Стены покрашены в темные тона, зарешеченное окно завешано темно-красными шторами.Посреди комнаты стоит огромная кровать накрытая тяжелым, мягким, черным бархатом. По углам кровати стоят деревянные столбики, вырезанные в форме летучих мышей. Столбики и изголовье кровати потемневшие от времени. По комнате разливался тусклый свет от свечей в массивных бронзовых канделябрах. Пустыми холодными глазницами смотрят зеркала на кровать.
На большой, покрытой черным, кровати лежит девушка. Если б Она не дышала можно было бы подумать, что Она мертва. Ее белая, матовая кожа кажется еще белее от соседства с черным покрывалом. Ее иссиня-черные волосы разметались по кровати и подушкам. Мерцающие отблески света высвечивают то одну, то другую часть тела: вот осветило вздымающуюся грудь, капельки пота стекают в ложбинку между ключицами, на белой шее пульсирует венка. Вот осветило упругий живот, по которому опускаются тонкие, нежные руки. Каждое движение наполнено томным желанием, черные глаза полузакрыты веками с длинными черными ресницами, из приоткрытых алых губ вырывается учащенное дыхание. На белой шее вена пульсирует быстрее...
Некто, стоящий в темном углу комнаты, пустыми глазницами наблюдал за девушкой, ласкающей себя, следил за пульсирующей веной на Ее гладкой, тонкой шее. Представлял как рубиновая кровь медленно стекает по этой нежной, белой как снег, коже. Его это возбуждало еще больше, чем обнаженное тело и блуждающие по нему чувствительные пальцы с длинными, черными ногтями.Вожделение переполняло Его, Он вступил в освещенный круг. Движения на кровати прекратились. Девушка смотрела на него и оцепеневала. Его лицо было бы прекрасным если бы не пустые глаза. Постепенно Она, завороженная Его видом, стала расслабляться и опускаться обратно на кровать. Он опустился рядом и обнял Ее, не сводя взгляда с Ее шеи, Он чувствовал запах Ее крови, Он чувствовал ее вкус во рту, Он видел кровавый след на Ее шее.
Он целовал Ее губы, Он ласкал Ее тело, их тела слились воидино в танце опьяняющей страсти и необузданного желания. На Ее бледной коже оставались красные полосы от Его ногтей. В момент апогея их телесного слияния Он опустил голову к Ее шее, Он коснулся губами Ее кожи, почти с нежностью он прокусил Ее, еле сдерживая себя от того, чтобы не выпить всю кровь одним глотком. Ее хрупкое тело сотрясали беззвучные стоны и крики, Ее и без того черные глаза поблекли и опустели. Она успокоилась и Ее руки заскользили по Его совершенному телу, каждое Его движение открывало Ей новый мир новых чувств.
Свечи уже давно потухли, в темной комнате на большой черной кровати лежала девушка с белой как снег, матовой кожей. Если бы Она дышала, то можно было бы предположить что Она жива. Но Она не дышала. Она была выше этого.