Решил собрать все "Диалоги" с тенью Эллис в одном месте, в том виде, в каком они писались. Быть может, я так и не смогу закончить свою книгу, но эти диалоги, с которых она некогда начиналась, мне нравятся даже по отдельности, пробуждая приятные воспоминания...
     
     * * *1* * *
     - Все мы когда-то были лучше...
     - Ты так думаешь, моя Тень?
     - Да... Разве ты этого ещё не понял? Все мы были лучше... Кто-то вчера, кто-то год назад, кто-то - в материнской утробе. По крайней мере, точно был. Лучше. Просто не все это ещё заметили, а, может, и не хотят замечать... И нет того, кто бы подсказал, направил, помог...
     - Зачем, Эллис?
     - И правда, зачем... Кому это интересно? Ведь катиться с горки гораздо проще, чем потом снова на неё взбираться! Следовать за... - ведь легче, чем остановиться и обернуться назад?
     - Нет! Ты...
     - Да.
     - И... Как быть? Что дальше?..
     - Решай сам. Я знаю, ты можешь.
     - Доброй ночи, Эллис...
     - И тебе... Сладких снов...
     26.03.2007
    
     * * *2* * *
     Красные, воспалённые глаза, не переносящие солнечного света. Масляная лампа на столе. Листок бумаги и перьевая ручка... Руки дрожат.
     Она глядит насмешливо, почти презрительно. Её синевато-серая кожа в ауре слабого света кажется серебристой.
     - Опустил занавески? Решил устроить темноту? - Эллис отрывисто смеётся.
     Отвечаю ей уничтожающим взглядом.
     - Что же сегодня? Думаешь, твой день пойдёт лучше?..
     - Замолчи! - резко, стремительно... Яд срывается с губ.
     Она подаётся назад и хмурится. Всем видом старается показать, как обижена. Я не произношу ни слова, слежу за ней лишь глазами, не поворачивая головы.
     - Опомнись, мечтатель! Что ты хотел изменить? Ты, ты!.. Даже если бы за тобой пошли, всё равно, ничего нет, кроме глупого бахвальства! Если один кот не умеет летать, разве стая из тысячи таких же сможет подняться в воздух?! Ты глуп, Человек... Ты самонадеян...
     - Замолчи!!!
     Тень хмурится ещё больше. Теперь она обижается всерьёз.
     - Можешь держать на меня зло сколько угодно - всё равно ты - лишь Тень!
     Улыбаюсь, глядя, как в зеркале напротив играет непривычными эмоциями моё лицо. Раньше я никогда на Неё не кричал...
     В руках исписанный мелким почерком листок. Любовно разворачиваю, в который раз пробегая глазами. И в который раз черкаю, исправляю строки...
     Эллис проворно выхватывает листок. Я даже не пытаюсь вернуть его обратно. Тень читает, и на её безжизненном лице слегка шевелятся губы. Милая привычка - проговаривать про себя шёпотом...
     Глаза Эллис щурятся от удовольствия, когда она доходит до середины странички. Тут я не выдерживаю и отнимаю рукопись.
     - Ничего не стоит... Сама видишь! Всего лишь жалкие обрывки мыслей!
     Импульсивно подношу бумагу к горящей лампе. Пламя яростно впивается в уголок листа.
     - Остановись! - она тушит огонь пальцами, морщась от боли. - "Мы в ответе за тех... " - помнишь? Ты должен понять!
     - Что, наконец? Что тебе нужно?
     - Посмотри, ты сжигаешь самого себя, как фитилёк этой лампы... Как листок, к которому у тебя совсем нет жалости, хотя сколького он нам стоил! Ты... размениваешь дни в пустоту!
     - Хорошее сравнение! А ведь она ещё и чадит... - иронично замечаю, кивая на лампу. Стараюсь не смотреть Тени в глаза...
     Эллис потягивается, зловеще улыбаясь.
     - Холодно... От тебя только холод, - я снова говорю резко.
     Она пожимает плечами и неловко протягивает мне рукопись.
     - Не делай так больше... - её тон почти не узнать.
     - Хорошо.
     - Крайности... Ты соткан из них, Человек.
     Мне нечего ей возразить...
     29.03.2007
    
     * * *3* * *     
     Пытаюсь заснуть... Перед усталым взором проносятся огненным шлейфом обрывки загадочных образов, царапающих дремотное сознание. С усилием поднимаю веки, чтобы разогнать ужасные видения. В комнате тихо... Темнота забирается через глаза в голову, обволакивает душу...
     - Эллис!.. Эллис... - тихо зову... Собственный голос кажется дико чужим. Растворяется в толще ковров.
     Я знаю, что она прикорнула где-то возле кресла. Маленькая, сонная Тень. Она тоже любит подремать, хотя вряд ли ей это приносит отдых... и успокоение. Скорее Эллис просто подражает мне.
     Синие светящиеся глаза поблёскивают преданностью и признательностью. Ей приятно, что я её позвал. Вижу, что удивлена.
     Подходит, крадучись, касается моих пальцев. Холодно... Приходится привыкать. Я растерянно улыбаюсь одними уголками рта. Пусть это заметит – она хорошо видит в темноте…
     - Мне страшно, Эллис. Я боюсь... - губы пересохли, тяжело говорить.
     Она продолжает следить за мной, зрачки быстро-быстро бегают из стороны в сторону, словно блуждая где-то глубоко в моей душе, следя за потоком мыслей. Хочу отвести взгляд, но понимаю, что это нечестно. Она должна знать...
     - Когда один человек проникает в сознание другого... завладевает его чувствами, устремлениями, управляет желаниями... Скажи мне, Эллис, где граница?! Где заканчивается своё, родное, неотрывное... Память, эмоции, разум, развивавшиеся и менявшиеся вместе с тобой долгие годы… И где начинается чужая воля? Навеянные помыслы? Фразы, эти острые шипы, рождённые чужой душой… ищут твоей реакции… искажают болью взор...
     Она молчит. Всё тот же внимательный, проницательный взгляд, но уже с оттенком сочувствия. Только эти синие глаза, с их неугасимым светом… Я не хочу отмалчиваться.
     - Каждое слово, как инфекция, проникает в твою кровь, превращая её в чёрный поток, следующий по сосудам навстречу ещё чистому, светлому сердцу... И оно тоже обречено! Всё, поздно!.. Тоже померкнет, станет биться слабо, тихо… В унисон чужому… Это так стремительно! Я не знаю, как остановить падение… Мне страшно!
     - Ты сам выбираешь путь. Всегда. К разрушению, или к свободе… Закрываешь душу для одних людей - и пускаешь в неё других. Говоришь, говоришь… Мне.
     - Я устал прятаться. Дай мне посмотреть на солнце…
     - Оно обожжёт твои глаза, и ты станешь слеп. Беспомощен, беззащитен… И я не смогу помочь тебе, потому что солнце убивает тени!
     Нервная дрожь пробегает по коже, отзываясь где-то в груди ледяным ужасом.
     - Нет… Там только боль… Там нет истины…
     - Истина! – бросает Эллис, будто передразнивая. - Не пытайся её искать. Она сама найдёт тебя!
     - Ошибаешься… Гораздо раньше меня найдёт пустота! Вечная пустота…
     - Только если ты сам пригласишь её в своё сердце.
     Ах, Эллис! И снова она права!     
     30.03.2007
    
     * * *4* * *     
     Эллис проводит ладошкой по моей щеке, но я уже больше не вздрагиваю, как раньше. Я стал таким же холодным, как её пальцы. Холодным, как воздух вокруг. Как слова, которые слышишь каждый день...
     - Какие же вы странные, люди!.. Как непонятно, необъяснимо вы себя ведете... Помнишь, сколько раз ты прогонял меня? Сколько было обиды, непонимания... Ты сердился, ты плакал... Но я же всегда знала, почему. И я никогда тебя не винила.
     Она прищуривается шутливо-снисходительно. На уголках синих глаз играет морщинками нежность. Губы переходят на шёпот и постепенно замирают, лишь слегка колеблясь. Тень ждёт, пока я отвечу.
     - Эллис... Почему они такие? Почему я такой? Эмоции как отрава... Почему я говорю так... с тобой? Смотрю на мир, закрываясь щитом недоверия. Прячусь в оазисе собственных мыслей... Молчу, когда надо вовремя ответить! Почему?..
     Её привычная насмешливость исчезает. Она смотрит в сторону, как маленькая кокетка, а потом резко поворачивается ко мне. Я вижу, как расширяются её зрачки, а свет глаз становится чуть теплее...
     - Нет. Ты делаешь так, как все. Относишься, как относятся к тебе другие. Они ранят - и ты ранишь, они несут боль - и тебе нужно её вернуть им... Иначе все бы сошли с ума. На этом построен мир! Прочно и неколебимо, как на законе сохранения энергии... Так надо... Невозможно вечно собирать, не возвращая взамен. И отрицательные эмоции - пусть бегут прочь, из твоей души! Иначе ты погибнешь... Иначе все погибнут.
     - Я не хочу... Не хочу быть таким, как они! Это низко и мелко - давать волю своей обиде... своим эмоциям. Мне хочется улыбаться, даже если мне больно, и дарить кусочек счастья, даже если мне очень, очень плохо...
     Эллис садится рядом, и прижимается к моему плечу. Её дыхание кажется беспокойным и нервным. Она думает.
     - А знаешь, ты прав... - говорит ласковым, грудным голосом. Ежится на сквозняке.
     Опускаю голову. Долго молчу, не в силах повернуться к ней и встретить её взгляд. Так желаю не солгать ей!..
     - Я обещаю, Эллис. Обещаю больше не быть, как они. Ты увидишь. Но для начала мне нужно одно слово... Слово от тебя.
     - Какое? - обнимает мои плечи, подвигаясь ближе.
     - Прости меня...
     - И только? - улыбается, игриво отстраняясь. - Тогда... Прощаю!
     - Спасибо...
     Теперь я смотрю прямо на неё, и не могу понять, отчего она вдруг стала настолько серьёзной... отчего так строг её вид... Поверила? Неужели поверила?..
     Боль уходит. Или это только временная эйфория, умиротворение минуты? Эллис мило наклоняет голову, принимая в свете лампы совсем сказочный вид. Я ласково протягиваю ей руку в знак примирения... И в знак того, что теперь... всё будет иначе.
     1.04.2007
    
     * * *5* * *
     Она сидит, хмурая, утомленная, задумчивая. Видеть её усталой - как это необычно! Тени ведь совсем не такие, как мы. У них свои желания, свои слабости. Своя боль, о которой они предпочитают молчать. Но Эллис всегда говорит. Или, говорила… По меньшей мере, до сегодняшней ночи. А вот сейчас она молчит, и я гадаю, как бы начать разговор.
     - Что тебя гложет? - не выдерживаю наконец. Желание узнать правду превосходит обычную словесную изворотливость. Спрашиваю напрямик, в лоб. Именно так.
     Её лицо скрыто за волной чёрных волос, слегка колеблющихся на свистящем потоке сквозняка. Мой вопрос будто просто проносится мимо, не достигая её ушей. Будто улетает вместе с ветром. А ко мне чёрной кошкой подкрадывается обида. Неужели Тень больше не слышит моих слов?
     - Расскажи мне о лжи... – просит она.
     Совсем тихо, как далёкое эхо... Её голос словно блестит серебряной нитью и исчезает в монотонной темноте ночи.
     Как же трудно ответить! Почему она спросила именно сейчас?.. Может, это испытание... или тот самый её невинный интерес? Детское непонимание некоторых вещей, которое она так мило обнаруживает, зная в то же время о других понятиях столько, что срамит и меня?..
     Мне надо прервать молчание. Если сейчас ничего не ответить, она совсем замкнётся в своём  восприятии... Несчастная Тень! Я учусь у неё, и в то же время помогаю ей сам... Мы видим мир с одного угла, но она иногда нарочно закрывает глаза. Смыкает веки, пропуская тревожащие память образы... Отворачивается, когда я продолжаю внимать потокам слов и впечатлений. Мне бывает больно... Эмоции разрывают внутренним жаром. Не дают ни минуты покоя. Но я должен пострадать от них сейчас, чтобы потом уже не так легко поддаваться силе отчаяния и страха... Ведь от всего появляется иммунитет, стоит только вначале пережить болезнь.
     - Ложь… Это слово, обозначающее самое большое зло на Земле, Эллис. Ведь оно – не только неправда, искажение фактов, нет… Ложь – это первая нотка недоверия, первая чёрная полоса, рождающая пропасть между двумя людьми… Когда ты лжёшь, то навеки теряется не просто маленькое зерно истины… Напротив, иногда эта истина оказывается совершенно не достойной внимания и извлечения на свет. И кажется, какой смысл было скрывать её? Нет. Ложь губит другое… Она убивает веру. Ты начинаешь смотреть в глаза человеку, который тебя обманул, совсем не так, как раньше. Отгораживаешься от него сотней рвов без мостов… Закрываешься в самом дальнем уголке своего маленького замка, и хочется слушать только своё дыхание, своё неровное биение сердца… Но никогда не внимать словам того человека. Пусть есть оправдание его поступку, пусть есть самые благородные и высокие мотивы, заставившие его произнести ложь… тебе… Ничто не исправит обмана. Знай, Эллис, ложь – это самое страшное слово. Потому что нет сильнее разочарования, чем от предательства!
     Я давно не говорил так проникновенно… Не хотел  выпускать эмоции наружу, раскрывать душу так сильно, делая её бесконечно уязвимой… Жду мнения Эллис, как смертного приговора. Тяжёлым вздохом обозначаю конец своей печальной речи.
     Тень плачет… Неужели и у неё бывают слёзы?!
     - Скажи, а ты когда-нибудь лгал… мне?
     Во всем виде, в её позе, решимость, граничащая с безумием. Сомкнутые в молитвенном упоении руки. На дне глаз жемчужинки сомнения… и ожидания.
     - Да, Эллис.
     Веки резко вздрагивают, будто желая погасить синее пламя глаз. Ветер отводит в сторону чёлку с её лба, придавая облику театральность… Но на лице – настоящий, неподдельный ужас. Беспомощно шевелятся губы.
     - Конечно, Эллис, - повторяю я. – Я солгал тебе только что – когда ответил «да» на твой вопрос.
     Мгновение оцепенения оканчивается криком.
     - Эх, ты!... Ты!...
     Подбегает, крепко цепляется в мои запястья. Долго смотрит, тая в неге радостного осознания. И мне кажется, что сквозь холодное прикосновение её кожи начинает пробиваться теплота. Теплота её нежности.
     Мне больше не нужно ничего говорить. Просто превратиться в улыбку на своём лице, забывая о времени, забывая о месте… и о такой глупой, далёкой сейчас грусти по собственной жизни, которая приходила всегда в подобные тихие, ничего не обещающие ночи.     
     4.04.2007
    
     * * *6* * *     
     Шелестят перебираемые листы бумаг, мелко исписанные, смятые, сваленные друг на друга. Эллис то следит за моими руками, монотонно выполняющими привычную работу, то испытующе вглядывается в моё лицо, мрачное и хмурое, как трагическая маска. Веки давят на глаза, но это не усталость вступает в силу, нет... Нечто иное, много более страшное. Мысли, управляющие самой моей жизнью; спущенные пружины ожиданий, вонзившиеся в тело. Несбывшиеся надежды, мечты, ленивым укором подбадривающие то, что спряталось внутри. Затаившаяся в груди обида и боль, выглядывающая из щёлочек глаз.
     - Что же ты сделал... – говорит Эллис своим обычным шипящим шёпотом, придвигаясь поближе, как бывало и раньше в самых трудных наших разговорах. В её тоне нет вопроса, только сознание случившегося, вместе с намёком на сочувствие.
     Я продолжаю перекладывать листы, но уже не вижу ничего перед собой... Подавленный стон мучит грудь, в глазах бледная пелена отгораживает от мира. Не существует сейчас ни меня, ни комнаты, ставшей столь отвратительной... Есть только ровный, снисходительный шёпот в ушах, временами переходящий на свист. Она молвит вкрадчиво, проникновенно – так лишь тогда, когда хочет сказать нечто исполненное поистине высшей ценностью.
     - Что же ты сделал, с собой... Зачем? Подумай, оглянись, вспомни о том, что давало тебе сил раньше. Как же люди смогут поверить тебе, если ты сам в себя не веришь и никому не даёшь приблизиться? Как же сможешь понять других, если о себе не в силах узнать?... Обида, которую ты поселил в душе, разрушила уголок согласия и поддержки... Фальшивое убеждение тяжестью навалилось на твой мирок, искажая его прекрасные черты. Почему? Почему?...
     Восклицания, высокие обороты, слова, сказанные с тоном загадочности древнего оракула... До чего же неприятно внимать им вновь, заглушить поднимающуюся неприязнь и свободный порыв собственного устремления. Эллис продолжает, приводя мне в пример судьбы тех, кто давно ушёл, повествуя об ошибках, промахах, отметённых в сторону мечтаниях и разорванных в клочья грёзах. Но моё сознание закрыто... Я убежал от неё, затворился в темноте мирка, с радостью отца, вновь обретшего детей, прислушиваясь к собственным мыслям.
     - Твоё безразличие, твоё безмолвие хуже открытого отчаяния... Жестокосердный! Я бы внимала твоим речам, лишённым надежды, с тайной радостью, сознавая, что вместе со словами постепенно вытравляются из тела тоска и несчастье... Не переживала бы, а верила, зная о лекарстве, несущем исцеление. А теперь скорбное молчание и закрытость, стена недоверия... неужто ко мне? Разве заслуживаю я незнания?
     Её голос напряжён до предела... Сбивается на высокие нотки, становится почти плаксивым. Былая нежность и доверие невольно возвращаются, хочется обнять её, успокоить, но нельзя. Приходится, сжав губы, ещё дальше запрятать эмоции, ещё сильнее закутаться в тёплый плащ коварства. Плащ, вечно стерегущий пугливую совесть.
     - Знание умножает скорбь... – произношу я негромко. - Помни об этом, Эллис... Есть догадки, которые приползают, осторожно прячась среди невинных полузабытых мыслей, подкрадываются, минуя внутренние преграды... Догадки, способные единым мгновением поломать то, что строил в душе многие месяцы... И пусть ты способен сознать порой их ошибочность, никогда не получится разубедиться дважды без последствий. Останется подозрение, тлеющее и неугасимое, которое всегда будет отравлять дымом реальность.
     Она опускает голову на грудь, и её чёрные волосы рассыпаются по плечам. Видно, как тяжело ей собраться для ответа.
     - Обернись, и иди навстречу... И тебе протянут руки.
     Синее свечение в глазах пульсирует, добавляя таинственности во взор. Проблеск веры, предназначенный для меня, но не находящий почвы...
     Слишком много сомнений, чтобы подняться вновь и ступать дальше, не вспоминая о пережитом...
     21.04. 2007
    
     * * *7* * *     
     Как же всё скверно! После ночной прогулки никакого успокоения душе. Хочется швырнуть перчатки куда-то в угол с досады. Не могу представить, насколько сердитый у меня взгляд, и радуюсь, что не могу видеть сейчас себя со стороны. Зрелище, вероятно, весьма печальное и удручающее.
     Эллис вышивает. С некоторых пор это стало для неё любимым занятием – эдакое рисование нитками. Она сочиняет узоры сама, не глядя ни на какие схемы. Перед ней только разноцветные кусочки тканей и набор ниток – тот, что подарил я. Их много, несколько коробочек, но ей почему-то нравится вышивать именно золотом по чёрному фону. Вот и сегодня тот же цвет, та же ткань. Тень склонилась над ними и кропотливо трудится над узором, старательно выполняя каждый стежок. И мне при виде этого усердия становится отчего-то тепло на душе, хотя досаду никуда не деть.
     Я тихонько сажусь в уголок, чтобы не потревожить её. Голова удручённо опускается на грудь, глаза сами собой закрываются... Усталость, тут ещё и усталость... Должно быть, невольно вырвавшийся вздох выдаёт меня.
     Когда я открываю глаза, Эллис уже рядом, с той же трогательной привязанностью глядит на меня. Конечно, нетрудно угадать, что она спросит... Я уже готовлюсь как-нибудь отговориться, неловко улыбнуться и снова нежно отвлечь её на вышивку, но понимаю, что актёр из меня никогда не получался... Да и сейчас, при подобном расположении духа, совсем не получится. В худшем случае, она очень обидится. В лучшем – просто останется недовольна... Хотя, я знаю, что вывести её из равновесия невероятно тяжело. Она же тень...
     - Ах, Эллис! – в сердцах восклицаю я, стараясь не встречать её взгляд, а смотреть в сторону. – Попробуй себе только представить! Каково это – видеть каждый день человека, который носит твой титул! Титул, заслуженный тобой по праву, выстраданный; принесённый ночами полной безысходности и боли. Сколько было мыслей... мечтаний, рождённых где-то глубоко в голове, там, где селится вера в прекрасное... Пусть человек, невольная причина моей неприязни, никак не виноват, что так сложилось... Но ничего не поправишь, ничему не поможешь!
     Эллис театрально разводит в стороны руками и отворачивается. На её лице не то укор, не то странная усмешка.
     Я подхожу к окну. Через толстые занавеси в комнату льётся приглушённый, красноватый свет – как раз такой, который более всего ей мил.
     - Не открывай окно! – едва не вскрикивает она, неправильно истолковав мои намерения. Её цепкие пальцы охватывают моё запястье и тянут назад.
     - Успокойся... – ласково произношу я в ответ. Сам удивляюсь, что в моём сердце ещё осталось место для теплоты. Но в улыбку всё же добавляется доля фальши. Фарфоровая радость и умиление восковой куклы. Хорошо, что тень не догадается о моём притворстве.
     - Ты злопамятен, обидчив, и меня это сильно беспокоит... – немного робко начинает она.
     - Лишь в той степени, в какой это помогает мне переносить происходящее вокруг, - парирую я.
     - Вряд ли это добавит равновесия твоему маленькому миру...
     - Мой мир – это ты. Только тут я могу обрести равновесие. Только тут, в полумраке, возле тебя, мне не нужен стеклянный колпак, отгораживающий меня от слов чужих людей. Мне не нужно взвешивать фразы, примериваясь с чужой оценкой, и приспосабливаться под чьё-то мнение. И тут мне нет необходимости при... – я останавливаюсь, не в силах вымолвить слово «притворяться». Губы вздрагивают и смыкаются в ту же особую улыбку, предназначенную для моей Тени. Но Эллис не вводит в заблуждение тон и выражение лица.
     - Только не говори снова, что и в самом деле никогда мне не лжёшь! На тебе ведь  даже и сейчас маска... – молвит она с горячностью, своим грудным, слегка шипящим голосом.
     - Ради того, чтобы не ранить тебя... – совсем тихо произношу я и провожу рукой по её чернильно-чёрным волосам.
     25.04.2007
    
     * * *