- Я не вижу будущего, - сказала она. Наверно его нет.
- Возможно, ответил он. У некоторых индейских племен существовала такая идея: в мире существует лишь то, что мы видим. Вот я сейчас смотрю на тебя ты есть. Отвернусь, разойдемся, и тебя не станет. Ты исчезнешь. Исчезнет твой запах, твой удивительный, вкусный запах
- Но ведь ты не видишь мой запах, - улыбнулась она. - Ты его чувствуешь!
- Я развиваю древнюю теорию, - продолжал он, ничуть не смутившись. Предлагаю ей возможную эволюцию. Мы сделаем всего несколько шагов в разные стороны, ночная темнота смажет наши очертания, мы перестанем слышать шаги друг друга, озябнем без теплого дыхания. И все. Меня нет для тебя, тебя нет для меня.
- Это ужасно, - спокойно заметила она. Как только у тебя язык поворачивается говорить такое? Мы же так стремимся, так стараемся проводить как можно больше времени вместе. Мы же вспомни так хотели достичь состояния полного единения. Помнишь? Помнишь?!
- Помню.
- Нет! Ты, наверное, забыл! она почти закричала. - Вспомни! Мы гуляли Мы гуляли в парке. В парке, боже, какая банальность. Да! Мы гуляли в парке. В каком В каком же парке мы гуляли? Я и сейчас, если закрою глаза, вижу этот парк. Этот осенний лес. Или или Боже, что я несу! Это же была весна! Конечно же, весна! Правда? Ты помнишь? Тогда была такая ранняя, чудесная весна! И было так красиво. Такой воздух! Такой, густой. Такой густой-густой и чистый. И мне казалось, что его можно есть. Мне казалось, что если взять большую ложку; такую же большую, как та, что висела в твоей квартире на стене. Помнишь? Та огромная, деревянная ложка. Очень красивая и очень большая! А ты мне рассказывал, что эту ложку ты привез Откуда же? Откуда ты привез эту ложку?
- Из деревни.
- Да! Точно! Из деревни. Из деревни Из какой деревни? Понятно, что ты привез деревянную ложку не из города, черт возьми. Из какой деревни ты ее привез?
- Из маленькой деревни под Орлом. Я не помню ее названия. Она была очень маленькая. Совсем маленькая деревня. Старики и старухи. Только старики и старухи. Наверное, ее уже и нет вовсе.
- Ладно. Неважно. Но я хорошо помню, что ты, тогда, как-то называл эту деревню. Я точно помню, что ты ее называл. Очень интересное было название. Очень русское, какое-то. Очень какое-то, да Неважно. Ладно. На чем я остановилась?
- Ты хотела узнать название деревни.
- Нет, черт тебя дери! Я не хотела узнать название этой дурацкой деревни. Я его и так знаю. Я просто запамятовала. Вылетело из головы. Я говорила про ложку. Про ложку. Черт!
Ах, да! Воздух. Воздух был такой густой тогда, в парке. Такой, очень густой. Осязаемый. И мне показалось, что если взять эту твою дурацкую ложку. Эту большую ложку. То, наверно Боже, я устала. День сегодня, какой-то странный. Очень странный сегодня день. И эти твои разговоры. Эти разговоры о том, что мы исчезнем. О том, что стоит только отвернуться и все прошло. Зачем ты говоришь сегодня об этом? Зачем ты мне это говоришь?
- Я просто рассказал тебе поверье, что было у некоторых индейских племен.
- Индейцы. Племена. Причем тут индейцы?
- Ты сказала, что не видишь будущего. Ты сказала, что раз его невидно, то, возможно, его и нет.
- Пойми, ты очень странно сказал. Очень странно сказал про Про то, что если мы сейчас отвернемся друг от друга, то перестанем существовать друг для друга. Ты ведь так это сказал?
- Не совсем.
- Не совсем? Не совсем.
- Послушай, у индейцев была такая теория: видишь что-то или кого-то, значит - это есть. Не видишь - значит, нет. Вот и все.
- Да. Точно. Точно! Я вспомнила. Это была осень. Такая ранняя. Такая Ее еще как-то называют. Как же ее называют?
- Бабье лето?
- Да! Бабье лето! Точно! Это было бабье лето! И воздух. Густой воздух. У него еще был очень вкусный запах. Да! Мне именно поэтому показалось, что его можно съесть. Удивительный запах! Помнишь, мы как-то ездили в лес, и ты испек картошку. Такую, обычную картошку из нашего супермаркета. Ты испек ее, прям в кожуре. Даже не почистил совсем. Помнишь? Такая картошка, в кожуре и вся черная пречерная! А я и не знала, как ее есть. Есть?! Я даже не знала, как ее взять! Она же Она же вся была, такая. Такая вся грязная. Некрасивая вся. И руки пачкать, совсем не хотелось. А ты очень просил, чтобы я хотя бы попробовала. Попробовала Да. И у нее И у нее был вот точно такой же запах. Такой же запах, как у того воздуха в парке. Очень похожий. Какие-то древесные нотки. Древесные нотки. Как У тебя была туалетная вода такая. Не помню, как она называлась. Что-то древесное. Немного пряной ванили. Немного сандала. Амбра, пачули. Что-то еще. Я не помню, что. Очень вкусный аромат. Когда тело подогревает его, он похож на вечерний лес. Очень похож на вечерний лес. Боже! Как давно я не была в вечернем лесу! В таком тихом, красивом, вечернем лесу. Где есть вот этот запах. Запах твоей туалетной воды. Запах этой печеной картошки. Запах этого воздуха в тот день, в парке. Помнишь? Как же могло случиться, что именно в тот день. Именно тогда, в том парке, был именно этот запах? Как такое могло случиться?
- Это запах листьев.
- Запах листьев? Не смеши меня! У листьев совершенно другой запах. Листьями пахнет весной. Ранней весной. Когда Когда, знаешь? Когда вот только самые-самые первые дни. Первые дни жизни листьев. Вот два, может, три дня. Когда вот они только-только родились. Красиво звучит: «Первые дни жизни листьев»?
- Да. А осенью пахнет последними днями жизни листьев.
- Что? Что ты такое говоришь? Мне кажется, что ты очень стараешься расстроить меня сегодня. Ты говоришь какую-то ерунду. Говоришь и говоришь. Говоришь про смерть
- Я? Про смерть?
- Да, ты! Ты говоришь про смерть! Ты сказал, что стоит отвернуться друг от друга нас уже нет. Нас уже нет. Понимаешь? Это ты сказал! Ты сказал, что нас нет! Что такое нет? Нет это значит мы умерли. Нет это значит, все умерли. Это ты так сказал. Да! Ты сказал, что той деревни. Той деревни, черт тебя дери, откуда ты привез эту ложку. Эту огромную ложку. Ты сказал, что ее больше нет. Ты так сказал. Ты сказал: «Старики и старухи. Одни старики и старухи». Это ты так сказал. Ты говорил о смерти. Старость, смерть вот нормальная последовательность. Естественная последовательность. Всё сперва стареет, потом умирает. Я об этом знаю! Все об этом знают. И ты мне об этом говоришь. Зачем ты говоришь мне об этом? Зачем, черт возьми?! Ты сказал, что листья умирают. Ты сказал, что осень пахнет их последними днями! Твою мать! Я и без тебя знаю, что осенью листья опадают. Слышишь?! Я знаю это! Зачем ты так много говоришь о смерти? Зачем ты сегодня, так много говоришь о смерти?! Что я тебе сделала? Что я сделал для того, чтобы слушать и слушать твои бредни о смерти?! Я не хочу! Слышишь? Я не хочу разговаривать о смерти! Я не хочу говорить об этом с тобой! Я ни с кем не хочу разговаривать об этом! Иди к черту! Идите все к черту!!!
- Успокойся.
- Успокойся? Ты говоришь мне, успокойся? Как я могу успокоиться? Я так хотела Я вспомнила. Точнее, я вспоминала, про тот день. Тот день, который ты совсем не помнишь. Ты ведь совсем не помнишь тот день, правда? Ты ведь совсем всё забыл, да? Тогда. В тот день. В тот день, когда мы гуляли в парке, мы придумали это. Придумали раствориться друг в друге. Придумали, что мы можем чувствовать и переживать все вдвойне. Вдвойне! Я могу чувствовать, как люблю тебя, и могу чувствовать, как ты любишь меня. Но не так, как это чувствую я, а так, как это чувствуешь ты. И ты можешь чувствовать моими чувствами. Это было так здорово. Такое, что-то, непередаваемое. Такое
- Я помню.
- Ты? Помнишь?
- Я помню.
- Как ты можешь это помнить? Как? Ты давно все забыл. Ты давно уже не чувствуешь так, как чувствую я. Ты ведь не чувствуешь, как мне сейчас плохо? Не чувствуешь, как мне отвратительно слушать твои истории про смерть? Ведь не чувствуешь?
- Чувствую.
- Ты чувствуешь так, как чувствуешь ты! Но ты уже не в состоянии почувствовать мои страдания так, как их чувствую я!
- Это правда.
- Вот видишь! Вот видишь! Черт! Я это знала!
- Послушай
- Что послушай? Что послушай?!
- Послушай.
- Я не хочу тебя слушать! Ты опять начнешь говорить о смерти. Ты всегда говоришь о смерти.
- Я не буду говорить о смерти.
- Ты врешь! Ты всё время врешь! Ты и тогда, в тот день. Черт! Будь проклят этот день! Ты и тогда мне врал. Врал? Скажи, врал?
- Нет.
- Нет?
- Нет.
- Хочешь сказать, не врал? Хочешь сказать, что чувствовал так, как чувствовала я, да?
- Да.
- Врешь! Ты мне врешь!
- Я старался
- Что?!
- Я старался чувствовать так, как чувствуешь ты.
- Старался?
- Да.
- Значит, ты старался?
- Да.
- Значит, ты старался, а говорил, будто чувствуешь?
- Мне казалось
- Казалось?!
- Мне казалось, что я это чувствую. Правда.
- Ты врал мне!
- Мне казалось, что я действительно чувствую тебя и себя, твоими и моими чувствами. Вдвойне. Мне так действительно казалось. Я очень хотел, чтоб так и было на самом деле. Но
- Что, но?
- Но, к сожалению, это не так. Мы никогда не сможем чувствовать и переживать что-нибудь, что угодно: погоду, вкус, любовь, жизнь - так, как это чувствует и переживает другой человек. Я говорю сейчас, не только о нас с тобой. Я говорю о людях вообще. Это невозможно, пойми. Мой запах для тебя и мой запах для меня это разные, совсем разные переживания. Мы можем стремиться к этому. Стремиться к тому, чтобы чувствовать, как чувствует другой. Но достигнуть этой цели не сумеем. Увы, человеческая жизнь это жизнь одиночества. Нас могут поддерживать, время от времени. Могут топить. Могут быть с нами в одной лодке. Могут быть по другую сторону баррикады на одной войне. Но, но мы никогда не будем чувствовать тоже, что чувствует сосед. Как бы хорошо или трепетно мы к нему не относились, мы не сможем. Не сможем. Пойми. Мы, люди мы острова. В целом, конечно, нас можно назвать сушей, но только в целом. Да, мы, вроде, земля и горы и небо и вода, но мы все отдельные. Понимаешь. Каждый сам по себе. Мы, мы можем налаживать связь друг с другом: проводить мосты, встречаться время от времени, разговаривать. Но мы, так и останемся отдельными слышишь отдельными островами. Мы можем дружить или враждовать, любить или ненавидеть это ничего не меняет: мы острова. Прости, что говорю это тебе сейчас. Прости.
- Значит Значит всё? Значит, ты хочешь сказать, что всё, да?
- Нет! Я хочу сказать, что люблю тебя, как и прежде. Как прежде, и даже еще больше. Еще больше, понимаешь? Хотя я и сам не понимаю, что значит «любить еще больше», но вот люблю. Я именно поэтому тебе все и рассказал. Именно поэтому. Я не хочу обманывать тебя. Подыгрывать, понимаешь? Подыгрывать тебе в какие-то моменты, когда я не чувствую так, как чувствуешь ты, но подыгрывать, врать. Я не хочу так. Понимаешь? Мы разные. Разные острова. Я не хочу, чтобы у меня было два одинаковых острова это скучно. Я хочу, чтобы у меня было два разных острова: я и ты. Это все, понимаешь? Все, что я хочу. Я не хочу еще, чтобы ты расстраивалась, если я чувствую что-то не так, как ты. Это же здорово, если задуматься! Вместо одного одинакового чувства на двоих, мы получим по два, совершенно разных чувства. Понимаешь? Два совершенно разных чувства! Если они и похожи будут, то все равно, разница в оттенках сделает их более насыщенными. Вот это называется вдвойне. Вот это, по-настоящему, вдвойне! Я очень люблю тебя. Слышишь? Очень.

[показать]

Я тут