Глава 1.

Тисовая улица.

Вырываясь из кошмарного сна мальчик под старой и застиранной простыней резко сел и скривился от боли, а не из-за того, что сверху падают пауки. Они его давнишние соседи, мальчик позволяет им жить в чулане и они делают тоже самое.
Стараясь вспомнить свой сон, паренек вытирает сопли наволочкой, такой же ветхой как и простыня, как и старое детское одеяло под ним. Стараясь не скрипеть ветхим топчаном, привстает, пытаясь толкнуть дверку. Напрасно, дядя задвинул щеколду. Со вздохом садится обратно.
Что же все-таки приснилось? Кажется гроза и люди в монашеских одеждах с капюшонами, надвинутыми на лица. Этот сон почему-то страшнее, чем монстры с большими челюстями, хотя «монахи» всего-то и делают, что поют. Странно так, на незнакомом языке и такой навязчивый мотив. Не замечая того сам, он старается промычать этот мотив.
Ладно, надо поспать пока дают. Рано утром придется идти на кухню.


***
Солнце только встало над маленькими аккуратными домиками и осветило бронзовую четверку на двери дома Дурслей. Движение времени в этом доме можно было определить только по изменившимся фотографиям: рядом с выцветшими фото розового поросенка в чепчиках и рюшах, теперь висели другие, с крупным мальчиком округлой комплекции с двумя подбородками и маленькими глазками. Стены гостиной были увешаны и другими фото счастливой семьи. И хотя по фотографиям не было видно, в доме жил еще один мальчик. Эту постыдную тайну скрывали, как тайный грех, который отец семейства, Вернон Дурсль, не мог подавить.
После нервной работы, упреков коллег, очередного отказа банка в кредите и нехватку клиентов, ему надо было снять стресс. А дома капризный сын, требующий подарков и пуританка жена…. Да а еще племянник: грязный доходяга в обносках, на него всегда можно накричать и отлупить, благо поводов….., да хотя бы его неопрятность, неготовый вовремя ужин. Да если захотеть проступков можно найти море и никто не узнает о маленьком ублюдке.
Его родная тетка Петуния Дурсль, холеная, худая как лошадь блондинка, иногда жалела сына сестры, но при муже не показывала этого, потому что при этом он еще больше ожесточался на мальчика. Чтоб убрать его с глаз раздраженного супруга она, спихивала на него всю работу по дому и саду. Соседи не редко видели, маленького, худого, взъерошенного как воробей мальчика, который в самый солнцепек подрезал кусты.
Утро началось в доме номер 4 с тихих крадущихся по лестнице шагов. В чулан постучали:
- Поттер!!! Вставай сейчас же! – его фамилия у тети звучала, как худшее ругательство. - Ты уже встал? Быстро выметайся из чулана! Скоро Вернон проснется!!!
Уже проснувшись он услышал шаги тетки, прошедшей на кухню, что-то загромыхало. Гарри потянулся. Привычно заныли мышцы еще не отошедшие от вчерашнего дня – дня рождения Дадли – его кузена. Гарри на весь день отослали в гараж дяди Вернона без еды, чтобы он не мешал милому Дюдюшечке развлекаться и не пугал его гостей.
Подпоясав бечевкой спадающие штаны доставшиеся от кузена и надев застиранную черную футболку, достающую ему почти до колен, провел руками по волосам. Бесполезно ёжик на голове встал дыбом. Единственное, что действительно нравилось Гарри в себе это тонкий шрам на лбу в виде молнии и пронзительно зеленые глаза. Первый достался ему, как говорила тетя Петунья, в автокатастрофе, где погибли его родители, вторые же были наследством от матери, он видел только одну ее фотографию в старом альбоме, где она была рыжей девчонкой дергавшей свою сестру за косу.
Гарри как раз стряхивал с найденных носков пауков, когда из-за двери услышал крик:
- Ты встал? Я же не могу ждать целую вечность! Немедленно поторопись!!!
- Уже иду… - начал отвечать Гарри, его перебили.
Тетя разразилась тирадой, какой он никчемный - они его растили, одевали, кормили, а он, безродный щенок, на все их труды отвечает черной неблагодарностью. Такие лекции для него были привычны и случались не один раз в день, хотя поводы к ним были самые обычные. Гарри даже не старался быть хорошим мальчиком, так как знал, любят не за это. Ведь Дадли устраивал истерики, грубил и даже бил сервиз и только купленные игрушки, а в ответ получал только хмыкание дяди Вернона и вопрос тети: «Что еще хочет Дюдюшечка?»
Вообще самой большой мечтой Гарри была любящая семья. Он частенько мечтал, как за ним приедут родители и заберут его от родственников. Каждое рождество, когда другие дети просили новые игрушки или сласти, он просил у Санты любящих папу и маму, обещая быть таким хорошим, каким только возможно.
Нехотя он поплелся на кухню. Готовка была привычным занятием, да и не столь ужасным, как пропалывание клумб. Он достал сковородки. В одну разбил яйца, а на другой стал поджаривать блинчики. Пребывая в своих мыслях Гарри не заметил, как на кухню пришли дядя Вернон и Дадли. Второй в это время крутил подаренную вчера биту не зная куда ее применить, пока не заметил сосредоточенного кузена. Тщательно прицелившись Дадли запустил биту. В это время Гарри развернулся и бита попала прямиком по лицу, разбив очки. Неосознанно стряхивая с лица стекла и оправу, он резко махнул рукой и Дадли припечатало к противоположной стенке.
Тетя Петунья с криком раненной птицы кинулась к сыну.
- Дадлинька, ты ранен?! Пусинька мой, Тебе очень больно?! - причитала она.
Дядя Вернон резко побледнел, потом покраснел и посмотрел на племянника, как разъяренный буйвол, с которым имел много общего во внешности
- Ты! Ты! – у него явно не хватало слов, чтобы обругать племянника. - Отродье!!! В гостиную, живо!
В то время как Вернон вынимал из пояса ремень с намереньем высечь, как следует Гарри, Петунья старалась уговорить сына поехать в больницу. Дадли отнекивался, так как еще не поел, да и пропустить наказанье кузена не хотелось. Но ему не повезло - дверь в гостиную с грохотом захлопнулась, а хлопочущая над ним мать отрезала возможность подсмотреть в замочную скважину.
Гарри было чудовищно больно. Дядя Вернон был в ярости и не сдерживался. Ремень со свистом рассекал воздух опускаясь на спину и ягодицы мальчика, старавшегося не кричать, зная, что это только раззадорит дядю и удлинит наказание. Но стоны все равно изредка прорывались сквозь судорожно сжатые губы. Наконец, через пятнадцать минут, все было окончено. Схватив племянника за шиворот футболки, дядя бросил его по направлению к холлу.
- Вон с глаз моих!!!
Гарри, как в тумане, поплелся к входной двери, там он наткнулся на заплаканную тётю Петунью. Она видимо уже проводила Дадли наверх, и теперь поджидала племянника. Увидев его состояние и растроенно всхлипнув, мисисс Дурсль впихнула ему в руку бумажку – сорок фунтов и прошептала:
- Убегай, прошу тебя, он не остановится! – взглянув в замутненные болью глаза, она подтолкнула его к черному входу в гараж. – Сзади в ногах брезент, залезай и накройся. Вылезешь в Лондоне. И беги быстрее!!
Открыв дверь и пройдя шагов восемь в абсолютной темноте, ногами наткнулся на новую машину Вернона. Он залез под задние сидения, укрывшись лежавшим там, как и говорила тетя куском грубого материала. Тишина вокруг успокаивала.
Где-то громко говорили, послышался скрип двери и только тогда Гарри Поттер вспомнил, где очутился и чем ему это грозит обнаружение. Он старался даже не дышать, хотя ему казалось, что его сердце так стучит, заглушая голоса и все звуки: открывшийся дверцы машины, скрипа сиденья просевшей машины и наказов для тети Петуньи.
- Запри этого мелкого гаденыша и не давай ему еды! Я выбью из него эту пакость!
- Вернон, только не волнуйся, это вредно для здоровья! – щебетала в ответ тетушка.
Послышался звук смачного поцелуя, и машина с тихим урчанием выехала на дорогу. Оставляя далеко позади дом №4 Тисовую улицу и дремлющий городок Литлл-Уининг и автомобиль устремлся к английскому мегаполису – Лондону.
Гарри укачивало… и он опять провалился в сон…

Хогвартс.

В кабинете директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс пахло лакрицей. Этим приторным, удушающим запахом здесь было пропитано все. И даже птица с золотым оперением, сидевшая на насесте (невидимое кольцо на ноге удерживало ее на месте), казалось, морщилась. Сам директор ложечкой помешивал чай и думал о том, какой же все-таки он гений – так все устроил….


Малфой-менор.

Утро юного Драко началось совсем невесело... Да, и что может быть веселого, в том, что ты сосем один... когда сам не можешь выбирать себе друзей, а друзья, "купленные" отцом, это совсем не то, что друзья, которых ты приобрел сам... Игры, где товарищи были не нужны, очень быстро надоедали, книги в своей комнате он давно прочел, а в библиотеку родителей заходить одному строго запрещалось, только под присмотром взрослых… Но, сейчас взрослые были заняты своими делами. И никому не было до него дела. Даже вид роскошного сада из окна, не вызывал желания там побегать…
Ах, как бы ему хотелось иметь братика, ну или, хотя бы сестренку. Конечно же, лучше братика... С девчонками не так интересно играть, ну, например в солдатиков. У них одни куклы и наряды на уме.
Мама, конечно же, хотела девочку, и даже с ним, обращалась, как с девчонкой, чуть ли не в платья наряжала... фи...
Конечно же, она обожала его. Все своё свободное время, и когда в доме не было гостей, при которых она обязана была держаться как снежная королева, она носилась с ним как курица с цыпленком...
Но сюсюкающая мама не может сравниться с настоящим другом...
***
От этих грустных размышлений Драко отвлекли громкая возня и крики в холле. Чтобы не пропустить события, нарушившего привычную сонную негу поместья, Драко спрыгнул с кресла. Добежав до двери, хотел, было уже распахнуть её... Но, вспомнив уроки отца, что нужно держаться с достоинством, остановился, вытянулся в струнку, гордо откинул голову и не спеша (хотя, так и горел от нетерпения) пошел туда, где раздавались звуки, дразнившие его любопытство.
Его глазам предстала картина, которую он никогда не мог бы себе даже представить. Какой-то грязный и избитый оборванец, отбивался от, тащившего его, Малфоя-старшего. Глаза Драко расширились, а рот непроизвольно раскрылся. Такого не может быть!!! Отец притащил в дом маггла!!! Он - ярый поборник старых традиций и чистой крови!!!
– А, Драко! Позови Добби и прикажи ему принести ужин на двоих в твою комнату. – Голос папы был на странность спокойным. Как будто, он не держал в руках вырывающегося изо всех сил мальчишку. – А я познакомлю тебя с этим юным "джентльменом".
И, хотя в последнем слове прозвучал сарказм, оборвыш в его руках, немного успокоился, видимо заметив, что дом, в который его притащили, достаточно безопасен.
– Да, папа, - Драко щелкнул пальцами, и перед ним появился один из эльфов. – Принеси ужин на двоих в мою комнату.
– Слушаюсь, молодой господин! – смиренно пропищал эльф тонким голоском.
Маленький оборванец, видимо, уже смирился со своим положением и покорно следовал за обоими Малфоями, ведущими его в комнату Драко. Зайдя туда и усадив обоих мальчиков в кресла перед камином, Люциус начал знакомство.
– Драко, познакомься, перед тобой Гарри Поттер!
...Драко был ошарашен. Сам Гарри Поттер - знаменитый герой волшебного мира, о котором писали в газетах и журналах, сидит в его комнате. Этого не может быть... Это сон... Кто бы мог подумать, что этот оборванец – Гарри Поттер?!


***
Ранее утро в поместье Малфоев замечательно…. Именно здесь я чувствую себя на месте. Хоть я и была обручена в возрасте одиннадцати лет и вышла замуж по сговору родителей, такая понятная и легко предугадываемая жизнь, которую я веду здесь, мне нравится. Обязанности хозяйки также доставляют удовольствие. Но особенное наслаждение для меня – быть матерью. К сожалению, проклятие семьи мужа лишает меня счастья иметь нескольких детей. Как рады были мы с Люциусом, когда у нас зародилась новая жизнь! Но проклятие действует без сбоя и вот ужасный диагноз – бесплодие. Люциуса это подкосило сильнее, чем меня. Он очень любит свою семью хотя никогда не признается в этом. С удовольствием предложила бы ему усыновление, но вряд ли он согласится, так как сирот – волшебников нет, как таковых – их сразу же берут на воспитание родственники. Все магические семьи связаны кровными узами, и за таких детей буквально дерутся. Но даже и таких малышей на горизонте не наблюдается, а на магла муж не даст согласия…
В таком русле текли мысли Нарциссы расположившейся на террасе в любимом кресле. Ей так хотелось иметь больше детей! Мерлин, она даже завидовала Молли Уизли - своей дальней кузине по материнской линии. Незаметно миссис Малфой задремала, и, проснувшись уже в полдень, приказала подать еду в комнату. После выкидыша врачи советовали ей не волноваться…
Такое состояние нирваны прервалось лишь после трех дня. Где-то в глубине особняка раздался шум. Нарцисса осторожно взяла со столика свою волшебную палочку и развернула кресло лицом к входу. Через пять минут дверь распахнулась…. В комнату ворвался совсем на себя не похожий Люциус. Он совсем не походил на ту ледяную статую, человека с идеально сдерживаемыми эмоциями, которым его привыкла видеть жена. Наоборот, сейчас, он искрился энергией и энтузиазмом.
- Дорогая, ты же хочешь еще ребенка? – кажется, Люциуса просто распирало от новостей.
- Да дорогой! – неужели у мужа были идеи и решения их проблем, как же она могла бичевать себя и его, если помнила – Малфои никогда просто так не сдаются!
– Цисси, я могу предложить ровесника Драко. Только он совсем не воспитан…– с сомнением в голосе сказал ей муж. Однако, Нарциссе было все равно, ее мечта о ребенке, сбывалась. Пусть это и не девочка, а мальчик. И угроза воспитания ребенка, даже с самыми ужасными манерами совершенно не пугала её.
– Конечно! Мы возьмем его, Люци! Ну... Пожалуйста... – черты лица Малфоя-старшего разгладились.
- Цисси, ты даже не знаешь о ком речь! Скажи, Поттеры ведь являются твоими родственниками? Кем был тебе Джеймс Поттер?
Еще не сообразив от радости, о чем ведет речь муж, она ответила:
- Троюродный брат! А что?
- Давай, усыновим Гарри Поттера? А? – выпалил он наконец, распиравшую его идею.
Нарцисса с трудом пыталась понять сказанное мужем. Это неожиданное предложение должно было быть на чем-то основано. Но больше всего её тревожило, что Люц, после перенесенного их семьей удара, немного тронулся.
- Люциус, любовь моя, во-первых у мальчика наверняка есть отличные опекуны… Не думаешь же, ты, что его отдали абы кому? Во-вторых, Я уверена, на его доме заклинание хранителя….
- Ты не права по обоим пунктам, - перебил ее обычно сдержанный и культурный супруг.
– Во-первых, мальчик жил с маггловскими родственниками, которые не только не заботились, но и били его. И вряд ли я ошибусь, если скажу, что Дамблдор об этом знает. Уверен, что он просто воплощает в жизнь очередную свою идею, по воспитанию героя.
- Это ужасно дорогой!! Как ты это узнал?
Во-вторых, Цисси, - продолжил Люциус, - искать его не надо он у Драко в комнате.
При этих словах на его лице отразился триумф.
- Но раз Дамлдор его к этим родственникам пристроил он может потребовать его вернуть? – засомневалась Нарцисса.
– Дорогая, не мы ли одно из самых могущественных семейств? Мы можем не только усыновить мальчика, но и "опустить" старого маразматика, - улыбнулся Люциус одной из самых своих мерзких ухмылок.
- Люц, если мы получим этого мальчика, то я уже никогда не захочу с ним расстаться, поэтому настаиваю на ритуале «Родной крови». – Жесткость, с которой Нарцисса потребовала выполнения своего условия, было трудно ожидать от столь хрупкой и изящной женщины. – Мне нужен родной сын, а не чужой ребенок!!
- Эта идея плоха милая, давай просто усыновим его. Ты же знаешь, что при вводе в род Малфоев, то наше проклятие будет лежать и на нем.
- Нет дорогой, можно ввести его в мой род, род Блеков и усыновить. Это, заодно и компенсирует маггловскую кровь его родной матери. Я стану ему матерью.
- Нарци, я не говорил еще какой ты гений? Ты – гений!! Малфои – это сила!! Тогда, я пойду, устраивать формальности, а ты поговоришь с мальчиками.
– Да, конечно, дорогой.
Люциус на всех парах вылетел из комнаты. Ясно, что медлить с ритуалом и усыновлением было нельзя. И, хотя Нарциссе предстоял трудный разговор, новости и идеи придали ей силы, и, бодро поднявшись и наплевав на все советы, она направилась в комнату Драко.