Пролог.

Май 1988 года. Улицы Лондона.

Люциус Малфой  потомственный аристократ, чистокровный волшебник, гордость своей семьи, медленно шел по маггловскому Лондону, погружённый в свои мысли, ничего не замечая вокруг.

Бесплодие…  Какое ужасное, неприятное слово... Такой диагноз поставили его жене после очередного выкидыша. Уже в который раз проклятие разрушило все надежды на потомство…

 Нарцисса мечтала о дочери, которую окружила нежностью и любовью, научила бы всевозможным женским хитростям. А когда девочка повзрослела, они могли бы стать подругами - доверяли бы друг другу  сокровенные тайны, вместе бы выбирали  наряды.

А их сын, Драко, хотел братика – партнера по играм и шалостям - ему одному, явно, было скучно. Нарцисса слишком потакает его капризам, ведет себя с ним, как с девчонкой. А мальчик должен расти в более строгой обстановке.

Как теперь быть? Чем утешить семью и смягчить боль от потери ребенка? На что переключить избыточную нежность Нарциссы, которой она буквально душила их единственного сына?

Люциус шел полностью поглощённый размышлениями, не замечая разрухи и трущоб,  грязного тротуара и пьяных бродяг у  стен домов. Если бы аристократ был более собран, он никогда не споткнулся о человека, сидящего на бордюре. Только он собрался отчитать наглеца посмевшего попасться ему под ноги, как мальчик, лет восьми затравленно посмотрел на мужчину. О, Мерлин! Не узнать ребенка было невозможно - зелёные глаза, зигзагообразный шрам на лбу. Некогда, газеты пестрели фотографиями этого мальчика, а его трагическая история была у всех на устах.

Люциус был просто ошарашен. Так странно, что герой волшебного мира мог очутиться в маггловском Лондоне совершенно один. Мозг истинного Малфоя просчитывал всевозможные варианты. Насколько ему известно, у Джеймса Поттера не было живых близких родственников. Мальчика должны были отдать на воспитание в самую лучшую семью, где тот был бы окружён любовью и заботой. Но, только слепой не заметил, что ребёнок явно не был счастлив. (прим авт. В твоем варианте слишком много повторов был, было. Если конечно еще чем-то заменить?) На Люциуса смотрели заплаканные глаза, полные страдания и боли, а одежду ребёнка нельзя было назвать иначе, чем лохмотьями. Некрасивый шрам на лбу мальчика сильно вспух, а лицо пересекала красная полоса.

Малфой не мог упустить возможности поговорить с живой легендой, тем более, что встретил мальчика в такой ситуации:
– Привет, меня зовут Люциус Малфой, а тебя как? – начал разговор мужчина, хотя и без того знал ответ. (Прим. авт.: надменно и высокомерно здесь не подойдет. Тем более мы не маленькие дети и не делим мир на черно-белый. Роулинг показала Малфоя глазами детей, для которых он враг. Мы то знаем, что у него есть семья и сын, наверняка и друзья, а вести себя все время безукоризненно невозможно. И если Люциус нагрубил мальчику, он бы вряд ли пошел на контакт, да и не понял бы ребенок такой высокопарной речи. Я так думаю, что все слизеринцы тонкие психологи: знающие как оскорбить и манипулировать, а обратная сторона, подбодрить и вызвать доверие).
– Гарри, Гарри Поттер, – ответил ребенок хриплым, заплаканным голосом.
– А почему ты, Гарри, не дома с родителями?
– Я жил с дядей и тетей, -  было видно, что тема неприятна Гарри. Догадки, приходившие в голову Люциуса, были не из приятных. Желая прояснить ситуацию, он задал следующий вопрос:

– Почему ты не идешь домой? Я же вижу, что тебя побили какие-то магглы!!!
– Это дядя. А кто такие магглы?
– Ты что же, сбежал из дома? – вопросом на вопрос ответил удивленный Малфой. Ну, скажите, кто поверит, что Мальчик-Который-Выжил живет у магглов, избивающих его, и ничего не знает о мире волшебников? Возмущение Люциуса погасила появившаяся идея.

Мальчик вдохновленный внимательным слушателем продолжил:
– Да! И я не вернусь к ним обратно ни за что!!!
– А ты бы хотел иметь родителей? – идея приобрела уже конкретные очертания.
– Конечно! – ребенок не смог сдержать своих эмоций. Было видно, как он жаждал родительской любви.
– Хочешь пойти со мной? – вопрос со стороны Люциуса был риторическим…
– Но я вас не знаю... – начал было Гарри.
– Вот и познакомимся!
Люциус что-то прошептал своей трости и резко прислонил ее к предплечью мальчика.