Дорогой Сэм.


Не спешу расспрашивать тебя насколько успешно проходят твои петербургские ночи.
В тот вечер, когда мы виделись последний раз, ты наверное уже вовсю хлестал остатки джина в поезде со своими новыми знакомыми, когда я, с трудом соображая где нахожусь, исступленно кружил по вокзальной площади в попытках найти вход в метро. Старухи в синих комбезах уже закрыли основной вход, и я с трудом нашел нужный подземный переход.
Проклятый джин.
Я не знал что все пойдет так, когда мирно сидел с тобой в «СПБ» на Цветном и потягивал пиво, которое мы щедро бавили тем самым джином прямо под столом.
Где ты его берешь? От его крепости на третьем глотке у меня начала ехать крыша, хотя я вполне привычен к подобным экспериментам.
Не суть.
Мы видмся редко, Сэмми, и я был удивлен, когда после двух часов разговора зашел в тупик. Я ясно ощущал стену, выросшую между тобой и мной в ходе беседы, между тем я уже изрядно поддал, и мне было лень ее ломать.
И тогда я совершил ошибку. Я подумал, если разговор ни к чему не приводит, почему бы не подцепить тех двух цыпочек за столом по соседству. Их кувшин с пивом пустел синхронно с нашим, а глаза игриво стреляли по сторонам.
Помню, ты одернул меня и сказал, что одна из них тебя разглядывает, и начал таращиться в ответ как подлинный долбоеб..Сейчас я понимаю почему они смотрели на нас. Ты был одет как металист, а твои волосы то и дело рассыпались по столу как у шлюхи, бухой в говно. Сейчас не часто встретишь подобного персонажа. Не 90-е уже.
Не сердись, Сэмми, я бываю резок. Я просто пытаюсь тебе все объяснить..
Я выглядел не лучше, и даже мои скинни кэрот в данной ситуации не могли помочь. Нужно было что – то предпринимать, и я пошел к ним, понимая,что еле стою на ногах. Ты прекрасно помнишь детали. Подойдя к их столу, я чуть был не завалился на стул, где лежали их сумочки, но вовремя опомнился и начал беседу стоя.
Черт возьми, я уверял их в том, что ты, мой колоритный друг, не в состоянии
просто подойди и познакомиться, убеждаешь меня, что для этого тебе потребуется потратить часть своей бесценной души. Я был почти искренен и прикидывал, насколько упоротым надо быть , чтобы поверить в мой лепет, глядя на то как ты сидишь, вытирая рукавами крошки с ресниц, стараясь не блевануть бирным чикеном себе в тарелку.
У них, кстати, неплохой цыпленок.
Несомненно, как "профессионал" я должен был предвидеть такой исход, почти как в тот рождественский вечер, когда мы с Беном и двумя его подругами выволакивались из бара в Про.
Все было неплохо, пока секьюрити не подошел ко мне и не начал поторапливать, прерывая мой душещипательный рассказ не помню о чем. В тот самый момент я нащупал в кармане новогоднюю хлопушку. Простая хлопушка, ничего серьезного. Не задумываясь, я дернул шнурок. Хлоп - смесь конфетти и дыма обдала отскочившего охранника, женские визги и смех вокруг, только пьяный Бен, не разобрав что к чему заверещал от страха, упал и принялся ворочаться в дверях как жирный пидор, напрочь блокируя путь к отступлению. Подруги ушли, сказав что я псих, и это тоже был мой просчет.
Так вот.
Пошел ты нахуй, Сэм. Легче, я вернусь лет на шестьдесят назад в те времена, когда секса еще не было и уговорю двух грудастых швей в возрасте пописать друг на друга прямо посреди цеха, чем еще раз попытаюсь склеить девочек вместе с тобой. Ты, как и я, блядский параноик, а корни твоих уебищных депрессий уходят так глубоко, что бродяга Фрейд спятил бы окончательно, пытаясь объяснить, отчего ты до сих пор носишь эту сраную джинсовую жилетку поверх косухи и хвастаешься, что не стирал ее лет пять.
Что вообще можно сказать о человеке, в 23 года всерьез утверждающим, что ходит исключительно в военных ботинках и носит взрывчатку в рюкзаке только из-за страха внезапной войны.
Кому ты пиздишь, Сэмми? Ты можешь пороть это санитарам в психушке, куда несомненно загремишь, но только не мне. Это дерьмо вылетит из тебя само, стоит мне хоть раз взять тебя с собой в один из тех увлекательных трипов с сумасшедшими внедорожными гонками по заснеженным просторам Про, стрельбой и музыкой на всю, и в тот момент, когда в разгаре вечера Джонс в очередном припадке вонзит лезвие в стену в сантиметрах от твоего виска, ты почувствуешь, как ошибался.
Вспомни, наконец, далекий 2006. Готов ли ты снова вдоволь поблевать на капоты миникуперов с балкона с видом на Красную Площадь, или под видом курьера спиздить документацию из страховой конторы в центре города? Боже, мы были сопосбны на все в безудержных попытках сублимировать то, о чем еще не знали.
Кислород.
Да-да, кислород.
Тот самый, которого всегда мало. Он появляется также внезапно, как исчезает, и ты никогда не знаешь, получишь ли ты его вновь. В тот вечер, когда ты мне показал этот фильм, я понял все.
Дело в том, что мы обречены. Нам пиздец, Сэмми. Остается лишь гадать, когда в очередной раз ты проснешься утром и, заглянув в глаза лежащей рядом, осознаешь, что пропал, более того это - только твоя проблема.
Теперь это твой дилер, и лишь от него зависит, получишь ли ты новую дозу. Отныне ты отдашь все за новый взгляд в это лицо, оно будет сниться тебе ночами, а при встрече ты будешь теряться и мямлить как девственный даун, с трудом подбирая слова.
Кислород. Ты будешь вдыхать его раз за разом, преодолевая с легкостью недельные ломки, растворяясь в эйфории ровно до тех пор, пока этот бокал не опустеет. ВСЕ.
Faith accompli.
Кислород кончился. Ну или у тебя его отобрали, что еще хуже.
Далее последует пара месяцев голодания и тяжких запоев в надежде заменить кислород хоть чем- то похожим. Разумеется, безрезультатно. После чего ты будешь готов к новому паттерну.
Верно?
Верно, Сэм, ты знаком с этим. Ты, я, Мышь, Джонс и еще сотни отрешенных пиздострадальцев с паталогической зависимостью от этого страшного зелья.
Мы обречены.
Черт возьми, лучше бы я продолжал торчать. Я бы знал точно где и почем взять то, что мне нужно. Жил бы себе спокойно, спуская большую часть заработка на дурь. Почему нет?
Блядь, да я готов поклясться что добьюсь, чтобы все это преподавали в институтах.
Дети должны быть предупреждены.
Вопросы кислорода, материализации чувственных идей, черт знает чего еще требуют тщательного изучения. Это может лишить рассудка или убить.
Они там маются ерундой, в то время как сотни невинных сбиваются с пути, неумело пытаясь понять и преодолеть проблему всеми возможными и невозможными. Не говоря о тысячах слабаков, что просто уйдут от этого к игле и бутылке. Мы должны их спасти.
Обязаны.
А пока расслабься и просто попытайся поймать кайф. Жизнь слишком коротка, и лучшая ее половина уже почти скрылась из виду. В конце концов, лично я развлекаюсь во всю.
Тем не менее, будь готов. В нас будут плевать толпы ленивых жирных тюленей, кому даже не снилось то, о чем мы говорим. Те спокойные педантичные парни без яиц, которые всегда делают выгодно. Те, кого не дурманит этот вкус.
Они не ошибутся и будут спокойно почивать на лаврах самозабвения, тогда как мы до конца наших никчемных дней будем угорело метаться, как прошмандовки, в поисках капли того, что нельзя купить. Капли того, чего нет.
Крошить и ломать, добиваться, зарабатывать и просаживать, поздно ложиться, пить виски и развлекаться. Влезать в закрытые окна и делать что захочется. Быть сильными и мчаться по пустым улицам, пока в душе не останется всего две вещи: дорога и предчувствие «Кисло»…


Тебе все еще мало войны?
Давай хорошенько оттянемся.

С любовью, D.S.