В детстве родители часто называли меня ангелочком... За характер, за выражение мордашки во время сладкого сна, за усердие, и просто за то, что я настоящий ангел. До сих пор не могу понять, знали они что-то, догадывались, или это было случайным совпадением... Хотя, врятли мои приёмные родители знали хоть что-то о моих родителях настоящих. Тем более ТАКОЕ...
Впрочем, одноклассницы тоже говорили, что я прекрасен как ангел. Втихаря, правда, между собой, но разве такое утаишь? Смотрели на меня с полнейшим безумием во взгляде, но тутже отводили глаза, стоило глянуть на них. Ужас. Впрочем, это было не самое страшное. Одноклассники, замечая это, сперва не обращали особого внимания, но потом начали завидовать, обижаться, ревновать, приходить в ярость оттого, что девчонки их совсем не замечают.
Пришлось научится драться. Было тяжело и больно, но потом всё улеглось. Я сумел отстоять себя, перестал приходить домой весь в синяках и шишках. Мальчишки уяснили, что связываться со мной себе дороже. Правда, легче от этого не стало. Друзей у меня от этого не прибавилось. Вернее, как не было...
Скучное детство... Часы, проводимые в лесу, на берегу речки, в одиночестве... А приходя домой, я врал, что проводил время с друзьями. Хотя, одиночество и тишина и вправду стали моими друзьями. Лежать на сочной зелёной траве в полудрёме, смотреть в чистое голубое небо... Иногда, в полусне даже казалось, что я вижу, как по нему пролетают ангелы. Безумно хотелось туда, вверх, к ним, почувствовать ветер под белым крылом, обнять целый мир...
Глупо.
А потом, как-то раз, в один дождливый хмурый день мы попали в аварию. Не помню, куда ехали, зачем... Слишком многое пережил в тот день...
Огромная фура не справилась с управлением на мокром асфальте, и на приличной скорости вмазалась в бок нашей машине, только начавшей сворачивать на другую улицу.
Меня выкинуло из машины. Помню, что очнулся от рёва пронёсшейся мимо фуры - водитель поспешил смыться с места преступления. От шока я не чувствовал боли, просто тело не желало повиноваться в полной мере, и кашель сдавливал лёгкие, и привкус крови во рту... В глазах было темно, рябило, но я как-то увидел нашу перевёрнутую вольву, смятую, дымящую, и окровавленное тело кого-то из родителей, с кровавыми брызгами впечатавшееся в остатки лобового стекла.
Я пытался ползти, но тело не слушалось, пытался кричать, но лишь задыхался от кашля. Только и оставалось, что смотреть на машину, на тела в ней...
А потом... Какая-то муть перед глазами, она медленно рассеивалась, и я увидел двух... ангелов. С белыми крыльями, в белых одеждах... Они стояли подле машины, печально склонив головы и тихо переговариваясь. Один держал в руках жезл, другой молитвенно сложил руки на груди, а у пояса его висел меч в серебряных ножнах. Тот, что был с жезлом, оглянулся на меня, бросил бесстрастный взгляд, но затем присмотрелся внимательно, и произнёс удивлённо:
- Он нас видит!
- Ну и что? - тихо отозвался второй. - Всё равно это дитя умрёт скоро...
- Нет, погоди... - первый направился ко мне, второй, чуть помедлив потянулся следом. - Надо разобраться, в чём дело...
Склонился надо мной, едва не задев белым крылом, и коснулся оголовьем жезла моего лба...
Вспышка боли, дичайшей боли, нет, не от ран... оттого, что... по ощущениям это было, будто моё тело просто разрывало надвое, и выкручивало рёбра из спины. Кажется, я кричал... А потом, когда боль прошла, почувствовал, что умирающее тело будто скафандр, в котором я оказался, что что-то оттягивает спину, что всё вокруг стало невероятно другим...
- Демон! - прошипел ангел с жезлом, и сноровисто развернул его нижним, окованным сталью концом ко мне.
- Стой! - вскрикнул второй ангел, но было поздно - жезл пронзил мою грудь, не оставив следа на коже, но заставил судорожно ёкнуть и остановится сердце...
А в следующее мгновение меня просто швырнуло прочь, опрокинуло на спину... Я почувствовал свободу от странного гнёта собственной плоти, от боли, от...
- Надо было оставить всё как есть... - покачал головой второй ангел. - Он бы просто умер, вместе со своим телом. А ты лишь помог ему развоплотиться... Теперь придётся расправляться по всем правилам.
Я приподнялся на локтях, ошарашено глядя на своё тело, мёртвым куском плоти лежащее передо мной, судорожно выдохнул, попытался встать, но опёрся рукой о какую-то часть себя, и это причинило боль. Повернул голову, и увидел крылья. Такие-же, как у ангелов, большие крылья с мягкими перьями за своей спиной, только чёрные, как ночь, с синеватым отливом...
Второй ангел достал меч из ножен, и шагнул в мою сторону. Каким-то задним умом я понял, что сейчас умру окончательно, и сорвавшись с места бросился бежать, путаясь в собственных крыльях...
Как ни странно, мне удалось уйти от этой парочки, отделавшись длинной царапиной по плечу. Рука из-за этого онемела, а рану нестерпимо жгло...
Я удрал в лес, к реке, где забился под какую-то корягу, и запахнувшись в мягкие тёплые крылья проплакал весь день и всю ночь, дрожа от страха, и боли. Я не понимал, что происходит, почему, как... Знал только, что умер. Ангелочек... Или демон, с чёрными крыльями. Вспоминалась глупая мечта научится летать... Вот и нарвался...
А там в небе и вправду иногда пролетали ангелы...
Следующие пару дней я познавал мир вокруг, и то, что осталось от меня. Люди, например, меня не видели. Как и ангелов. И не слышали. Вроде. Иногда оглядывались, будто им почудилось что-то...
Сквозь предметы и живых существ проходить не совсем получалось. Поднимать и двигать предметы, изображая полтергейст – тоже не особо. Когда пытался поднять что потяжелее пальцы попросту проходили сквозь предмет, ощутимо в оном завязая. А то, что полегче медленно проваливалось сквозь ладонь...
Был на похоронах. Видел, как в широкую яму опускают три гроба, как плачут тётушки и дядюшки... сестра отца упала в обморок. А я дрожал, скорее по привычке, чем по необходимости спрятавшись за чьим-то памятником. Дрожал не в силах плакать - слёзы кончились. Хрустальные капельки слёз, исчезающие, едва оторвавшись от кожи... Неподалёку молча роняла слёзы Эйрис - одна из одноклассниц, самая тихая и спокойная из всех. Пришла так-же, тайком, как и я, и плакала, растирая слёзы кулочками по щекам...

***
Ангелы умели принимать людской облик. Разговаривать с людьми, жить среди них. А я жил в лесу, перепуганный мальчишка... Хотя, скорее, всё-же существовал. А как ещё назвать это? Ни еда, ни вода, ни сон не нужны бесплотному духу. Ангелу? Демону?..
Одиночество, страх и боль сводили с ума. К тому-же они искали... Те два ангела, что повстречались мне тогда, на дороге. Я часто их видел. Но прятался лучше, а если они и замечали, всегда успевал удрать. Даже чёрные крылья не мешали мне. Чёрные крылья...
... Отчаяние не может длится вечно, страх приедается, а боль... боль, она остается, просто уходит глубже в душу, засыпает, чтоб быть разбуженной воспоминаниями. Мне оставалось только учится. Пытаться понять, чем я стал...
Следил за ангелами. Наблюдал. Прислушивался к их разговорам. Далеко не всё понимал, но... В конце концов, я тоже смог стать... Матерьяльным? Это было больно. Очень больно. Невыносимо больно... Но... Я снова почувствовал голод и жажду, усталость... Это был страшный момент, страшный, и счастливый одновременно. И, треклятые крылья исчезли! Чёрные крылья... Так я стал беспризорником. Ушёл в другой район города, прибился к стайке таких-же. Смерть, и последующие недели в ангельском (или демоническом?) облике немало повлияли на мою внешность. Лицо осунулось, побелело, казалось больным и худым. Перестал сутулится. Должно быть, из-за крыльев, и в росте прибавил, почему-то... Волосы из каштановых стали чёрными, как вороново крыло, а на солнце отливали синевой. Глаза... Странный цвет... Уже не синий, но ещё не фиолетовый. Намного более тёмный чем раньше. Но я всё равно боялся, что меня узнают...
Впрочем, такое существование было куда более тяжёлым. Не столько из-за вечной проблемы найти пищу и местечко для ночлега, сколько из-за того, что это тело... Матерьяльная оболочка. Я и чувствовал это всего-лишь оболочкой, идеально подогнаным скафандром... Это тело, не настоящее, а всего-лишь подобие, в замен тому, что погребено сейчас под слоем земли... Оно начинало вызывать отвращение от долгого в нём пребывания... Так что, на ночь я возвращался. Возвращал чёрные крылья, терпел эту боль, только чтоб почувствовать себя... живым? Врятли. Свободным? Ближе к истине... Но ночи приносили тысячи мыслей... Сон ведь не нужен ангелам. Да и демонам тоже. А кто много думает... Нет, не быстро старится. И не лысеет. А подходит к пропасти Безумия. Каждая мысль – маленький шажок в её сторону.
Я был близок к этому. Да и не удивительно, после того, что пережил... Нет, не пережил какраз таки. Испытал.
Меня сторонились. Побаивались. Понимали, что я какой-то чуждый, инородный объект в теле, под названием город. Недавние приятели-беспризорники пошли на меня с кулаками.
Впрочем, оно-же к лучшему.
Наверное.
По крайней мере, они заставили меня понять, даже нет, поверить в то, что дороги назад для меня нет.
... И снова я бродил по городу, сложив за спиной чёрные крылья. Помаленьку сходя с ума, предаваясь отчаянью. Но именно тогда, в тот день, который едва не стал последним для моего разума, я снова встретил Эйри. Она собирала незабудки в парке. Маленький букетик из синих звёздочек-цветочков. Сама синеглазая, как эти цветы. Такая-же маленькая и хрупкая.
То и дело утирала кулачком покрасневшие от слёз глаза... Обидел кто-то? Разве можно обижать её? Кто-кто, а уж она точно подходит на роль ангелочка. Но вот маленький букетик собран, и Эйрис идёт куда-то, бережно прижимая его к груди.
Зачем-то я потащился следом, пошёл за ней, вспоминая её улыбку, трепетный румянец на щеках, когда взгляд мой нечаянно касался её... Как она вся сникала, будто пытаясь спрятаться за партой... Кажется, это было так давно...
Она шла на кладбище. На мою могилу.
Сделалось как-то больно в груди, горько и тепло, когда я понял это. Замер тенью, прислонившись к памятнику, и наблюдал за ней, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы.
А потом она сорвалась с места, и побежала. Вдруг, ни с того ни с сего. И я побежал следом...
Пустырь за кладбищем... Через речку-канавку по подгнившим доскам, к поросшему бурьяном долгострою... Здесь часто играет в прятки малышня, в остовах недостроенных многоэтажек, меж куч строительного мусора и груд бетонных блоков. Зачем она пошла сюда?
Наверх, по голым лестницам, заваленным кирпичным крошевом, наверх, в самое высокое здание с мёртвыми, пустыми провалами окон...
Почему? Почему у меня так тяжело в груди, почему хочется нагнать девчонку, почему? Зачем она пришла сюда? Влюблённая дурочка...
- Эйри! Эйри, стой!
Но она даже не оглядывается, бежит дальше, роняя на пыльные ступени слёзы... Влюблённая. Она влюблена в меня по уши, как все девчонки в классе, но в отличии от них до сих пор не забыла, до сих пор... Неужели она хочет спрыгнуть? Начиталась всяких Ромо-Джульет... Дурочка! Дурёха! Стой!!
Останавливаюсь на мгновение, чтоб натянуть на себя матерьяльный облик, и теряю девчонку из вида, пытаюсь кричать, звать её, но боль перевоплощения острыми когтями сдавливает горло. И едва не опаздываю - она уже стоит на краю, смотрит вниз, будто решаясь сделать шаг в бездну.
- Эйри!..
Оглядывается. Синие её глаза, застланные слезами замирают на мне, какие-то тени мелькают в них, губы вздрагивают, Эйри пытается что-то прошептать...
- Отойди от края, не надо... Это того не стоит... - подхожу ближе, надеясь, что она послушается, а не упадет в обморок. Узнала ведь, нутром чую, что узнала...
- Кима... - едва слышно шепчет она. - Кима!
В её голосе радость, смех и слёзы, её глаза горят как звёзды на небе, она поворачивается, оступается... Я бросаюсь вперёд, хватаюсь за её ладошку, и понимаю, что не смогу удержать её, что тоже свалюсь с приличной высоты, если не отпущу...
Не отпускаю. Секунды падения растягиваются на часы... Страх в синих как незабудки глазах. Нет. Я не допущу этого. Ни за что.
- Ким... - ветер срывает имя с её губ, уносит куда-то вверх...
Снова боль... Какая-то странная, непривычная... Чёрные крылья разрывают плоть, Вывинчиваются из спины, рвут одежду... Раскрываются...
Эйри вскрикивает от боли - рывок приличный, и я слишком крепко прижимаю её к себе, Несусь над самой землей, почти не взмахивая крыльями, лишь чуть поводя ими, чтоб изменить курс и не вписаться в какой-нибудь посторонний предмет... Наконец набранная при падении скорость упала (как-то комично это звучит), и мне пришлось сделать пару мощных взмахов...
Посадка была не вполне удачная. Я порядком отбил калено, и, кажется, снова слишком сильно сжал Эйри. Глянул на оставшуюся в стороне многоэтажку, и невольно судорожно сглотнул.
- Не делай так больше, хорошо? - мой голос заметно дрожал. Эйри толи кивнула, толи всхлипнула, сжимая в побелевших пальчиках обрывки рубахи на моей груди.
- Ким, Кима-а... Это ведь правда ты? Ты жив?
- Это я, Эйри... Только, я...
Мёртв. Мёртв конечно-же. Да только, не удаётся выпихнуть это слово из горла, и Эйри решает за меня.
- Ты теперь ангел так?
Смотрит на мои крылья. И как тут возразить?
Впрочем, кое-кто всё-же возражает:
- Нет. Он демон.
Вздрагиваю, но замираю, чувствуя, как холодит горло сталь. Эйри ойкает, в большущих глазищах мелькает удивление и страх, а спустя мгновение второй ангел вздёргивает её на ноги, грубо схватив за плечо.
- Подлатай пока память девчонке, я с этим разберусь... - мрачно раздается над ухом.
Всё внутри сжимается. Конечно, как они могут допустить, чтоб кто-то из простых смертных знал о их существовании... Да не просто верил в библейские байки да бабушкины сказки, а видел своими глазами... Но ведь... Если они сотрут Эйри память... Она снова может бросится вниз...
- Нет!...
Я ухватил лезвие меча рукой, рванулся, чувствуя как сталь разрывает ладонь, вывернулся, попытался кинутся к тому, второму, но получив хороший пинок в спину пропахал землю носом. Только перья закружились...
Эйри вскрикнула, ангел ругнулся, стараясь одной рукой удержать вырывающуюся девчонку, а другой поудобнее перехватить свой жезл, а второй навалился на меня, прижал коленом к земле, и шепнул что-то.
Я с ужасом понял, что развоплощаюсь против своей воли. Боль как всегда ослепила на пару мгновений, и когда я пришёл в себя - сопротивляться было поздно - ангел связал мне руки какой-то странной, светящейся нитью, и теперь больно сжимал кости крыльев, сводя их вместе. Как только успел?...
- Эйри... - прошептал я. - Эйрис
Она не услышала. Всё пыталась вырваться из рук ангела, доставляя ему массу хлопот.
- Помочь? - язвительно вопросил ангел-мечник, накидывая петлю из-всё той-же бечевы на мои крылья. Странная нить сама по себе стянула их, да так, что я невольно зашипел сквозь зубы.
- Да пошёл ты... - невежливо отозвался первый, и вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Рука принадлежала ещё одному ангелу. Нет. Серафиму. Шестикрылому, в одеждах с золотой каймой.
- Поговорить надо. - хмуро произнёс серафим, вышвыривая ангела из матерьяльного облика так-же легко, как минуту назад вышвырнули меня. И сам следом развоплотился. Оба ангела хмуро замерли. Я тоже, а Эйри, отскочила на несколько шагов, всхлипывая, и судорожно обшаривая взглядом место, на котором мы находились. Ну да. Она нас больше не видела...
- Итак, - вздохнул серафим. - Что вы хотели с ним сделать?
Кивнул на меня. Ангелы переглянулись, и тот, что с жезлом толи пожал плечами, толи слегка развел руками:
- Убить... Мы...
- Почему вы пытались его убить? - холодно перебил серафим. Ангелы вздрогнули, да и меня, если честно, холодком вдоль хребта пробрало. Говорил тот-же.
- Б-было приказано, убивать всякого демона...
- Почему вы хотели его убить? - с нажимом повторил серафим.
- Потому что он - демон... - нашёлся второй ангел, и с медленно скисающей рожей добавил:
- Наполовину...
- А на вторую? - устало вздохнул серафим. - И развоплатился он наверняка не без вашего участия. Так? Вижу, что так. Бездари... Возвращайтесь. Об этом инциденте поговорим отдельно на базе... А ты...
Ангелы дружно исчезли в перламутровых языках тумана, окутавших их на мгновение, а хмурый серафим перевел несколько печальный взгляд на меня.
- Вставай уж, чудо... - неожиданно ласково произнёс он. Я тупо поглядел на него, и попытался подняться. Попытался, потому что забавная бечёвочка помимо всего прочего, будто вытягивала силы... Впрочем, серафим подхватил меня под руку, помог встать, сорвал верёвку с крыл. Стало значительно легче... Но с запястий нить не снял, только подхватил свисающий длинный конец. Потом вдруг спросил со странной улыбкой:
- Слышишь?
Я ошалело замер, а потом кивнул. В самом деле, будто эхо какое-то смутное под черепом гуляет. Согревает... А он кивнул в сторону. На Эйрис. Она стояла на коленках, сжимая в пальчиках чёрное перо, и чуть шевеля губами. В синющих глазах испуг и боль под поволокой слёз.
- Она молится за тебя. - пояснил серафим. Коснулся обрывков одежды на моих плечах, и те в наглую срослись. Я недоверчиво повёл крыльями, да вроде, не мешает ничего...
- Пойдем...
И положил руку мне на плечо. И снова боль. В этот раз воплощения, только значительно приглушённая. Эйри вздрогнула, подняла глаза, и как-то пискнув-взвизгнув повисла у меня на шее, уткнувшись носом в ключицу, и громко оным шмыгая.
- Эйри... - проговорил я тихо. Она подняла взгляд, глянула на серафима.
- Обещаю, мы не причиним вреда твоему Киму. - улыбнулся серафим.
- Клянётесь? - забавно насупившись спросила она.
- Клянусь. - согласился ангел. - А теперь... Нам пора идти. Эйрис, ты правда больше не будешь делать всякие глупости?
- Не буду... - шмыгает носом она.
- Тогда попрощайся, ты не увидишь его больше.
- Никогда?
- Никогда.
А я стою, опустив взгляд в землю, и мне... тепло. Тепло на душе. И горько. Очень горько. Всё у Эйри теперь будет хорошо... И от этого спокойно и тепло. Но... Не увижу её больше... Впрочем оно и к лучшему. Я и так не должен был увидеть её после... после своей смерти... Не должен был продолжить существовать...
- Я не забуду тебя... Никогда! Обещаю... - прошептала она. Подтянулась, и чмокнула в щёку.
- Я... тоже. Никогда... - выдавливаю сквозь силу.
- Ну, всё... - архангел легонько дёрнул за верёвку, мол, пора уже, и я послушно сделал шаг назад. Как скотина на бойню - тихо и безропотно...
В самом деле, не может-же это длится вечно, скитания, безцельные, неправильные. Не хочу существовать так. Не могу. Пусть или так, как раньше, или воопще никак.
Да и неправильно это.
А потом жемчужные языки тумана, яркая вспышка, и головокружение...

***

- Всё... - Фабиан утёр пот со лба, и ещё раз провёл пальцем по узору на моей спине, убеждаясь в правильность малейшей детали. - Как самочувствие?
- Отвратительно...
Что правда, то правда. Будто тебя прессом вдавливает в свинцовую чурку, повторяющую форму тела. Погано. Невероятно погано. Отбирают ставшую привычной лёгкость, свободу, запихивают и впаивают в матерьяльную оболочку, запечатывают в ней... Отныне, и навсегда.
Страшно ноют крылья, где-то там, спрятанные в матерьяльном теле...
- Подожди немного. Сейчас полегчает.
И серафим снова шепчет что-то, вычерчивая печать... А потом, как на яву - хруст костей, и отчаянный шелест сминаемых перьев. Боль вспыхивает, и уходит. Навсегда. Голова кружится, во рту пересохло, а по телу то и дело пробегают судороги...
Да, я отказался от крыльев. Отказался ради второго шанса. Мне позволили жить. Просто жить, в другой стране, под другим именем... Жить...
Как странно звучит это слово. Особенно после того, как тебе случилось умереть.
А умирать не страшно. Совсем. Только удивление и растеряность. Немного боли. А страшно осознавать, что умираеш.
Или, что уже умер.
Нет, воскрешать меня не стали. Да и невозможно это. А вот запереть в матерьяльном облике, заставить слиться с ним - пожалуста. Пара печатей, и я ничем не отличаюсь от человека, разве что вижу то, что людям видеть не положено. Мне даже паспорт вручили новый, в школу пристроили, и квартирку скромненькую на окраине. И стартовый капитал. Скромный очень, но всё-же...
Фабиан сказал, этот город находится на нейтральной территории, здесь не должны появлятся ни ангелы, ни демоны без особой на то необходимости, так что для меня, полудемона, полуангела, самое подходящее место. А ещё архангел сказал, что мне нелегко будет начинать жизнь с нуля. Но я обещал справится...
И справился -же.
А это и вправду было тяжело...Правда, выглядел я теперь. И по паспорту был старше на два года, так что с устройством на работу особых проблем не было. С учёбой правда, трудновато приходилось, да и весь день на ногах...
Впрочем, несмотря на печати, я всё равно чувствовал себя запертым в теле, а это доводило до таких истерик... Впрочем, монотонная работа тут была как раз на руку...
- Теперь ты предоставлен сам себе, мы не в ответе за тебя, и твои поступки, нам всё равно, как ты проживёш эту жизнь. - сказал Фабиан перед тем, как уйти.
Возможно, мой выбор был всего-лишь глупой ошибкой... Но я не мог, не хотел жить... существовать среди них, подчинятся приказам и учавствовать в их разборках с демонами. Хотелось быть свободным.
Хотя и получил её, свободу действий, свободу выбора в обмен на вечный плен души в грубой телесной оболочке. Всё честно.
Я захотел жить. Просто жить, не понимая, что никогда не смогу... Я умер. Жизнь нельзя вернуть. Можно лишь создать подобие... И я был этим подобием, дышал им, существовал им... Целых семь лет.
Наверное, я тогда был как робот, без чувств, без мыслей и желаний. Работа-учёба-сон. Потом учёба в институте. Потом просто работа...
Впрочем, такая беспросветная монотонность заглушала боль и отчаяние. Мне не было плохо от такой "жизни", но и хорошо не было. Было просто никак...
Разве что, иногда мне снились сны. Чёрные крылья приходили в сон, и становились кошмаром. Преданные, проданные чёрные крылья. Было тогда больно, невыносимо больно, хотелось разорвать эту оболочку, сломать печати, вырваться на волю...
Но это невозможно... Невозможно...
А иногда снилась Эйрис... Малышка Эйри с букетиком незабудок. Тогда становилось хорошо, тепло и уютно, будто в объятиях матери. Только, горько...
Год за годом уходили... Забавно, но в новом паспорте ( никогда-б не подумал, что ангелы кроме всего прочего занимаются подделкой документов ) датой моего рождения значилась дата смерти. Развоплощения. Возможно, так оно и есть... Было то есть, пака я не предал крылья. Крылья... Моё проклятье...
Старался не думать о них... И, вроде, получалось...
Семь лет, год за годом, бессмысленное серое существование. Дни похожие друг на друга. Маленькие мирские удовольствия - нажраться в хлам, поражать над тупой комедией, сходить с приятелями на скачки... Они быстро надоедают. Слишком быстро. Просто потому, что не видиш в них никакого смысла, никакой необходимости, потому что познал что-то намного лучшее...
Хотя, вероятнее всего, я сам придумал прелести полёта над землей, поскольку в тот, единственный раз был слишком напуган и обеспокоен чужой судьбою, чтобы наслаждаться краткими мгновениями парения в воздухе. Может потому-то это полузабытое ощущение и казалось таким притягательным? Как мазок красок в серых буднях.
А может, мне нужно было вовсе не это...

***

Такой-же серый день как и все предыдущие. Возвращаюсь из офиса домой, под мышкой пухлая папка с какими-то отчётами, в голове - туман, на душе - сквозняк... Всё как всегда...
Через парк, мимо озера... Наверное, потому что там всегда дует сильный ветер, разгоняясь на водной глади. Треплет собранные в хвост волосы, которые просто лень обстричь, забрасывает выбившиеся пряди в глаза. Живой, проворный, упругий ветер. Подставляешь ладонь лодочкой вниз, и чувствуешь, как он облизывает кожу...
Ветер ранит душу, занозит, скребет... Такой притягательный и такой ненавистный. Потому я никогда не задерживаюсь тут на долго, и даю себе слово никогда больше не ходить сюда. А на следующий день снова иду пешком через парк, вместо того, чтоб быстро и спокойно доехать на транспорте.
Но в этот раз, на выходе из парка... Сначала я попросту пропустил окрик мимо ушей. Просто думал ни о чём. Как всегда, за что и получил кличку "Рассеянный". А второй раз...
- Ким! Кима!!!
Обернулся невольно, и едва устоял на ногах когда какая-то деваха бросилась мне на шею.
Я был несколько в шоке, что очевидно, хорошо отразилось на моём лице, поскольку бешеная радость в глазах девушки поутихла, сменившись какай-то растерянностью и горечью.
- Кима, это ведь ты?...
В синих, как незабудки, глазах появляется тень боли. Эти глаза... Личико... Медовые волосы и весёлые веснушки по щекам...
- Эйри...
А она улыбается.. Бешеное счастье в её глазах, готовые вот-вот брызнуть слёзы, слёзы счастья... А перед моим взором - девчушка с букетиком незабудок в маленьких ладошках.
- Как-же ты подросла, малышка...
- Кима...
Она схватила меня за рукав, и поволокла куда глаза глядят. Глядели они в парк...
Мы сидели в укромном уголочке на берегу озера и разговаривали. Вернее, говорила она, не в силах сдержать радости, а я слушал, завороженно, зачарованно... Замер, будто усталый путник, согреваемый наконец-то выглянувшим из-за облаков солнцем, нежился в тёплых лучах. Мир вокруг стал ярче, в него будто вдохнули жизнь. Я поймал себя на том, что не могу глаз отвести от Эйрис. Как-же она всё-же подросла... Девушка, стройная, ладная, фигуристая...
Господи, о чём я думаю?
- А ты? Ты-то как?
Вопрос застает меня в врасплох... Собираюсь с мыслями, а она терпеливо ждёт, смотрит тёплыми глазами, будто понимает, как нелегко рассказать о всём, что было.
- Никак. - пожимаю плечами. - Живу, как видишь... Как и все.
Замолкаю. А что ещё сказать? Она тоже молчит, задумчиво, сочувствующе...Видит что ли, как мне плохо?
- Я променял крылья на новую жизнь. - собрался наконец с силами. - Но не могу больше жить как все, как раньше... До смерти...
Она кивает. Потом начинает рыться в своём рюкзачке, и с грустной улыбкой говорит:
- Знаешь, я не верила, что мы встретимся когда-нибудь... Потому наверно, сохранила его до сих пор...
Маленькая плоская коробочка в её руках, вытертая тысячами прикосновений, согретая теплом рук, теплом самого сердца. А в ней - потрёпанное чёрное пёрышко, с синеватым отливом... Моё перо.
- На долгую память... - усмехаюсь я невольно. А груди перехватывает болью. Долбится, дятлом долбится в неё душа, бьется, пытаясь вырваться из плена тела, хотя-бы нос высунуть из опостылевшей оболочки...
- Кима... - она кладёт коробочку на землю, обеспокоенно заглядывает в глаза. - С тобой всё в порядке?
- Вот теперь, всё и вправду в порядке... - улыбнулся сквозь отступающую боль, и обнял её покрепче, накрыл мягкими чёрными крыльями...
Не верит. Видит всё. И не верит.
- Знаешь, это моё нормальное состояние...
Горько усмехаюсь, касаясь пальцами чёрного пёрышка. А потом... Почувствовал... Услышал... Не знаю... Просто осознал, что печати рвутся, трещат по швам. А спустя пару мгновений их будто сорвало невидимым ветром! По ощущениям правда - вместе с кожей... А следом бешеный перестук сердца, головокружение, будто смотришь вниз с огромной высоты, и такая забытая, но такая привычная боль, разрывающая спину...
- Ким... Кима!..
- Всё в порядке... - сиплым, дрожащим голосом соглашаюсь я. Эйри всхлипывает, обнимает меня и молчит. - Честно...