.
– Что ж, поскольку я хотел лишь познакомиться, не буду вас больше задерживать, располагайтесь, – юноши направились к выходу. – Люциус, – сказал Малфой-старший, когда его сын хотел уже закрыть за собой дверь, – позже поговорим! – и в этом обещании была открытая угроза. Люциус понял, что ничего хорошего его не ожидает. Том тоже услышал опасные нотки в голосе мужчины и увидел… испуганное? выражение лица Люциуса. Это его… обеспокоило. Впрочем, Люц через минуту сделал вид, что все в порядке.
По дороге до спален Люциус рассказывал Тому, что и где здесь находится. Рассказал об огромной библиотеке, которая была в несколько раз больше Хогвартской и в которой было весьма много черномагических книг. От этих слов глаза Тома полыхнули жадным пламенем знаний. Он решил, что непременно посетит эту «райскую обитель» и, пожалуй, даже сегодня. Еще Люциус сказал ему, что на Малфой-менор наложен некий магический щит, и они совершенно спокойно смогут попрактиковаться в черной магии. Том был просто в восторге! Он такого чувства никогда не испытывал. То, что он чувствовал сейчас, можно было бы сравнить с эмоциями ребенка, зашедшего в огромный магазин игрушек и имеющего возможность выбрать все, абсолютно все, что пожелает – такие эмоции раньше Тому были незнакомы.
– Ну, вот мы и пришли, это твоя комната… Моя же в конце коридора, вон та… – Люциус указал на одну из дверей. – Располагайся, если что-то понадобится, зови эльфа – щелкни пальцами, и один из них появится и выполнит любое твое поручение, – Том снова кивнул, и Люц направился в свои покои.
Том вошел в комнату. Он просто потерял дар речи – огромная по своим размерам спальня, выполненная в пастельных тонах с примесью серебряных деталей… Большая кровать так и манила… Камин создавал ощущение непередаваемого уюта, на одной из стен висела картина с изображением восхода солнца… Том заглянул в ванную – она была не похожа на большущую ванную префектов в Хогвартсе, но тоже была не маленьких размеров. Все его вещи уже были вывешены в шкаф, и он, достав оттуда свежую рубашку и брюки и положив их на кровать, направился в ванную. Наполнив ее почти до краев, он взял один из флаконов, стоящих на бортике ванны. В нем оказалось некое ароматическое масло, которое пахло жасмином… Недолго думая, он вылил немного ароматического масла в воду, потом сам погрузился в блаженно теплую воду…
Том так расслабился, что на какое-то время задремал. Проснувшись, он не понял, сколько времени прошло – вода оставалась теплой… Он закончил с водными процедурами и оделся. Взглянув на часы, понял, что пробыл в ванной около двух часов… Подумав немного, Том решил наведаться в библиотеку. Эльфа звать он не стал, посчитав, что в поисках библиотеки заодно осмотрит поместье. Том вышел из спальни, кинул взгляд в сторону покоев Люца и направился в противоположном направлении… Дойдя до конца коридора, он услышал приглушенный вскрик. Сначала он подумал, что ему показалось, но, вспомнив об обещании Абрахаса поговорить позже со своим сыном, его угрожающий тон, Том направился к спальне Люциуса. Подойдя, он вслушался в голоса, доносившиеся из-за двери…
– Ты, никчемное существо, как ты посмел привести в мой дом полукровку? – после послышался звук пощечины.
– Это и мой дом тоже, я могу пригласить… друга, если пожелаю! – еще один удар.
– Маленькая мразь, ты, кажется, давно Круцио не получал? Так я могу это тебе обеспечить! Ты этого хочешь?
– Нет! – и вновь удар, а за ним еще один, и еще.
– Не надо, перестань! – в голосе Люца слышались умоляющие нотки, хоть он и знал, что отец терпеть не может, когда он проявляет подобную слабость.
– Позор! Ты позор нашего рода!
– НЕТ! – Люциус не выносил, когда отец так говорил, это было больнее Круцио.
– Ну, сейчас ты пожалеешь… – Абрахас не успел договорить, так как дверь распахнулась. На пороге стоял очень озлобленный Том.
Том успел заметить кровь на лице Люциуса… А Абрахас не успел даже и слова сказать, он лишь смог удивленно взглянуть на Тома – удивлен тому, что кто-то посмел прервать его «разговор» с сыном. Но его удивление длилось всего пару секунд, так как потом его неизвестной силой отбросило к стене, хорошенько припечатав. Причем удар был такой силы, что, когда Абрахас «отлепился» от стены, он только и смог скашлянуть с кровью… Пораженно он уставился на Тома, и его глаза еще больше расширились, когда он увидел, что тот без палочки. Том начал что-то говорить на парселтанге… Так было всегда, когда он не контролировал свой гнев – он неосознанно начинал шипеть подобно ядовитой змее.
– Ты говоришь на парселтанге? Кто ты такой?
– Я, – начал Том, уже немного взяв себя в руки и говоря нормально, – Том Марволо Риддл, сын маггла Тома Риддла и Меропы Мракс! Я – наследник Салазара Слизерина!
– Н-не может быть! Ты потомок Салазара… – в голосе Абрахаса появилась некоторая покорность, хоть это было трудно представить. Он продолжил, обращаясь уже к сыну. – Значит, ты все же нашел своего… «хозяина»? – Том хотел было уточнить, о чем это толкует старший Малфой, но Люц его опередил…
– Да, отец! – сказал он, стирая рукавом кровь с лица. – И твоего тоже!
– Что ж, – начал Абрахас, поднявшись, – оставлю вас, в таком случае. Мистер Риддл, – Абрахас учтиво поклонился ему, чем привел Тома в полное замешательство, но Том не подал вида, – прошу прощения! – и Абрахас удалился.
Несколько минут они стояли, не говоря друг другу ни слова. Казалось, что прошла вечность, прежде чем Том замогильным тоном осведомился:
– Какого дьявола здесь происходит?
– Ну, во-первых, спасибо! Если честно, я не ждал помощи! А во-вторых, не подождешь ли ты еще пару минут, пока я умоюсь и приведу себя в порядок?
– Хорошо, – и Том устроился в кресле возле камина.
«Я заступился за него… Почему? – размышлял Риддл, пока Люциус был в ванной. – Я ведь мог и не вмешиваться, а пинком ноги открыл дверь… Да еще так разозлился, что магия так и всколыхнулась во мне… Ну подумаешь, дал он ему пару пощечин… – Том снова вспомнил лицо Люциуса, испачканное кровью, его глаза, в которых плескались паника и страх, смешиваясь в коктейль горечи. Ярость медленно поднималась в нем… Он с силой сжал подлокотники кресла и попытался успокоиться… – Почему меня это волнует? Да, он отнесся ко мне по-другому, но это ведь не причина… Черт!» – его размышления прервал Люциус, опустившийся в кресло напротив.
– Итак, я готов тебе все рассказать… Но ты тоже поделишься со мной событиями прошлого вечера!
– Ну, ты там тоже, кажется, был… А если нет, то кого я, собственно, трахал? – приподняв бровь, ответил Том.
– Очень смешно, Том! – Люц скопировал его выражение лица. – Я про твоего отца говорю!
– Ну ладно… – сдался Том.
– Что ж… Моя прабабка Сиривинна была провидицей… Мне же лет с семи начали сниться сны, в которых я, уже достаточно взрослый, был рядом с человеком… С очень могущественным магом. Я был рядом с ним, помогал ему, а он относился ко мне как… к другу. Я называл его Мой Лорд, – от того, как Люциус произнес это, по телу Тома прошло приятное покалывание. – Я рассказал об этих снах матери, а она отвела меня к моей прабабке. Знаешь, мне повезло, что я застал ее в живых! Но не только потому, что она мне пояснила мои сны, а еще потому, что она была потрясающе сильным и гордым человеком. Я общался с ней немного, видел всего около десяти раз – потом она умерла, но до сих пор она остается человеком, которого я безмерно уважаю! Так вот, она рассказала мне, что я вижу во снах свое будущее, что я действительно буду рядом с очень сильным темным магом! Который будет сильнее самого Гриндевальда… И что я буду нужен ему! Буду рядом, буду поддерживать, но поплачусь за это… Также она сказала, что перед этим магом склонятся многие, в том числе и мой отец. Она и с ним говорила… Уж не знаю, что она ему сказала, но отец крайне опасался того момента, когда появится этот маг. Я рассказал, что в моих снах этот маг довольно часто шипит, как змей, и отец сразу понял, что это, очевидно, потомок Слизерина. Мне все время продолжали сниться эти сны… И вот в этом году, в одном из таких снов я смог увидеть лицо этого человека! Это ты, Том! Ты тот темный маг… И я буду служить тебе! – на лице Тома было легкое неверие. – Это правда! Я сам сначала сомневался, пока не услышал, как ты говоришь на парселтанге…
– Так значит, поэтому ты решил затащить меня в постель? – с грустью, неведомо откуда взявшейся, спросил Том.
– О, Мерлин, конечно же, нет! Я сам того хотел! И вообще, я тебе тут такое рассказал, а ты спрашиваешь, почему я с тобой переспал! Мне казалось, что ты не очень-то хотел этого… Или я ошибаюсь? – с лукавой улыбкой осведомился Люц.
– Иди к черту, Малфой!
– Ну ладно-ладно, – Люц поднял руки в примиряющем жесте. – Что ж, твоя очередь…
* * *
… – Ну, вот так, собственно, все и произошло, – под конец рассказа сказал Том. – Я был просто ему не нужен! При его словах у меня появилось ощущение, что я никчемен, что действительно зря родился… – и шепотом добавил, – что никому не нужен…
– Ты упомянул о медальоне… – Люциус сделал вид, что не услышал окончания фразы.
– Да, медальон Слизерина. Морфин сказал, что мать забрала его, и, видимо, продала. Хм… Надеюсь, однажды его найти…
– Ты не думай о том, что тебе отец сказал! Я же тебе только что рассказал, что тебе суждено стать могущественным магом! И ты моя судьба!
– Так, Малфой, ты даже не думай! То, что между нами произошло, больше НИКОГДА не повторится! И… я не могу сказать, что мне не понравилось, НО больше…
– Ха! Ты еще скажи, что я тебя изнасиловал! Хм… А ведь можно и так сказать… Какой я нехороший! – на лице Люца заиграла развратная улыбочка.
– Прекрати! Я хочу забыть обо всем…
– Хорошо… Как скажешь, – сказал беспечно Люц, а в голове мелькнула мысль: «И не надейся!»
– Уже довольно поздно, я пойду к себе… Так и не дошел до вашей библиотеки, жаль.
– Ничего, у тебя будет еще уйма времени! Доброй ночи, Том.
– Доброй ночи, Люц, – ответил Том, прикрывая за собой дверь.
Этой ночью Том спал крайне беспокойно. Ему снились серые глаза, белоснежные волосы, нахальная улыбка… Стройное, красивое тело извивалось под ним, а он тонул в стонах наслаждения партнера и растворялся в его прекрасном теле. Том проснулся посреди ночи весь мокрый от пота и спермы. Ему прежде не снились «мокрые сны»… Быть может, раньше ему было некого в них видеть? «Чертов Малфой!» – пронеслось у Тома в голове, и он поплелся в душ. Вернувшись, он рухнул на кровать и, с мыслью, что это лишь физическое влечение, провалился в сон без сновидений.
Проснулся Том довольно поздно, было уже около полудня. Ему это было не свойственно, он всегда был ранней пташкой. Он замечательно выспался и твердо уверил себя в том, что один сон еще ничего не значит. Бывает… В душ он направился в приподнятом настроении. Теплая вода обволакивала тело, сильные струи воды приятно «массировали», расслабляя и успокаивая. Но в комнате его ждал сюрприз… Том вышел из ванной – одно полотенце было повязано у него на бедрах, другим же он интенсивно сушил голову и не мог видеть того, что происходило в комнате. Поэтому он испуганно дернулся, когда услышал рык. Убрав полотенце от лица, Том увидел не очень крупного, но, тем не менее, настоящего белого тигра, который выглядел отнюдь не дружелюбно – зверь разъяренно рычал, демонстрируя клыки. Первой мыслью было: «Какого боггарта тут делает тигр?» Второй: «Нужно добраться до палочки!!!» Палочка лежала на прикроватном столике, и Том медленно стал подбираться к нему. И вот, когда его рука была всего в паре сантиметров от спасительного куска дерева, тигр, все еще рыча, совершил прыжок. Том оказался прижатым к постели белоснежным хищником. Он ожидал, что еще секунда – и животное раздерет ему горло, но зверь лишь прижимал его к постели и даже уже не рычал и не скалился. Теперь Том смог разглядеть его глаза – серые… И тут Тому показалось, что зверь улыбается… А еще через пару минут на нем лежал хохочущий Люциус Малфой. Том, отойдя от шока, сбросил блондина с себя, но Люц продолжил смеяться, даже сидя на полу. Том и не знал, что он первый человек, который видит Люциуса таким!
– О! Ты бы видел свое лицо! Это было непередаваемо! – все еще посмеиваясь, сказал Люц.
– Придурок! Какого дьявола ты это сделал? И это вовсе не смешно!
– Ты что, обиделся? Ну, подумаешь, немного пошутил…
– Идиот, – обиженно буркнул Том. А Люц снова рассмеялся – вряд ли кто-то еще видел такую обиженную рожицу Тома Риддла.
– Кончай ржать уже!
– О, Мерлин! С тобой точно не соскучишься! Ладно, ты давай одевайся, потом перекусим, и я покажу тебе прилегающую к поместью территорию… – и Люц вышел.
– Чувствую, интересные будут каникулы! – пробормотал Том, возведя глаза к «небу», и начал собираться.
Они перекусили, и Люциус сначала показал ему все поместье. У Тома глаза засияли, когда они вошли в библиотеку – она не уступала по размерам Хогвартской, даже была больше… И уж точно намного интереснее – ну разве встретишь в школе столько запретных книг? Потом они пошли гулять по территории поместья: там было много различных красивых уголков. Деревья были укрыты снегом и в лучах зимнего солнца искрились, большой пруд был покрыт кромкой льда, но все равно завораживал. Был там также и зачарованный уголок, в котором, несмотря на декабрь, царило лето. Там было множество различных цветов и деревьев, некоторые были очень редкими. Но больше всего Тому понравились розы. Там было много роз, разных цветов и сортов… Но одни ему понравились больше всего – он прежде никогда не видел таких. Белоснежные розы, которые казались символом чистоты и невинности, но у которых были большие, для обыкновенных роз, шипы.
– Что это за сорт? – спросил Том, любуясь совершенными цветами.
– Лучше промолчу, а то будешь смеяться.
– Не буду. Скажи, как они называются?
– Кхм… «Люций»… – ответил Люциус как можно небрежней, но Том заметил, как его щеки заалели…
– …
– Ну, моя мать, София, любит заниматься цветами, и после моего рождения она занялась селекцией роз… Когда она увидела конечный результат, то назвала этот сорт «Люций» в честь меня…
– Они очень красивые!
– Да уж, все говорят, что эти розы – жемчужины нашего сада, – хмыкнув, сказал Люц.
– Что ж, люди не врут, это действительно так…
Они еще много гуляли. Люциус показал Тому все свои любимые уголки, охотничий домик, где они и пообедали, конюшню с изящными кобылками и неукротимыми рысаками… Большинство лошадей были черными. На вопрос Тома «почему?» Люциус, смеясь, ответил: «Ну, просто я неотразим на вороном скакуне!» В поместье они вернулись лишь под вечер, когда было уже совсем темно, приятно уставшие и довольные. Они выпили горячего чаю, после чего Том «упорхнул» в библиотеку. Там он с маниакальным блеском в глазах сначала изучал содержимое библиотеки, а потом углубился в чтение, наугад вытащив книгу по темной магии. Книга оказалась очень интересной, в ней рассказывалось о различных черномагических обрядах, о том, как правильно их провести. Он засиделся до ночи и не заметил, как уже оказался не один…
– Доброй ночи, молодой человек… Том, если не ошибаюсь? – от неожиданности Риддл чуть книгу из рук не выронил. В библиотеку зашла очень привлекательная женщина с прекрасными длинными серебристыми волосами… Она была похожа этим на Люца…
– Доброй ночи… Вы, наверное, леди Малфой?
– Да, я мать Люциуса. Можешь звать меня Софией.
– Очень приятно с вами познакомиться, София, – ответил Том, поцеловав руку женщины. И это было действительно так… Во взгляде Софии не было превосходства, как во взгляде Абрахаса, но было достоинство, интерес и уважение к окружающим и к самой себе. И от нее веяло силой, даже не магической, а духовной.
– Вы кажетесь мне довольно приятным молодым человеком, Том. Уж не знаю, почему Абрахас отзывался о вас не очень лестно… Возможно, мне не стоило этого говорить, но лучше, чтобы Вы знали.
– Потому что я полукровка и вырос в маггловском приюте.
– Что ж, – на лице леди Малфой заиграла легкая улыбка, – не позволяйте моему мужу оскорблять Вас. Мне, кажется, Вы способны достойно ответить!
– А Вас не беспокоит кровный вопрос?
– Знаете ли, Том, я не в восторге от магглов и даже недолюбливаю их… Но в Вашем случае я полагаюсь на выбор сына. У Люциуса много «друзей», и они не раз приезжали к нам, но ни с кем он не вел себя так, как с Вами. Возможно, Вы этого не видите, но он открывается перед Вами, позволяя узнать себя настоящего! Я его таким раньше никогда не видела…
– Это большая честь для меня, – отчасти Том не врал.
– Хорошо… – снова легкая улыбка. – Мне не спалось, и я решила посидеть здесь, но раз уж Вы облюбовали это место, то я, пожалуй, возьму книгу с собой, – сказала София. Подойдя к одной из полок, она вытащила большой фолиант и, пожелав Тому доброй ночи, ушла.
* * *
А на следующий день было Рождество. Том проснулся в прекрасном расположении духа, так как это Рождество обещало быть намного лучше, чем предыдущие. Сначала были Рождество и Новый год в приюте, потом праздничные дни в одиночестве в Хогвартсе – он решил сам для себя, что лучше посидит один, чем с профессорами и небольшой кучкой неудачников, к которой он не относился, которые тоже остались на праздники в школе. Да и вообще, Том праздники не очень любил. Но в этот раз все должно быть… интереснее. Однако в хорошем настроении он пребывал недолго. Спустившись в гостиную, он увидел Софию и Люциуса, которые мило беседовали с женщиной, старше Софии лет на десять, и, по всей видимости, ее сыном – ему было около двадцати, может быть, чуть больше. Завидев Тома, София поспешила представить его.
– О, Том, подойди, пожалуйста, я познакомлю тебя с нашими гостями. Они останутся на праздничный ужин, – тепло произнесла она. От такого тона Риддлу даже неловко стало… Но просьбу ее он выполнил. – Это Том Риддл, – представила его гостям София, и Том уважительно склонил голову. – А это друзья нашей семьи – леди Галлар с сыном.
– Меня зовут Арлен Галлар, а это мой сын, Ариэль, – надменным голосом, в котором Том не слышал уважения к самой себе и к окружающим, звучавшего в голосе Софии, произнесла женщина. Ее сын лишь склонил голову, как это только что сделал Том.
Позже Том узнал, что семейство Галлар уже пять лет встречает Рождество с Малфоями. Абрахас и муж Арлен, Николас, вели совместные дела и встречали сей праздник с друзьями и партнерами. А София с Люциусом и Арлен с Ариэлем отмечали Рождество вместе. Арлен была одного роста с Софией, одета весьма шикарно, даже с некоторым перебором, у нее были медового цвета волосы и зелено-голубые глаза. Ариэль же источал грацию и шарм, у него были каштановые прямые волосы, прикрывающие скулы, и загадочный взгляд зеленых глаз. Его нельзя было назвать красивым, как Тома или Люциуса, но он определенно был симпатичным молодым человеком, не обделенным вниманием. Ариэль был выше Тома и Люца, те же пока были одного роста, но Люц должен был еще вытянуться, как подметил Том, вспоминая высокий рост Абрахаса. Том не знал, чего ждать от Ариэля, но ему очень не нравились откровенные взгляды, которые тот бросал на Люца! А еще больше злило то, что Люциус отвечал на эти взгляды полуулыбкой и искорками в глазах…
– Значит, ты знаком с этим Ариэлем лет с десяти? – спросил Том как можно небрежнее, когда они с Люцем были в библиотеке.
– Ну да, мне было десять, а ему пятнадцать, когда мы познакомились. Но мы быстро нашли общий язык. Ему нравилось рассказывать мне разные истории, а мне нравилось слушать… Но друзьями нас не назовешь. Мы встречаемся только на Рождество и просто проводим время вместе, а так мы даже не переписываемся. Но с тех пор, как мне стукнуло тринадцать, он… Впрочем, не важно, – беззаботно сказал Люц, но Том напрягся.
– Ну, если не хочешь, не говори, – пожав плечами, сказал Том, рассчитывая, что Люциус все-таки расскажет. Зря. Люц лишь кивнул.
На выходе из библиотеки они оба оказались под омелой. Том этого не заметил, а вот Люц потянулся к нему.
– Малфой! Я ведь уже говорил… – возмущённо начал Том, отходя на шаг от Люциуса.
– Всего лишь омела, – бодро, но с тенью грусти в глазах ответил Люц и вышел.
Том еще какое-то время оставался в библиотеке – просто не хотел идти вместе с Люциусом. Момент, так сказать, был неподходящий…
Вечером был праздничный ужин. Ариэль сел напротив Люца и весь вечер практически не сводил с него глаз. Люциус иной раз делал вид, что не замечает, а иной раз отвечал на этот взгляд. Арлен и София увлеченно болтали. А Том изо всех сил старался прислушиваться к разговору женщин, чтобы не смотреть на безмолвные переглядки двух других юношей. Достаточно скоро он, ссылаясь на головную боль, удалился к себе в комнату. Там прилег и задремал. Сон был коротким, но очень содержательным. Во сне он силой брал податливое тело, оставляя укусы и синяки от пальцев на бархатной коже. А его партнер, распластанный у стены, молил не останавливаться. Том проснулся, резко и неожиданно вынырнув из сна, крайне возбужденный. Позже он и сам не смог бы сказать, почему у него появилась настойчивая идея зайти к Люцу. Но эта мысль казалась такой правильной, такой неоспоримой, что Том так и сделал – пошел к комнатам Люциуса. Он хотел уже постучать, как услышал приглушенный стон с другой стороны двери. Не удержавшись, он осторожно приоткрыл дверь… Увиденное всколыхнуло в нем целый спектр эмоций: ревность, ярость, обида и… желание. Люциус прижимал Ариэля к стене, отчего перед глазами Тома промелькнула картинка из сна. Блондин удерживал руки Ариэля за запястья над головой, неистово целуя губы шатена. Ариэль же закинул одну ногу на бедро Люца. И то, что молодой мужчина сейчас так подчинялся пятнадцатилетнему мальчишке, казалось Тому невероятным. Вот рука Люциуса скользнула к брюкам шатена и резко начала расстегивать их, забираясь внутрь и требовательно сжимая содержимое, вызывая тем самым очередной глубокий стон партнера. Том словно голову потерял! Не помня себя, он резко распахнул дверь (п/а: ага, в лучших традициях ревнивого мужа, застающего женушку с любовником… ой, так руки и чесались написать «Молилась ли ты на ночь Дездемона?»), от чего та с грохотом ударилась об стену. Люциус от неожиданности вздрогнул и поспешно отошел от Ариэля. Он бы сейчас победно ухмыльнулся, ведь Том явно ревновал его, да вот только гнев в глазах Риддла, слишком сильный, безудержный, пугал. Том начал что-то говорить, но Люциус не мог понять что – Том неосознанно перешел на серпентанг. У Малфоя появилось чувство «дежа вю»: вот так же Том ворвался в его комнату и прервал его «разговор» с отцом, тем самым… спасая. А сейчас Люциус опасался своего спасителя.
– Ариэль, тебе лучше уйти, – обратился Люц к молодому человеку. И тот поспешно удалился. – Что случилось, Том?
– Ты… Ты… – не тратя время на объяснения, Том в несколько секунд пересек расстояние, разделявшее их, и уже наяву впечатал Люциуса в стену.
– Том! Том, ты что? Перестань! – Малфой пытался вырваться из сильной хватки Риддла. А Том будто не слышал его, не переставая грубо шарить руками по телу блондина. Потом впился в нежные губы поцелуем-укусом, жестоко прокусывая до крови податливую плоть. От этой «ласки» Люц приглушенно вскрикнул. Сопротивляться он перестал, лишь шепотом повторял: «Риддл, перестань…»
Когда, не встречая больше сопротивления, Том машинально ослабил хватку, Люциус с силой оттолкнул его, и он распластался на полу. Падение привело его в чувство, и вся ярость куда-то ушла, а на ее место пришло понимание, что он сейчас наделал!
– Люц… – обратился он к Малфою, не зная, как оправдаться. А тот лишь, тяжело дыша, смотрел на него со страхом в глазах. – Прости! – и Том убежал в отведенную ему спальню.
«Что я наделал! Черт! Сам не понимаю, с чего вдруг накатила такая ярость? Но… Проклятье! Только появился человек, с которым мне нравится и приятно общаться, с которым мне… хорошо! А я все испортил… Ведь мы могли стать… друзьями. У меня никогда не было друзей, да и у него тоже… И мы… А теперь он меня возненавидит! Меня никогда не волновало мнение других, но я не хочу его ненависти! Что же теперь делать?» – думал Том, оказавшись у себя в комнате, лежа ничком на кровати.
LuciaMalfoy
17-09-2007-20:17
удалить
* * *
Люциус достаточно быстро успокоился, все же отцовское воспитание давало о себе знать. Он взял себя в руки и попытался обдумать случившееся. Он признавал, что Том его напугал и сделал больно… Но через некоторое время пришло понимание, из-за чего Том так разозлился. «Мерлин! Да он же ревнует! – эта мысль пришла неожиданно, ведь
Том говорил, что между ними больше никогда ничего не будет. – Молодец, Люциус, ты добился своего! Только не предполагал, что его ревность так тебя напугает! Он видел, что напугал меня… Буквально вылетел из комнаты… Черт, а если он завтра уедет?» И с этой мыслью Люц поспешил к Риддлу. Он резко притормозил на пороге своей комнаты, вспомнив о чем-то, подошел к комоду около кровати, достал оттуда кое-что и спрятал в карман брюк… Подумав, ничего ли он не забыл, и осознав, что нет, Люциус уже более спокойно направился к Тому.
А Том уже лежал, отбросив все мысли, и просто смотрел в потолок. Он не знал, что теперь делать, как извиниться, что бы Люциус его простил. Он пытался подобрать слова, но ничего не выходило, все они казались недостаточными… Когда сил на самобичевание больше не осталось, Том стал неотрывно смотреть в потолок. Из этого транса его вывел стук в дверь.
– Да, – собственный голос показался Тому чужим. А когда дверь открылась, он буквально вскочил с постели, ожидая увидеть этого человека в последнюю очередь. – Люц?!
– Я войду? – Том кивнул. – Я пришел спросить… Я надеюсь, ты не собираешься завтра вернуться в Хогвартс, ведь нет?
– Я… У меня была такая мысль… Послушай, Люциус, я не хотел…
– Я знаю. И прощаю. Ты просто разозлился… Ревновал!
– Нет! Я вовсе не ревновал! С чего бы мне тебя ревновать?
– Ну, может быть, потому что тебя тянет ко мне, и я тебе нравлюсь? Иначе эта вспышка действительно беспочвенная… не имеющая ни малейшего смысла. Что, нужно признаться, пугает. Если у тебя есть другое объяснение твоему гневу, я бы хотел узнать его.
– Не знаю…
– Я уже говорил тебе, ты можешь лгать себя сколько угодно, но меня тебе не обмануть. Просто признайся самому себе, что тебя ко мне влечет! Ты можешь мне об этом не говорить, но тебе следует в себе разобраться. Вот, – Люц достал вещицу, которую забрал из своего комода, и протянул ее Тому, – это принадлежит тебе, – вещица оказалась медальоном, – раз он принадлежал твоей матери, то, думаю, теперь должен быть твоим.
– Медальон Слизерина! Откуда? – глаза Тома заворожено смотрели на небольшой медальон с изумрудами.
– Не важно… С Рождеством тебя, Том! Доброй ночи, – и Люц собрался уходить, но медлил, идя то небольшое расстояние от кровати до двери нарочито медленно.
– Люциус! – окликнул Том, когда Малфой хотел уже закрыть за собой дверь.
Риддл втянул блондина обратно в комнату и несильно прижал к захлопнувшейся двери. Долго вглядывался в серебристые омуты, потом распустил собранные в хвост шелковистые волосы, перебирая в руках пряди, почти целомудренным поцелуем коснулся губ Малфоя, осмелившись углубить поцелуй лишь после того, как Люциус пробежался своим язычком по его губам. Тому никогда не хотелось нежности, но сейчас… Продолжая целоваться, они добрались до кровати. Том, спустившись к шее блондина и одаривая ее поцелуями, осторожно опустил Люциуса на постель. Стал расстегивать пуговицы на рубашке Малфоя, но пальцы его не слушались и слегка дрожали. Люциус снова, как и в прошлый раз, прошептал какое-то заклинание, и они оба оказались обнаженными.
– Своевременное решение, – улыбнувшись, шепнул Том и вернулся к сладким губам Малфоя.
Руками он ласкал член партнера, заставляя того постанывать от удовольствия. Оторвавшись от губ, он перешел к ключицам, вырисовывая причудливые узоры язычком, облизывая и покусывая, словно Люциус был изысканной сладостью. Его язычок настиг соски блондина, заставляя того выгибаться навстречу, когда Том играл с ним, дразня и возбуждая еще больше. Цепочка невесомых поцелуев прошла по животу, спускаясь ниже. Руку на члене Малфоя заменил горячий рот Тома. Люциус, понимая, что Риддл впервые делает минет, старался сдерживать себя. Но у Тома было отличное воображение, и справлялся он замечательно, об этом ему сообщали низкие стоны его партнера. Поэтому он был в полном недоумении, когда Люциус попросил его остановиться. «Я сделал что-то не так?» – в голове успела мелькнуть лишь эта мысль, прежде чем Том понял, зачем Люц его остановил. Малфой же прошептал очередное заклинание…
– Дай угадаю, заклинание смазки… – смеясь, сказал Том. – Где ты понабрался всех этих… полезных заклинаний?
– Я вообще много полезного… и интересного знаю. А ты думал, почему от меня без ума и девушки, и юноши Хогвартса? – также смеясь, ответил Люц. – Иди ко мне.
Том поудобнее устроился между ног Люциуса, так, что головка его члена упиралась в жаждущий проникновения вход. Риддл ждал лишь еще одного знака, который указал бы на согласие с его действиями…
– Том, я буду рядом с тобой, – глядя в глаза Риддла, сказал Люц, – я буду служить тебе, я буду… любить тебя!
После этих слов Том склонился к губам Люца и, медленно целуя его, начал так же медленно и осторожно проникать в него. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оказался полностью внутри. Том не торопился, сдерживаясь, действуя осторожно, почти выскальзывая, а затем так же медленно скользя обратно в такой горячий проход. Найдя же нужный угол проникновения, он задвигался быстрее, задевая простату блондина, срывая с его губ короткие стоны. Эти стоны сводили его с ума… Когда ритм еще больше ускорился, Том положил свою руку на член любовника и задвигал ею в такт своим толчкам. Люциус двигался навстречу, выгибаясь, извиваясь от наслаждения. Ритм стал запредельным, унося рассудки обоих юношей, погружая в невозможное блаженство. Яркий оргазм накрыл их одновременно. С губ Люциуса сорвался протяжный стон, а с губ Тома, вместе со стоном, сорвалось имя – Люц!
~ Эпилог. «Я буду ждать тебя…» ~
Они вернулись в Хогвартс. Люциус и Том проводили практически все свободное время вместе. Том стал посещать квиддичные матчи, когда играл Слизерин, наблюдая за завораживающими полетами Люца. Дамблдора весьма беспокоила их «дружба», у него появилось предчувствие неминуемой беды… Том, получая поддержку Малфоя, становился всё более амбициозным. На своем выпускном Том присутствовал лишь на официальной церемонии вручения аттестатов, после чего заперся с Люцем в своей спальне… Лето он провёл вместе с Малфоем в поместье, заводя нужные знакомства во время званых ужинов. Осенью Люциус вернулся в Хогвартс, а Том начал осуществлять свои планы. Он продолжал регулярно видеться с Малфоем, когда тот посещал Хогсмид, они постоянно переписывались. Практически все расценивали их отношения как дружеские, и лишь немногие знали истинную природу их связи.
Когда Люциус закончил Хогвартс, Риддл уже для всех был Лордом Волдемортом – его боялись, ненавидели, перед ним пресмыкались, не смея обращаться по имени, и лишь для Малфоя он оставался Томом… Люциус принял метку и стал его правой рукой. В двадцать один год Люциус женился. Риддл, сжав зубы, простоял всю церемонию, после чего исчез на два долгих месяца. По возвращении Тома они прояснили отношения, и это закончилось тем, что они не выходили из спальни пару дней. Наладившиеся отношения омрачало лишь ставшее известным Лорду Пророчество о том, что вскоре родится тот, кто сможет одолеть его. Риддл бросил все силы на поиски своего противника. А у Люциуса родился сын – Драко. Лорд негласно прочил его в свои приемники. Через несколько месяцев в семье Поттеров тоже родился мальчик – Гарри. А через год Лорд выяснил, что именно этот ребенок несет в себе опасность для него. В ночь на Хеллоуин Лорд Волдеморт отправился в дом Поттеров. Все попытки Люциуса – он словно чувствовал гибель Риддла – остановить Тома не дали никаких результатов. В ссоре Том наложил на Малфоя Империо и приказал не мешать ему и не следовать за ним. В ту ночь Лорд Волдеморт, после убийства Лили и Джеймса Поттеров, попытался убить их сына Гарри – своего врага. Но погиб сам…
Весть о том, что Темный Лорд пал, быстро разлетелась по Магическому миру, и начались массовые аресты его последователей, Пожирателей Смерти. Люциус тоже оказался в руках Авроров. Но его спасло то, что при сканировании его магической ауры выяснилось, что на него было наложено Империо. Невозможность определить сроки, когда именно оно было наложено на аристократа, сыграло ему на руку. Люциус придерживался версии, что все то время, которое он был сторонником Лорда, он находился под заклятием. Многие настаивали на проверке этой информации Веритасерумом, но везение и деньги спасли Люциуса от тюрьмы – с него сняли все обвинения и восстановили его репутацию, предложив работу в Министерстве. Казалось бы, можно ликовать и радоваться… Но по ночам Люциус засыпал в безмолвном плаче. Если бы у него не было сына, то он, наверное, плюнул бы на гордость и честь Малфоев и оборвал свое существование. Но однажды ночью, во сне, он увидел Тома…
– Ты плачешь обо мне?
– Я же просил не ходить туда!
– Не надо, не плачь! Мне так лишь больнее!
– Прости!
– За что?
– Я не смог переубедить тебя… А ведь я предчувствовал…
– Ты не виноват! Я все равно поступил бы по своему, даже если бы ты сказал мне о своем предчувствии.
– Как мне теперь жить без тебя?
– Я вернусь, Люц! Я обещаю!
И Люциус проснулся. Проснулся с надеждой… Выйдя на балкон, он закурил. Луна была такой яркой, а звезд на небе было удивительно много. И лишь они стали свидетелями обещания…
– Я буду ждать тебя!
~ Конец ~
Люциус достаточно быстро успокоился, все же отцовское воспитание давало о себе знать. Он взял себя в руки и попытался обдумать случившееся. Он признавал, что Том его напугал и сделал больно… Но через некоторое время пришло понимание, из-за чего Том так разозлился. «Мерлин! Да он же ревнует! – эта мысль пришла неожиданно, ведь
Том говорил, что между ними больше никогда ничего не будет. – Молодец, Люциус, ты добился своего! Только не предполагал, что его ревность так тебя напугает! Он видел, что напугал меня… Буквально вылетел из комнаты… Черт, а если он завтра уедет?» И с этой мыслью Люц поспешил к Риддлу. Он резко притормозил на пороге своей комнаты, вспомнив о чем-то, подошел к комоду около кровати, достал оттуда кое-что и спрятал в карман брюк… Подумав, ничего ли он не забыл, и осознав, что нет, Люциус уже более спокойно направился к Тому.
А Том уже лежал, отбросив все мысли, и просто смотрел в потолок. Он не знал, что теперь делать, как извиниться, что бы Люциус его простил. Он пытался подобрать слова, но ничего не выходило, все они казались недостаточными… Когда сил на самобичевание больше не осталось, Том стал неотрывно смотреть в потолок. Из этого транса его вывел стук в дверь.
– Да, – собственный голос показался Тому чужим. А когда дверь открылась, он буквально вскочил с постели, ожидая увидеть этого человека в последнюю очередь. – Люц?!
– Я войду? – Том кивнул. – Я пришел спросить… Я надеюсь, ты не собираешься завтра вернуться в Хогвартс, ведь нет?
– Я… У меня была такая мысль… Послушай, Люциус, я не хотел…
– Я знаю. И прощаю. Ты просто разозлился… Ревновал!
– Нет! Я вовсе не ревновал! С чего бы мне тебя ревновать?
– Ну, может быть, потому что тебя тянет ко мне, и я тебе нравлюсь? Иначе эта вспышка действительно беспочвенная… не имеющая ни малейшего смысла. Что, нужно признаться, пугает. Если у тебя есть другое объяснение твоему гневу, я бы хотел узнать его.
– Не знаю…
– Я уже говорил тебе, ты можешь лгать себя сколько угодно, но меня тебе не обмануть. Просто признайся самому себе, что тебя ко мне влечет! Ты можешь мне об этом не говорить, но тебе следует в себе разобраться. Вот, – Люц достал вещицу, которую забрал из своего комода, и протянул ее Тому, – это принадлежит тебе, – вещица оказалась медальоном, – раз он принадлежал твоей матери, то, думаю, теперь должен быть твоим.
– Медальон Слизерина! Откуда? – глаза Тома заворожено смотрели на небольшой медальон с изумрудами.
– Не важно… С Рождеством тебя, Том! Доброй ночи, – и Люц собрался уходить, но медлил, идя то небольшое расстояние от кровати до двери нарочито медленно.
– Люциус! – окликнул Том, когда Малфой хотел уже закрыть за собой дверь.
Риддл втянул блондина обратно в комнату и несильно прижал к захлопнувшейся двери. Долго вглядывался в серебристые омуты, потом распустил собранные в хвост шелковистые волосы, перебирая в руках пряди, почти целомудренным поцелуем коснулся губ Малфоя, осмелившись углубить поцелуй лишь после того, как Люциус пробежался своим язычком по его губам. Тому никогда не хотелось нежности, но сейчас… Продолжая целоваться, они добрались до кровати. Том, спустившись к шее блондина и одаривая ее поцелуями, осторожно опустил Люциуса на постель. Стал расстегивать пуговицы на рубашке Малфоя, но пальцы его не слушались и слегка дрожали. Люциус снова, как и в прошлый раз, прошептал какое-то заклинание, и они оба оказались обнаженными.
– Своевременное решение, – улыбнувшись, шепнул Том и вернулся к сладким губам Малфоя.
Руками он ласкал член партнера, заставляя того постанывать от удовольствия. Оторвавшись от губ, он перешел к ключицам, вырисовывая причудливые узоры язычком, облизывая и покусывая, словно Люциус был изысканной сладостью. Его язычок настиг соски блондина, заставляя того выгибаться навстречу, когда Том играл с ним, дразня и возбуждая еще больше. Цепочка невесомых поцелуев прошла по животу, спускаясь ниже. Руку на члене Малфоя заменил горячий рот Тома. Люциус, понимая, что Риддл впервые делает минет, старался сдерживать себя. Но у Тома было отличное воображение, и справлялся он замечательно, об этом ему сообщали низкие стоны его партнера. Поэтому он был в полном недоумении, когда Люциус попросил его остановиться. «Я сделал что-то не так?» – в голове успела мелькнуть лишь эта мысль, прежде чем Том понял, зачем Люц его остановил. Малфой же прошептал очередное заклинание…
– Дай угадаю, заклинание смазки… – смеясь, сказал Том. – Где ты понабрался всех этих… полезных заклинаний?
– Я вообще много полезного… и интересного знаю. А ты думал, почему от меня без ума и девушки, и юноши Хогвартса? – также смеясь, ответил Люц. – Иди ко мне.
Том поудобнее устроился между ног Люциуса, так, что головка его члена упиралась в жаждущий проникновения вход. Риддл ждал лишь еще одного знака, который указал бы на согласие с его действиями…
– Том, я буду рядом с тобой, – глядя в глаза Риддла, сказал Люц, – я буду служить тебе, я буду… любить тебя!
После этих слов Том склонился к губам Люца и, медленно целуя его, начал так же медленно и осторожно проникать в него. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оказался полностью внутри. Том не торопился, сдерживаясь, действуя осторожно, почти выскальзывая, а затем так же медленно скользя обратно в такой горячий проход. Найдя же нужный угол проникновения, он задвигался быстрее, задевая простату блондина, срывая с его губ короткие стоны. Эти стоны сводили его с ума… Когда ритм еще больше ускорился, Том положил свою руку на член любовника и задвигал ею в такт своим толчкам. Люциус двигался навстречу, выгибаясь, извиваясь от наслаждения. Ритм стал запредельным, унося рассудки обоих юношей, погружая в невозможное блаженство. Яркий оргазм накрыл их одновременно. С губ Люциуса сорвался протяжный стон, а с губ Тома, вместе со стоном, сорвалось имя – Люц!
~ Эпилог. «Я буду ждать тебя…» ~
Они вернулись в Хогвартс. Люциус и Том проводили практически все свободное время вместе. Том стал посещать квиддичные матчи, когда играл Слизерин, наблюдая за завораживающими полетами Люца. Дамблдора весьма беспокоила их «дружба», у него появилось предчувствие неминуемой беды… Том, получая поддержку Малфоя, становился всё более амбициозным. На своем выпускном Том присутствовал лишь на официальной церемонии вручения аттестатов, после чего заперся с Люцем в своей спальне… Лето он провёл вместе с Малфоем в поместье, заводя нужные знакомства во время званых ужинов. Осенью Люциус вернулся в Хогвартс, а Том начал осуществлять свои планы. Он продолжал регулярно видеться с Малфоем, когда тот посещал Хогсмид, они постоянно переписывались. Практически все расценивали их отношения как дружеские, и лишь немногие знали истинную природу их связи.
Когда Люциус закончил Хогвартс, Риддл уже для всех был Лордом Волдемортом – его боялись, ненавидели, перед ним пресмыкались, не смея обращаться по имени, и лишь для Малфоя он оставался Томом… Люциус принял метку и стал его правой рукой. В двадцать один год Люциус женился. Риддл, сжав зубы, простоял всю церемонию, после чего исчез на два долгих месяца. По возвращении Тома они прояснили отношения, и это закончилось тем, что они не выходили из спальни пару дней. Наладившиеся отношения омрачало лишь ставшее известным Лорду Пророчество о том, что вскоре родится тот, кто сможет одолеть его. Риддл бросил все силы на поиски своего противника. А у Люциуса родился сын – Драко. Лорд негласно прочил его в свои приемники. Через несколько месяцев в семье Поттеров тоже родился мальчик – Гарри. А через год Лорд выяснил, что именно этот ребенок несет в себе опасность для него. В ночь на Хеллоуин Лорд Волдеморт отправился в дом Поттеров. Все попытки Люциуса – он словно чувствовал гибель Риддла – остановить Тома не дали никаких результатов. В ссоре Том наложил на Малфоя Империо и приказал не мешать ему и не следовать за ним. В ту ночь Лорд Волдеморт, после убийства Лили и Джеймса Поттеров, попытался убить их сына Гарри – своего врага. Но погиб сам…
Весть о том, что Темный Лорд пал, быстро разлетелась по Магическому миру, и начались массовые аресты его последователей, Пожирателей Смерти. Люциус тоже оказался в руках Авроров. Но его спасло то, что при сканировании его магической ауры выяснилось, что на него было наложено Империо. Невозможность определить сроки, когда именно оно было наложено на аристократа, сыграло ему на руку. Люциус придерживался версии, что все то время, которое он был сторонником Лорда, он находился под заклятием. Многие настаивали на проверке этой информации Веритасерумом, но везение и деньги спасли Люциуса от тюрьмы – с него сняли все обвинения и восстановили его репутацию, предложив работу в Министерстве. Казалось бы, можно ликовать и радоваться… Но по ночам Люциус засыпал в безмолвном плаче. Если бы у него не было сына, то он, наверное, плюнул бы на гордость и честь Малфоев и оборвал свое существование. Но однажды ночью, во сне, он увидел Тома…
– Ты плачешь обо мне?
– Я же просил не ходить туда!
– Не надо, не плачь! Мне так лишь больнее!
– Прости!
– За что?
– Я не смог переубедить тебя… А ведь я предчувствовал…
– Ты не виноват! Я все равно поступил бы по своему, даже если бы ты сказал мне о своем предчувствии.
– Как мне теперь жить без тебя?
– Я вернусь, Люц! Я обещаю!
И Люциус проснулся. Проснулся с надеждой… Выйдя на балкон, он закурил. Луна была такой яркой, а звезд на небе было удивительно много. И лишь они стали свидетелями обещания…
– Я буду ждать тебя!
~ Конец ~
Комментарии (2):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник "Я буду служить тебе..." | HP_slash_fics - HP slash fics |
Лента друзей HP_slash_fics
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»