Написано 30-го числа, но не размещено по необъяснимой для себя причине. Просто не уверена, что стоит это вывешивать. Это что-то личное. Это кусок моей жизни, кусок моей боли. То, что мешает мне жить, будучи невысказанным, ведь некто это не услышит, это то, что я чувствую.

Знаете, я вдруг начинаю понимать, как дико я устала. Как надоело мне, что за плечом кто-то все время стоит, как надоело, что не на секунду нельзя расслабиться, понять что ты наконец-то остался один и волен просто жить. Столько лет родителей, самомнительных родственников, бабушек, дедушек – они все знают о тебе «всё». О тебе, о твоей жизни, о том, что тебе нужно делать, о том какой она должна быть – эта жизнь. Устала, наверное, потому, что некогда не позволяла им решать за себя, и шла против течения, с которым была не согласна, и поэтому всегда была крайней, самой не понимаемой и осуждаемой, по сравнению даже со старшими братьями и сестрой – детьми сестер моих родителей. Я ведь некогда не хотела нечего сверхъестественного, некогда не стремилась сделать плохо другому, я просто всегда хотела жить сама, просыпаться выспавшись и ложится, когда хочу спать, заниматься тем, что интересно и учится для себя… Ведь это моя жизнь – единственное, что дано лично мне, причем тут они. И они стремятся жить за меня, проявляя при этом чуть ли не «героизм» и «самопожертвование» - так любят выставлять себя многие родители. Но кому нужен этот героизм!? Когда она, бедная, не спит пол ночи, потому что я не легла – а нахера она не спит и еще и мне мешает (я подскочу на следующий день бодренькая, а она будет из себя жертву корчить не выспавшуюся), или они не могут куда-то поехать – потому, что я не могу поехать – школа, но кто им мешает ехать без меня – я только рада буду! Я некогда не пила, не курила, извините за выражение, с пацанами не «гуляла».
Теперь все вовсе не выносимо – я еще с весны не общалась с отцом. Просто однажды сорвалась и высказала ему все, что думаю, когда его уже понесло на рукоприкладство, из-за моего «Непослушания». С избытком эмоций выговорила как, что ненавижу его и что он некогда не видел во мне человека – только подчиненного (он военный – командир части, привык, что его боятся, летают по одному его слову и пятки лижут), что он нечего не простит, как он говорит, а издает приказы, ведь если эту «просьбу» не выполнить будет вопли и разбор полетов, что они пытаются жить через меня и не дают жить мне…
После этого мне стало намного легче – он счел наказанием, что он со мной не разговаривает, а я смогла немного расслабится и отдохнуть – теперь некто не орал по моему приходу с улицы и вообще стало гораздо тише. До этого он мог позвонит в любой момент и сказать (читай, издать приказ), чтобы я сейчас же была дома, а я некогда этого не понимала. Не понимала зачем я им дома, и не получала ответов на элементарный вопрос ПОЧЕМУ? Он считал себя пупом земли, ответом было - «потому что я сказал» или «кто ты тут такая»… Я просто с детства начала их тихо ненавидеть за это. Они, наверное стремились таким образом сломать меня. Но не понимали, еще лет в 5 , когда мне совали тарелку того, что я не любила и говорили «не встанешь из-за стола, пока не съешь - я сидела по 4 часа. Сидела тогда, из упрямства, из гордости, вскоре уже. дико голодная, но не ела на зло, потому, что мне приказали, не хотела унижаться. Так они и не поняли и до сих пор, что я не позволю себе, не смогу выполнить приказ. Просто я такая и была такой всегда! Всегда! Но они не видят этого, и почему-то считают меня такой, как они во всем опираясь на себя. Меня некогда пускали в детские лагеря, потом что мама там плакала. Меня она считает копией себя, НО чертос два, я когда-нибудь заплачу по такой ерунде. Я, бодуче, даже самой младшей из детей почти некогда не плакала, даже от боли, в отличие от двоюродной сестры и брата. И все воспринимали это как должное. Но не замечали, не понимали, что я о них отличаюсь, что не похожа не на мать – во всем всегда согласную с папочкой, кроме моментов ее скандалов (для меня скандаля – что-то низкое, зачем орать, перекрикивать, друг-друга не слыша. Есть лучшие методы), не с отцом – голубоглазым мистером «правильность» и «я все знаю за всех». Что уж говорить про плаксу сестрицу, вокруг которой всегда носились с охами и причитаниями при насморке (это серьезно. Факт. Из-за 2х дневного насморка в больницу повезли, таблеток накупили столько, что на полки не вмещалось. Мы с мамой с открытыми ртами смотрели, слов не было.), или домашнего мальчика братца. На их фоне я всегда смотрелась уродцем – упрямая, недоверчивая. На всегда запомнилось, как лет в 6 бабушка сказала – «Димочка не может врать» из чего следовало, что врала я. Но это было не правдой. Они всегда подлизывались, хитрили, периодически, делали гадости. На их фоне - блондинки (светло русая) сестрицы и пай-мальчика братца я всегда смотрелась, как крайняя. И некто особенно не обращал внимания на то, как они порой ко мне обращались, я ведь была младшей, а дети очень жестоки. А я боялась, лишний раз кого-то обозвать, боялась обидеть, порой, от чужой боли дрожали руки – я ее чувствовала, чувствовала, как на себе или даже хуже. В то время сестрица могла заржать, увидев, что кто-то упал, увидев, как кого-то ударили. А потом, лет в 9 я начала меняться. Теперь, уже смотря со стороны, я это понимаю. Я чувствовала, что от всех отличаюсь, стремилась стать такой как все. По детски боялась отличаться от лучших. У многих это не проходи некогда. У меня это прошло быстро, но болезненно. Очень болезненно. Противно вспомнить, дети могут быть очень жестоки: предательства друзей, взгляды со стороны на общую безмозглость, почти садизм. Такое видел каждый из нас, это на каждом шагу. Кто-то выделяет себя, кто-то сильнее и за ним идет толпа полудурков. Но этот кто-то самый дебильный… Или источающие мед одноклассницы, подкладывающие в чужие сумки чужие ключи, что бы выставить вором или просто идиотом. Неумело, по детски, но уже отвратительно. И, что еще хуже – постоянная игра – игра в друзей, игра в любовь, игра – вранье. Как можно назвать эти сцены слез и воплей, после 3х недельного гуляния за ручку и поцелуйчиков на самом видном месте. Каждый выделывается, как может. Играя, забывают об этом. И это уже не проходит не в 20, не в 30 лет. Игра в ревность, игра в измену, игра в власть, в деньги, в идиллию, в счастье. Играют и не помнят ради чего. Почти все. И тот, кто скажет, «что у него такого нет» - уже не выйдет из игры. Он ее не осознает. Мы все порой играем. Одеваем маски. Но тот, кто их не видит в себе – сам стал такой маской, не человекам.
Сейчас, я очень признательна всем своим родственникам – они сделали меня такой, какая я есть. Уже не так давно, бабушка мимоходом сказала, что «гордится мной, что я все могу сама. Что я смелая, что не боюсь» и эти пару слов стали большим, чем все, сказанное до этого. И я давным-давно поняла, что благодарна им за то, что некто не бегал вокруг меня по пустякам, что не поднимали шум по глупостям – благодаря этому я не такая, как сестра. Я не боюсь так, как она, я могу быть одна. Я некогда не стану устраивать истерики и панику, благодаря им. Благодаря тому, что я не такая. Благодарна, что меня заставляли в 5 лет капать в нос цикорий из-за гайморита. Потом оказалось, что сок был слишком концентрированным, раза в 3 сильнее нормы. Кто знает, поймет: от него прожигает всё. Нос, горло, лобные пазухи. Все горит. А потом через нос идет кровь с гноем. Мне капали его 3 раза в день и воспринимали это как ерунду, пустяк. И я им за это очень благодарна. За то, что бабушка не отнеслась к этому с истерикой и серьезностью, что я научилась не боятся ждать боли, за то, что дали мне пройти это самой.
Кроме того, сейчас я понимаю, что раньше, всегда относилась к людям и жизни через огромный слой розовых иллюзий. Что с сестрой мы все равно друзья, что меня любят как и всех, что родители всегда все-равно правы, хотя я и упрямилась, чувствовала себя виноватой, что мир розовый и прекрасный и все люди добрые, хотя и убеждалась в обратном на каждом шагу. Просто не делала старых ошибок, но верила, что это я плохая, я что-то делаю не так. И меня еще и совесть мучила. Святая наивность.
Теперь, когда розовая иллюзия в прошлом, понимаю, что человек сам ставит себя на нужное место. Я считала себя виноватой, и из меня ее делали на каждом шагу. Хотя, сейчас понимаю, что не справедливо.
Да, я всегда от них отличалась. Они некогда меня не понимали. Да и вообще мало кто понимал. Теперь дома каждый день скандалы. Я так и не могу понять почему. Зачем им это нужно – пытаться мною управлять? Не просить, не советовать, не помогать, как мать любит говорить, а управлять? Управлять и влезать в каждую мелочь моей жизни, совать свое дурацкое мнение на каждом шагу, даже если это не имеет не какого значения: сделать как я хочу или как они. Я так от них устала. Устала, что невозможно нечем заниматься отрыто – будут пихать свое «мнение» и на каждом шагу язвить и вставлять всякие гадости по этому поводу, что приходится прятать травы, масла, руны, карты, всю подобную литературу… Что невозможно веси дневников, потому, что мать считает, что все, что есть у меня принадлежит ей. Она залезет во все. А потом еще меня ткнет в это носом, если ей не понравится. Противно слушать, как она встает с постели ночью, что бы порыться в папином и моем мобильном. Мало ли что? А потом еще и претензии высказать, что звоним много и т.д. Как больно было выкидывать последний дневник, где было так много ценного сердцу. Но, после того, как эта сволочь начала мне его цитировать в упрек…. Слов нет. Я ведь его прятала. Там было многое, что мне дорого и сейчас, чего не хватает. И она некогда не поймет, что не права. Они у меня вообще не способны на само критику. Она не может понять, то, что я говорю, просто опровергает пытаясь выставить меня маленькой дурой, кокой и считает. Это самое гадкое. Теперь я с ними уже и не спорю – пустая трата времени и эмоций. Зачем? Ведь не услышит. Они считают меня сволочью, неблагодарной, хамлом, даже не знаю кем там еще. И я это знаю. Я это чувствую. Мать любит, очень любит, все что она делает, все для того, чтобы мне было лучше. Но они, наверное, единственные, кто меня не знает настолько. И не может она сделать мне лучше, не зная меня. А говорить им это бесполезно. Однажды отца был подобный порыв. И я это понимала, но, посудите сам, как это выглядело. Он пришел, приволок меня на кухню, поставил посередине табуретку и приказав сидеть, начал допрос. Они в одном углу, я в другом. Вопросы типа «чего тебе не хватает», «что мы делаем не так», «объясни». Я и сорвалась, нагрубила. ЭТО ПРОСТО НЕ ВЫНОСИМО. После этого решил, что я - их ошибка воспитания – не ласковая, не отличница (кошмар, хорошистка), и вообще не такая, как они хотели. Теперь считает меня сволочью. Неудавшимся вариантом. ДА, он все сделает, для меня и моего бедующего, но разговаривать мы так и не начнем. Не о чем теперь. Это все невыносимо, когда тебя считает идиотом идиот, с котором тебе необходимо жить. Сегодня ходила в ателье, отнести брюки, укоротить нужно было. Мои и мамины. Та сунула деньги, мешок, наорала, чтобы не забыла сдачу вернуть. Я пошла, в хорошем настроенье, отнесла брюки в ближайшее ателье. Вернулась. Скандал. Оказывается, необходимо было нести их в срочное ателье. Сегодня у матери собрание и брюки нужны. В не прерывном визге на самой высокой ноте, выяснилось, что она мне уже два дня об этом говорит (?), а я идиотка и …. , нечего не могу сделать. Разумеется, о собрание она и не упоминала, а про ателье (куда идти) я и сама должна была догадаться. Это до того, что идти надо не ближайшее и качественнейшее, а в 2 раза дальше и дороже. Разумеется она нечего подобного не говорила. А про собрания свои она мне вовсе некогда не раскрывала – меня это не интересует. Я бы пошла поменяла – делать нечего, настроение хорошее, но тут эта дура начала визжать, какая я сволочь и все делаю на зло… В общем мне надоела, я рявкнула, что раз все такие идиоты – делай все сама, а раз не можешь объяснить, сначала говорить научись и захлопнула дверь. Визжать и доказывать что-то ей – да не за что. я вообще некому нечего не должна доказывать и не собираюсь некогда этого делать. Тем более что я уже знала, что где-то в подсознание она осознает, что не права. Повизжала и попричитала еще минут 20, потом решила подавить на совесть и разыграть слезы и истерику, мол, вот такая у меня дочь хамло и сволочь. Через часик я абсолютно ти’хонько, сходила и забрала готовые брюки из ателье. Все тихо и мирно, даже настроение не испортила. Все везде успели. Зало визгу было, истерик, пафоса, оскорблений. Невыносимо так жить. Просто не выносимо. Они даже не пытаются слышать себя. Анализировать. Нет, я люблю своих родителей, как родителей, но.… Даже не знаю, что могу изменить. Может, кто подскажет? Уж очень я от них всех устала. И не собираюсь я им нечего доказывать. Просто уехать и не видеть всех. Так надоело.