Черт, все-таки Fujin!! гений и бог, и вообще, это настолько прекрасно, настолько совпадает с моей травой-в-голове, настолько десять из десяти, что мне и сказать-то нечего. Спасибо, когда я делала заказ, я и думать не могла, что получится настолько офигительно *____*

Автор: Fujin!!
Взято: здесь

Гокудера не силен в кулинарии, он и сам не думал, что может научиться варить приличный кофе, но он научился, и у кофе терпкий сладковатый запах. Десятый любит послаще и покрепче – как тоже никогда не любил, но он меняется куда сильнее. Потому Гокудера варит именно так и относит чашку в кабинет, ставит на край стола и слышит спокойное: «Спасибо».
Десятый невысок, так и не вырос толком, но это ерунда, никто не смеет недооценивать босса Вонголы, кроме полных дураков, которые платят за это сполна. Иногда Гокудера думает, что и сам один из этих дураков и расплачивается теперь. Он придерживает блюдце чашки, и когда Десятый протягивает руку, чтобы взять её, их пальцы касаются несколько коротких мгновений. Гокудера слишком отвык от его прикосновений, у босса Вонголы совсем нет свободного времени, и слишком привык к роли секретарши, и он вздрагивает, убирает руку и отводит глаза. Тогда Десятый отрывается от бумаг и смотрит на него, наконец.
Готовить кофе – не самая крутая обязанность, да и никто не возлагал её на него, но все остальное босс делает сам, а Гокудера хочет быть полезен и все еще считает себя его правой рукой.
Теперь у Десятого всегда застывшие золотые глаза, и лишь близкие, помнящие его еще неуклюжим мальчишкой, могут смотреть в них дольше нескольких секунд. Потом все равно отводят взгляд, и Гокудера, как бы ни хотелось, не исключение. Десятому далеко до старости, он даже слишком молод, но в глазах его спокойная золотая муть, у глаз – короткие жесткие морщинки. Убивать он теперь тоже умеет, милый мальчик Тсуна, и явно не такой судьбы хотела для него его мягкая мать.
- Устали, Десятый? – спрашивает Гокудера негромко и пододвигает чашку чуть ближе.
Теперь он терпеть не может запах кофе. Босс улыбается и отрицательно качает головой; теперь он редко улыбается и никогда не устает. Но Гокудера все равно встает позади его кресла и принимается нерешительно разминать плечи. Десятый с тихим стуком ставит чашку на блюдце, откидывается в кресле и улыбается. Позволяет, и Гокудера думает, что нужно научиться массажу, чтобы была хоть какая-то польза кроме этого долбанного кофе. Не семье, Тсуне. Десятый улыбается мягче, протягивает руку и гладит его по щеке. Осторожно, этими руками он разрывал врагов семьи, могучее оружие Вонголы, нежно, как готовую раскрыться почку, но пальцы его все равно жестки, и Гокудера отстраняется.
Иногда ему постыдно кажется, что тот светлый улыбчивый мальчик Тсуна, с которым они вместе ходили в школу, делали уроки, смеялись на кухне, важнее, чем положение Вонголы. Важнее, чем что-либо еще.