Делали мы с Глебом и девочками грандиозный ремонт в квартире усопшей Глебиной тетушки. Неделю я строгала из старой лыжи специальную накладку на балконную дверь, ибо в закрытом состоянии нижний ее угол оттопыривался так, что птицы залетали. Потом меня перебросили на оштукатуривание особо трудных рельефов. Ремонтировали мы по выходным и иногда по вечерам в будни. А днем я трудилась на полиграфической ниве и в Corel-е ваяла для одной медицинско-фармацевтической компании плакат о растворении таблетки в желудке. Работы было много, и была она кропотливой, аж глаза вываливались. Так вот после сноса напрочь антресолей обнажился рельеф, созданный причудливой фантазией строителя (или архитектора?) над дверью из коридора в ванную комнату.

Выглядел рельеф так. Похоже, изначально проем для двери был задуман от пола до потолка. При строительстве дверь в него вставили стандартную советскую, из оргалита на раме из поведенного спиралью соснового бруса. Дырка над дверью оказалась лишней. И тогда некто, назовем его строитель, хотя звания этого он недостоин, с пластикой кретина, страдающего артритом, вырубил-выколол (топором? зубилом? ногами?) из плоского шифера n-угольник и вбил его в дыру по диагонали. Снаружи в коридоре эстет незатейливо замаскировал это антресолью, а со стороны ванной нагородили композицию из строительного мусора, ватника и раствора, укрепленных для надежности обрезками арматуры диаметром 15 мм. А также повесил антресольку глубиной 5 см с дверцами, невероятно функциональную. Что мог, Глеб отрезал болгаркой. Что смогли, девочки вырвали пассатижами. Отбойный молоток одолжить было негде. Кувалдой махать боялись (перед этим конопатили все наружные углы периметра квартиры ватой, серпянкой и штукатурили). Короче, встала я на стремянку и слой за слоем с перерывами стала ваять «ПЛАВНЫЙ ПЕРЕХОД ОТ ДВЕРНОГО ПРОЕМА ДО ПОТОЛКА». Когда черновая работа была закончена, началась отделка тонкими материалами – шпатлевкой и наждачной бумагой. И вот вроде уже отлично. Пора остановиться. Но нет, бес попутал. Метнула с оттяжечкой мастерком еще одну плюху шпатлевки. Стала заглаживать… Нет! Напрасно. Откинулась я назад на поручень стремянки, чтобы крупным планом обозреть поле моей работы… и стала искать кнопку отмены последней операции... Потом наваждение прошло. Стало мне стыдно. Соскребла все, что можно было, чтобы спасти работу. Оставила сохнуть и побрела к Глебу признаваться в недееспособности. Глеб и девочки долго веселились. Неделю. Тоже всё кнопочки искали. Глумились, как могли. Но вот недели через две Глеб на работе забрел к программистам, среди которых до сих пор трудятся двое неконтактных юниксоидов. Решил их повеселить и рассказал, как Элла во время ремонта шпатлевала стену, перестаралась – метнула шпателем еще одну порцию шпатлевки. Огорчилась и стала искать кнопку отмены последней операции… Программисты вежливо выслушали. Потом один поинтересовался: «А что такое шпатлевка?».