Кажется, это было совсем недавно, каких полгода назад, ну, или чуть больше, но иногда ей кажется, что прошла вечность. Вечность с того момента, как она больше не могла его видеть или чувствовать его запах, ощущать его тепло. Хотя все это грубо сказано, она так и не сблизилась с ним по-настоящему.

Я как сейчас помню этот день - это было 15 апреля. Было тепло и солнечно, я еще заметила, что сегодня ты необычайно красив. Ты стоял посреди вашего мотельного номера, слегка прищурив глаза,  сложив руки на груди, и готов был убить меня прямо на том месте, где я стояла. Конечно, я же опять сдала вас. Мне тогда жутко хотелось смеяться, но я почему-то засомневалась, что ты поймешь, и поэтому стояла с абсолютно спокойным лицом. На минуту мне показалось, что твой правый глаз сейчас задергается, как при нервном тике, но ничего не произошло, и я облегченно вздохнула. Мало ли, что с этими Винчестерами еще.

-Бела,- неожиданно начал ты,- ты за деньги и мать родную продашь?

-Только в том случае, если ее можно будет выкупить,- я просто не знала, что можно еще ответить, чтобы не показаться в твоих глазах слабачкой.

-Что же ты за дрянь такая?- искренне удивился ты.

-Уж не хуже тебя,- мне осталось еще показать язык и вообще детский сад.

-Ты ошибаешься, - ты отвел глаза, будто это было неправдой.

-Кстати, - решила я перевести разговор на другую тему,- а где же твой лохматый питомец?

-Кто?- у тебя глаза стали больше, наверное, раза в два.

-Да, брат твой – Сэм, может, ты его придушил в какой-нибудь подворотне?

-Да как ты смеешь,- мне казалось, что ты сейчас ударишь, но ничего не произошло, ты лишь стоял напротив меня, испепеляя взглядом, полным ненависти.

Сдерживать себя становилось все сложнее, твои длиннющее ресницы манили, твои зеленые глаза окутывали невидимыми нитями, лишая меня способности двигаться.  Не знаю, что произошло, но я просто набросилась на тебя и впилась в твои губы. Ты же начал отвечать, но не от чего-то приятного, а просто по инерции. Именно поэтому уже через пару секунд ты оттолкнул меня и уставился, как на маньяка.

-Что ты делаешь?

-Заткнись, Дин, слышишь – просто заткнись,- и я снова целую тебя: жадно, ревностно, откровенно, страстно, будто хочу высосать из тебя всю душу.

Ты покорно отвечаешь, затем валишь меня на старую мотельную кровать и отработанными движениями срываешь одежду. Секс с тобой был лучшем в моей жизни, или мне все только показалось. Но за то время пока ты почти грубо трахал меня, небо взрывалось надо мной тысячу раз, расплескивая свои краски по всей комнате, превращая ее в нечто абстрактное.

Это началось в середине апреля. Секс без обязательств, без ласки, без эмоций, без любви.

Но тогда мне казалось, все это было. Были и обязательства, была и ласка, были и эмоции, была и любовь. Весь мир я видела сквозь розовые очки, которые надел на меня ты. Я даже забыла, что такое темнота в душе, ты дарил мне, нет, мне казалось, что ты дарил мне лучик света. Я думала, что ты и был этим лучиком.

Лучше бы я всю жизнь носила эти очки. Лучше бы ты так и оставался моим придуманным лучиком. Но ты, однажды надев на меня эти стекла розового цвета, снял их, сказав при этом всего лишь пару слов, засевших в моем сердце навсегда.

-Знаешь, Бела, я скоро умру,- ты сказал это так спокойно, что мне стало страшно.

-Откуда ты знаешь?

-Я продал душу за Сэма, а так как там,- ты указал на пол,- меня очень ждут, мне отвели год, который уже почти закончился.

-Сколько осталось?- мой голос дрожал, но мне было как-то наплевать на это.

-Завтра,- прошептал ты,- завтра я умру.

Из моих глаз потекли слезы, а ты просто оделся и ушел, даже не попрощавшись – по-английски, гребаный американец! В ту ночь у меня была истерика, я била и ломала все, чтобы ни попало мне под руку. На утро мне пришлось оплатить ущерб, но какая мне до этого разница. Тебя – нет, а значит и мир мой тоже разрушен.

Где-то через месяц я встретила Сэма. Вид у него был не то чтобы очень, но паршивый. Я тогда закатила скандал, обвинив его в том, что он не спас Дина. На что он спокойно ответил.

-С твоими возможностями ты могла бы спасти его в два счета, но ты ведь ничего не сделала,- он развернулся и ушел, и я готова поклясться, что видела, как он плачет.

В тот же вечер я пришла к нему в номер, предварительно выяснив, где он обитает. Он открыл сразу, а я просто прошла, не ожидая приглашения, поставила на тумбочку бутылку виски и два стакана…

Она так и стояла, всматриваясь в небо, кофе в ее кружке уже остыл, машины все так же продолжали проезжать где-то внизу, небо осветилось лучами восходящего солнца, а из ее глаз текли слезы. Она ударила по стеклу кулаком и прислонилась лбом к холодному окну.

-Почему все так несправедливо?- спрашивала она у пустоты, будто та могла ответить,- почему именно его, и именно тогда, когда я ожила?

За окном снова пронеслась машина, окатив из лужи тротуар, а она так и стояла возле окна, с кружкой остывшего кофе в руках.