Настроение сейчас - Утомленное

Жил-был бедный мальчик. Утром он уходил в школу, днём уходил из школы - но не домой, а в город. До самой ночи он гулял по улицам, разглядывая витрины, и чаще всего он замирал у ювелирных магазинов. Он мог часами рассматривать изящные украшения, кольца, цепочки, статуэтки, и, конечно же, - ведь город еврейский - самые разные подсвечники.
Прошло несколько лет, и мальчик вырос. Он уехал в столицу, и поступил там в ученики к одному из самых известных мастеров ювелирного дела того времени. У него не было денег платить за обучение; он спал на полу в мастерской и ел что придётся и когда придётся, его одежда, по выражению тех учеников, что уже заслужили право называться "подмастерье", "позорила имя великого учителя" - но мастер не гнал его. Наверное, разглядел в мальчике что-то, недоступное взгляду кичливых подмастерьев.
Прошло ещё несколько лет, и мальчик стал ювелиром. Он был необыкновенно талантлив; имя его учителя делало имя ему. За его украшения платили несметные деньги, а уж его подсвечники... Он мог получить золота на всю свою жизнь, жизнь детей и жизнь внуков - но он уложил инструменты и вернулся в родной город.
Первое, что он сделал дома - пошёл гулять по улицам. Как и прежде, он вернулся домой ночью - и, как и прежде, он стоял у витрин ювелирных магазинов.
Только теперь он смотрел на всё это великолепие - украшения, статуэтки, подсвечники - без прошлого восхищения. Не с отвращением, нет! - с удивлением, и ещё как-то особенно хмуря брови...
На следующий день мальчик не пошёл в город. Он достал из сумки инструменты, кусок серебра, и отгородил себе край широкого кухонного стола. Мальчик стучал молоточком, отсекал серебро резцом, потом пришёл черёд маленьких ножиков. Он работал вдохновенно, но работу свою не показывал никому, даже родному отцу. Тот пытался подходить, смотреть через плечо, но мастер накрывал серебро ладонями, будто боялся, что отберут - и подходить перестали.
Наконец, работа была закончена - о чём мастер торжественно объявил за ужином. И добавил, что он соберёт в доме ведущих ювелиров городка, и только там всё покажет.
Пришёл важный день. На столе громоздились блюда с лакомствами, кувшины с вином, а в центре, на высокой деревянной подставке - та самая работа, прикрытая шёлковым платком. Собравшиеся притихли, когда вошёл мастер; когда же он сдёрнул платок, все затаили дыхание - чтобы секундой спустя разразиться гневными криками.
На столе стоял подсвечник. Но какой!
- Вы посмотрите, посмотрите, какая у него кривая ножка! Нет, против резьбы я ничего не имею, недурственно, но вы посмотрите на ножку!
- Ты на свою ногу посмотри, - прерывал кричавшего благообразный старичок, стуча по полу палкой. - Отличная ножка, всем бы поучиться! Но вот чашечка у него - позорище...
- О чём вы говорите, почтенные! - по всему было видно, что этому ювелиру очень хотелось заменить "почтенные" на другое слово, покрепче. - Вы видите эту резьбу? Это же настоящее уродство!..
Отец мастера подошёл к нему и тихо спросил:
- Послушай, о чём они говорят? Я, может, и не ювелир, но я не вижу в этом подсвечнике ни одного изъяна.
- Ты не видишь, - грустно ответил мастер. - Ты не видишь именно потому, что ты не ювелир. Каждый из тех, что кричит - видит только то, что делает сам.