Фрейд полагал, что гомосексуальное либидо отвлекается от физических объектов к социально приемлемым (сублимация) либо «направляется на службу» вызывающему восхищение лицу или делу (в границах, оп­ределенных Я-идеалом). Оно может прояв­ляться в сновидениях или других регрессив­ных состояниях и в усилении тревожности. Вместе с тем даже у лиц с явной гомосек­суальностью имеются элементы гетеросексуальности.

    Фрейдом описаны три типа гомо­сексуалистов: абсолютные, амфигенные и контингентные.

    Абсолютный, эксклюзивный или облигаторный гомосексуальный инди­вид возбуждается только лицами того же пола; к лицам противоположного поло он индифферентен или враждебен.

     Амфигенный индивид способен вступать в сексуаль­ные контакты с лицами обоего пола. В настоящее время для обозначения такого открытого сексуального поведения термину амфигенный предпочитают обозначение бисексуальный— он не обязательно соот­носится с тем, что Фрейд считал общей бисексуальной предрасположенностью че­ловека. Радо назвал это «вариативной» гомосексуальностью.

    Контингентно гомосексуальные индиви­ды (ситуативные по Радо) — это лица, спо­собные принять гомосексуальный способ удовлетворения, если объекты противопо­ложного пола недоступны (например, в тю­ремном заключении). Значительно труднее классифицировать лиц, чья сексуальная ориентация изначально гетеросексуально, но которые по тем или иным причинам эпи­зодически вступают в гомосексуальные свя­зи. К этой группе относятся подростки (го­мосексуальная активность защищает их от тревоги, характерной для данной стадии развития), а также лица, мотивированные оппортунистическими соображениями.

    Рассмотренные классификации разли­чают виды гомосексуальности соответ­ственно проявлениям сексуального поведе­ния. Они полезны в описательном смысле, однако не учитывают психологические и психодинамические факторы, во многом бессознательные, отвечающие за гомо- или гетеросексуальный выбор объекта.

     С пси­хоаналитической точки зрения, всякое сек­суальное поведение человека предопределяется многочисленными факторами разви­тия в сочетании с влияниями внешней сре­ды. Возникая на доэдиповой и эдиповой стадиях, эти факторы подвергаются вытес­нению, становятся бессознательными и не пробуждаются в обычных обстоятельствах. Поэтому некоторые психоаналитики утверждают, что мы не знаем ничего о том, какие ранние факторы определяют выбор любовного объекта. На­пример, по мнению ряда исследователей и клиницистов, семейные констелляции у мно­гих гетеросексуальных индивидов идентич­ны тем, что считаются способствующими гомосексуализму, а родительское отноше­ние ко многим гомосексуалистам соответ­ствует «среднеожидаемому. Ре­левантные динамические факторы могут быть обнаружены только при последова­тельном применении психоаналитических техник.

   Попытки установить соматические (хро­мосомные и гормональные) факторы, влия­ющие на формирование сексуальной ори­ентации, пока неубедительны.

   Соматические факторы, особенно в пре­натальный период, определяют анатомичес­кий пол; выбор же объекта, кок представ­ляется, детерминирован средой. Как посту­лируют психоаналитики, конфликты стадии сепарации-индивидуации или эдиповой ста­дии могут приводить к идентификации с родителем противоположного пола и к го­мосексуальному выбору объекта.

    До 50-х годов прошлого столетия исход эдиповой стадии рассматривался как глав­ное объяснение возникновения гомо- и гетеросексуальности. Многие гомосексуаль­ные мужчины переживали чрезмерную привязанность к матери в период ранних эдиповых взаимоотношений. Оставаясь 'верными' ей, они не могли перенести свои сексуальные чувства на других женщин без того, чтобы не испытывать инцестуозные фантазии и соответствующие запреты, а поэтому переориентируются с женщины, на мужчину.
 
    Негативному (гомосексуальному) разрешению эдипо­вой стадии способствуют также страхи ка­страции, сопровождающиеся частичной регрессией к оральному или анальному уровню интеграции и фиксации. Хотя маль­чик и боится вмешательство и проникнове­ния в свой мир (или кастрации) со стороны более могущественного мужчины (отца), он может желать инкорпорировать отцовскую силу— оральным либо анальным путем— и стремиться к безопасности, основанной на зависимости от отца. 

    Негативный эди­пов комплекс, способствующий гомосексу­альному исходу, обычно связан также с проблемами более ранних доэдиповых вза­имоотношений с матерью, во многом влия­ющими на чрезмерную привязанность к отцу.

   Новейшие исследования в области сек­суальной ориентации и раннего детского развития подчеркивают значимость доэди­повых влияний, определяющих неудачный переход от единства матери и ребенка (в младенческом возрасте) к индивидуации. Хотя в некоторых случаях выявлены преоб­ладающие доэдиповы и эдиповы влияния, большинство включает механизмы, соответ­ствующие многим уровням фиксации и регрессии.
 
   Корреляции с различными уровнями психопатологии, зависящими от точки фикса­ции или задержки развития, уровня функций Я и использования примитивных защит, могут быть аналогичны как для гомо-, ток и для ге­теросексуальных лиц. Соответственно, хотя психоаналитические исследования детской сексуальности, конфликтов, защит и компро­миссных образований предоставляют базо­вые данные относительно психосексуально­сти, детерминанты гомосексуального выбора объекта до сих пор не отслежены с доста­точной ясностью. Бессознательные основы гомосексуального и гетеросексуального вы­бора объекта различны. Они не обязатель­но коррелирует с клинической картиной, наблюдениями, о распознаются только при психоаналитическом исследовании.

    Многие гомосексуалисты способны к адаптации и не обнаруживают явных при­знаков психопатологических нарушений. Гомосексуальный акт может являться защи­той от конфликтов и тревоги, допуская тем самым высокий уровень личностного разви­тия и достижений в иных областях. Нару­шения по одной из линий развития может не оказывать заметного разрушающего влияния на другие линии. Таким образом, вполне возможно, что объектные отношения детерминированы своего рода психопато­логией, которая может сосуществовать с гомосексуальностью так же, как и с гетеросексуальностью. Кок гомо-, так и гетеросексуальные индивиды в равной степени спо­собны поддерживать зрелые и длительные привязанности; в то же время те и другие могут обнаруживать признаки мазохистских, нарциссических, депрессивных, пограничных или психотических расстройств.
 
   В связи с этим Фрейд писал:

1. Инверсия [этому термину он отдавал предпочтение перед термином гомосексу­альность] обнаруживается у людей без признаков каких-либо других существенных отклонений от нормы.

2. Оно обнаруживается у людей с не­сниженной продуктивностью, отличающихся при этом высоким интеллектуальным разви­тием и уровнем этической культуры.

    Женская гомосексуальность исследуется и описывается психоаналитика­ми не столь активно, как мужская, и сфор­мулированные положения относительно этого феномена более спорны. Как и в слу­чае мужской гомосексуальности, в ранних теоретических представлениях внимание концентрировалось на конфликтах фалли­чески-эдиповой фазы, инцестуозных желани­ях девочки по отношению к отцу (и брать­ям), соперничестве и неприязни по отноше­нию к матери (и сестрам); то и другое по­рождают тревогу и чувство вины, что может завершиться защитной регрессией на уро­вень доэдиповых отношений девочки с матерью.

     Интенсивность конфликтов часто подкрепляется реальной или воображае­мой первичной сценой(половой акт родителей), а также садомазохистскими представлениями о по­ловом акте.

     Острый страх кастрации и зависть к пенису, страх пассивных желаний и пенетрации, разочарование в отце ассо­циируются с возрастающей тенденцией к маскулинной идентификации.

    Девочка мо­жет идеализировать мать, но иногда в ходе психоанализа обнаруживается, что мать была от­чуждена, назойлива, контролировала теле­сные функции и запрещала инфантильное сексуальное удовлетворение (включая ма­стурбацию). В этом контексте партнер ста­новится эрзацем 'хорошей матери', и в го­мосексуальной активности, по-видимому, отыгрываются счастливые симбиотические отношения, что являет попытку отрицать эдипов конфликт: дочь не ненавидит мать, а любит ее, мать же не фрустрирует сексуальные желания, а удовлетворяет их. Такое разрешение конфликта, однако, как прави­ло, является нестабильным, поскольку интенсивная близость может нести угрозу, а маскулинная идентификация может возникать как защита от тревоги, основанная но фан­тазии о слиянии с матерью.

    Современные психоаналитики также признают значение эдипова конфликта, но большее внимание уделяют нарушениям взаимоот­ношений матери и ребенка в доэдиповой фазе процесса сепарации-индивидуации. Эти нарушения могут усиливаться, а поло­вая идентичность искажаться врожденными дефектами, повторяющимися медицинскими процедурами, физическим или эмоциональ­ным отсутствием матери. Это приводит к фиксации и делает более вероятной регрессию вследствие эдипова конфликта. В ситуациях депривации и пренебрежения со стороны матери гомосексуальный партнер может представлять собой переходный объект, утрата которого вызывает острую тревогу или депрессию, угрожает интегра­ции личности или половой идентификации. Острая физическая или душевная боль усиливает зависимость ребенка от матери, а также обостряет враждебность и агрес­сию по отношению к ней; как следствие, иногда возникает защитный мазохизм. Если мать поощряет зависимость дочери или принижает значение ее телесности, интен­сифицируются фантазии и страхи, связан­ные с кастрацией.

 Большое значение в формировании женской гомосексуальной ориентации имеет позиция отца, критикую­щего и дискредитирующего мужчин, которые интересуются дочерью, разочарование в гетеросексуальной любовной жизни или супружестве или же сомнение в доступности гетеросексуальных объектов.