Пруд-охладитель протух!
Да, огромный пруд, рукотворное озеро, кубические километры воды охладителя атомной станции вдруг, в течение пары дней, протухли самым позорным образом. По-другому состояние воды, источающей неимоверную вонь на многие километры вокруг, назвать было невозможно.
По поверхности пруда плавали широкометровые осклизлые жёлто-зелёно-синие пенистые острова, поднимавшиеся над водой на одну-две четверти. У берегов они сбивались в сплошную противную массу. Выброшенная на берег зловонная пена высыхала и образовывала тёмно-зелёную плёнку, которая склеивала песок в жёсткую не проваливающуюся корку.
Птицы покинули охладитель. Ни одна чайка не летала над его поверхностью. Лошади и коровы из ближайшей деревни, пасшиеся обычно по берегам пруда и подходившие к воде напиться, сторонились охладителя.
Люди, неосмотрительно пробовавшие сполоснуть в вонючем пруду руки, с возмущением отскакивали: ладони, смоченные водой, моментально покрывались красными пятнами, начинали сильно зудеть.
Как могли протухнуть за пару дней кубические километры чистой ещё позавчера воды?

2

Юбор вёл в старших классах химию и биологию.
Материальную независимость ему обеспечивала мама, заведующая сберкассой, и поэтому, не отягощённый проблемой добывания денег на хлеб насущный, Юбор жил для себя.
Жил он отдельно от мамы, в купленной ею для сына однокомнатной квартире, скорее похожей на биохимическую лабораторию, чем на жилище тридцатилетнего холостяка.
Стены квартиры были увешаны множеством плакатов, иллюстрировавших химические и биологические законы, реакции, инбридинги и прочую заумную дребедень, созерцая которую Юбор предавался размышлениям и сладостным мечтам о гениальных открытиях.
В баночках-скляночках, аквариумах-террариумах, коробочках и ящичках росли и жили многочисленные сухолюбивые кактусы и влаголюбивые травы, бесчисленные мухи-дрозофилы, без которых не обходится ни один уважающий себя биолог и генетик, и дафнии, которых Юбор выращивал для диковинных аквариумных рыб, лягушки и белые мыши для физиологических опытов... По полу, как заводная перевёрнутая кверху донышком сковородка на ножках, ползала запылившаяся черепаха.
В отдельном аквариуме плавала трава эйхорния, которую Юбор привёз весной от друзей-биологов из Москвы.
Родиной эйхорнии были воды великой индийской реки Ганг. Великой помойки, как шутили ребята, вернувшись из поездки по Индокитаю.
По заданию института бывшие сокурсники Юбора выясняли, почему реки, текущие в жарких странах Юго-Восточной Азии, при всём жутком антисанитарном своём окружении, за истекшие тысячелетия всё-таки не погубили живущее там население? Всевозможные инфекции вдоль рек гнездятся постоянно, а вот массового мора людей нет!
Взять, к примеру, ту же священную для индусов реку Ганг. Ежегодно к его берегам стекаются десятки миллионов паломников, многие из которых чем только не больны! Вдоль реки живёт основная масса граждан этой второй в мире по численности населения страны. Люди совершают омовения в реке. Черпая ладонями, пьют её воду. А рядом впадают стоки с бытовыми отходами, фекалиями и бог знает с чем! И — ничего!
Оказывается, чистоту Ганга и других южных рек создаёт обитающее там реликтовое растение — эйхорния. Причём, для нее, чем больше загрязнение воды — тем лучше для жизни и размножения.
А в итоге — почти стопроцентная очистка воды! Азот, фосфор, калий, магний и их соединения, фенол, нефтеотходы и всякая другая нечисть извлекаются эйхорнией из воды для собственного развития. Очистив воду почти до идеальной чистоты, это растение в свою очередь становится универсальным кормом почти для всех животных и птиц. И её можно разводить у нас, в наших прудах-отстойниках! До пятнадцати центнеров травы с одного гектара очищаемого водоёма можно получать в летние месяцы! И почти треть сухого вещества эйхорнии составляет протеин — ценный растительный белок!
Юбор подошёл к аквариуму, в котором буйствовала зелень эйхорнии. Вчера ещё мутная, сегодня вода восхищала кристальной чистотой! Юбор отодвинул стекло, закрывавшее верх аквариума, принюхался к запаху воды. Свежий озёрный запах!
Юбор взял в руку полиэтиленовую бутылку со смесью воды после мытья посуды, машинного масла, стирального порошка, добавил туда из пузырька фенола, встряхнул содержимое, плеснул «адской смеси» в аквариум. Вода за секунду словно протухла.
— Ешь, красавица! — Юбор любовно похлопал по боковому стеклу аквариума ладонью. С такой любовью хлопают своих коров и лошадей рачительные крестьяне.
Эйхорния пожирала всё! Даже дизентерийные фекалии, по великому блату добытые Юбором в инфекционном отделении горбольницы! Через три дня после «кормёжки» эйхорнии Юбор пил из аквариума чистую, обеззараженную воду!
Юрий Борисович считал себя талантливым.
Он великолепно знал биологию и химию. Иногда экспромтом рассказывал тему урока в белых стихах. Правда, для этого ему надо было быть в ударе. Он пел под гитару о химических соединениях и биологических законах. Провозглашая очередной научный постулат, мог залезть на стол и вещать от имени памятника великому Менделееву — так школярам лучше запоминается! Одним словом, вёл себя, как чокнутый. Школяры и называли его: «Наш Чокнутый».
Юрий Борисович не обижался.
«Ну кто такой Чокнутый? — размышлял он по поводу своей «кликухи», узнав о ней впервые. — Герой мультфильма, положительный, очень энергичный, нестандартно мыслящий, всегда добивающийся своего...»
Решив, что кличка достойная, иногда сам стал называть себя Чокнутым.
А ещё ученики называли Юрия Борисовича «Юбор», потому что на первом уроке, представившись, Юрий Борисович, чтобы ученики лучше запомнили, написал на доске: Ю. Бор. Зеленин. Кроме того, ученики находили в нём некоторое сходство с киборгом — учитель был так же профессионален в делах научных, как беспомощен в делах житейских.

3

Когда Юбор узнал от знакомых, что пруд-охладитель протух, он заволновался. Это же событие в биологическом мире! Разобравшись в происходящем, можно написать статью в научный журнал и получить приоритет по исследованию редкого явления. На тебя будут ссылаться академики! Им придётся писать:
«По данным Зеленина...»! А в том, что событие редкое, Юбор не сомневался. Специальной литературы он читал много, но упоминания о подобном не встречал нигде.
«Скорее всего, подверглись мутации сине-зелёные водоросли, — думал он, расхаживая по комнате. — Как-то писали, что в московских прудах купаться стало нельзя, водоросли-мутанты переродились до ядовитости. А у нас что? Химикаты в охладитель не сбрасывают... Мутация под влиянием радиации? Неужели авария на атомной станции и утечка радиации? Чокнутый, ты можешь прославиться!»
Юбор принялся торопливо укладывать в картонную коробку лабораторную посуду, химикаты, микроскоп, необходимые для развёртывания походной лаборатории на берегу пруда.
Индикатор радиации не забыть!
Руки Юбора дрожали от нетерпения.
Упаковав коробку и перевязав её крест-накрест бечёвкой, он побежал вниз по лестнице.
У подъезда его ждал слегка помятый в некоторых местах и подкрашенный масляной краской старенький четыреста двенадцатый «Москвичек» ядовито-жёлтого цвета.
Мать давно предлагала своему Юрику купить приличную машину, но Юрий Борисович относился к машине, как к одежде, — к этой он привык, знал её характер, в отношении поломок машина вела себя предсказуемо и вполне устраивала хозяина. А новая машина — новый характер, новые хлопоты... К тому же новую машину могут украсть, а этого старенького «цыплёнка», не зная особенностей его характера, завести весьма сложно. Надеясь на «упрямство» своего друга, Юбор днём даже кабину не запирал.
«Дух-дух... дух-дух-дух...» — встряхнулся «Москвичек» перед тем, как завестись. Получив повышенную порцию бензина, выдавленную в камеры сгорания ногой хозяина через педаль акселератора подобно «дозе» из шприца в вену наркоши, взревел. Как оживает обессиленный наркоман, почувствовав в жилах бег желанного наркотика, так и «Москвичек» Юбора вздрогнул, натужно простонал, с трудом сдвинулся с места и побежал-побежал-побежал... Побежал уже весело, набирая скорость и воняя чёрным дымом из выхлопной трубы и из какого-то шланга, болтающегося, словно оторванная пуповина новорождённого, под мотором автомобиля.
Пятнадцать километров «Москвичек» одолел довольно быстро, обгоняя велосипедистов, трактора, а иногда даже и троллейбусы, везущие народ на атомную станцию.
— Бесподобно! — воскликнул Юбор, учуяв вонь, хлынувшую в открытые окна автомобиля, когда ещё пруда и не было видно. — Как здесь колхозники живут?
В пяти километрах от пруда располагалась деревня. Провоняла она капитально.
«А куда им деваться?» — подумал Юбор. Представить себе фантастику, что из-за какой-то вони деревню выселяют, было невозможно. Да и вообще, от того, что пруд-охладитель протух, в пятках зачесалось, похоже, только у Юрия Борисовича. По причине профессионального интереса. По причине отсутствия того же интереса у санэпидстанций города, района и атомной эта вонь беспокоить сельчан будет ещё долго. Пока город не провоняет или пока люди-лошади-коровы в районе дохнуть не начнут.
Юбор въехал на насыпь, окружавшую пруд-охладитель и, приметив удобную площадку на берегу, подрулил к самой воде.
Да, биологическое событие было грандиозным! Вонь — тошнотворная, густая... Юбор несколько раз подавил рвотные спазмы, пока привык к отравленному воздуху.
Дерзай, Чокнутый!
Юбор постоял немного, унимая в коленях и в руках дрожь от предчувствия крупного открытия, настроился на рабочий лад. Разобрал ящик-лабораторию, расставил посуду и химикаты на сиденьях, капоте и багажнике машины.
«Хорошо, что ветра нет, не мешает... А ничего хорошего. Если этот вонючий газ тяжелее воздуха, он будет скапливаться внизу... Такая грандиозная фабрика-помойка может выработать его столько, что... что кислород будет оттеснён кверху — никакие противогазы не спасут...» — метались мысли в голове Юбора.
«Чёрт, а как насчёт радиации?» — испугался Юбор.
Включил индикатор — фоновая!
Утёр пот со лба. Значит, не авария на атомной. А то случись что — сообщат на... восьмой день. Как в Чернобыле. Когда для всех нужны будут не отселение и защита от радиации, а захоронение «радиоактивных отходов общества» в «братском карьере» и подготовка к завтрашним поминкам по пока ещё живым «ликвидаторам»...
Так... Теперь воздух... Надышаться здесь и сдохнуть не отходя от лабораторного стола — приятного мало. Смерть ради науки — кому она сейчас нужна? Не поймут... Не оценят… Памятника посмертно не поставят… простому учителю… пожертвовавшему жизнью во спасение тысяч людей…
Прокачав с помощью шприца несколько индикаторных трубочек и понаблюдав, какие из них покраснели, какие позеленели, Юбор немного успокоился. В основном воздух содержал лёгкие продукты жизнедеятельности организмов типа метана, пропана и других горючих газов. Такая смесь, скопившись в квартире, при возгорании выбьет окна и двери. А если скопившийся над прудом газ поджечь? Город снесёт со своего места! Хорошо, что газ лёгкий, улетает вверх...
И что же там протухает?
Юбор установил на перевёрнутую коробку микроскоп. Став на колени, настроил его. Мазнул покровным стеклом по слизи из пруда, сунул стекло под объектив.
Так-так-так... Вроде бы знакомые мордашки... Одноклеточные сине-зелёные? Интересно-интересно... А это что у них? Надо посмотреть в капле воды, под малым увеличением, как они себя ведут. В общем-то, похожи на обычные одноклеточные сине-зелёные водоросли, но... Что-то в них не так! Ну-ка, ну-ка...
Юбор капнул на покровное стекло каплю воды из пруда.
А что это у них? Жгутики? А это что? Псевдоподии? Ребятки, да вы же прямо как амёбы, ползать умеете, что ли? Ничего себе! Да это же «сатанинские бактерии»! Ни-че-го се-бе! Такие огромные! И в таком фантастическом количестве!
«Сатанинские бактерии» Юбор своими глазами не видел ни разу, но читал о них, хорошо представлял, что они такое есть. А есть они порождение цивилизации. Опасное порождение.
Безвредные бактерии, живущие где угодно, под воздействием агрессивных веществ, загрязняющих среду их обитания, — гербицидов, химических отходов — или радиации мутируют и становятся агрессивными. Попадая, например, в кишечник человека и животных, вызывают трудноизлечимые воспаления.
А здесь они гигантских размеров и в фантастических количествах!
А если они попадут в Волгу? Пруд-охладитель от реки отделяет всего лишь хиленькая дамба-перемычка! Они моментально забьют фильтры водозаборников, и город останется без воды! Да ещё неизвестно, убивает ли их хлорка, которой на очистительных станциях обеззараживают воду! А в Волгу они попадут — это точно!
Юбор собрал свои баночки-скляночки в коробку. Стёкла и пробирки, контактировавшие с «сатанинскими бактериями», прокалил на спиртовке. Тщательно протёр руки спиртом. Внимательно осмотрелся — не испачкался ли сам, не испачкал ли машину. Погибать от скоропостижного поноса ему вовсе не хотелось.
С соблюдением мер предосторожности набрал «сатанинской» слизи в пробирки для изучения дома.
Надо заехать на санэпидстанцию, там должны знать об опасности...

4

Главврача СЭС не было. Секретарша направила Юбора к заведующей эпидотделом.
— Бактерии-мутанты? — улыбнулась заведущая. — Так у нас сейчас все бактерии — мутанты. Раньше они пенициллина, как огня, боялись, а сегодня для некоторых пенициллин вроде удобрений.
— Так это же «сатанинские бактерии»! — воскликнул Юбор. — Про них даже в «Вестнике биологии» писали!
— Вы кем работаете? — снисходительно посмотрела на посетителя заведущая.
— Учителем биологии в школе. И химии.
— Вы — профессионал в своём деле... — по тому, как она произнесла эту фразу, было видно, что она не верит в профессионализм Юбора. — ...Идите, учите детей. Мы — профессионалы в своём деле. Если возникнет угроза эпидемии, мы её локализуем. Если хотите, можете оставить свои соображения в письменном виде, я доложу руководству.
Заведующая пододвинула к Юрию Борисовичу лист бумаги и ручку.
—А как писать? — растерялся Юбор.
— Вы что, писать не умеете? — усмехнулась заведующая.
— Главврачу горСЭС от такого-то. Заявление. В связи с тем-то считаю то-то. Прошу принять меры. Адрес, подпись, дата.
Осознавая бесполезность того, что делает, Юбор написал заявление, подал листок заведующей.
— Я взял пробы воды, культуру бактерий из пруда... Юбор вопросительно посмотрел на заведующую. Он чувствовал себя в роли балбеса Вовки Сидоркина с последней парты, выпрашивающего ещё один вопросик в надежде не получить неотвратимую пару.
— Ну давайте взглянем на ваши... чёртовы микробы.
— «Сатанинские бактерии», — поправил заведующую Юбор. — Это их общепринятое название.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака закупоренную пробирку, укутанную в два полиэтиленовых пакета. Развернул пакеты, двумя пальцами вытащил пробирку, осторожно подал заведующей:
— Вот!
— Говорите — опасные, а сами у себя на груди держите, — скептически заметила заведующая.
Юбору стало стыдно за свой непрофессиональный поступок. Он хотел оправдаться, сославшись на хорошую изоляцию полиэтиленом, но промолчал.
Заведующая взяла пробирку, посмотрела на свет, встряхнула.
С негромким хлопком пробка выскочила из пробирки, шлёпнулась на стол. По кабинету распространился неприятный запах. Заведующая подняла пробку, заткнула пробирку, вернула её Юбору.
— Видите, какая активность! — обрадовался Юбор, будто чему-то хорошему. — Всего минут двадцать прошло, как я уехал с пруда, а они столько газа выработали!
Заведующая пожала плечами, встала из-за стола, взяла тряпку и вытерла со стола капли, оставленные пробкой. Сполоснула тряпку под краном...
«Что она делает! Это же профессиональная безграмотность! Словно домохозяйка... вытирающая кухонный стол!» — поразился Юбор.
— А... — слова застряли в горле Юбора. Заведующая эпидотделом только что на глазах у него высеяла «сатанинскую бактерию» в канализацию города!
— Да ладно вам! — отмахнулась заведующая, заметив переменившееся лицо посетителя и палец, указующий на раковину. Этот чеканутый учитель начинал её раздражать своими дурацкими опасениями насчёт протухшей воды. — Обыкновенные сине-зелёные водоросли! Оставьте пробирку в лаборатории, мы проверим на патогенность. Хотя... — она потёрла палец на правой руке, куда попала капля воды из пробирки, потом усиленно почесала его,— пруд-охладитель относится к атомной станции, на ихней СЭС надо бы переполох поднимать... Да и какой вред от травы? Отцветёт — на дно упадёт...
— Может, хлорки плеснуть в раковину? — заикнулся Юбор.
— Плеснём, плеснём, — как ребёнка, успокоила его заведующая.
«Пора бы уж и уйти», — излучали её глаза, чистые и честные, как у лжесвидетеля.
Юбор аккуратно завернул пробирку в два полиэтиленовых пакета, попрощался и вышел из кабинета.

5

Любовно поглаживая карман у себя на груди и время от времени прощупывая лежащую там пробирку, которая могла подарить ему грандиозное открытие, Юбор жал на педаль акселератора, заставляя свой «Москвичек» мчаться так, как машина не ездила со времён своей безвозвратно утерянной молодости.
Юбор словно боялся, что кто-то отнимет у него драгоценную пробирку. Чего боялся? В пруду можно было набрать миллионы таких пробирок!
Заскочив домой, Юбор поставил пробирку в штатив на рабочем столе и моментально успокоился. Всё! Дверь заперта, никто ему теперь не помешает. Наступило время выяснения истины.
Юбор налил в тазик раствора хлорамина для дезинфекции отработанных инструментов, посуды и покровных стёкол. Приготовил несколько колб с чистой отстоявшейся водой, распределил содержимое пробирок по колбам. Подготовил препараты для микроскопии. Снял чехол с «мелкоскопа», как он называл свой мощный стационарный микроскоп, позволявший разглядеть даже составляющие живой клетки. Грязные пробирки и инструменты бросил в таз для дезинфекции.
Юбор настроил свой «мелкоскоп», глянул в окуляр, и от того, что он там увидел, легче ему не стало. Фантастика! Глыбки хлорофилла в бактериальной клетке! Подобного он не ожидал.
Юбор восхитился бактериями. Гораздо крупнее всех известных ему микроорганизмов, подобно амёбам, бактерии образовывали псевдоподии для передвижения, обладали хемо- и фототаксисом, то есть двигались навстречу химическим и световым раздражителям.
А какой агрессивный характер! Они защищались, когда их тревожили, моментально образуя на теле выросты, подобные стрекательным клеткам медуз!
Они фантастически быстро размножались, подкормленные в одной колбе химическими добавками, в другой — органическими. Поразительная всеядность!
Как растения, они были стойки к гербицидам. Юбор подсчитал, что для их уничтожения в пруду-охладителе потребовалось бы засыпать в него несколько вагонов нитрофена! Как бактерии, они были устойчивы к хлорамину. Воду в колбе пришлось «разбавить» хлорамином наполовину, чтобы заставить их через полчаса «выпасть в осадок».
«Крепкие ребята! — восхищался бактериями Юбор. — Интересно, что вызвало такую мутацию? И кто же вы? Одноклеточные растения, трансформировавшиеся в бактерии, или бактерии, приобретшие признаки растений? А вообще, вы... как СПИД среди бактерий!»
Чистая посуда кончилась. Юбор взял колбу с протравленными хлорамином бактериями, слил жидкость в раковину, налил в колбу воды, намереваясь сполоснуть колбу. Задумался, глядя, как множество мельчайших пузырьков воздуха поднимается кверху, захватывая с собой соринки.
«Эффект флотации... Весь мусор будет на поверхности... Интересно, а как выглядят «захлораминенные» бактерии?»
Юбор подцепил покровным стеклом пену с поверхности воды, пригладил другим стеклом, подождал, пока плёнка подсохнет, окрасил препарат, сунул стекло под объектив микроскопа.
Что это? Боже!
Юбор похолодел.
Они инкапсулировались! Защитились от хлора плотной оболочкой, превратились в цисты! И он собственной рукой вылил их в канализацию! В канализации великолепная среда для размножения: тёплая биохимическая каша! Размножившись, в лучшем случае они удушат город метаном, и он взорвётся от любой искры... В худшем... Они же так агрессивны! Это же новый вид «сатанинской бактерии»! Какой-то... дьявольский вид! Впрочем, ничего нового из плохого он не сделал. Начальница эпидотдела это сделала раньше него.
Надо срочно проверить, как «микросатанята» действуют на макроорганизмы!
Юбор брызнул несколько капель с бактериями в аквариум с экзотическими рыбками.
Что будет? Что будет? Он сел перед аквариумом.
«Чёрт возьми, время засечь!»
Юбор записал на бумажке время — начало опыта.
«Плавайте, миленькие, плавайте, не поддавайтесь этой заразе!»
Рыбки вроде не реагировали на бактерии.
Юбору не было жалко, что погибнут красивые рыбки. Если они погибнут, ему будет... страшно.
Полчаса... Слава богу, всё нормально. Нет... кажется, рыбки переместились в верхние слои воды.
Сорок пять минут... Проклятье! Они стали хватать воздух ртами!
Вода прозрачная, значит, недостаток кислорода, который ощущают рыбки, не за счёт того, что бактерии размножаются в воде и потребляют кислород. У рыб поражается дыхательная система, скорее всего —жабры, самые легкодоступные и малозащищённые органы...
Час с небольшим... Рыбки начали гибнуть...
Юбор сидел задумавшись, повесив руки между колен.
«Они опасны, это без сомнения. Патогенны. Па-то-ген-ны...»
Вода в аквариуме начала мутнеть. Полтора часа. Рыбьи трупики плавали на поверхности воды.
Юбор нервно расхаживал по комнате.
Для рыб они смертельно опасны. Фантастически быстро размножаются. Устойчивы к антисептикам. Людям от них тоже вряд ли будет польза...
Какая вонь!
Юбор взглянул на аквариум. Жуть!
Рыбьи трупики сплошь покрытли толстенные хлопья сине-зелёной слизи. Бр-р!
Что делать? Что делать? Этой гадости под боком у города кубические километры, канализация уже заражена. Если не уничтожить эту слизь в пруду-охладителе, завтра она попадёт в Волгу! Официальные органы начнут чесаться, когда жареный петух им задницы до крови расклюёт, не раньше. Меня слушать никто не станет, скажут — крыша поехала! Крыша поехала... Вопрос только, в какую сторону и с какой скоростью...
Эйхорния! Как среагирует на этих паразитов эйхорния? Она же в Индии реки очищает от всякой заразы!
Юбор подскочил к аквариуму с эйхорнией, подхватил ладонью водоросли, проливая воду на пол, перебросил их в аквариум с «сатанинскими бактериями».
Сел перед аквариумом, уставился в стекло.
На улице начинало темнеть.
Юбор поднялся, включил свет, снова сел перед аквариумом...


Эйхорния не подвела.
К утру вода в аквариуме очистилась, как слеза младенца! «Сатанинская бактерия» сожрала трупы рыб, а эйхорния поглотила «сатанинскую бактерию»!
Аквариум пах свежей озёрной водой, а эйхорния лоснилась, будто накормленная жирной пищей. Листья её стали толстыми, мясистыми, лежали у поверхности воды, словно греющийся на солнце осьминог зелёного цвета.
Юбор наклонился над аквариумом, с удовольствием принюхался к воде. Чисто!
Ему показалось, что зелёный осьминог в воде хотел пошевелиться.
Да-а... Волнительная ночь без сна способствует галлюцинациям! Надо бы поспать. Нет, сначала проверить воду на содержание бактерий. А там видно будет.
Вода в аквариуме была лишена всяких микроорганизмов. Стерильна!
Ты великолепна, эйхорния!
Ну что, пора чистить пруд-охладитель! И канализацию, если сможешь.
Юбор протянул руку к экспериментальному аквариуму, но брать траву передумал. Подошёл к аквариуму с чистой эйхорнией, взял щепотку травы, пропихнул в дырочки раковины, смыл большим количеством воды. Пучок травы бросил в унитаз, тоже смыл. Кто её знает, может, выживет без света? А коли нет... На нет и суда нет. Трава, она и есть трава — не велика потеря.
Почти всю остальную траву Юбор расфасовал в стеклянные банки, уложил банки в сумки и отправился к машине.
Через полчаса он подъехал к вонючему пруду и, благословив свою любимицу-траву, вылил её в пруд с разных мест берега.
Наступило воскресное утро.
Сообщить кому-нибудь об опасности? В санэпидстанции вряд ли кто в воскресенье работает, да и не будут они слушать его бред об опасности нападения амёбоподобных травобактерий... Юбор усмехнулся и поехал спать.

6

Юбор хорошо выспался. Голова пустая. Такое впечатление, что ни одной мысли в ней с вечера не завалялось.
Юбор ощущал себя человеком, сделавшим для человечества большое дело и потому — свободным от всяческих забот.
Да, «сатанинские бактерии» могли причинить крупные неприятности.
Но эйхорния справится с ними в охладителе. А если «сатанинская бактерия» успела перебраться в Волгу, то эйхорнии скоро расплодится столько, что её можно будет экскаватором перегружать из пруда в реку! Ну а в канализации... Придумаем что-нибудь. Если есть средство, действующее на свету, придумаем средство и для темноты! Юбор открыл глаза. Сумерки.
Интересно, вечер сейчас или утро? Поднялся, подошёл к окну.
Множество детишек бегало и горланило на улице. Значит, вечер.
Юбор включил свет, повернулся к аквариуму. Ничего себе!
Эйхорния, разросшись в виде жгутов толщиной в два-три пальца, развесила их по краям аквариума.
Что за метаморфоза? Листья эйхорнии плотно слепились друг с другом и напоминали чешую. Плети травы извивались в аквариуме, словно обрезки зелёных канатов. Висевшая на краях аквариума трава переливалась какими-то... жирными отблесками. Эти переливы напоминали Юбору кожу змеи. Нет, медицинской пиявки, когда она, напившись крови, раздувается до больших размеров.
Юбору стало неприятно. Он огляделся.
Пошарив по комнате глазами, нашёл линейку, взял её, спихнул одну плеть эйхорнии в воду. Подцепив другую, свесившуюся вниз, приподнял её над аквариумом. Трава от его движения качнулась и вдруг... быстро намоталась на линейку. Нет — обвила её!
Чёрт!
Юбор вздрогнул от неожиданности.
Зелёный лоснящийся конец каната эйхорнии оказался у самой руки Юбора. Ему показалось, что зелёная змееподобная мордочка принюхивается к его руке... Вот по змеиному жгуту проскользнула волна... Как по телу змеи перед броском?
Юбор резким движением швырнул линейку в аквариум, нервно спрятал руку за спину.
«У-у, бешеная!»
Рассмеялся — травы испугался! — поняв нелепость своих домыслов.
Это же тактильный тропизм! У растений встречается часто. У вьющихся и «плетущихся», например. У винограда, у огурцов плети закрепляются на завоёванной территории усиками. И здесь был... ус.
Юбор нашёл ещё одну линейку, подошёл в аквариуму. Подцепил другую плеть — та мгновенно обвила линейку и чуть не прихватила пальцы Юбора. Он с отвращением бросил растение вместе с линейкой воду.
«Скользкая гадость! — подумал Юбор. — Почему гадость? По виду напоминает... А чёрт её знает, что она напоминает! Эх, эйхорния, эйхорния! Я тебя так любил, а ты... Почему у неё развились такие свойства? Оттого, что она нажралась «сатанинской бактерии»?»
Ещё несколько жгутов эйхорнии свисали с краёв аквариума. «На тебя линеек не напасёшься!»
Юбор отыскал веник, выломал из его ручки несколько длинных палочек. Мимоходом заглянул в аквариум с «обычной» эйхорнией. Побултыхал воду палочкой, без опаски подцепил траву пальцем. Трава как трава... Травянистая!
Вернулся к аквариуму с «бешеной» эйхорнией.
Палочками от веника забросил щупальцы травы в воду. На краю аквариума осталось последнее щупальце, маленькое.
«Надо же посмотреть, что это такое», — подумал Юбор.
Нашёл большие ножницы, взял палочку подлиннее, подошёл к аквариуму, вздохнул. Замер, как змеелов перед решающим движением. Медленно прикоснулся концом палочки к щупальцу эйхорнии — та моментально обвилась вокруг палочки. Юбор поднял палочку над аквариумом, приблизил растопыренные ножницы к щупальцу и резким движением отсёк его.
Есть!
Из обрезка щупальца брызнула вонючая зелёная жидкость. Из воды вверх по направлению к руке Юбора взметнулись несколько зелёных отростков.
Юбор шарахнулся от аквариума. Но палочки с обрубком эйхорнии не уронил.
Куда её?
Стряхнул в террариум с лягушками, стоявший в полуметре от аквариума с «бешеной» эйхорнией.
Подпихнул зелёный обрубок в лужу посередине террариума.
Долил в лужу немного воды.
Лягушки, хозяйки террариума, расползлись от зелёного обрубка по углам жилища.
«Что, мокрозадые, перепугались?»
Юбор прихватил пинцетом край обрубка, отсёк ножницами кусочек зелени, положил его на покровное стекло, глянул в окуляр микроскопа.
— Нич-чего не понимаю! — процитировал он мультяшного ёжика-сыщика, а может, не ёжика... Но слона они искали, это точно.
А здесь что за слон?
Юбор крутил винты микроскопа, миллиметр за миллиметром разглядывая зелёный препарат.
Кусочек продолжал жить! Вот капилляры... Или сосуды? По ним движется зелёная жидкость... Сок. Или... зелёная кровь?
Такого Юбор не видел ни разу. О таком Юбор и не читал нигде!
И вдруг до него дошло. Он поднял голову от микроскопа, хлопнул себя по покрывшемуся вдруг испариной лбу. Да ведь это же эйхорния ассимилировала «сатанинскую бактерию»! Эйхорния ведь пожирает всё! Но «сатанинская бактерия» чертовски устойчива к уничтожению. Нашла коса на камень! И они вступили в симбиоз! И что получилось? «Сатанинская эйхорния»? Жуть! А в пруду-охладителе произойдёт то же самое? Но в каком количестве! А как это «новорождённое»... существо действует на крупные организмы?
Юбор подскочил к банке с медицинскими пиявками, развязал марлю, закрывавшую её горлышко, чтобы жительницы банки не разбежались, сунул в банку палец, поболтал им в воде. Одна из пиявок моментально прилипла к пальцу, надеясь, что хозяин пригласил её поужинать. Юбор стряхнул пиявку с руки в аквариум с эйхорнией. Пиявка, поплавав некоторое время спокойно, вдруг начала дёргаться, как под током. Жгуты эйхорнии довольно быстро приближались со всех сторон к дёргающейся пиявке.
«Самое интересное пропущу!» — заметался Юбор по комнате в поисках лупы. Нашёл, наконец, огромную лупу с ручкой, стал наблюдать за творящимся в аквариуме.
К пиявке от листьев эйхорнии уже тянулось множество полупрозрачных нитей и выстреливались всё новые. После каждого выстрела пиявка дёргалась.
«Стрекательные клетки! Как у крапивы, как у медузы! Бедная пиявка!»
Пиявка, подёргавшись ещё некоторое время, затихла, оцепенела. Жгуты эйхорнии укрыли трупик пиявки со всех сторон.
«Эйхорния, а ты стала кровожадна! — укорил траву Юбор. — Эдак ты и лошадь сожрёшь, дай тебе волю...»
Юбор кинулся к телефону.
«Если такая гадость расплодится в Волге, а потом перекинется на море — мы ж с голоду подохнем!»
Нашёл в справочнике номер санэпидстанции, набрал... Не отвечает! Набрал другой... Да сегодня же выходной! Куда звонить? В милицию? О чём сообщить? О взбесившейся траве? Не поймут, там другой стиль мышления. Надо на телевидение позвонить, там могут поймать... то есть понять,
Торопясь и сбиваясь, рассказал девушке, ответившей по телефону с телевидения, об эйхорнии, о «сатанинской бактерии», о том, что получилось от их симбиоза, и о том, как вчера ходил в СЭС...
— Девушка, это опасно! Это опасно не только для города, это опасно... в глобальном плане! Надо срочно что-то делать!
— Ну хорошо... Я позвоню кое-куда, узнаю. А вы перезвоните мне минут через пятнадцать.
Юбор положил трубку.
Со стороны аквариумов раздался непонятный звук, будто кто-то наступил на что-то, выдавив из этого «что-то» воздух.
Юбор метнулся к аквариуму, взглянул на эйхорнию.
Щупальцы эйхорнии, почувствовав движение над собой, словно напряглись.
Юбор отступил на шаг, издали заглянул в террариум с лягушками.
Черт, чёрт, чёрт, чёрт! Одна лягушка, по «пояс» погружённая в зелень травы, сидела в обрубке эйхорнии, словно в гнезде.
Юбор сразу понял, что это вовсе не гнездо. Это далеко не гнездо! Это скорее пасть чудовища, чем гнездо!
Зелёное «гнездо» медленно поглощало нижнюю часть лягушки.
Лягушка, открыв рот, попыталась квакнуть. Получился звук, будто на неё наступили.
— Точно, если к пруду с этой гадостью подойдёт лошадь или корова, она их сожрёт! — заговорил Юбор вслух сам с собой. — Стоп! А может, я шизонулся? Сбрендил — и весь этот бред мне представляется? А на самом деле никаких «сатанинских бактерий» нет? И бешеной эйхорнии тоже. А если есть? Тогда она нас сожрёт. Нет, тут надо разобраться! Придумал тоже, лягушек она ест... — Юбор недоверчиво посмотрел на террариум с эйхорнией, дожирающей лягушку. — Не бывает такого! — Он безбоязненно протянул руку к террариуму, намереваясь взять кусок травы, обволакивающей лягушку, но остановился. — Ну почему не бывает? В море вон есть трава, которая рыбами питается. Как её... Забыл с перепугу. Биолог фигов... Да тут себя забудешь, как звать, не то что траву! Так шизонулся я или нет? Говорят, шизики всегда считают себя умнее всех их окружающих и никогда не соглашаются, что они шизонутые. Я как, умнее всех? Ну... не всех, но многих — это точно. Здесь я на шизонутого похож. Но если я боюсь, что шизонулся, — это хороший признак того, что я не шизонулся! Да нормальный я! — подвёл черту под своими размышлениями Юбор. — А что там на телестудии?
Юбор набрал номер телестудии.
— Да, я дозвонилась до заведующей эпидотделом СЭС. Пришлось звонить домой, беспокоить больную женщину, — с сожалением сообщила девушка.
— Я же с ней разговаривал вчера! — воскликнул Юбор. — С ней бессмысленно разговаривать! Она элементарные правила эпидемической безопасности нарушает! Чем она, кстати, болеет? А эйхорния у меня вон уже лягушек жрёт! И нас сожрёт, если мы так будем...
— Послушайте, — прервала девушка пламенную речь Юбора и замялась. — Вы... Как у вас со здоровьем? Вы у врачей на учёте не состоите?
— На каком ещё учёте? Я не болен!
—Понимаете... Вы ведь учитель?
— Учитель, ну и что?
— Ну, не секрет ведь, что учителя —довольно нервный народ... Профессиональный предрасполагающий фактор...
— Какой ещё фактор? Учителя разные бывают. Как и телевизионщики.
— Я бы вам посоветовала... Сходите завтра в поликлинику!
— Да я не болен!
— Это не только моё мнение... Заведующая эпидотделом СЭС тоже так считает. Наверное, есть смысл. Вам надо провериться у невропатолога. Или у психоневролога. Нервы надо проверить. Или у психотерапевта. Понимаете, если человек озабочен катастрофой в мировом масштабе...
Юбор всё понял.
— Так бы и говорили открытым текстом: сходи к психиатру! Вы считаете, что мне пора в дурдом?
— Нет, но... Вы так возбуждены!
— Дура.
Юбор хотел положить трубку.
— Послушайте, — остановила его девушка, — я до сих пор не знаю, как вас зовут...
— Юбор... То есть... Тьфу, чёрт, так меня ученики зовут. Совсем с ума схожу с этой эйхорнией! Юрий Борисович я. А дети меня иногда ещё и «Чокнутым» называют... — сказал Юбор с улыбкой и тут же пожалел о сказанном.
— Юрий Борисович... А хотите, мы к вам приедем и снимем сюжет о вашей эсхор... как её там зовут?
— Эйхорния. Ну приезжайте.
Юбор начал успокаиваться.
—Где вы живёте?
Юбор назвал адрес и положил трубку.
Пусть приезжают и смотрят, как трава жрёт лягушек. Идиотки! Они его за шизика принимают!
Юбор снова разозлился, да так, что его потянуло в туалет.
То, что у него чердак на месте — это точно, раздумывал Юбор, сидя на унитазе. И то, что в аквариуме, а возможно, уже и в пруду-охладителе растёт опасная гадость — это тоже точно. Что делать? Что, что... Хлорки плеснуть в аквариум или ещё какой отравы... Искать надо, от чего она сдохнет!
Юбор застегнул брюки и решительно шагнул из туалета. И остановился, забыв закрыть за собой дверь. Потому что увидел, как в террариуме что-то прыгало.
«Лягушки, что ли, по поводу убиенной подруги переполох подняли?»
Юбор осторожно подошёл к террариуму.
Из зелёного обрубка эйхорнии торчала лягушачья голова. Лягушачьи глаза смотрели на Юбора. Не складывалось впечатления, что лягушкина голова была сильно расстроена тем, что потеряла принадлежавшее ей туловище. Голова, по сравнению с другими лягушками, приобрела тёмно-зелёный оттенок, в масть траве.
«Похоже, и эти нашли общие точки соприкосновения... на уровне лягушачьей шеи!» — ужаснулся Юбор. — Пожалуй, эта тина захочет и человечьей головой обзавестись!»
Лягушачья голова повернулась в сторону аквариума с «бешеной» эйхорнией.
Шлёп! Кусок травы с лягушачьей головой подпрыгнул и плюхнулся в «материнский» аквариум. Щупальцы травы медленно обволокли «возвращенку».
Юбор оцепенел.
Некоторое время трава лежала неподвижно, затем шевельнулось одно щупальце, другое... Лягушачья голова поднялась на зелёном отростке вверх... Огляделась по сторонам. Обрубок с головой, оказывается, уже прирос к «материнскому» растению! Щупальцы травы начали выползать из аквариума! Причём, не беспорядочно, а как бы нащупывая себе дорогу!
Лягушачья голова насторожённо глядела в сторону Юбора.
«Помнишь, небось, как мы вас в детстве палками по головам!» — позлорадствовал Юбор насчёт лягушек.
Зелёный осьминог, оставляя за собой полосу слизи, довольно быстро заскользил в сторону туалета. Лягушачья голова на прощанье взглянула в сторону Юбора и, хлюпнув, исчезла в унитазе.
Юбор опустился в кресло. Ноги не выдержали. Вдруг навалилась усталость. В душе — пустота. Ни мысли в голове. Захотелось пить.
Он взял стакан, подошёл к крану, повернул ручку. Кран захрипел, но воды не дал.
Юбор позвонил в справочную, спросил номер насосной станции, перезвонил на насосную.
— Трава забила водозаборные фильтры, — ответил недовольный женский голос,—чистим.
«Началось»,—подумал Юбор.
В дверь постучали.
Кого там ещё принесло на ночь глядя?
Юбор открыл дверь.
Перед ним стояла симпатичная длинноногая девушка, рядом — парень с телекамерой. У них за спинами скучали два немолодых дюжих парня с явно неинтеллектуальными физиономиями. В белых халатах.
«Понятно, — подумал Юбор. — Телевидение. И санитары из психушки на всякий случай. Так сказать, репортаж с места взятия психа... Опоздали, ребятки. Поезд уполз... в унитаз».
Он вопросительно посмотрел на пришедших.
— Здравствуйте, — лучезарно-кокетливо улыбнулась девушка, привыкшая всем нравиться. — Это вы звонили на телевидение?
— На телевидение? Зачем?
— Насчёт каких-то бактерий, травы...
— Не-ет... — сильно «удивился» Юбор. — Я заходил вчера в СЭС насчёт того, что в пруду-охладителе атомной станции вода протухла, но на телевидение не звонил.
— Вы работаете учителем?
— Да... А вы знаете... Это, наверное, мои ученики организовали звонок от моего имени. У них шутки такие сейчас, розыгрыши. То «скорую» или пожарных вызовут к учителю, то позвонят, что школа заминирована...
— У вас интересная трава, которая называется эхо... экхо...
— Эйхорния. Вон, в аквариуме плавает. Она хорошо воду очищает, практически от любого загрязнения. Она, можно сказать, Индию, Пакистан — все страны Юго-Восточной Азии от эпидемий спасает, — воодушевился Юбор любимой темой. — Хотите — пройдите, посмотрите.
Он отошёл от двери, разрешая гостям пройти в комнату.
— Я в аквариум грязную воду подливал с кухни, раствор стирального порошка, машинное масло отработанное, фенол... А вода за сутки очищается. Даже, извините, дизентерийные фекалии... А потом пил очищенную воду.
— С удовольствием посмотрим на чудо-спасительницу, — сморщила носик девушка и, многозначительно посмотрев на оператора, ступила через порог. За ней вошли остальные. Мельком взглянув в сторону аквариума с чудо-травой, стали с интересом разглядывать холостяцкое жилище, непривычно увешанное плакатами с химическими формулами и биологическими схемами.
—Вы один живёте?—догадалась девушка.
— Да, один. Не женился пока.
И ни одной картинки, изображающей женское тело! Вот ненормальный!
Из распахнутой двери туалета на гостей нагло взирал унитаз.
Юбор направился к туалету, намереваясь закрыть его. Взялся за ручку... и в панике захлопнул дверь, приперев её спиной.
— Там! Она там! Назад вылезла! С лягушачьей головой!
— Кто?— спокойно спросила девушка, чувствуя себя в безопасности под прикрытием двух дюжих санитаров. Едва взглянув на запаниковавшего чудика, она присела перед черепахой, трогая пальцем её запылившийся панцирь.
— Трава! А на насосной станции бактерия уже фильтры забила! Гидростанцию тоже скоро забьёт! В городе будет эпидемия! Не пейте сырую воду!
— И неразведённый спирт, — добавил санитар. — Трава с лягушачьей головой и бактерия величиной со слона, которая скоро развалит нашу ГЭС. С этим мы частенько встречаемся.
— То ли перепил с недосыпу, то ли недоспал с перепою, — предположил второй санитар.
Девушка с оператором понимающе переглянулись.
— Отсутствие женской ласки на почве переусердствования в санпросвете довели учёного до печального результата. Не расслаблялся человек — видишь, до чего дошёл? — укорил оператор девушку. —Дежурство у нас длинное... Вернёмся на студию, надо будет расслабиться для профилактики, — он плотоядным взглядом окинул фигурку девушки.
— Перетопчешься, — девушка с сожалением посмотрела на Юбора. — Да... не справился с противоречиями жизни и тихо сошёл с ума.
Она вздохнула. Что, мол, тут поделаешь!
— Сходите, ребята, посмотрите, — обратилась она к санитарам. — Из нас в деле вылавливания абракадабр с лягушачьими головами вы самые подготовленные.
— Эт точно! — согласно закивали головами санитары. — Чего-чего, а спасать шизиков от чудовищ — мы мастера!

7

В городе быстро распространялось какое-то кишечное заболевание. Зелёный понос, как окрестил народ ту заразу. Острый амёбный гастроэнтероколит — распорядилось писать в диагнозах медицинское начальство.
— Амёбы... какие-то нетипичные,—сомневались старые лаборанты, разглядывая в окуляры микроскопов зелёные анализы «из-под больных».
— Сказано — амёбы, значит, амёбы, — сердилось на лаборантов начальство.
«Амёбы» к лекарствам оказались стойкими, состояние больных прогрессивно ухудшалось.
Эпидемиологи быстро выяснили источник распространения инфекции — питьевая вода.
«Воду пить только кипячёную!» — твердило телевидение, местное радио, крупно писали местные газеты.
«Животным — тоже!» — присоединились ветеринары, потому что и среди животных распространился «зелёный понос».
Больные гибли. И разлагались со страшной скоростью.
В старой котельной на территории больницы срочно оборудовали крематорий. Трупы стали сжигать по установлению факта смерти. Там же уничтожали трупы погибших животных.
В городе объявили строгий эпидрежим, как при чуме или оспе.
Никакого контакта с некипячёной водой! — объясняли населению. — Даже рук нельзя мыть некипячёной водой!
В квартирах из водопроводных кранов тёк кипяток. К концу недели поток больных пошёл на убыль. Странно, но ни в центральной прессе, ни в центральном телевидении не промелькнуло ни слова о бушевавшей в городе инфекции.

8

— Спать хочу... Отстань... Не надо мне...
— Алевтина Игоревна! Он не хочет таблетку!
— А когда он хотел? Для нехотельщиков есть задница дырявая.
— Не надо укол... Только что делали укол... Больно ведь... Спать, спать... Отстаньте все... Спать хочу...
— Юрка, проснись. Юрка!
— Отстаньте все... Дайте поспать... Не хочу... Мне уже кололи...
—Проснись, Юрка, дело есть!
— Ну что ты меня так трясёшь? Руку сломаешь... Не надо укол... Мне уже делали...
— За сколько времени гадость, которой вы его напичкали, можно вывести из организма? Когда с ним можно будет поговорить?
— Ну... Шесть-семь часов... Плюс часа четыре, чтобы его центральная нервная система включилась в работу. И пичкали мы его не гадостью. У больного шизофрения! Он поступил к нам буйным, галлюцинировал... Можете посмотреть, телевизионщики нам кассету подарили. Не поддавался фармакотерапии...
— Нельзя здорового человека вылечить от шизофрении. Да любой нормальный человек, если его начнут санитары из психушки в смирительную рубашку запихивать, станет буйно сопротивляться! В общем, так. Если я завтра приеду, а он попрежнему будет похож на безмозглого чурбана, вы здорово пожалеете, что взялись его "лечить".
- Как вы со мной разговариваете! Я всё-таки заведующая!
- Шизофрения... Скорее вы у себя симптомы... профпатологии найдёте, чем этот парень с ума сойдёт...
— Я не позволю вам делать оскорбительные намёки!
— А я не позволю вам из здоровых людей делать психов!
— Кто вам дал право...
— Ну ладно — Это уже похоже на трамвайный базар... Алло! Василий Петрович? Извини, что отрываю от работы... Курамов беспокоит...
«Где это я? У психов в палатах нет телефонов... Темно... Ах, чёрт, глаза-то открыть надо, чтобы они смотрели! Серёга Курамов? О, телефоном карманным разжился! Каким ветром его занесло в мою родную психушку? Какая разница... Устал... Спать... Спать... А то опять колоть начнут...»
— Подожди, Петрович, он глаза открыл... Юрка, смотри на меня! Смотри на меня, не закрывай глаза! Чёрт! Василий Петрович, они его так накачали лекарствами, что он невменяем. Спит беспробудно. И заведующая меня не воспринимает...
— Слушаю, Василий Петрович! Хорошо... Хорошо... Будет сделано... Без сомнения... Завтра к утру будет как огурчик!
"Растарахтелась… Спать не даёт… Серёга, приходи завтра… Чует моё шизонутое сердце, что эта заботливая коброчка теперь перестанет лечить меня лекарствами из-под своего раздвоенного язычка…"
— В общем, вы всё поняли, уважаемая. В отдельную палату его, индивидуальный пост... Он мне нужен для государственных целей.
— У нас все палаты переполнены!
— Вы удивляете меня своей непонятливостью! Слышали, о чём говорил главный? Повторяю для бестолковых: чтобы через полчаса больной был на мягкой постельке под красивым одеялом... У вас в кабинете, если нет свободной палаты! Да, в вашем кабинете. Я так решил. Бочку гемодеза прокачайте через него для дезинтоксикации... Нету? Это ваши проблемы. Хотите — в реанимации просите, хотите — в аптеке на свои деньги покупайте. И не дай бог, если у него после вашего «лечения» будет хоть малюсенькое осложнение! В противном случае я посодействую, чтобы вас отсюда уволили, и на работу брали только санитаркой и только на предмет чистки общественных сортиров. Я не шучу — пора понять. Поэтому есть смысл не уходить домой, пока не передадите мне Юрия Борисовича с рук на руки!
—У него шизо...
— Хватит! Это у вас шизо, если вы до сих пор не поняли, о чём я говорю! Я здесь потому, что этот человек мне нужен для работы! Так что... Его — в ваш кабинет, вам — дежурить у его кровати всю ночь. Это приказ. В восемь я буду здесь. И чтоб голова у него к тому времени была светлая! Да, ещё... Привезите его мать, чтобы она, когда пациент проснётся, объяснила ему, что с головой у него всё в порядке. А то после вашего «лечения»... Вы меня поняли? В по-ряд-ке! И ни в коем случае не по-другому! Я прослежу!

«Ох, чёрт, славненько выспался! Давно так хорошо не спал. Слабость только... Где это я? Мама?»
— Мама?
— Проснулся, Юрик?
— Где это мы? Вроде как кабинет какой-то?
— Понимаешь, Юра... Как бы тебе всё объяснить... Самое главное — ты здоров. И не был болен.
— Не был болен? Ты насчёт чего?
— А ты ничего не помнишь?
— А что я должен помнить?
— О, господи, быстрей бы Сергей пришёл...
— Так Серёга Курамов на самом деле здесь был? Подожди... Мне всё время какие-то уколы делали, а Серёга запретил... Он что, авторитет, что ли? Стой, я что, в больнице?
— Юра, ты здоров! И, самое главное, был здоров! Произошла чудовищная ошибка...
— Чудовищная? Чудовища... Слушай, мне здесь такая чушь снилась, будто моя эйхорния превратилась в чудовище! Я давно здесь?
— Господи, Юра... Около недели... Ну где же Сергей? Юра, самое главное — ты был, есть и будешь здоров, а остальное тебе Сергей объяснит... Да вот он топает по коридору! Наконец-то! Я его слоновье топанье с детства помню! Сергей! Ну объясни ты ему... Я не смогла!
Сергей прошёл по кабинету к кровати Юбора. Стулья шарахались от проходившего, опасаясь его энергичности.
— Привет, Юра. Как ты?
— Да ничего вроде...
— Разговор есть серьёзный. Тет-а-тет.
— Обо мне?
— Нам что, больше не о чем поговорить? Или ты эгоцентрист? Считаешь, что единственное важное, о чём стоит говорить серьёзным людям, — это твоя персона? Шучу. О биологии надо поговорить. Но — с глазу на глаз.
— Хорошо. Мам, посиди в коридоре...
Сергей помолчал, ожидая, пока они останутся вдвоём.
— Юра, давай по-честному. Как ты считаешь, у тебя нормальная голова или шизонутая?
Юбор взглянул на Сергея. Судя по серьёзному выражению лица, тот не шутил. И вряд ли сомневался, что у Юбора чердак не на месте.
— Если серьёзно... Думаю, я не псих. Но есть некоторые непонятные для меня вещи. Например, никак не могу вспомнить, как я здесь очутился. Здесь ведь... психушка? Только палата странная какая-то. Письменный стол шикарный, шкаф... Рабочий кабинет? Я же поначалу в палате с психами лежал?
— Кабинет главврача психушки. Это не важно. В общем, Юра, разговор серьёзный. Я тоже тебя считаю психически нормальным человеком. Аб-со-лют-но. И кончим об этом. Договорились?
— Договорились.
Приятели пожали друг другу руки в знак полного доверия.
— Давно я здесь?
— Одиннадцатый день.
Юбор присвистнул от удивления.
— Почти ничего не помню.
— Ничего не помнишь, потому что практически всё время спал. Твои научно-фантастические рассказы они приняли за бред шизофреника. Помнишь, как пруд-охладитель протух?
— Помню... Слушай! — Юбор схватился за щёки. — Слушай, я всё вспомнил! Эйхорния? «Сатанинская бактерия»?
— Да, Юра. Судя по записям твоего «бреда» в истории болезни, ты всё вспомнил правильно. Смотри, только на самом деле не «подвинься» от воспоминаний!
— Сергей, а что с эйхорнией? — всполошился Юбор.
— Ничего, — пожал плечами Сергей. — Никто не видел ничего страшного.
— Но ты-то веришь, что я видел?
— Верю.
— Откуда они взялись? Как здесь очутились? А ты как здесь очутился?
— Юра... Разговор строго между нами!
— Ну сколько можно предупреждать! Договорились же!
— Я работаю в интересной лаборатории. Генная инженерия, клонирование... Изготавливаем биопродукцию с заданными свойствами... Заказчиков мы не знаем. Но если мне, в интересах дела потребуется слетать на Луну и привезти оттуда щепотку лунной пыли — они организуют полёт туда и обратно за пару недель. То, что ты нашёл в протухшем пруду, очень похоже на один наш почти выполненный проект. Но я не могу понять, как он мог попасть в пруд? Из лаборатории уйти не мог— там уничтожается даже посуда, с которой мы едим в обеденный перерыв… в буфете. Природное совпадение? Мы в лаборатории головы ломаем, ночей не спим, а матушка-природа посмеялась над нами, раз — и сделала? Но скорость размножения! Наши клоны только в «биоускорителе» так растут! Дитё можно за полгода до взрослого вырастить!
—Растили?
— Нет, честно. Ягнят растили. За три-четыре недели. Да... Хорошо, что эта «продукция» попала в ограниченный объём, в пруд и водохранилище. На ГЭС как раз по случаю ремонта сброс воды был прекращён. А если бы в проточную Волгу... За неделю бассейн Волги и Каспия превратился бы в огромную помойку. Уж я-то «своих» знаю!
— Зачем же вы таких делаете?
— Для того и делаем... Подкинул пару банок с «закваской» — целая страна протухла! Ты, конечно, читал книги, смотрел фильмы о будущем. О третьей мировой войне. Так вот, третья мировая давно началась. Нет, атомных взрывов не было, и армии от химического оружия не вымирали... Боевые действия ведутся всеми арсеналами средств, наработанных цивилизацией, — начиная от продажи технологий с тайными «побочными эффектами» и кончая изощрёнными изысками микробиологов в секретных лабораториях, планирующих появление определённых признаков у своих питомцев в сто-каком-то поколении и в нужное для заказчика время.
Проследи любопытную цепочку. В СССР «не было секса», когда в мире не было СПИДа. Появился СПИД — и бывшие советские республики завалили порнухой и наркотиками. А это среда для развития и распространения СПИДа! И вот уже целая армия молодёжи, абсолютно не воспитанной в сексуальном плане, спидоносна. А наркозависимая молодёжь? Это же зомби! В любой момент страну можно наводнить наркотиками с определённой химической добавкой, и у наркош крыши поедут в определённую сторону — они начнут в нужное время, например, громить всё и вся!
Наши химические заводы работают без очистных сооружений. Химкомбинат травит население города сероуглеродом — это нейротоксин. Народ с него кусать друг друга начнёт! Автомобили жгут свинцовый бензин — а это удар по печени и почкам!
Ты думаешь, что страшен только вирус СПИДа? Разрабатываются фантастические компьютерные вирусы, которые внедрены в компьютеры, ввозимые из-за рубежа. Они только и ждут, чтобы кто надо набрал простое кодовое слово, и тогда компьютерные сети целых стран выйдут из строя!
Ты думаешь, что разведчики — это дядьки, которые по ночам что-то вынюхивают и передают за рубеж? Любой импортный компьютер — лучше Джеймса Бонда! Он способен по спутниковой связи передавать информацию куда надо. Вот где теперь их разведчики! Ихние разведчики стоят в наших лабораториях, у директоров наших заводов, и у этих разведчиков на самом видном месте написано: я американец, я японец и так далее. Мы своими руками выстукиваем им наши секреты!
Ты думаешь, бывают только био- и компьютерные вирусы? Есть такое понятие: социовирус. Когда в обществе взращивается заданная идея...
Развал великого государства СССР — результат действия социовируса.
Эти вирусы запускают в общество и управляют ими сильные мира сего.
Ты думаешь, что видишь в теленовостях людей, которые правят миром и войной? Ты видишь марионеток. Тех, кто правит, ты не увидишь никогда. Им не надо падать с мостов в пруды, как буратинам, чтобы получить золотой ключик. Они ключик власти держат в своих лапках крепко! И они — истинные держатели власти! Они, как пауки, сидят в укромных гнёздышках и держат паутинки-ниточки, ведущие в самые дальние уголки земного шара. Только, в отличие от пауков, они не кидаются на добычу, почувствовав лапкой сотрясение паутинки — они сами сотрясают мир своими паутинками. Они не стремятся попасть на страницы газет или в телевизоры — это мелкое удовольствие для них. Наслаждение абсолютной властью — вот их кайф!
Вся мощь науки у них на службе. Мы живём сегодня, а они живут в послезавтра. Как ты, например, лечишь зубы? Идёшь к стоматологу, сверлишь дырки страдая... У них всё по-другому. У них больной зуб... вынимают изо рта, чистят, заполняют дефект здоровой тканью, выращенной в «пробирке», обрабатывают зуб «биоускорителем» и вставляют на место. И всё это происходит у них во сне. В электросне. Вечером уснул с больным зубом, а утром проснулся со здоровым.
Нет, Юра, то, что ты назвал «сатанинской бактерией», — это не наша сбежавшая продукция. От нас сбежать невозможно. И это не шутка матушки-природы. Боюсь, Юра, что нас опередили, и это есть ход наших противников в третьей мировой войне. В войне, где никто не знает своих противников не то что в лицо, а вообще не знает. Не знает даже, в какой стороне противника искать.
— А в пруду что творится?
— В пруду? Ничего. Наблюдаем.
— Воняет?
— В том-то и дело... Вода кристально чиста. Почти стерильна.
— Это эйхорния.
— Может быть. Но визуально ни микро-, ни макрожизни в пруду не определяется. Учитывая твой «бред» про лягушку, сожранную травой, водолазов в пруд запускать мы опасаемся. Ждём батискаф. Бред! Батискаф в пруду! Любой нормальный начальник, узнав, что для исследования пруда я заказал батискаф, отправил бы меня в психушку! Хорошо, что у меня начальники... ненормальные.
То, что ты видел, Юра,—действительность. Точнее, часть действительности, о которой знаю я, немного — ты, а другие о ней и понятия не имеют. Это джин, наполовину выползший из бутылки. Наша задача — отследить его и завлечь назад, в бутылку. А потом, может быть, возвратить в «ихнее» море... Боюсь, что джин притаился на дне пруда.
— А в Волгу наш джин не мог попасть?
— Наблюдаем. Перемычку на второй день так укрепили, что она теперь больше на китайскую стену похожа, чем на перемычку! Мы закрыли ГЭС и шлюзы, вода вниз не идёт, скапливается в водохранилище. Реку обработали своими... средствами. Репродукция всех живых организмов, живших в воде или употреблявших воду, будет приостановлена на полгода-год.
— Всех?
— Всех, всех! И людей тоже. Поголовное бесплодие на год. Микробы, трава и прочая мелочь за год вымрут, у остальных плодовитость восстановится. Должна восстановиться.
— Должна?
— В лабораторных условиях, по крайней мере, восстанавливалась. Правда, тератогенность повышается... Будем наблюдать!
— Да вы уж наблюдали! — проворчал Юбор. — Какой-то заштатный учителишко из захолустья ваших бактерий отыскивает, нейтрализует, а они наблюдают... из Москвы.
—Ой-ой-ой! Укорил! Нейтрализует он! Уж лучше бы не нейтрализовал! С бактерией мы хоть бороться умеем... Да мы из Москвы к вам прилетели уже на следующий день после того, как на берегу охладителя какой-то чудик на жестяной развалюхе поносного цвета чуть свои склянки с перепугу не расколотил, увидев что-то в школьный мелкоскоп!
— «Развалюха»! «Мелкоскоп»! Чем богаты — на том и работаем. Это вы на «Мерсах» разъезжаете да в электронные микроскопы разглядываете, чем отличается кончик копулятивного органа вши собачьей от органа вши человечьей... А мы открытия по старинке клепаем! — разразился незлой театрально-ёрнической тирадой Юбор. — А в канализации что? Мы ведь с сэсовской завшей бактерии в канализацию высеяли.
— Спецы... деревенские, — подначил Сергей приятеля. — Элементарных противоэпидемических правил не соблюдают! Мы попытались нейтрализовать и канализацию. Но грязь — не вода. Что получилось — время покажет. Завша, между прочим, погибла.
— Как?
— И не только она. В городе вспышка эпидемии. Местные локализовали очаг, молодцы. Нашли причину. Мы немного помогли...
— Бактерия?
— Она. Город оцеплен войсками. Карантин. Но сейчас уже опасность минимальная. Мой руки перед едой и так далее — будешь здоров. Ладно, поехали домой. Идти сможешь? А то носилки организую.
— Идти смогу... наверное. Не пробовал. Отпроситься же надо. Документы оформить, одежду взять. Может, не отпустят ещё!
— Юра! — Сергей укоризненно посмотрел на Юбора. — Мы поедем домой, а всё остальное вперёд нас доставят. Не хочу сказать, что я сегодня главный в городе, но содействие мне окажут и в мелочах, и по-крупному. Жалко, что аппетиты у меня мелковаты, а то бы попользовались мы с тобой властью!
Юбор осторожно поднялся с постели. Поддерживаемый Сергеем, пошатываясь, пошёл к двери.

9

Люди назвали бы ЕГО пришельцем.
Но ОН оказался в этом мире случайно, и пребывание здесь для НЕГО не было самоцелью. Поэтому точнее было бы назвать ЕГО «Странником».
ОН прибыл в этот мир, и ОН его покинет.
ОН был здесь, и ОН был во всей Вселенной одновременно. Парадокс? Но ОН был не из нашего мира. И не из нашего измерения. И не из нашего понятия. ОН был настолько «не наш», что это даже трудно представить себе. Не только ЕГО суть, но и ЕГО непостижимость была... непостижима для человеческого сознания...
Человеческое сознание... Если бы ОН был так же слаб разумом, как люди, и мог проявлять человеческие чувства, то горько расплакался бы, осознав свою ничтожную слабость в неумолимом движения Времени и безнадёжную затерянность в безбрежности Вселенной.
Человеческое сознание... Ограниченные даже пределами своего разума — люди пытаются рассуждать о таких вещах, как необъятность и бесконечность Вселенной! Они считают, что мир произошёл из сверхсжатого объёма материи, из кубика в минус невероятной степени! Какая упрощённость! Как бы мал этот кубик ни был — он не беспредельно мал, ибо беспредельная малость — это ничто. Если этот кубик был, значит, Вселенная существовала в этом кубике! А что было вокруг этого кубика? Ничего? А что было за пределами этого «ничего»? Безграничность «ничего» тоже ограничена... границами познания этого «ничего». Потому что нельзя быть безгранично информированным. Или, как говорят люди, безгранично умным.
ОН попал в этот мир случайно.
Люди сказали бы, что ОН прибыл в их мир много тысяч лет назад... Но что для НЕГО тысячелетия? Понятия «время» для НЕГО не существовало. ОН был в прошлом и в настоящем одновременно. И ОН был вечен.
Две тысячи лет назад ОН явился людям в образе человечьем и подсказал им, куда надо идти, чтобы достичь.
Но идти-то надо было ради НЕГО!
Это было ЕГО, как бы сказали люди, одно Я.
Но он был двуедин, и второе ЕГО Я говорило людям: «Вы живёте ради НЕГО. Вам это нужно? Живите ради себя!»
ОН был добро и зло одновременно. И не было для НЕГО добра и зла порознь. Определённая цель достигалась через свершение каких-то действий, которые вызывали необходимые события. За событиями следовал результат. И не важно, были те действия злыми или добрыми...
Удивительно, но нашлись люди, которые краем своего разума сумели попытаться постичь ЕГО. Сумели попытаться! Они правильно определили свою зависимость от НЕГО: ЕГО воля — всё, человечья — ничто. В разных уголках человеческого мира этих людей называли по-разному: пророки, апостолы, святые...
Воля человека... Как она ничтожно мала! Странник и не принимал во внимание такое ничтожное понятие, как воля человеческая.
Но случилось непредвиденное. Воля людей — сами они того даже и не понимали, — объединённая единым желанием: видеть ЕГО! — совершила невероятное... Воля миллиардов людей материализовала ЕГО.
Будучи в форме духа, существуя в пространстве и времени подобно информации в компьютерной сети, как выражаются люди, Странник был всемогущ. Объединённое сознание людей материализовало Странника, превратив его в «компьютерную дискету», в нечто полуматериально-бессильное.
Вся энергия Странника теперь уходила на борьбу за собственное существование. Материальный мир был так расточителен в отношении чужой энергии!
Теперь, чтобы покинуть этот мир. Странник должен был материализоваться окончательно, стать сильным — и через силу в материальной субстанции вернуться во всесилие нематериальное.
Два его Я — люди назвали бы их Добро и Зло, Созидание и Разрушение — в материальном мире не могли сосуществовать. Находясь в одной оболочке, они уничтожили бы друг друга, уничтожили бы Странника, подобно плюсу и минусу батареи, закороченным напрямую. Поэтому Странник разъединил свои Я и переместил их в пространстве, а попросту — швырнул их в разные стороны: живите и становитесь сильными!

10

Светка шла через площадь к автобусной остановке.
Было ещё не поздно, поэтому она шла без опаски. Изредка встречались прохожие. Автобус проехал, битком набитый пассажирами.
Жаль, конечно, покидать гулянку досрочно, но подружки, дешёвки, вынудили её уйти.
Светка злорадно улыбнулась, вспомнив вечеринку.
Она пришла одна — постоянного парня у неё не было. На вечеринке Светка вела себя свободно, отдыхала в своё удовольствие. Выпила немного вина для настроения, расслабилась, танцевала в одного, но так завлекательно...
Короткая юбчонка подчёркивала длину и стройность её ног. Маленькая кофточка больше показывала, чем скрывала её прелести, чётко обрисовывая волновавшиеся под тонкой тканью не стеснённые бюстгальтером и вздрагивавшие от каждого движения груди. Её грудям было даже щекотно от нескромных ощупывающих мужских взглядов.
Мужчины стали роиться вокруг неё, как мухи вокруг сладкого пирога.
Светка чуть не рассмеялась в голос, вспомнив, как два чьих-то мужа, мужчины гораздо старше её, сцепились в коридоре, по-пьяному выясняя, с кем должна танцевать девушка. Светка прыгала вокруг них, причитая: «Мальчики! Мальчики!» А эти «мальчики» годились ей в отцы. Или даже в деды.
В общем, подруги намекнули ей, что если она срочно не смотается, то схлопочет по-крупному.
Гулянка уже начинала превращаться в пьянку, Светке стало неинтересно, и она ушла.
Светка поёжилась. Лёгкий ветерок свежел. Спасаясь от холода, она закрыла сложенными крест-накрест руками голый живот, сгорбилась, ускорила шаги.
Обогнавшая её широкая «иномарка» вдруг остановилась. Из окна выглянул парень при костюме и в галстуке.
— Девушка, мы в седьмой микрорайон. Может, подбросить по пути? А то замёрзнете в таком наряде.
Парень выглядел прилично. Строгий галстук внушал доверие.
Светка посмотрела в дальний конец площади, откуда должен был появиться автобус и откуда он, похоже, не появится ещё долго... Согласно кивнула головой:
— Подбросьте.
Парень открыл дверь, вылез, пропустил Светку внутрь, сел с краю.
Поехали.
Светка оказалась между двух парней, впереди сидели ещё двое.
Она потёрла голые руки, довольно улыбнулась. Тепло! Хорошо!
— Замёрзла? — сочувственно спросил парень Светку.
— Ага, — благодарно ответила Светка.
— Такая соблазнительная девушка с такими красивыми... глазами вечером гуляет одна? — удивился парень за рулём, взглянув на Светку в зеркало заднего обзора.
Светка молча улыбнулась.
— Где ты видишь глаза? — возмущённо спросил у водителя сосед Светки. — Федя, раскрой пошире свои гляделки и посмотри внимательнее на девушку! Разве это глаза? Это очи! Очи, лучезарно распахнувшиеся на мир в восхищённом удивлении, подобно огромному утреннему солнцу, поднимающемуся в чистой голубизне весеннего неба...
— Ну ты выдал. Павлин! — восхитился парень с переднего сиденья. — Всякое от тебя слышал, но чтоб так заливать...
— У чувака одного списал. Неделю учил, но так до конца и не выучил, — оправдался названный Павлином.
Светке не понравилось, что вместо имени прозвучала кличка и разговор перемежался жаргоном, но — в чужом монастыре, как говорится, хозяевам принято улыбаться.
— Павел, — представился парень Светке. — А девушку как зовут?
— Светлана, — сказала Светка, тоном, каким обычно преподаватели подсказывают на экзаменах отличникам, случайно забывшим простую истину.
Она начала согреваться. Расправив плечи, откинулась на спинку. Коротенькая юбка ещё больше обнажила бёдра.
— Так чего одна? — полуобернулся другой парень с первого сиденья, разглядывая из-под прикрытых век соблазнительные обводы бёдер девушки. — С такими аппетитными ножками по вечерам не ходят в одиночку. Всегда найдутся желающие проводить. „
— Да я на гулянке была. А меня выгнали, — беспечно похвасталась Светка.
— Как это выгнали?! — поразился парень. — Разве с гулянок красивых и... трезвых девушек выгоняют?
— Выгнали вот. — Светка улыбнулась.
— Первый раз подобное слышу. За какие же грехи?
— За чужие. Я у подруг ихних мужичков поотбивала. И не у подруг тоже.
— Ничего себе, за чужие... С такой любвеобильностью...
— Да нет! — оправдалась Светка, — не нужны они мне никто! Да там и не было никого, чтобы можно было глаз положить. Я просто танцевала, а он