В молодые годы я жил в комнате, где стояла большая круглая печка. Зимой мы её топили и заодно жарили шашлыки. Протапливали печку, а угли я выгребал в ведро и бежал на чёрный ход, где у меня стоял железный короб и таз с нанизанными кусками баранины. Дым от капающего на угли жира постепенно заполнял лестничный проём. Сначала то, что было выше нашего 5-го последнего этажа, потом шёл ниже. Когда он достигал 3-го, там открывалась дверь и кварт-уполномоченная Порошева начинала орать, что заявит на нас в милицию. Это означало, что шашлыки готовы. Пока я пугал запахом пожара обитателей квартир, выходивших на чёрный ход, наши жёны крошили огурцы и помидоры и держали в холодной воде бутылки с армянским розовым вином. Вино называлось "Армянское полусладкое", стоило 1.20 за полулитровую бутылку и через пару лет исчезло из продажи так же внезапно, как и появилось. У него был прекрасный вкус, с небольшой пикантной кислинкой. Уже здесь я понял, что это был вкус "Зинфандела".