Она пытается отучиться болеть и плакать, И звонить ежедневно, и слышать его баритон, Который вонзается в нее по самую мякоть, И горько пьется четвертым виски со льдом. Она встречает рассветы в свои плюс восемь, И отражается в лужах с небом, когда болит.
«Ты знаешь, - говорит, - так внезапно настала осень, И у меня вместо сердца огромный теперь магнит… Он тянет меня по делам, небольшим, но важным, И в сутки мои булавки не протолкнешь… А я звоню тебе, вот сейчас, в пустоте бумажной И плевать, чем кончится эта ложь…»
Он верит. Она смеется. И ночь на части. Пронизана, обесточена и без сна. «Ты знаешь, - говорит, - я с тобою узнала счастье. Оно огромное, словно город. А в нем весна…»
Она садится на пол, жалеет, что вы не вместе. Дождь снова стелет осень своим серебром, «Ты знаешь, - говорит, - потерялась в своем норд-весте. А рядом с тобой мне хочется быть Добром…»