Под гашиш залипая, уже засыпая, в холодильник души спускаюсь заново.
Слева направо развешаны свежие еще
человечность и нежность
помещенные среди мертвечины временно.
Замороженные органы чувств втихую пущены
на корм черным кошкам
скребущим в три смены.
Вдоль стенок брошены кости
бестелесной надежды,
измусоленные в пасти сторожевой собаки – бешеной
жажды счастья.
Они еще встанут поперек горла.
Первых встреч прогорклый творог,
просроченные воспоминания
давно пора извлечь из холодильной камеры.
Бежит мороз по коже бегемотьей,
заживо исполосованной в лохмотья на той разделочной доске серьезных разговоров –
на ясную голову, обязательно поутру.
И освежеванная тушка доверия болтается уже у самой двери
[532x699]