В колонках играет - Арефьева - Белый голубочек
Настроение сейчас - супер

НАЗВАНИЕ: Все тайное становится явным...
АВТОР: Хисоко (я)
БЕТА: нет
EMAIL: hisoko@RAMBLER.RU
ЖАНРЫ: ROMANCE
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Дин/Сем
РЕЙТИНГ: авторский R
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: это мой первый фик по Supernatural, по этому не бейте тапками слишком сильно...
ДИСКЛЕЙМЕР: все герои принадлежат Крипке (а жаль), моя только фантазия...


Все тайное становиться явным....
Черный серпантин дороги молниеносно скользил и извивался под колесами его любимой Импалы. Он наслаждался скоростью, уносящей его за грани реальности, ревом мотора, дурманящим и забирающимся в самые потаенные уголки сознания, даря необузданное звериное чувство наслаждения, которое превращает тебя в психа, с силой давящего на педаль газа, еще он наслаждался ветром, залетающем через открытое окно машины, лаская усталое лицо от охоты, убийств, кошмаров; усталое от жизни. Серпантин все так же извивался под колесами, а он все так же вжимал до упора педаль, вслушиваясь в тихое сопение брата и мурлыча себе под нос какую-то дурацкую песенку. Его мысли сейчас были где-то далеко отсюда: рев мотора полностью отключал сознание и набивал его уставшее и измученное тело очередной порцией адреналина. Мир постепенно сливался в какой-то калейдоскоп красок и звуков, глаза переставали что-либо видеть, от чего все его существо напряглось от нарастающего возбуждения. Нет, оно не носило никакого сексуального характера, его просто возбуждала жажда скорости и риск; в такие моменты он был похож на мальчишку, губы которого расплывались в улыбке, в глазах плескался азарт, а правая нога бешено давила на газ...
С соседнего сиденья послышалось недовольное бормотание брата, и он тут же сбавил скорость. Возбужденная кровь начала понемногу остужаться, а озорной блеск в глазах - утихать. Он посмотрел на брата и улыбнулся, сейчас он выглядел таким беззащитным и хрупким, забытым абсолютно всеми и столь ранимым, что хотелось прижать его к груди и никогда больше не отпускать, наплевать на все и на всех, забыть, что в мире есть еще кто-то, помимо них. Да, пусть и осталось совсем немного времени, пусть эти полгода ничто, но ведь если рядом будет брат, значит не все потеряно, а умереть не так уж и страшно, тем более, если они вместе. Ведь смерть – это такой пустяк, по сравнению с парою часов проведенных рядом с его Семми, которой значит для него больше, чем эта никчемная жизнь...
-Дин, твою мать! Куда ты так несешься?- с соседнего кресла послышался недовольный вопль брата.- Если ты собираешься угробить свою жизнь, то я в этом не участвую!
Сем был зол. Сем был очень зол, ведь он только что так хорошо спал, но ему пришлось проснуться из-за смачного удара головой о стекло. Конечно, это был не первый раз, когда младший Винчестер просыпался таким нетрадиционным способом, но сейчас ему снился очень хороший сон (что случается крайне редко) про... а вот про что был этот сон - было известно только самому Сему Винчестеру.
-Да, заткнись ты! Я никого не собираюсь убивать, еще успеется,- гаркнул Дин и стал внимательно смотреть на темную дорогу.
Сем тут же смягчился и, уткнувшись взглядом в собственные колени, очень тихо произнес:
-Я обещал, я найду способ,- пальцы начали сжиматься в кулак, и, ударив себя по коленке, произнес шепотом.- Я же обещал.
Дин повернулся к брату, но ничего не сказал, лишь улыбнулся краешком губ, устремив свой взгляд на дорогу.
-Я знаю, - произнес Дин, не сводя глаз с серых нитей дороги, которые, как иногда ему казалось, вели в бесконечность.
Сем отвернулся и стал пристально вглядываться в пролетающую за стеклом ночь, которая медленно сливала весь мир в калейдоскоп обыденности. Но ночь для того и ночь, чтобы из приевшихся и надоевших фраз, звуков, поступков, вещей делать нечто новое и чудесно невообразимое, устрашающе-нежное или же наоборот слишком доброе, чтобы этого не бояться. Ночь превращает мир во что-то необъятно-маленькое и слишком незначительное для того, чтобы быть огромным. Ночной мир совершенно другой, не такой, как при дневном свете. И эта завораживающая неизвестность заставляет забывать тебя о том, кто ты есть на самом деле, и существуешь ли ты вообще. Эта неизвестность, как самый сильный наркотик, от нее невозможно отвязаться, ее не возможно забыть, она никогда не оставит тебя, ели ты хоть раз проникся всей полнотой ночи. Тебе захочется снова и снова быть рядом с ней, чувствовать, как эта таинственность заполняет все существо, овладевая тобой, как сачок шаловливого мальчишки разноцветной бабочкой...

Старый и грязный, как незнамо что, мотель; неровно мигающий свет лампочки над входной дверью, лежащий под ней же коврик с надписью WELCOME; обшарпанные стены оклеенные вычурно-цветастыми обоями, там же где обои были ободраны, красовались серые цементные стены, от которых отдавало сыростью; верный спутник таких мест – плесень на потолке; слегка потрепанный диван, который скрипит всякий раз, когда посягают на его честь и достоинство; запах дешевого средства для мытья полов; шорох штор, которые колышет ветер, залетая через открытую форточку; надоедливая муха, жужжащая свою песенку; шум вентилятора, конденсирующего чуть затхлый воздух в комнате, и грохот дорожной сумки, битком набитой вещами и другой дребеденью.
Слишком утомленные после долгой дороги они, не сняв даже обувь, падают на слегка влажные простыни, не высохшие после стирки порошком с запахом цитрусовых.
Сейчас им нет дела до дождя, который идет за окном, и нет дела до лужи, образовавшейся из-за открытой форточки. Их не слишком волнует вой собаки из соседнего номера, и им нет дела до очередного оборотня, ошивающегося где-то поблизости. Им совершенно наплевать на очередную жертву этого гада; их не терзает совесть за то, что они спят, а этот гад убивает человека. Они не будут мучить себя тем, что не смогли защитить кого-то; они не станут жалеть, что сегодняшней ночью упустили эту нечисть. Они слишком устали от охоты, они слишком устали от поездок, устали от слишком коротких ночей, им надоели вечные круги под глазами и сонливое состояние; их достал этот сиплый, от недосыпа, голос, достали эти адские создания. Их вообще замучила такая жизнь. Они просто хотят отдохнуть, забыв об этом мире, полном невзгод и негодований, боли и потерь, разочарований и обманчивых амбиций. Они просто хотят немного покоя. Им просто нужно выспаться, чтобы забыть все плохое, что есть в этом мире, и работать... работать и еще раз работать... Вендиго просыпается раз в несколько десятков лет и бодрствует сравнительно недолго. У них же все наоборот: они работают и работают, изнемогая от усталости, а когда наступает свободный день, они всеми силами пытаются ухватиться за эти редкие минуты покоя...

Дотянуться до губ, обвить руки вокруг шеи, притянуть еще ближе, прижаться еще сильнее, будто от страха, запустить руки в его волосы, провести языком по изгибу шеи, ключице, груди, обвести ямочку пупка... С остервенением стянуть с него эти проклятые джинсы и боксеры. Развернуть спиной к себе, полюбоваться на эту аппетитную задницу, слегка прикусить, затем, как бы прося прощения, начать целовать место укуса, резко раздвинуть ягодицы, и, взглянув на сморщенную дырочку, погрузить туда свой любопытный язык, лаская анус и вызывая у него сладкие стоны наслаждения... Ввести в него сначала один палец, затем второй, третий, прислушаться к его жалостливому стону от боли. Провести языком по позвоночнику и войти полностью, но с особой осторожностью. Приобнять за талию, горячо шептать на ушко всякую дребедень, вдыхать запах его волос и начать медленно двигаться, срывая с его губ все новые и новые стоны от этих столь сладких мук. Обхватить его и начать поглаживать в ритм толчкам, с каждым вздохом все больше ускоряясь. Прикусить мочку уха и поцеловать в затылок. Начать стонать вмести с ним, дойти до пика страсти и кончить одновременно.

Сем проснулся рано, не смотря на то, что заснуть он смог, лишь в третьем часу ночи. Уже которую неделю его мучила совесть, за то что произошло в том мотеле, когда после празднования удачной охоты Дин пришел в номер пьяный в стельку и набросился на Сема с поцелуями, требуя от него срочного и немедленного секса. Сем не мог отказать брату, хотя нет, он не мог отказать себе. Он слишком хотел брата, чтобы при такой отличной возможности отказаться от такого восхитительного шанса.
На утро Дин ничего не помнил, ходя и жутко болел зад. Сем не смог рассказать всей правды и нагло соврал, что не знает в чем дело, потому что он пришел из бара в жутком состоянии и завалился спать.
Сем подпер голову кулаком и стал мысленно ругать себя самыми грязными словами, которые он знал.
-Черт,- уже в слух произнес он, в то время, когда дверь номера открылась, и в комнату вошел Дин.
-Что такое братишка?- Дин широко улыбался, а в руках он держал два больших пакета с едой. - На, это тебе!- и, кинув пакет на кровать Сема, Дин уселся на скрипучий диван, которому явно не понравилось, что какой-то хам посягает на его честь.
Сем раскрыл пакет и достал оттуда огромных размеров гамбургер, разделил его на две части и принялся уплетать меньшую.
-Так ты не ответил,- Дин вопросительно посмотрел на брата и откусил пол гамбургера.
-На что?- Сем отложил бутерброд и запил все какой-то газировкой.
-На мой вопрос,- Дин широко улыбнулся и уставился на Семми.
-А...- только и смог произнести Сем и потупил свой взгляд в ковер.- Ну... в общем, помнишь... мы охотились на вервольфа в Нью-Джерси...
-Ну, да...
-Не перебивай меня!- попросил брат.- Так вот... ты тогда напился после охоты, пришел в номер, повис на мне и потребовал секса... Ну... и я не смог отказать тебе... – Сем был настолько смущен, что еле произносил слова, как вдруг до его уха донесся хохот брата. – Что такое, Дин?
-Семми, ты придурок! Я помню все это, при чем очень хорошо! Как долго бы ты еще молчал об этом, если бы не я?
-Так ты... так это...- Сем не мог вымолвить ни слова. – Урод!
-Сучка!- улыбнувшись, Дин подошел к Сему и потрепал того по голове.- Ты просто идиот Сем!
То, что произошло дальше, было полной неожиданностью, Дин наклонился и поцеловал брата, требуя ответа. И он не разочаровался, так как ответ был незамедлительным...

-И все-таки ты идиот, Семми...
-Я знаю...
~Конец~