Грохот бешено несущейся воды заглушал все: крики, раскаты грома… Но страшный звук разлетающегося на мелкие осколки стекла в окнах первого этажа нашего корпуса, не могло заглушить ничего. Этот звук вывел нас из оцепения … Куда бежать? Как спасаться? Все навыки по выживанию в условиях ЧС, улетучились безвозвратно.
Хотелось сесть, закрыть голову руками, закрыть глаза и не открывать их в надежде, что это все рассеется как галлюцинации… Анка, вся сжавшись на кровати, тихо плакала, повторяя себе под нос одно и то же: “я учиться хочу, я учиться хочу”. Она только в июле поступила в Питер… Сейчас даже смешно вспоминать об этом – человек в том момент хотел в Питере поучиться… Не верилось, не хотелось верить, что все закончено… Но парализующий страх, словно оковы, не позволял сделать ни шагу… Отчаяние – это самое страшное, что может быть с человеком в такие минуты. Быстро поняв это, мама растормошила меня… нужно что-то делать… нужно думать… у нас есть время… Время до чего? До того как вода поднимется до третьего этажа, в это время его холл уже был забит до отказа людьми, поднявшимися с первого и второго этажей, но несмотря на значительное количество людей, было на удивление тихо. Никто ничего не мог сказать. Или до того, как, не выдержав напора воды, подмывающей наш корпус, он сложится как карточный домик, похоронив под собою всех. А отрицать такую возможность уже было нельзя… по территории уже неслись крыши домиков, тех самых вагончиков… мощные деревья, словно дощечки плавали посреди потока…
“Пойдем со мной,” – сказала мама. Мы вышли в коридор, там было темно – света не было третий день, вернее его периодически давали, но ремонт на подстанции еще не был закончен. Но в тот момент, не об освещении больше всего думалось. Мы прошли в конец коридора, где располагалась лестница. Многие двери в номера были открыты, люди безмолвными тенями перемещались из одного номера в другой, в воздухе явно носился запах валокордина. На лестничной площадке мы обнаружили люк на чердак, к которому вела лестница. Он оказался открыт. “Сколько там места?” – раздалось снизу, когда я наполовину исчезла в нем. “В принципе много, сидя взрослый человек поместится.” Вариант на случай бесконтрольного подъема воды был найден. Но что-то не очень хотелось дожидаться этого момента. Надо было узнать, что происходит с обратной стороны корпуса.
Не представляете, каково было наше удивление, когда мы обнаружили, что в небольшой коридор шириной, наверно, метра 3, который образовывал наш корпус с горой, начинавшейся сразу за ним, вода вообще не попадала. Т.е. корпус сталкивался с потоком только с фасадной стороны, теоретически, через черный ход можно было выйти с обратной стороны корпуса, и каким-то образом забравшись на 3-х метровую стену, подпиравшую гору для защиты от оползня, подняться в гору, где были домики нашего санатория. Это немного вернуло в нормальное состояние работу мозга. Мы вернулись в номер, где осталась Анка, чтобы успокоить ее. Тем не менее, уровень воды продолжал расти, достигая уже середины первого этажа соседнего корпуса. У его окон также стояли люди, многие держали на руках заплаканных детей. Поток с бешеной скоростью продолжал уносить в море все, что попадалось ему на пути. Вдруг мама сказала: “Cмотри, это же наша горничная?” Действительно, всеми силами пытаясь держать голову над поверхностью, женщина пронеслась мимо нашего балкона, и поток ее тоже понес в море.
Что-то большое и красное показалось в поле зрения, и с каждой минутой приближалось, к корпусу – это был автобус “Икарус”. Все стекла у него были выбиты, лишь на лобовом виднелась замызганная табличка с названием детского лагеря, который располагался выше по ущелью, по салону свободно гуляла жижа с камнями и мусором, и понять, есть ли кто-то в салоне, было невозможно. И он тоже поплыл по направлению к морю.
Мы выглянули с балкона, чтобы посмотреть что творится в море… Казалось, что наступил предел вместимости, и море устав принимать все это огромное количество воды, решило отдавать ее обратно. Везде вода… Жуткое чувство! Доски, машины, мусор, крыши ларьков плавали недалеко от берега. Присмотревшись, можно было увидеть, как, из последних сил цепляясь за этот мусор, пытались держаться на поверхности человеческие фигурки. Некоторые из них пытались плыть обратно к берегу…Хотелось кричать: “Нет, не надо, плывите от берега, плывите дальше от берега, где нет огромного потока, который, врезаясь в море, образовывал водовороты, утягивающие под воду все”… Но, я думаю, они, следуя инстинкту самосохранения, хотели как можно быстрее оказаться на земли, и плыли навстречу смерти.