Это цитата сообщения -Kaunotar- Оригинальное сообщение

Фанфик, самонадеянный, но прикольный. Часть 22 (+1)

[490x699]Настроение сейчас - переходное



Мы встретились с ней в кафе. Настя пила какой-то сок и скучающе осматривалась – она явно отвыкла от того, что на неё не обращают внимание. Одевшись в полубесформенную рэпперскую униформу, она превратилась из успешной и популярной в Германии модели в обыкновенную девчонку, ещё не до конца проснувшуюся после утренней чашки кофе...



Ей едва удалось спланировать свой день так, чтобы встретиться со мной: в единственный выходной во время парижской Недели Мод она планировала ещё смотаться в Москву, а сейчас вот примчалась в Магдебург по каким-то своим модельно-загадочным делам. Уже год, как я знала её лицо только по обложкам глянцевых журналов, попадающим мне в руки. У шикарной красавицы Штейн (для работы она взяла безликий псевдоним, заставив общественность долго и бессмысленно шептаться на этот счёт) и сидящей за столиком Насти неизменно общим было только одно: шикарные светлые волосы, кудрявой гривой лежащие на плечах. Впрочем, для меня она никогда не была Штейн. Я звала её как себя – Стэсс. Было в этом что-то родственное, дружеское, тёплое.
- Привет, Стэсс... – её глаза теплеют, на губах появляется улыбка. Не заученная, не отработанная под миллионами фотовспышек.
- Привет, Стэсс... – её голос напоминает моё эхо, и мы уже не улыбаемся, а смеёмся, привлекая внимание заспанных официантов, которые никак в толк не возьмут, отчего вдруг так развеселились две фройлен.
- Чем разминаешься?
- Сок. Морковно-яблочный. Мне сейчас и есть-то не хочется: одни нервы. Впрочем, я себе кое-что позволяю...
- С твоей фигурой можно себе ни в чём не отказывать.
- А какая она у меня? – Настины зрачки расширились, она тут же принялась осматривать себя.
- Модная, - уклончиво ответила я, замечая, как она успокаивается.
Молчим три минуты, потом ещё полчаса обсуждаем знакомых, друзей и родственников. «Правда, что у Джоли ужасно худые коленки?», - она говорит это шёпотом, будто боясь, что кто-то услышит, как она интересуется другой женщиной. «Да нет, вполне нормальные». Смеёмся, смеёмся, смеёмся....
И тут Настя выдаёт...
- Я слышала, у тебя роман с младшим Каулитцем. Это... правда?
Так вот к чему все эти разговоры издалека...
Интригующе пожимаю плечами, не представляя себе, как уйти от ответа на этот мне самой непонятный вопрос.
- Насть, лучше бы ты мою книгу прочла...
- Говорят, вы и познакомились на её презентации, - она неотрывно смотрела на меня глазами, которые свели с ума пол Европы, растягивая в улыбке губы, каждое движение которых стоило столько, что Клаудиа Шифер просто клоками лезла от зависти, несмотря на Настасьин юный возраст. В сущности, в ней ещё было столько детского, столько искреннего, что это просвечивало сквозь её многочисленные образы, реализованные блестящими фотохудожниками. Холодная и далёкая, Штейн отступала на второй план перед этой девочкой, которая сейчас так откровенно жаждала ответа на свои вопросы. Молодая, красивая, целеустремлённая, успешная, не очень ещё умеющая врать и в лоб говорящая всё, что на уме. Пока....
- Видела твой фотосет в стиле Голливуда 30-х годов. Это твоё. У тебя очень пластичный типаж.
- Эй... ты что, не расскажешь мне правды? Это что, пиар? Ваши агенты договорились?
- Насть, а почему сразу пиар? - улыбаюсь, хотя мне уже совсем не весело. – Неужели мы не могли просто понравиться друг другу?
Она хмыкает и отточенным движением встряхивает белокурой гривой, заставляя стайку девочек за соседним столиком умолкнуть. На миг в ней проявилась та, с которой я практически не знакома, да и знакомиться не хочу – ненастоящая, холодная, известная на всю страну капризами Штейн. Моя Настя девалась куда-то, становясь циничной.
- Как ты сказала? Понравиться? Неа, не могли. В шоу-бизнесе всё просчитано. Каждый шажочек... Каждая шпилька и каждый взгляд.
Мне становилось совсем паршиво...
Неужели совсем никому в этом мире не понятно, что мне совсем не обязательно постоянно напоминать об этом. Я сама неплохо разбираюсь в происходящем.
- Значит, это чудо... Штейн.
- Ой, ну не зови меня так, это как в школе - по фамилии. Штейн я сняла с себя вместе с вечерним платьем ещё вчера, и возвращаться в её шкуру не намерена как минимум до завтрашнего утра. Чудес не бывает, Стэсси... Или это сумасшествие, или ты просто не знаешь, с кем связалась.
- Ты хочешь что-то сказать мне, подруга? – как же мне в этот миг не хотелось никакой правды, никакого шока... Я смотрела в чистые глаза Насти, боясь, что она что-нибудь скажет. Но она просто лукаво склонила голову на бок, улыбаясь.
- Ты такая наивная... Блин, я тебе даже завидую... Эта Штейн постоянно делает меня чересчур взрослой, чересчур практичной... Это как жить с немкой в одной комнате: вечный порядок, вечная стерильность.... Так и стерва, которую во мне поселил этот моделинг... Verdammte Scheisse!
Глядя на то, как её яркие глаза наполняются грустью, я едва расслышала звонок своего мобильного. Звонил Том. Он меня сюда подбросил, пока ездил объясняться с Йостом, видимо, уже освободился.
- Котёнок, я заеду за тобой. Окей?
- Без проблем. Заодно с подругой познакомлю.
- Нормуль, только быстро. Я дико спать хочу... Никогда не подрывался так рано и не выгребал так много, как сегодня.
Настя смотрела на меня, будто позабыв о том, что минуту назад открывала мне душу.
- Это кто? Это Билл?
- Нет, это его брат. А что, хочешь познакомиться с Биллом?
Она немного покраснела.
- Да нет, мы с ним знакомы. Пару раз общались на афтерпати...
Вот как... Так вот откуда такая осведомлённость.
Мне не больно, нет. Мне грустно....
- А с Томом познакомлюсь с большим удовольствием.

Так Настя попала к нам на утренний кофе…

***

Когда мы втроём ввалились, Билл и Аня сидели в гостиной. По всему видно было, что они ругались: поодаль лежала подушка, а парочка обменивалась гневными взглядами. Настя и Том о чём-то говорили, я обернулась закрыв дверь.
И Аня, и Билл привстали со своих кресел, в которых ещё мгновение назад сидели в напряжённых позах. Аня бросила гневный взгляд в сторону Каулитца-старшего. А Билл…
Он побледнел, неотрывно глядя в лицо нашей гостьи. Его губы шевелились беззвучно, но я отчётливо видела, как он пытается сказать маленькое короткое слово…
«Штейн»
Настя посмотрела так, как умеет она - с поволокой, с поведением ресницами, с обещанием… Смотреть, как Билл поддаётся, как он ведётся, как он становится чужим?
НЕТ….
О, чёрт…
Не я ли здесь лишняя?
Настя прошла через комнату, протянув ему руку. Билл помедлил, а потом пожал-таки её узкие пальцы. Наклонившись к копне её светлых волос, он спросил шёпотом, похожим на свист.
- Зачем ты здесь, Штейн? Неужели ты тогда не поняла меня?
Настя изменилась в лице.
- Мне пора, а то на самолёт опоздаю. Приятно было увидеться. Я позвоню, когда буду в Германии. Спасибо, Стэсс…
Развернувшись, она вышла, останавливая пытающегося отъехать таксиста.

Аня повернулась ко мне:
- Слушай, ты видела, как он приобнимал её за талию?! Кто это, Том?
- Спроси у Стэсс…

Том, ну что ж ты так безбожно валишь всё на меня? Ты же не можешь не знать девушку, за два года покорившую подиумы Европы?

Закрыв глаза, я сказала с интонацией дружелюбного робота:
-Это моя подруга. Она модель. Зовут её Штейн. Для меня – Настя.
- Твоя подруга? – Билл явно не ожидал такого поворота событий, а я не собиралась отвечать на его риторический, подвешенный в воздухе вопрос.
- Штейн?! – глаза Ани округлились. – Та самая, которая в «Космо»?
- Та самая… - мне самой было редкостно паскудно. В голове что-то тихонько скулило «Билл-билл-билл-билл», но скулёж этот причинял меньше боли, чем моя буйная фантазия.
В моей голове не было больше моей подруги Настасьи, была только Штейн – красивая и роковая.
У которой явно что-то было с Биллом. Что-то общее, что-то недостаточно давнее…
- Ань… - Том попытался обнять её, но Анна резко сбросила его руки.
- Fick dich ins Knie! Du gehst mir auf die Eier! Leck mich am Arsch!
- Ты все известные тебе немецкие маты вспомнила? – Том был редкостно спокоен. – Это ты оттого, что она красивая и известная так переживаешь? Или из-за того, что ревнуешь меня?
- Ein Scheissdreck werde ich tun!
Судя по голосу, Аня действительно очень злилась. Я же не понимала ни слова из того, что она говорила так громко, чеканя каждую жёсткую немецкую фразу. В какой-то момент все звуки стали тише, комната поплыла у меня перед глазами…
Схватившись за руку Тома, стоящего рядом, я удержалась.
- Не орите… Ань, не надо.
Билл рванулся ко мне, заглядывая в глаза.
- Что с тобой, солнце?

Солнце? Я? Нет, Билл… солнце - в твоих глазах, брызжущих нежностью.
Только на дне этих удивительных карих глаз таится испуг.
Не позволив сомнениям овладеть мной, просто обнимаю его плечи, отдаюсь во власть его рук, слушаю его бешено стучащее сердце…
Я позволяю ему себя успокоить, потому что чувствую, как внутри меня растекается приятное тепло моей совершенно безумной любви к нему….

- Всё хорошо, Билл…
Я забываюсь под его губами, понимая, что никуда мне от него не деться.
Потому что это – мой Билл.
Мой мир…
Моя любовь..
Моя боль…
Потому что даже Том умудрился обнять Аню и, вытерпев все затрещины и ругательства, закрыть ей рот поцелуем…

(С) Рита Диен, она же Соната Арктика, ноябрь 2007