Вспоминается весеннее утро в бытность мою студенткой.
Восторженная старшекурсница прижимала к груди книгу и шептала "Как? Вы не читали "Дублинцев"? Да там же каждый рассказ - одна любовь! Я еще нигде не встречала столько любви..."
Теперь я старше, циничней и могу похвастаться - да, читала и видела эту своебразную любовь. Любовь, которую можно увидеть в рассказах Чехова или Зощенко. Любовь, граничащую с отчаяннием или презрением.
Впрочем, с Чеховым роднит многое - рассказ - как внешне бесстрастная фиксация пошлости и заскорузлости окружающего, персонажи - духовно бесплодные и бесплотные. Хотя сам Джойс отрицал знакомство с прозой Чехова на момент написания "Дублинцев".
Как следствие изучения Джойсом Фомы Аквиского и Аристотеля - соответствие этого сборника рассказов триединству прекрасного - полнота, гармония, озарение.
Сборник подчинен строгой структуре:"Я пытался, -- писал Джойс, -- представить жизнь Дублина на суд
беспристрастного читателя в четырех аспектах: детство, отрочество, зрелость,
общественная жизнь". Каждый рассказ можно соотнести к тем или иным аспектом человеческого бытия.
Здесь не встретишь ни слащавого умиления "маленьким людям", ни снисходительности к опустившимся "лишним". Каждый персонаж имеет только свою маленькую, трогательную или возмущающую жизнь, мимо которой так легко пройти, но поневоле останавливаешься. Тусклые, запыленные души странствуют по улицам Дублина, а он неизменен и равнодушен.
[300x297]