Ты вернешься сегодня.
Вязкая тишина давит на уши. Звук, едва слышный стук фарфоровой чашки о блюдце. За окном весна бьется в стекло обезумевшей птицей, пытается пробиться сквозь него. Лучами солнца, отблесками синего неба. Я опускаю на стол вторую чашку, ты вернешься и мы будем пить чай.
Я помню - ты танцуешь босиком на весенней траве, выгибаешься стрекозой насаженной на острие звука моей флейты, улыбаешься мне сумасшедше и радостно, оглядываешься через плечо. Воздух пахнет весной – перегретым асфальтом и молодой листвой.
Когда ты вернешься, я расскажу тебе - сегодня звонил твой начальник, странный, просил прощения и сказал, что соболезнует. Смешной. Ведь у меня все в порядке.
Скоро ты вернешься и мы будем пить чай.


Ты скоро вернешься.
Нестерпимо жарко, солнце – огромное, пурпурное, какое любят показывать во всяких там романтических фильмах. Такое ненастоящее, вырезанное из бархатной бумаги и наклеенное на фиолетово-багровое небо, солнце. Я кладу голову на согнутый локоть и закрываю глаза. Вслушиваюсь в шум телевизора за стеной. И, не глядя, перечеркиваю в календаре еще один день.
Я помню - небо - прозрачно-голубое, затканое розоватой паутиной облаков. Медовый запах клевера и острый пряный аромат скошенной травы.
Протягиваю руки – кажется, что синева течет сквозь пальцы, проникает под кожу, отравляя дикой радостью, непередаваемым желанием жить. Ты спишь и смешно морщищься, когда колосок с тяжелыми золотыми зернышками скользит по твоей щеке.
Сегодня заходила твоя сестра. Знаешь, тебе нужно лучше о ней заботиться, она похудела и осунулась, это плохо. Когда вернешься, обязательно сделаю тебе выговор.
Уже стемнело, за окном – кусочек неба, темный, синий, с рассыпавшейся пыльцой звезд. Протягиваю руку – чувствую, как прохладный млечный путь течет по моей раскрытой ладони – закручивается белыми струйками вокруг запястья. Возвращайся, мы так давно не сидели рядом глядя на звезды. Можно будеть налить в узкие высокие стаканы холодный яблочный сок с хрупкими, звонкими льдинками, медленно тающими в теплом мареве летней ночи. Сидеть запрокинув голову, соприкасаясь плечами. Ты расскажешь мне сказку вон о той звезде, когда вернешься?

Ты обязательно вернешься.
Осень. И выцветше-чернильный рассвет за окном.
Тонкие, как паутина карандашные линии, поперек типографской разлиновки листа. Робкие, неуверенные - попытка переписать свершившееся. Не умею, слова – сухие листья - царапают горло, желая высвободиться. Ломать грифель. Ждать.
Я помню, ты сидишь на подоконнике, покачиваешь ногой. Чертишь пальцами на стекле. Поворот головы, легкий наклон – безмолвный разговор с невидимым собеседником. Улыбка – робкая, краешками губ. Дождь, косые линии стекающих по стеклу капель. Отражение на стекле твоей улыбки. Набросанной тремя почти прозрачными штрихами. Для меня.
Люди странные, сегодня заходила какая то женщина, плакала и говорила, что если бы не ты, ее ребенок мог погибнуть. Почему то не захотела дождаться тебя, чтобы поблагодарить. Оставила цветы и ушла. Хрупкие хризантемы, тебе понравится. я меняю воду и слежу чтоб не завяли слишком быстро. Лепестки кажутся серебристым рисунком на черно-серой поверхности оконного стекла. Тусклый перламутровый свет размывает чернила сумрака. Самое хрупкое из всего совершенного – слова. У меня не хватает смелости вычертить стертым под основанием грифелем это беспомощное, поломанное "ты больше не...." Ты не прочтешь, услышав дробный перестук твоих шагов я выкину письмо скомкав слова и чувства. Когда ты вернешься можно будет просто сказать.

Ты когда-нибудь вернешься.
Желтый свет уличного фонаря тонким ручейком стекает по подоконнику, через стол и еще на пять дощечек паркета – дальше темнота. Дым – лиловые нити, которыми окутана комната. Холодно. От окна до двери – девять шагов. За дверью – зеленоватый прямоугольник лестничной клетки.
Я помню, ты передергиваешь плечами, греешь ладони о кружку с горячим чаем. Подтягиваешь колени к груди, ступни босые и зябко поджимаешь пальцы. Сосредоточенно хмуришься оценивая расстановку на габане, и вдруг порывисто вскакиваешь найдя решение. Размашисто, звонко ставишь камень и поднимаешь глаза, смешься. Азартно, счастливо.
Касаюсь медовой, теплой древесины габана, провожу кончиками пальцев по кромке. Мы так и недоиграли эту партию. беру из чашки черный камень, катаю в ладони бездумно глядя на доску. Твой ход был бы сюда, опускаю теплый камень на доску. Щелчек кажется оглушительным в этой тишине. Снег пошел. Хлопья косыми штрихами сквозь леденцовое пятно фонарного снега. Металлические стержни - насквозь. Да, это остановит. Если выйти в эту метель все останется позади. Но кто же встретит тебя когда ты вернешься? Надо поставить чайник, на улице холодно, горячий чай будет очень кстати. Если очень ждать...
...ведь ты же вернешься?
(с)
[544x670]