описать поке все нет времени, поэтому выкладываю первую часть по просьбе Сектора. остальное будет когда будет через какое-то время

Яростные споры о дальнейшей судьбе принца (взять его с собой, либо оставить в землях эльфов под присмотром Златобородого) с применением таких аргументов, как "а чем ты сможешь нам помочь?" и "пройдись по этому канату", неожиданно были прерваны им самим. Мальчик заявил, что принял решение направиться в Сильверимун в поисках людей, все еще верных короне, а когда армия будет собрана - ударить в тыл войскам узурпатора. На что мы единогласно сказали, что не можем отпустить его в одиночку - это слишком опасно, и мы отпустим его, только если с ним пойдет Златобородый; в противном случае - он пойдет с нами на восток. Принц отправился говорить с генералом, а мы остались ждать результата.
Через пару часов к нам подбежал взволнованный эльф и призвал нас помочь спасти разведотряд, на который напали оборотни недалеко от лагеря, - кроме нас в лагере практически нет воинов. Бросить эльфов в беде было нельзя, но этим мы бы выдали свое положение, поэтому Арес ворвался в палатку генерала и заявил, что лагерь надо срочно уводить. Из-за недостатка "рук", к месту боя отправились только я, Арес и Анжелина, остальные же остались помочь эльфам сворачивать лагерь. Но мы опоздали - на месте столкновения нас ждали только разорванные тела эльфов. Найти следы оборотней Анжелина не смогла, поэтому мы возвратились в лагерь и немедленно выступили к центральному лагерю повстанцев.

Первое, что привлекло мое внимание в главном лагере - группа эльфов, которые с отнюдь не эльфийской жестокостью избивали молодую женщину. Остальные тоже заметили это, и Гудвин, кипя благородством, бросился пресечь это безобразие. Эльфы заявили, что женщина служит наместнику, а потому должна быть казнена по законам военного времени. Но красноречивые призывы к милосердию сотворили чудо - эльфы ушли, заявив, что теперь Гудвин отвечает за пленницу. В этот момент к нам подошел яростный Златобородый и увел Ареса и Али-Бабу в палатку эльфийского принца. Видя это, Гудвин неожиданно потерял интерес к только что спасенной им, поэтому говорить с ней начал я. На балахоне женщины, представившийся Циан, действительно был нашит пурпурный грифон, но балахон был чрезвычайно дешев, а короткие темные волосы были неровно острижены. Отвечала она весьма сбивчиво и противоречиво, но вот что я сумел понять. Родом она из небольшого городка севернее Сильверимуна, где до недавнего времени служила священником, верящим в Викку (я слабо в богах и религиях разбираюсь, если честно), а когда началась война, то была призвана в армию наместника в качестве клерика. При этом она утверждала, что представители наместника "попросили" ее вступить в армию, а когда я спросил, как же она может служить такому злобному человеку, испуганно пролепетала, что ее заставили. В лесах Синории попала в плен, где собственно мы на нее и наткнулись. Одним словом, когда взволнованный Арес, вернувшись из палатки принца, спросил, можно ли ей доверять, я ответил, что она, на мой взгляд, человек слабовольный и простодушный, и очень маловероятно, чтоб она была шпионом. Арес для проверки ее лечебных способностей порезал себе ногу и потребовал, чтоб она ее залечила. Циан сделала это с видимой легкостью. После чего, понимая, что тянуть некогда, а священницу мы возьмем с собой в любом случае, Арес рассказал, зачем их звал Златобородый.
Оказывается, эльфийский принц, едва выбравшись из лап врага, рвется обратно - он собирает все силы эльфов, дабы отбить столицу Синории. Генерал считает это безумием, так как кроме десяти тысяч воинов в столице находится две сотни боевых магов, решивших, как мы помним, исход штурма. И пока они будут живы, у армии эльфов нет даже призрачного шанса победить. Ареса и Али-Бабу Златобородый позвал именно для того, чтобы помочь переубедить принца. Но молодой эльф оказался насколько храбр, настолько, же и безрассуден - переубедить его не удалось. Анжелина ушла отговорить его, надеясь, что принц прислушается к голосу своего соплеменника, а мы тем временем стали решать, что делать. Идея пробраться в город и физически уничтожить магов сразу была отметена как невыполнимая. Али-Баба вспомнил про имеющегося у Гудвина ифрита, и все стали обсуждать, каким образом при помощи его лишить магов силы на время штурма. Я вообще был против этого, памятуя, что произошло, когда мы использовали ифрита впервые, кроме того, как верно заметил Арес, нужно подумать, к каким негативным последствиям для природы может привести отсутствие магии на какой-то территории. К счастью, все споры были прекращены собственно владельцем ифрита. Гудвин заявил, что использовать ифрита не будет, причем объяснил решение тем, что "в таком случае я не смогу использовать свои способности в бою" - не благородно, но правильно. Вор попытался угрожать, намекнув, что мы можем "заставить" волшебника, на что я ответил, что "тот, кто попытается его заставить, будет сперва иметь дело со мной", и на том разговор был закончен - решено было уходить на восток, оставив эльфов самих решать, как им действовать - мы же не легендарные герои, побеждающие в одиночку армии, в конце концов! Возвратившаяся лучница сказала, что убедить принца не удалось, а Златобородый сообщил, что он и наш принц немедленно выступают в горный монастырь за подтверждающим его статус перстнем, после чего отправляются в Сильверимун и Вотердип собирать сторонников - где-то через полгода они планируют вступить в войну. И очень просят нас как-нибудь убедить эльфийского правителя отложить штурм столицы хотя бы на этот срок. Услышав это, Арес снова воззвал к правителю эльфов, пообещав ему, если он отложит наступление на полгода, отдать легендарный Белый Лук, которым сейчас владеет наместник. Эльфийский принц согласился, заявив, однако, что если наше обещание будет нарушено - армия людей не придет на помощь через полгода, или мы не отдадим ему лук, когда война будет закончена, - то не бывать больше союзу между эльфами и людьми, и любой человек станет тогда кровным врагом в лесах Синории. Я поклялся Аресу, что если он не доживет до того дня, когда власть наместника падет и лук будет у нас в руках, то я выполню его слово и отдам лук эльфийскому правителю. После чего мы выдвинулись.

Через неделю мы вошли в пустыню и остановились передохнуть в приграничной таверне. Когда мы ужинали в своей комнате, перед нами появился наместник. Арес мгновенно ударил его мечем, но то был лишь дух. Мы спросили, чего ему надо, на что неожиданно услышали призыв переходить к нему на службу, стандартные посулы богатства, власти, славы - ему-де хочется иметь вокруг себя сильных людей, чтобы управлять рабами (чтоб получить его благосклонность нам надо сделать сущий пустяк - убить султана). А когда мы отказались - угрозы и заверения в том, что нам его не остановить - мы слишком глупы для этого, наша глупость уже позволила ему получить два элемента могущества, короче - разговор начал уже нас утомлять, когда наместник неожиданно заинтересовал меня, заявив, что нашему другу Али-Бабе не с руки появляться землях востока. Я сам давно подозревал подобное - уж слишком наш вор оттягивал наше продвижение в этом направлении - и даже напрямую спросил его о том, во время спора об использовании ифрита при возможном штурме эльфийской столицы. Поэтому, я снова спросил у вора, не хочет ли он нам что-то рассказать, а когда тот ответил отрицательно, заявил, что не верю ему, и эти недомолвки вызывают у меня воспоминания о его предательстве в Сузаиле. Услышав это, наместник заявил: "Как замечательно - "самый благородный" член группы, не ищущий славы, не доверяет собственным друзьям", после чего начал нагло лгать, что я тоже тогда был готов предать друзей. Благо, мои друзья ему не поверили. Я, в свою очередь, заявил ему, что этой ложью он нанес мне оскорбление, которое сможет смыть только своей кровью. На что призрак рассмеялся и сказал, что мы сможем показать ему свою силу в Городе Песков. Пообещав на прощание к Анжелине, что если она примет его сторону, то он возродит королевство эльфов в первозданном виде и вернет к жизни погибших, он исчез. Скорее всего, его последнее обещание было ложью, но если силы действительно позволяют восстановить разрушенное государство, то его тем паче надо остановить - ведь так, же он может и разрушить государство. Видя, что эльфийку раздирают противоречивые чувства, мы все попытались убедить ее, что слова наместника - ложь, и спасти Синорию можно лишь победив его. Надеюсь, что она нам поверила.
Когда призрак исчез, мы заметили на стене розыскной плакат, где за голову Али-Бабы, "оскорбившего королевскую семью", полагалось "пол царства". Только после этого мы смогли добиться от Али-Бабы, что он "оскорбил султана", и опасность угрожает только ему. Понимая, что больше информации мы не добьемся, было решено лечь спать, но я заметил исчезновение темного эльфа и пошел вниз искать его. Подходя к лестнице, я услышал звуки боя, выхватил меч и бросился на выручку товарищу. Какова же была моя ярость, когда внизу я застал этого предурка, мертвецки пьяным и дерущимся с трактирщиком, состояние которого было не многим лучше. Я попытался их разнять, понимая, что завтра с утра нужно выдвигаться в пустыню, где может случиться все, что угодно. Но эти пьяноты неожиданно объединились и начали пытаться бить меня. Неизвестно, сколько бы это продлилось, не вмешайся в дело Арес (и правда, пожалуй, он до сих пор - единственный спутник, на которого я всегда могу положиться), тем не менее, отдохнуть как следует, нам не удалось, и в пути на другой день мои глаза непроизвольно закрывались. Локи еще и утром пытался купить у трактирщика пол галлона "Синего колокольчика" - куда, спрашивается, делись запреты веры? Сделать этого я ему не позволил и влепил затрещину, дабы в дальнейшем наш дроу думал, а потом делал. Хотя бы просто думал.
На рассвете третьего дня пути по пустыне, поднявшись на очередной бархан, мы увидели движущуюся на встречу нам вереницу людей. В лучах утреннего солнца блестели наконечники копей, колыхались на ветру флаги - армия Востока двигалась к границе. Когда мы приблизились, на встречу нам выехал верховой. По манере общения было ясно, что это один из командующих. Сначала он заподозрил, что мы шпионы наместника, на что мы сказали, что наместник - наш общий враг. Я предупредил их, что им не выстоять против войска наместника, но тот спесиво ответил, что "воины Востока крепки, а храбрость их воспета в песнях" - да, видел бы он, что стало с эльфийской столицей. Тем не менее, Аресу удалось убедить его, что мы те, о ком говорится в пророчестве Абдула, и нам нужно встретиться с Султаном. Нам дали проводника, и в Город Песков мы благополучно добрались через пять дней. Нужно заметить, что Али-Баба все это время был в плаще-невидимке.

Дворец правителя поражал величием мраморных стен, искусно расписанных золотом и бирюзой. Нас проводили в великолепный сад, в котором, казалось, были собраны диковинные растения со всего света. Там возле небольшого фонтана нас ждал высокий чернобородый лысеющий старик в простого, но явно дорогих белых одежах - местный правитель, который, по нашему мнению, являлся третьим из пророчества. Рядом с ним была, судя по всему красивая молодая барышня (сложно определить внешность человека, когда половина лица закрыта от твоих глаз) с младенцем примерно двух лет на руках. Увидев нас султан жестом показал ей выйти. На удивление, правитель сразу поверил нам, когда услышал, что мы - те шестеро, о которых говорится в пророчестве Абдула, и пообещал нам всяческое содействие, выделил покои во дворце - в общем, не помню, когда со времен поисков лука в Сузаиле, нас так хорошо где-нибудь принимали. А в конце разговора султан спросил, не встречался ли нам в странствиях "некий Али-Баба". Я, помня заповедь "чем больше правды во лжи, тем она правдоподобнее", сказал, что этот вор действительно встречался нам в Сузаиле, но затем предал нас, и дальнейшая его судьба на не известна. Оказалось, что наш компаньон "осквернил" дочь султана, которую мы видели, когда зашли. И теперь отец не может выдать ее замуж - тонкое дело, Восток. Поэтому султан попросил нас, если мы встретим Али-Бабу в своих странствиях, передать ему, чтоб он либо вернулся, и забрал с собой ребенка, либо вернулся и, как честный человек, взял в жены дочь султана.
Попрощавшись с правителем, мы решили обсудить дальнейшие действия в одной чайхане, примеченной нами по пути ко дворцу (я заявил, что во дворце нас могут подслушивать - слишком сложно начать верить людям, когда больше полугода только и делаешь, что убегаешь и прячешься по углам). Арес же отправился попросить восстановить руку придворного клерика, пообещав присоединиться позже. В чайхану нас неожиданно не пустили - как выяснилось, в этих землях крайне пренебрежительное отношение к женщинам - именно из-за присутствия наших спутниц нас не пустили, дабы, как выразился привратник "не смущать добропорядочных посетителей". Без Ареса другого заведения мы решили не искать, и остались ждать его. Локи же и Гудвин пошли в кузницу, купить оружия. Когда через какое-то время все вернулись, Али-Баба проводил всех до какого-то неприметного притона, куда нас пустили, несмотря на присутствие женщин. Там мы выяснили, что клерик готов восстановить руку Аресу за внушительную сумму, либо в обмен на книгу, которую охраняет джинн в легендарном блуждающем оазисе. Оазис этот замечателен тем, что никто не знает, где его искать, вроде бы он появляется тогда, когда ты умираешь от жажды, но - не факт: многие погибли, пытаясь найти его так. Гудвину же кузнец пообещал встроить изголовье посоха в арбалет (я так и не понял, какова мотивация нашего творца чудес - он же целую вечность будет натягивать тетиву арбалета), если тот добудет в пустыне секрет заключения джиннов в предметы. Прикинув, что до появления войска наместника у есть еще время - пока оно столкнется с армией Султана, пока произойдет битва - мы насчитали около пяти дней. Поэтому решено было идти в пустыню так, чтобы вернуться через четыре дня. Прямо на месте мы нашли проводника, согласившегося нас сопровождать за плату 200 золотых в день. Али-Бабу было решено оставить в городе, но взять с собой полученный им от дракон кинжал (к которому, как выяснилось, вор может произвольно телепортироваться раз в день), чтобы в экстренной ситуации он мгновенно оказался рядом с нами и сообщил о происходящем в городе. Барак тоже решил остаться, заявив, что желает изучить мой фламберг.
После выхода из города Арес запретил всем пить. На утро второго дня пути, когда, мне начало казаться, что если я не сделаю глоток сейчас, то не сделаю его больше никогда; мы увидели его - блуждающий оазис. Добравшись до него все очень долго пили, а потом обратили внимание на старика, сидевшего с книгой в руках возле горы золота. Анжелина предложила обыскать эту гору, но Арес заявил, что все золото, после выхода из оазиса превратится в песок. После чего попросил у старика книгу. Тот согласился отдать ее, если мы отгадаем три загадки. Естественно, мы не справились. После этого Гудвин попросил секрет запирания джиннов в предметы и, легко отгадав загадку, получил его - джинн вырвал из книги пару страниц, подул на них, и те волшебным образом превратились в свиток. После чего, Гудвин предложил джинну интересное пари: наш творец чудес загадывает загадку, и если джинн не может разгадать ее, то отдает книгу. Но загадку Гудвина старик отгадал слету. После этого Арес тоже попросил возможности загадать загадку. Джинн согласился и зря - Арес со свойственной ему хитростью слегка изменил условие вопроса, сделав загадку некорректной. Естественно, что джинн не смог ее разрешить и отдал книгу.